Импровиз. Одиночество менестреля

Глава 8

Стены, пол и даже потолок просторной каюты плавно покачивались в так волнам. Трепетал огонёк в масляной лампе, освещавшей стол и часть стены.

Пран Нор-Лисс тер Крон из Дома Чёрной Мурены задумался, глядя на гравюру, прибитую к ореховой панели. Она изображала схватку кашалота и гигантского кракена. Зубастый кит тянул противника к поверхности воды, вцепившись насмерть в толстые щупальца, а чудовище глубин старалось увлечь своего врага в пучину и утопить его. Оба зверя выглядели как живые, только уменьшенные. И сошлись в нешуточной борьбе. Тут уж или победа, или смерть, как говаривали в старину.

Главе браккарских магов-учёных вдруг подумалось, что сцена, изображённая на гравюре, весьма и весьма символична. Именно так Браккарское королевство борется с державами северного материка. Северные острова имеют богатые недра, но испытывают острый недостаток в плодородных землях, да и зимы там заканчиваются поздно, начинаясь очень рано. Что там может успеть вызреть? Рожь да ячмень? Даже яблоневый цвет частенько успевал облететь из-за внезапных заморозков. Морской промысел — рыбалка, охота на китов и тюленей — мог прокормить какую-то часть людей, но не баловал изобилием. Кто пробовал прожить на селёдке да китовом жире, от поймёт. Да и население росло год от года.

Не от хорошей жизни морской народ — а большинству браккарцев приходилось почти всю жизнь проводить на палубе — превратился из рыбаков и мастеровых в грабителей и пиратов. Волей неволей они принялись сбиваться в команды и грабить побережья южных материков. Для них все материки были южными, хотя аркайлцы, унсальцы и прочие народы придерживались иного мнения, величая свои земли северным материком.

Суда, на которых приходилось отправляться в путь отважным воинам, за сотню лет превратились из утлых рыбачьих челнов в могучие боевые ладьи. Побережья трепетали. Но потом и южане начали учиться давать отпор. У них появились крепости, защищающие города, сторожевые форты и, наконец, собственный флот. В честном сражении браккарцам по-прежнему не было равных, но хитрецы с материка брали не умением, а числом. Изобретение пороха вновь уравняло силы, но не надолго. Пран Нор-Лис, конечно, не мог помнить событий, свершавшихся за несколько сотен лет до его рождения, но он внимательно изучил летописи. И не только летописи. Порой записи в судовых журналах давали больше пищи для ума, чем строгие хроники.

Державы южан, каждая сама по себе, ничего не стоили.

Унсальцы туповаты и нерасторопны.

Трагерцы, напротив, излишне горячи и склоны к опрометчивым поступкам.

Аркайлцы чересчур бесхитростны и держатся за такие условности, как честь и долг, будто утопающий за брошенный с борта линь.

Лоддеры малочисленны.

Вирулийцы трусливы и безалабарны.

Кевинальцы расчётливы и готовы взвешивать каждый шаг до тех пор, пока крабы не запоют, как кукушка.

Но они начали объединяться!

Против двух-трёх флотов, действующих слаженно и под единым командованием, северяне не могли сделать ничего. А что тогда говорить о сухопутных сражениях? Ведь абордажными командами города не берутся. приходилось высаживать десант. После нескольких случаев, когда унсальская и аркайлские армии уничтожали высадившихся пехотинцев с Браккары до единого человека, правящие Дома островитян всерьёз задумались — стоит ли губить столько жизней ради сомнительного успеха?

Браккарцы применили коренным образом изменённую тактику. Теперь они предлагали дружбу и взаимовыгодную торговлю всем правителям южан. Во все державы отправились эмиссары — купцы, обладающие даром убеждения, и дворяне из Высоких Домов, везущие верительные грамоты от Дома Белой Акулы, ставшего в то время правящим. Они предлагали богатые подарки всем, от кого зависела свободная торговля и строительство факторий, являвшихся по сути дела браккарскими островками на просторах материков. Не забыли и Тер-Веризу с Кринтом, добрались до Айа-Багаанских островов — тамошние купцы считали себя самыми ушлыми во всём обозримом мире, но жестоко разочаровались в собственной наивности, повстречав северных торговцев. Даже на пустынных, без единой былинки прибрежных скалах Райхема и в дождевых лесах Голлоана, где любая царапина гниёт и заживает по полгода, появились поселения светловолосых и светлоусых браккарцев. Они вели торговлю, изучали местные обычаи, заводили знакомства и даже дружбу.

