Сукины дети 7. Охота на Ктулху (Татьяна Зимина) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 14

— Акция устрашения, — сказал Алекс.

— Ты знаешь, кто автор? — полковник Котов подобрался — как охотничий пёс, почуявший добычу.

— Это нам и предстоит выяснить, — пожал плечами шеф.

— Подожди, Сергеич, давай уточним, — Котов отхлебнул обжигающего чёрного чая из исполинских размеров кружки. — Город наводнили Твари. Гораздо больше и сильнее обычных умертвий — одни кайдзю чего стоят, — полковник бросил взгляд на нас с Семёнычем, и мы синхронно кивнули.

— А ещё они пьют энергию из людей, — добавил я.

— Как стригои, — добавил отец Прохор.

— Ни один стригой не может выпить человека НАСТОЛЬКО быстро и качественно, как это делают Твари, — вставил свои пять копеек Чародей.

Все посмотрели на него.

Не скажу, что мы были рады его присутствию в клубе. Впрочем, как и он сам.

Но выбор стоял простой: либо тащить всю честную компанию к нему в анатомичку — и нюхать там формалин. Либо устроить общую сходку в «Покойся с Миром», с водкой и закусью.

Словно бы намеренно собираясь испортить аппетит, Чародей притащил в клуб ту самую отрубленную лапу…

Да, я прекрасно помню, что гипотеза искусственного происхождения Тварей возникла ещё на крыше, где мы вели бой с новыми, совершенно непохожими ни на что, Тварями. Но я всё равно сомневался. Просто никак не мог привыкнуть, что Тварей можно просто сделать.

Как роботов на конвейере.

Эта версия пугала до фиолетовых ёжиков: я с содроганием представлял, что будет, если кто-то наладит БЕСПЕРЕБОЙНУЮ поставку Тварей.

— Надо предупредить охотников, — высказался Котов.

— Уже сделано, — кивнул Алекс. — Диспетчер в курсе, а значит, в курсе и остальные.

— Я не допущу, чтобы ребята несли потери… — не унимался полковник.

— Я предупредил, что лучше всего их берёт обыкновенное железо, — перебил я. — Диспетчер уже наладил раздачу личному составу мачете на длинных ручках.

— Ладно, какое-то время мы продержимся, — кивнул Котов. — Но что будет, если их станет больше?

— Их ОБЯЗАТЕЛЬНО станет больше, — с деланным равнодушием ответил шеф. — В самое ближайшее время.

— Он привязывает Тварей к определённому месту с помощью крови, — задумчиво проговорил святой отрок. — Как на вашей крыше, например.

— Обычные Твари никогда не появляются днём, — напомнил я. — Они боятся солнца, и даже ночью предпочитают тёмные подвалы и чердаки.

— С помощью крови он и ломает их базовые инстинкты, — возразил отец Прохор. — Но её должно быть столько, чтобы Твари не удержались. И полезли даже на солнце.

Я вспомнил крышу и лестницу той многоэтажки. Она была залита кровью вся — словно дорога, по которой Твари должны были спуститься вниз и выйти на улицы.

— Подождите, — остановил рассуждения Семёныч. — Если мы согласились с тем, что Твари имеют искусственное происхождение, какие, к свиням собачьим, инстинкты?

— Назовите это Программой, — пожал плечами Чародей. — Суть от этого не изменится.

— Гомункулус, — неожиданно сказал Гоплит.

До сих пор он сидел молча, попивая своё горячее молоко, и я о нём забыл. И не я один, судя по реакции остальных.

Алекс, Котов, Чародей, даже отец Прохор — все обернулись к старому ящеру так, словно впервые его увидели.

А может, так и было. Может, он воспользовался умением исчезать с «радаров»…

— Поясните, милейший, что вы имеете в виду, — попросил Алекс.

Шеф зол, как чёрт, — подумал я. — И поэтому становится чересчур ироничен — что не может не ранить других.

Нельзя на него обижаться.

Мы все злы. Злы, растеряны и напуганы — потому что впервые в жизни не знаем, что делать.

Я вспомнил, как всё было просто… да хоть лет пять-шесть назад, когда мы с шефом только познакомились, и ловили колдуна-некроманта. Я тогда был совсем ещё зелёный лопух, и только ушами хлопал — поэтому Лавей и смог меня подловить.

Но зато рядом были Алекс, отец Прохор и Гиллель — которые уже прошли огонь и воду и железную мясорубку, и действовали непогрешимо в любых обстоятельствах.

