Импровиз. Одиночество менестреля

Глава 5 Ч. 2

— Вот. — Подытожил Клеан. — Будем поступать по слову Его, если не хотим умереть в беззаконии. Пран Гвен альт Раст из Дома Ониксовой Змеи! Поднимитесь.

Начальник тайного сыска встал, расправил плечи, оглядел собравшихся так, словно не его собрались судить, а он.

— Хочу заметить, почтенные праны, — сказал он, поглаживая бородку, — что Дом Ониксовой Змеи не является вассалом Дома Сапфирного Солнца. Таким образом я неподсуден главе этого Дома. — Цепочка, соединяющая его браслеты, тихонько звякнула, придавая значимость высказанной мысли.

— Её светлость герцогиня-регентша Кларина альт Рутена в настоящее время правит Аркайлом от имени малолетнего сына — наследника престола, — возразил Клеан альт Баррас. — Следовательно, ей подсудны все дворяне от Карросских гор до гор Монжера.

— Как она может править всем Аркайлом, сидя в осаждённом Вожероне? — удивился пран Гвен.

— А это не ваше дело! — Рыкнул неожиданно зычным голосом плешивый толстяк из альт Рутенов. — Всё впереди! Наше дело — правое! Юный Эрар ещё будет коронован в Соборе Святого Кельвеция!

— Как скажете, — не стал спорить сыскарь. — Будем считать, что вы меня убедили. Я готов предстать перед судом её светлости. — На последних словах его голос едва заметно дрогнул, выдавая усмешку. Впрочем, Реналле могло показаться. — В чём меня обвиняют?

— Вы и ваши люди оболгали нас перед братьями альт Кайнами и вдовой наследника Гворра, обвинив в заговоре с целью свержения герцога Айдена! — отчеканил пран Клеан.

Гвен кивнул.

— Во-вторых, мы обвиняем вас в незаконной попытке проникнуть в земли Дома Сапфирнго Солнца. Из второго обвинения следует третье — мы подозреваем вас в попытке шпионажа в пользу узурпаторши Маризы альт Ставос. Каждое из вышеперечисленных обвинений, будучи доказанным, способно привести вас на эшафот.

«Да в наше время человека можно убить, и не утруждая себя доказательствами, — подумала Реналла. — Сколько раз лейтенант Пьетро рассказывал, как расправлялись с дезертирами или мародёрами… Да и с пленными, особенно если они из „правых“, не слишком церемонились».

Словно прочитав её мысли, пран Клеан, сказал:

— Мы не хотим уподобляться захватившим власть в Аркайле. Мы выслушали обвинения. Выслушаем и оправдания… Пран Гвен альт Раст! Вам предоставляется слово. Попытайтесь оправдаться.

— Они не хотят уподобляться, — шепнул лейтенант Жанель хмурому Сергио, который сидел, закусив чёрный ус и всё время поглядывая на выход. — А кто предлагал сунуть сыщику кинжал под лопатку? Они так бы и сделал, если бы не капитан. Альт Раст — наш пленник, хотя мы и позволили судить его герцогине. А охрана наша.

— Да уж… — рассеянно кивнул Сергио. — С ними надо ухо востро держать. Отвернись только, они тебе самому кинжал под лопатку сунут. Вот мне иногда кажется, что от рук вожеронцев погибло больше наших, чем от герцогских войск.

— Тише, — рыкнул на них пран Жерон. — Прикусите языки!

Пран Гвен, помахивая цепочкой, ненадолго прикрыл глаза, собираясь с мыслями.

— Почтенные праны, — произнёс он, поворачивая голову к вожеронцам и наёмникам. — Ваша милость… — Кивок в сторону прана Клеана. — Преподобный отец. — Чуть ниже декану Реми. — Ваша светлость! — Кларина удостоилась самого глубокого поклона. — Да, большинство из вас знает меня, как главу тайного сыска Аркайла. Почему-то многие люди, как знать, так и простолюдины, услыхав эти слова — тайный сыск — пугаются и начинают воображать себе невыразимо ужасные дела и поступки. Придумывают себе подземелья, пыточные комнаты, поиск неблагонадёжных, огульную ложь и выбивание из невиновных признания чужих грехов.