Несмотря на это, по морю продолжали рыскать пиратские флотилии. Браккарские короли во всеуслышание отрекались от них, грозили капитанам всяческими карами — земными и небесными. Посланники выражали глубокую озабоченность самоуправством моряков. Но все знали, что пираты исправно платили десятину в Бракке и Тер-Порте, куда возвращались с добычей. Знали, но доказать ничего не могли.

Девиз Дома Белой Акулы — «Выжди и ударь!»

Браккара выжидала. Копила силы. Нащупывала слабые места в обороне соперников. Вносила раздор и сумятицу в их ряды.

Следует заметить, что материковое дворянство само немало способствовало укреплению северного королевства. Высокие Дома никогда особо не дружили между собой. Даже в пределах одной державы, не говоря уже о соседских. Подкупив одного, припугнув другого, обманув третьего, браккарцы достигли немалого успеха. Начало казаться, что воевать уже и не придётся — власть над южанами можно захватить и мирным путём. Но находились всё же среди князей и герцогов те, кто видел глубже, нежели остальные. Вначале Унсала, а следом за ней Аркайл, Трагера и Кевинал ввели ограничения по торговле для браккарских купцов. Как следствие, возник ряд «торговых» войн, шедших с переменным успехом.

Но сил северного королевства уже не хватало, чтобы оружием добиваться желаемого. Пришлось создавать разветвлённую и очень сложную шпионскую сеть, на которую возложили обязанность бороться с несогласными и устранять излишне умных. Обитатели материка ответили усилением тайных сысков. Началась подлинная невидимая война, длившаяся больше двухсот лет с переменным успехом.

За это время все как-то привыкли играть. Браккарские посланники и купцы делали вид, что они всецело за дружбу и взаимную выгоду. Всегда и везде. На материке старательно изображали, что верят им. Но именно тогда у кевинальцев и трагерцев, унсальцев и лоддеров появились пословицы: «Незваный гость хуже браккарца», «Где браккарский купец прошёл, там айа-багаанцу делать нечего», «Не клади браккарцу пальца в рот — откусит руку по локоть», «Всякому человеку верь, а браккарцу — нет» и многие другие.

Но приблизительно в те же годы в северном королевстве возник Орден Магов-Учёных. Первым, кто сумел разобраться в старинных рукописях и осознать, что магией можно заниматься не только для извлечения дурацких звуков из полированных деревяшек, медных трубок и воловьих жил, но и для некоторых полезных дел, стал пран Дар-Брон из Дома Золотого Котика. В то время он не занимал никаких должностей, не пытался прославиться, просто любил рыться в древних манускриптах. Книг, где описывались древние маги и их искусство, сохранилось в мире совсем мало — считанные единицы. Переписанные от руки на пергаменте, часто испорченные сыростью, обгрызенные мышами. В них говорилось о далёких временах, когда магия играла в жизни людей роль куда более важную, чем сейчас. Церковь всех двенадцати держав не одобряла этой части истории. Много лет существовала особая служба, которой вменялся в задачу непрестанный поиск древних книг. Большая часть их была уничтожена, но малая толика осела в чуланах и монастырских кельях. Одну такую Да-Брон обнаружил в трапезной — она подпирала ножку стола, чтобы не шатался.

На Браккарских островах магическая музыка изначально не пользовалась большим спросом. Просто северяне неохотно ездили обучаться в Трагерскую школу. Не любили их там, а если ощущаешь себя изгоем, то какая уж тут учёба? Заезжие менестрели тоже не баловали королевство посещением. Взаимная неприязнь — клинок обоюдоострый. Однако молодёжь с магическими способностями нашлась.