— Хомункулюс, с латыни — «человечек», — Пояснил свою мысль Гоплит. — Преформисты и алхимики прошлых лет вовсю промышляли созданием слуг и помощников, бесконечно преданных только им. Как это там… — подняв глаза к потолку, он прикусил губу. — «Возьми: семя человека, помести в золотой сосуд и держи на солнце семь дней. Получившуюся субстанцию перелей в стеклянный сосуд и помести в атанор, на малый огонь. И оставь на сорок дней. Когда увидишь, что содержимое сосуда начало двигаться, но остаётся прозрачным, начинай питать его своей кровью, но делай это с оглядкой и благоразумием, чтобы не привить гомункулу тяги к убийству. По истечении сорока седмиц ты увидишь настоящего живого ребёнка, имеющего все члены, как если бы его родила женщина. Он будет служить тебе, потому ты — его родитель, и слушаться тебя во всём… — Гоплит открыл глаза и оглядел честное собрание. — Сефер-Ха-Бахир, том четвёртый, рецепты "Великого делания».

— А если взять семя не ребёнка, а например… вервольфа, — негромко сказал Алекс. — И питать его не с «оглядкой и благоразумием», а так, чтобы он захлебнулся…

— Современные автоклавы способны вместить очень много «сосудов», — кивнул Гоплит. — Я об этом догадывался, — добавил старый ящер. — Поэтому и назвал Первородным Злом. Ибо создание живого существа не Божьим промыслом, а мыслью человеческой — это и есть истинное Зло.

— Не зря святые отцы борются с евгеникой, как порождением этого самого Зла, — заметил Алекс.

— Я вас услышал, — заявил полковник Котов. — Гомункулусы — суть искусственно созданные существа. Но только вот… Ктулху, — он скептически поглядел на Гоплита. — По-вашему, он тоже вылез из пробирки?

Старички задумчиво переглянулись.

— Это может быть простым совпадением, — предположил я.

— Вскрытие кайдзю дало аналогичный результат, — Чародей кивнул на лапу — в качестве вещдока та лежала на столе, плотно замотанная в пищевую плёнку.

— В голове не укладывается, — вскочив, Алекс стремительно прошелся по залу. — Кому понадобилось выращивать столь гигантскую Тварь? ЗАЧЕМ?

— Вот когда мы поймём, ЗАЧЕМ, — Котов тоже поднялся, застёгивая китель. — Тогда и узнаем, КТО.

— Шерше лё фам, — заметил Гоплит.

А я сразу подумал про Анну. Ведь она сбежала! А если не чувствуешь за собой вины — сбегать не приходится, да ещё таким подлым способом.

Она опоила Мириам. Подсыпала ей в воду сильнодействующее снотворное… Знала, что напрямую, в противостоянии, с ней не справится — были уже прецеденты. И просто отравила.

Дёшево и сердито.

Скрыла под действием чар невидимости, надела её личину и сбежала. И никто не почуял подмены… Вот разве что лорд Бэкон. Но он никому ничего не сказал — да ему бы и в голову не пришло раскрывать планы доченьки перед нами. Возможно, они вообще были заодно.

Мириам обнаружила Амальтея — споткнувшись об неё и разгрохав целый поднос со стаканами… Девушка мирно посапывала на полу, подложив под щеку ладошку.

Алекс был в ярости — как и я. Но поделать мы ничего не могли, Анны и след простыл. Впрочем, была у меня одна мысль. Надо будет попробовать. Если она захочет со мной разговаривать.

— И всё равно не могу представить себе автоклава, в котором можно вырастить Ктулху, — сказал Алекс, усаживаясь обратно на своё место за столом.

Котов ушел. Приближался вечер и он хотел лично проследить за подготовкой группы быстрого реагирования: шеф пророчил весёлую ночку.

— В старые времена находились умельцы, способные и не на такое, — откликнулся отец Прохор. — Левиафан, например.

— Лернейская гидра? — подкинул я. — Змей Горыныч? Кинг-Конг?

— Мантикоры, грифоны, химеры… — кивнул Гоплит. — По большому счёту, мы, двусущие — результат этих древних экспериментов.

— Претерпевший свою эволюцию, — кивнул чудо-отрок.

— Скорее, искусственный отбор, — мягко поправил Гоплит.

Забавно, — подумал я. — Святой отец настаивает на научной теории эволюции, а древний ящер ратует за технический прогресс…

— То есть, Ктулху — это всё-таки порождение древних магов, — шеф вернул разговор в продуктивное русло. — Потому что я, лично, не могу представить: кому бы он мог понадобиться в наши дни…

— Да, после расщепления атома и расшифровки генома, все эти древние магические войны выглядят, как…

— Репетиция блокбастера, — озвучил я свою давнюю мысль. — Я не говорю, что так и есть, — добавил я, когда старички воззрились на меня. — Просто…

— Погоди, мон шер, дай подумать, — в доказательство своих слов, шеф извлёк из футляра исполинскую сигару, раскурил и окутался густыми клубами дыма.

Запахло вересковыми пустошами.

— Устами младенца… — тихо прошелестел Гоплит. Я посмотрел на него с неодобрением.