Познавать мир при помощи магии оказалось увлекательно, хотя и опасно. В рукописях не было никаких подсказок, как делать. Только разрозненные упоминания о том, что делали. Поэтому первые браккарские учёные тыкались, как слепые котята. Чтобы достигнуть мало-мальски приемлемого результата приходилось проводить сотни опытов, тщательно и скрупулёзно записывая результаты. Очень часто они гибли, сотворив что-то непонятное, неизведанное и, по всей видимости, запретное. Кое-кто выжег свой дар, попытавшись справиться с непосильной работой. Кто-то сошёл с ума или остался калекой — слепым, глухим или немым. Среди дворянства пошёл слух, что служба мага-учёного опаснее, чем воинская. Тогда король объявил о всяческих привилегиях и особом почёте, который отныне окружал учёных Браккары. Редким простолюдинам, попавшим в поле зрения Ордена Магов-Учёных, если они показали себя сильными и умелыми магами, даровалось наследное дворянство.

Постепенно, благодаря кропотливой работе верхушки Ордена, знания удалось упорядочить с тем, чтобы передавать их новичкам и будущим поколениям. Были написаны трактаты. Созданы две академии — в Бракке и в Тер-Порте. Юношей с магическими способностями искали по всем островам, включая дальние, забытые Вседержителем клочки суши, где проживали по несколько семей рыбаков и тюленебоев.

И всё же, приняв на себя обязанности главы Ордена, пран Нор-Лисс, не мог сказать, что дела обстоят радужно и вселяют надежду. Несмотря на все труды, число оптыных магов-учёных с годами не росло, а неуклонно снижалось. Это было очень хорошо видно по спискам академий за прошлые поколения. Среди них попадалось всё меньше и меньше по-настоящему сильных. Некоторые, несмотря на прилежную учёбу, уже не моги повторить опыты, которые легко удавались их прадедам, не говоря уже о предшественникам, живших хотя бы двести лет назад.

Да и направления, в которых совершенствовали своё мастерство выпускники академий, к великому сожалению, не ширилось. Определённых успехов достигли в полушпионских играх — подслушивание на расстоянии, воздействие на разум пленного при допросе, выявление предметов и обнаружение людей, удалённых на многие лиги. Помогали варить сталь, одну из лучших во всех двенадцати державах. Осветляли стекло. Создавали особо стойкие краски для тканей и кож. Могли отделять испорченное зерно от готового прорости. Увеличили дальность стрельбы артиллерийскими ядрами, что позволило в сражении за Эр-Трагер показать, что с Браккарой ещё нужно считаться.

Но этого было мало.

Пран Нор-Лисс поставил новые задачи перед магистрами, составлявшими ядро ордена.

Нужно помогать рудознатцам. Сколько они будут ходить кривулькой из лозы в поисках залежей медной, железной, оловянной руды? Как быстро и надёжно обнаружить золото, серебро и драгоценные камни под слоем глины, супеси или пород покрепче — песчаников, известняков, сланцев?

Нужно помогать крестьянам, которые и без того страдают от прихотливой северной погоды. Предсказывать заморозки, неожиданные весенние снегопады, летние дожди с градом.

Нужно, чтобы рыбаки находили косяки сельди и трески не по спорным приметам, оставленным в наследство пращурами, а точно знали, куда забросить невод и где поставить перемёт.

В конце концов, морякам тоже не помешает помощь учёных. Направить ветер в паруса, когда это необходимо, а не когда вздумается Вседержителю.

Первый раз, осознав, что же он замыслил, не старый ещё Нор-Лис испугался. По сути дела он хотел уравнять в возможностях человека и Бога. Почему с неба тут же не упала молния, чтобы поразить дерзновенного? Почему не разверзлась земля под ногами? Почему не захватила его холера или лихорадка-огнёвка, столь нередкая на островах? Почему, в конце концов, не распахнулась дверь и не ворвались церковные фанатики, побуждаемые единственным желанием — покарать вероотступника? Впрочем, на последнее уж точно рассчитывать не приходилось. Если в начале пути Браккары к величию и процветанию церковные иерархи ещё пытались диктовать свою волю королевскому двору, то нынешний архиепископ скорее предал бы анафеме Унсальский собор со всеми тамошними старичками в тиарах, чем сказал бы слово поперёк короля.

Учёные взялись за работу, но получалось у них не очень.

Вернее, на бумаге выходил замечательные схемы, выкладки, определения и даже алгоритмы работы с Силой, а вот когда дело доходило до прямого использования… Тут успеха не достиг никто. Обычное дело, если задуматься. Все знают, как надо делать, а вот взяться и сделать — дураков нет. Ведь указывать, подсказывать и направлять гораздо интереснее и проще. И умным выглядишь, и пупка не надорвёшь под чрезмерной тяжестью.

Разочаровавшись в подчинённых, сослав пару магистров на отдалённый остров, поближе к ледникам, и с треском выгнав из академии дюжину учеников, пран Нор-Лисс попробовал сам. Искать рудные жилы у него получилось. Он даже достиг в этом дел изрядного успеха. Но во всём, что касалось воды и воздуха, дело не слишком ладилось. В конце концов, он придумал несколько приёмов, которые должны были собрать ветер даже в самый мёртвый штиль и направить его в паруса, но любая попытка их осуществить срывалась. Не удалось отыскать и учеников, способных претворить в жизнь замыслы главы Ордена. Ну, у троих, самых настырных получалось наполнить паруса только самую малость, разогнав каракку до скорости в половину узла, не больше.

Пран Нор-Лисс долго размышлял, взвешивал и сопоставлял виденное, слышанное и прочитанное. Он пришёл к выводу, что Браккарские учёные слишком долго «варились в собственном соку», а потому развитие магической науки приостановилось. Нужна «свежая кровь». Нужны новые люди, обладающие магическим даром, которые смогут привнести нечто необычное.

Пользуясь тем положением, которое обычно занимал при его величестве глава Ордена Магов-Учёных, он вытребовал у тайного сыска права давать задание браккарским шпионам, которые работали на материке. Обычные маги-музыканты и менестрели не представляли интереса, а посему он поручил разыскивать необычных. Тех, кто выделяется в ряду лиц, похожих друг на друга, как две капли воды. Как и следовало ожидать, задание оказалось не лёгким. Сбор сплетен и слухов не сложен, но вот выделить из них хоть что-то, имеющее смысл и значение, задачка та ещё. Что из услышанного — случайность и совпадение, а что — достойно внимания и дальнейшего рассмотрения?

Долго… Очень долго шпионы не могли раздобыть ничего полезного. Пока наконец в их поле зрения не попал менестрель из Аркайла — Ланс альт Грегор из Дома Багряной Розы. Подлинно талантливый музыкант, сильный маг. Правда, нравственные убеждения слегка подкачали — пьяница, юбочник и дуэлянт, но прана Нор-Лисса это волновало как аз меньше всего. О Лансе альт Грегоре плели всякие небылицы. Так часто бывает, когда тот или иной благородный пран приобретает определённую известность, а ведь альт Грегора уже лет десять-пятнадцать назад уверенно называли лучшим менестрелем двенадцати держав. То он выиграл в кости неимоверную сумму — болтали о нескольких сотнях золотых «лошадок», но, скорее всего, сильно преувеличивали. То скакал на коне галопом целую стражи и животное оставалось свежим. И даже не запыхалось, как божились конюхи, которые его вышагивали. Играл на скрипке с такой скоростью, что загорелись и лопнули струны. Сумел убедить шайку грабителей — человек пятнадцать, не отбирать последние монеты, а отпустить с миром. При этом разбойники провели менестреля до ближайшего постоялого двора, а там накормили и напоили за свой счёт. И наконец, самое интересное! Когда альт Грегор бежал, спасая шкуру (в самом прямом смысле этого выражения, поскольку княгиня Зохра обещала нарезать ремней со спины неверного любовника) с Айа-Багаана, то две боевые фелуки с полным парусным вооружением, посланные в погоню за утлой рыбацкой лодчонкой, в которой Ланс прятался в груде свежевыловленной сельди, безнадёжно отстали и вернулись ни с чем. Чем не магия? Как могла лодка с штопанным-перештопанным парусом, плохо проконопаченная и грозящая развалиться в любой миг. оставить за кормой суда княжеского флота, за которыми — что следовало, несомненно, признать — не могла угнаться ни одна браккарская каракка?