Тоже мне. Нашли младенца. Хотя… С высоты его возраста, отстоящего от моего на неизмеримо большее количество лет, чем успел прожить я, все мы выглядим младенцами.

Хорошо, что я это понимаю. И не веду себя, как некоторые.

Эх, Маша…

— Ладно, — нарушил тишину шеф. — Скажу то, что вы не решаетесь сказать, — он торжественно оглядел присутствующих. «Хочу сообщить вам, господа, пренеприятное известие: к нам едет ревизор»… — У нас появился новый Сказочник.

Отреагировал на известие только я — удивившись. Остальные так и остались сидеть, и только помрачнели ещё больше.

Неожиданно, в поисках поддержки я посмотрел на Чародея: «Ты что-нибудь понимаешь?»

— Красная Шапочка, — пояснил тот. — Дикие лебеди.

Я порылся в памяти.

— Это там, где принцесса спасает братьев, которых злой колдун… О. Я, кажется, понял.

— Время от времени появляется на Земле сумасшедший… — начал Гоплит.

— Или Мечтатель, — перебил его Семёныч.

— Сумасшедший мечтатель, — кивнул старый ящер. — Который, обладая талантом и соответствующими ресурсами, воплощает в жизнь мифы.

— И сказки, — добавил Алекс. — Помните?.. Царь Салтан.

— Так это не вымысел? — я оживился. — И белка, и тридцать три богатыря, и Царевна-Лебедь?..

— Сильная была магичка, — со знанием дела кивнул отец Прохор. — Но что не сделаешь ради любви?

— То есть… — я не верил ушам.

— Натурально, — подтвердил Алекс. — Уникальный случай: влюбилась в обычного человека, но с неуёмной фантазией. И вот, поселились они на острове…

— Дела давно минувших дней, — ядовито процитировал Семёныч. — Преданья старины глубокой, — и покосился на шефа.

— Не надо на меня так смотреть, — обиделся тот. — За что купил, за то и продал. От себя ничего не добавил. Почти.

Я встал и пошел на улицу.

Вдруг испытал настоятельную потребность побыть в одиночестве.

Нет, я к ним уже привык. И даже почти не вздрагиваю, когда старички вот так, за рюмочкой портвейна, предаются воспоминаниям.

Но иногда способность моего разума перерабатывать информацию даёт сбой, и ему требуется перезагрузка.

Выйдя на парковку, я закурил, прислонился спиной к миникуперу Анны и стал смотреть в небо.

Вечернее небо в Петербурге имеет непередаваемый оттенок. Зимой оно чёрно-лиловое, как погребальный саван.

Летом — почти белое, так что и звёзд не видно. Осенью — бархатное, цвета свежесваренного пива…

Сегодня небо отражало все оттенки копчёной лососины — от нежно-розового до синюшно-желтого.

Дурной знак. Быть большой беде.

Я сам удивился: откуда взялась такая мысль?.. Обычно я не склонен к излишним рефлексиям, но сейчас что-то накатило.

Как вспомню эти вываливающиеся мешки, чёрно-влажные, сырые, и как они на ходу превращаются в Тварей…

Интересно, из какой сказки был почерпнут сей образ?

Лично я с такой незнаком.

А жаль. Зная, чем вдохновлялся Сказочник, можно экстраполировать его мотивы…

Дверь клуба мелодично звякнула, и на парковку выкатился Чародей. Потоптался на месте, но затем сунул отрубленную лапу подмышку и пошел ко мне.

Я молча протянул ему сигарету, но Чародей отказался. Достал портсигар — серебряный, надо заметить, — и закурил толстую самокрутку.

Над парковкой поплыл яркий терпкий аромат.

Прикрыв глаза, на мгновение я оказался в Идлибе, перед самым наступлением. Той ночью стоял точно такой же запах.

Я усмехнулся.

Казалось бы, события последний лет должны полностью вытеснить из памяти те, давно минувшие дела.

А вот поди ж ты.

— У нас в гетто, — сказал Чародей осипшим от горячего дыма голосом. — Была страшная сказка. О Големе. О том, как он по ночам ходит по улицам и ловит непослушных детишек. Её рассказывал Аарон Вассертрум.

— Но ты же знаешь, что это неправда, — заметил я. — Голем вовсе не ловил детей. Големом управляли раввины. По их указке он отлавливал преступников и негодяев.

— Знаю, — кивнул парень. — Но знаю и другое: с точки зрения закона мы, беспризорники, были преступниками. И Голем мог прийти за каждым из нас.

— Голема больше нет, — неуверенно сказал я. — Раввины надёжно похоронили тайну Волшебных Слов.

Чародей посмотрел на меня долгим непроницаемым взглядом.

— Ты правда в это веришь? — спросил он.

И пошел прочь, распространяя вокруг терпкий дым.