Пран Нор-Лисс решил свести знакомство с менестрелем. Поскольку сам он никогда не высаживался на материк и впредь не собирался приобретать такой опыт. Ланса альт Грегора следовало доставить в Бракку. Но как? Приглашение он не принял бы и от любой платы отказался — чересчур горд и слишком уж неприязненно относится к браккарцам. Это мог подтвердить любой, кто был знаком с Лансом хотя бы вскользь. Почему-то нечастые встречи с севреянами всякий раз приводили к тому, что музыкант оставался обиженным. Или чувствовал себя обиженным, что, впрочем, одно и то же. Именно поэтому, узнав, что Трагера объявила войну островному королевству, он без раздумий записался во флот под командование Жильона альт Рамиреза. Сражался в проливе Брикагир. Получил несколько мелких ран и перелом лодыжки от упавшего рея. Попал под бомбардировку Эр-Трагера, когда великого князя Пьюзо Второго усиленно склоняли к миру. Само собой, после этого любовью к браккарцам альт Грегор не воспылал.

Потом посланник Ак-Нарт тер Веррон из Дома Жемчужного Нарвала допустил жутчайшую оплошность. Конечно, виноват его сынок — желторотый глупец Ак-Карр, затеявший бессмысленную и совершенно ненужную дуэль с менестрелем. А отец не смог её предотвратить… И это в то время, когда Браккара вела переговоры с наследником Гворром и достигла вполне ощутимого успеха. Сын Лазаля, не стесняясь, принимал подарки от купца Тер-Шарта, бывшего в то время негласным предводителем всех браккарских шпионов в Аркайле. Менестрель бежал не без помощи двух своих верных друзей — Коэла альт Террила и Регнара альт Варды.

Герцог Лазаль был в ярости. Сделал строгий выговор сыну за вмешательство в дуэль. Выгнал посланника Ак-Нарта, направив резкое письмо королю Браккары. Отношения между Аркайлом и островами ухудшилось так стремительно, что впору волосы на голове рвать. Всё, за что боролись несколько лет, пошло прахом.

Пришлось направить в Аркайл одну из лучших шпионок — Дар-Виллу тер Неризу. Ей поставили главную задачу — не допустить заключения тройственного союза герцогства с Унсалой и Трагерой, к которому начал склоняться Лазаль. Ну, и несколько побочных. В частности, отыскать Ланса альт Грегора и любым способом склонить его к путешествию на Браккару.

Дар-Вилла прибыла в Аркайл, но тут события закрутились столь стремительно, что матёрая шпионка не успевала на них повлиять, только более-менее подстроиться и попытаться извлечь выгоду для своей державы. Убили наследника Гворра, альт Грегор угодил в застенки тайного сыска. Братья-бароны альт Кайны, завладевшие управлением государством при коронованном слабоумном Айдене, вели политику невнятную и запутанную. Подстрекаемая Дар-Виллой баронесса Кларина затеяла заговор, стремясь возвести на престол своего сына, прижитого то ли от Лазаля, то ли от Гворра.

Эта игра могла бы увенчаться успехом, если бы не досадная случайность. Предатели встречаются часто, но каждый раз складывается впечатление, что их вмешательства не ожидал никто. Дар-Вилле пришлось срочно убегать. Хорошо, что ей удалось прихватить с собой менестреля. Заодно она умудрилась спасти альт Грегора от смерти, а значить чванливый аркайлец должен быть почувствовать себя должником. Всё-таки Дар-Вилла была отличной шпионкой.

Была.

А всё потому, что Ланс альт Грегор оказался крепким орешком. Делал вид, что сломлен, подавлен, поетрял всякое желание жить и бороться. Втёрся в доверие к его величеству Ак-Орру тер Шейлу, да и к самому Нор-Лиссу тоже. Усыпил бдительность кротким нравом и готовностью сотрудничать, а потом исчез. И айа-багаанцы подвернулись так некстати… Возможно, менестрель подкупил их, возможно наобещал чего-то заоблачного, но не исключено, что ему потребовалось только намекнуть, что Браккар получит преотменнейший щелчок по носу и черномазые южане сорвались с якоря, несясь через океан на предельной для фелуки скорости. Ведь Айа-Багаан на море всегда был соперником северного королевства. Разве могли они упустить возможность дать браккарцам щелчок по носу? Увести знаменитого мага-музыканта, как будто кошелёк с пояса срезать. Тут есть чем гордиться. К тому же, у княгини Зохры сеть осведомителей ничуть не меньше, чем у короля Ак-Орра. Возможно, там, на далёком и жарком юге уже прознали кое-что об Ордене Магов-Учёных, а теперь воспользовались удобным случаем, чтобы прибрать к рукам очевидца, побывавшего, так сказать, в самом логове зла.

Ничего… Час Айа-Багаана ещё пробьёт, словно клепсидральный колокол, возвещающий о начале первой дневной стражи. Ещё будут гореть их остроносые фелуки с треугольными парусами, ещё испытают на себе силу артиллерийского удара с браккарской эскадры белые стены княжеского дворца, ещё будет зарёванная Зохра вымаливать прошение у короля северных островов, покрывая бессчётными поцелуями его сапоги. И контрибуция будет непомерной. Навсегда смирятся южане с тем, что нет на море воинов сильнее, чем браккарцы.

Но это потом, а сейчас нужно расправиться с трагерцами, возомнившими о себе невесть что. Тем более, что беглый менестрель находится где-то там. Возможно, в Эр-Трагере, возможно, в окрестностях.

От «Лунного гонщика», пустившегося в погоню за айа-багаанской фелукой, им удалось уйти. Самая быстроходная каракка потерялась поблизости от островов Святого Игга — местечко опасное, спору нет, но ведь на борту были двое магов-учёных и шпионка Нар-Вилла. Глава Ордена до сих пор не мог дать ответ на вопрос — чья потеря тяготила его больше? Хороший маг — редкость, но толковая шпионка попадается реже, чем чёрная жемчужина в раковине или драгоценный камень в черепе кашалота. Конечно, он намеревался отправить нескольких учеников под началом одного из своих ближайших помощников, чтобы те на месте разобрались в причинах гибели корабля, ведь уже не оставалось ни единого сомнения, что «Лунный гонщик» канул в пучине вод. Но не прежде, чем Трагера склонит свои знамёна к стопам короля Ак-Орра.

Сейчас каждый маг на счету. Даже Дар-Рен, сидевший сейчас по левую руку от Нор-Лисса, вперив остекленевший взгляд в пламя свечи из желтого ароматного воска. Его умения были столько ограничены, что главный учёный иной раз сомневался в полезности молодого мага. Всё, что ему удавалось хорошо, так это искать в мировом аэре следы других людей, обладающих способностью управляться с Силой. Но не просто так, а только лишь с какой-либо частицей предмета поиска. Например, сейчас он без устали поглаживал пальцами длиную прядь волос, намотанную на кулак. Русых с сединой. Дар-Вилла в который раз оправдала высокое доверие, срезав их, пока Ланс альт Грегор отмокал в горячей воде после путешествия по морю.

Правда, Дар-Рен, кроме магических способностей, в совершенстве владел мастерством гравюры способом «сухой иглы». Сражение кракена с кашалотом изобразил именно он. Пожалуй, во всей Браккаре ищи, не найдёшь лучшего художника. Только какая с этого польза, кроме красоты? Одного прекрасного художника Ланс альт Грегор уже заколол три с лишним года назад и даже не поморщился.

— Что скажешь? — вкрадчиво поинтересовался Нор-Лисс у младшего помощника. — Ты точно его чувствуешь?