Заметут его в кутузку, — отстранённо подумал я.

Но эту мысль перебила другая: интересно, почему Алекс, умерев для общества, взял себе именно это имя?..

Анна что-то знает, — думал я, поднимаясь в свою комнату, вынимая из сейфа Ремингтон, склянку с оружейным маслом, ветошь, шомполы — всё, что нужно.

Стандартная процедура. ЕУ и ТО — как говорили одни известные писатели…

Разложив на столе вафельное полотенце, я разобрал ружьё и приступил к чистке.

Надо поразмыслить хорошенько. А ничего лучше для этого не придумаешь: руки заняты, голова свободна.

Движения доведены до автоматизма, я проделывал их сотни раз, и от мыслей совсем не отвлекают.

Как всегда, помогло.

Надо разговорить Машу — эта мысль уже посещала меня сегодня вечером, но тогда я думал о другом. А вот теперь… Выходит, только она может пролить свет истины на планы леди Анны.

Где-то они были сегодня ночью, но точно не в загородном отеле: ложь я чувствую так же хорошо, как и запах марихуаны.

Собрав Ремингтон и сунув его обратно в чехол, я решительно пошел вниз. Самое время: Маша должна быть уже дома.

Дома чертовки не было. Как не было на своём посту и Рамзеса, один лишь Терентий неслышной тенью пролетел над головой, легонько задев мою макушку.

Любопытный момент: ДРУГИХ летучих мышей над участком Авроры Францевны не летало. Никогда.

Словно самолёты, которым нет хода на вражескую территорию, облетали они владения Терентия стороной.

То, что Рамзеса нет на месте, внушало успокоение: Маша не одна. Но и тревожило — ведь вместе они могут отправиться на охоту…

Неуверенно топчась перед калиткой, я раздумывал, что делать дальше: уж очень не хотелось оставлять недосказанности на завтра. Что сулит предстоящая ночь — один Господь ведает.

Алекс пророчит очередную эпическую битву всех времён и народов, Котов поставил «под ружьё» весь личный состав и объявил готовность номер один.

С одной стороны, может, мы опять на воду дуем. С другой — не хотелось, чтобы нас застали врасплох, как это было прошлой ночью.

А, вот и Маша.

Угловатый подросток в сопровождении громадной собаки.

Увидев меня, она на мгновение остановилась. Затем задрала нос и зашагала к калитке.

Я приготовил примирительную улыбку, но когда они подошли ближе…

— Вы что, опять охотились на Тварей? — вопрос вылетел прежде, чем я успел подумать.

От Маши пахло порохом — стреляла из… чего? Обрез-то я отобрал. Судя по запаху, всё-таки не обрез. Пистолет. Небольшой.

— Мы не охотились, — рыкнул Рамзес. — Просто попали под обстоятельства.

— Это случайно вышло, — добавила Маша. — Мы шли, а она там… В гаражах. Я уже позвонила дяде Яше, он в курсе.

— Что вы делали в гаражах? — Ну не хотел я учинять ТАКОЙ допрос. Это случайно вышло.

— Мы гуляли с Генькой, а потом, когда шли домой…

— Герман тоже был с вами?

Маша вздохнула.

— Сашхен, но сколько тебя учить… Или «тоже» или «с вами»… А то у тебя одна тавтология получается.

— Не увиливай.

— Гражданский видел Тварь, — рыкнул Рамзес. — Мы ничего не могли сделать.

— Ладно, — я кивнул, поправил ремень сумки с ружьём… — И как он?

Маша пожала одним плечом — есть за ней такая привычка. Когда не хочет ничего сочинять, но и правду говорить тоже не хочет.

— Котов знает о гражданском? — спросил я.

— Нет.

— Плохо.

— Он что-то почуял, Сашхен, — сказала она. — Мы шли мимо подворотни, и он первым почуял, что оттуда что-то исходит.

Я посмотрел на пса.

— Это правда, или вам просто ХОЧЕТСЯ, чтобы так было?

В первом случае, Геньку проверят на способности медиума, и буде таковые имеются, будут учить. Во втором — просто сотрут память. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Правда, — рыкнул Рамзес. Словно гусеницы лязгнули.

Вот это поворот… А впрочем, не зря Маша с ним дружит. Есть в пацане что-то эдакое. Несгибаемое.

Ладно, всё потом. Сейчас мне важно узнать другое.

— Маша, у меня к тебе есть парочка вопросов…

— Кто б сомневался.

— Не перебивай, пожалуйста.

— Вообще-то я Рамзеса должна выкупать. Я ему обещала.

— Твари, — коротко пояснил пёс.

Я кивнул.

Пса я прекрасно понимаю: с его нюхом, носить на себе запах Тварей… Да и вообще: давненько мы с Машей ничем не занимались вместе.

А ещё это может её разговорить.

Я сволочь? Да.