— Да! — Вдохновенно воскликнул юноша. Его лицо раскраснелось, уши горели огнём, словно он оказался на первом свидании с праной своего сердца. — Я встал на след! Теперь уж точно не уйдёт!

Вопрос, заданный главной Ордена не был праздным. Не так давно им показалось, что они теряют Ланса альт Грегора. Во всяком случае, Дар-Рен мялся, пожимал плечами и жаловался, что ощущает беглого менестреля едва-едва, словно прерывающуюся струйку вина, стекавшую из горлышка бутылки. Всего две седмицы назад. Как-будто жизнь альт Грегора висела на волоске. Теперь же юный маг излучал уверенность и радость.

— Где. Покажи.

Нор-Лисс развернул карту, на которую переносил отметки капитана каракки. Отмеренному по солнцу, луне и Северной Королеве положению судна вполне можно было доверять. С астролябией и капитан, и шкипер умели обращаться, как никто другой в эскадре. Севернее сейчас остров Калвор, куда отправили полтора десятка самых маневренных кораблей выковыривать из шхер галерный флот адмирала альт Рамиреза. На юго-востоке — острова Святого Игга и коварный водоворот, сгубивший шпионку Дар-Виллу. За её передвижениями в Браккаре тоже следили посредством магии, но из-за очень уж дальнего расстояния трудно что-то утверждать наверняка. А прямо по курсу находился Эр-Трагер, в который и уткнулся палец молодого мага. Вот, значит, куда сбежал Ланс альт Грегор! Десяток дней пути при хорошем попутном ветре и каракки окажутся на расстоянии пушечного выстрела от защищавших трагерскую столицу фортов. Вот тогда и поймут заносчивые южане, кто хозяин на морях, омывающих их материк со всех сторон.

Король Браккары и глава Ордена Магов-Учёных в этот раз лично возглавили поход. Жалости и милосердия не будет. Преступного соглашательства с побеждёнными — тоже. Только полная капитуляция и переход Трагеры под управление наместника, которого назначит его величество Ак-Орр тер Шейл. А имея столь мощный плацдарм на материке, уже можно разговаривать с позиции силы с Унсалой и Кевиналом. Аркайл занят внутренней войной — чтобы новая герцогиня Мариза была посговорчивее, междоусобицу следует понемногу подогревать, возможно пообещать военную поддержку, ведь ни для кого не тайна, что в восставших провинциях не протолкнуться от кевинальских наёмников. В обмен на это Аркайл может выступить на стороне Браккары, если дело дойдёт до большой войны на суше. Короля Ронжара Унсальского благополучно убрали, и кто бы ни занял его место — то ли наследник, то ли представитель одного из Высоких Домов, он не будет обладать той силой и полнотой власти. По крайней мере, в ближайшие годы. Лодд и Вирулию можно не принимать во внимания. Они никогда не играли заметной роли в политике. разве что как довесок к более сильным соседям.

Ну, а излишне самостоятельный менестрель будет изловлен и доставлен в Бракку. И в этот раз сбежать ему не удастся. Время для игр в дружбу и благожелательность прошло. Кандалы, подземелье, некоторые виды пыток, разработанные лучшими заплечных дел мастерами на островах. За поимкой пран Нор-Лисс собирался проследить лично. Нельзя доверять никому, даже самым лучшим шпионам, самым лучшим сыщикам, самым лучшим воинам. Ведь они — всего-навсего люди и в любой миг могут ошибиться или проявить преступную слабость духа.

— Внимательно следи, — глава Ордена похлопал Дар-Рена по плечу. — Не упусти. Вся Браккара сейчас смотрит на тебя. Я верю в тебя.

Да, иногда некоторую часть работы можно доверить хорошему ученику. Или хотя бы сказать ему, что доверяешь. Он преисполниться гордости и рвения, будет стараться, из кожи вон лезть. Хотя на самом деле пран Нор-Лисс не доверял никому. Даже себе. Ведь даже самый сильный маг-учёный, если разобраться, всего лишь слабый человек.