— А что не так? — Едко осведомился Виго альт Баррас. — Тайный сыск придумали для того, чтобы с несогласными бороться.

— Несогласными с чем? — Тихо и как-то грустно спросил пран Гвен.

— С безумством правителей, самодурством…

— А если правитель умён, заботится о державе? А если он и днём, и ночью отягощён заботами о благе подданных? Значит ли это, что тайный сыск не нужен? — Альт Раст шагнул вперёд, обращаясь ко всем слушателям одновременно. — Был ли хорошим правителем герцог Лазаль? Как мы вспоминаем годы, когда он сидел на троне?

— Никто из нас никогда не осудит его светлость герцога Лазаля, — ответил за своих вассалов пран Клеан, а Кларина глубокомысленно опустила ресницы и кивнула так, что закачались серьги-подвески с крупными сапфирами. — Правление его светлости всегда останется в памяти его верных подданных, как золотой век в истории Аркайла.

— Тогда, выходит, тайный сыск не был нужен в годы правления его светлости Лазаля? Как же так получилось, что я пришёл по зову сердца именно к нему и, показав себя преданным и верным соратником, возглавил, в конце концов, тайный сыск? Почему так вышло?

Пран Гвен выждал какое-то время, ожидая ответа, но дворяне, бывшие некогда подданными Лазаля, молчали. Отводили взгляд. Кевинальцы улыбались в усы, но не считали нужным обсуждать или осуждать мнение тех, кто щедро платит им серебром и золотом.

— Девиз моего Дома с древних времён: «Бдительность и долг». Герцог Лазаль вёл Аркайл к величию. Он сделал всё, чтобы с нашей державой считались все от Тер-Веризы до Айа-Багаана. Он противостоял бычьему напору Унсалы, вероломству Браккары, хитрости и изворотливости Вирулии, непомерным амбициям Кевинала… Да простят меня присутствующие здесь кондотьеры, но перед лицом справедливого суда герцогини-регентши я вынужден говорить чистую правду. Против любого успешного правителя начинают злоумышлять завистники. Внешние, которые хотят воспрепятствовать его державным трудам. И внутренние, преисполненные завистью и решившие вдруг, что с лёгкостью справятся с бременем власти, если они займут его место на троне. В годы благополучия и процветания Аркайла, которые вы, пран Клеан называете золотым веком, тайному сыску пришлось трудиться так, как не доводилось во времена смут и смены правящих Домов. Я проверял это по архивным записям, собранным за последние триста лет и бережно сберегаемым. Вы спросите — что же я делал? Раскрывал заговоры. Браккарцы и трагерцы, унсальцы и лоддеры, кевинальцы и айа-багаанцы плели интриги, подкупали наших дворян, пытались обманом или подлостью склонить на свою сторону придворных, сулили огромную мзду посланникам, за право ознакомиться с государственными тайнами. Мои сыщики и осведомители трудились, не покладая рук…

— Доносы писали, — сквозь зубы процедил кондотьер «весёлых горлопанов».

— Да нет… — покачал головой Гвен. — Выслеживали бракарских шпионов. Отыскивали мздоимцев среди наших. Мы предотвратили несколько покушений на герцога Лазаля. Раскрыли заговоры Домов Красного Льва и Лиловой Куропатки. С тех пор Брего альт Нурд поклялся именем Вседержителя, что не будет злоумышлять против короны, и Дом Красного Льва стал верным соратником Дома Чёрного Единорога. А уж сколько мы переловили мелкой рыбёшки — писцов, стряпчих, армейских офицеров — получавших деньги от врагов нашего государя герцога… Всю свою жизнь я положил на то, чтобы Аркайл стал сильной державой, богатой и процветающей. К злосчастному прошлому году, когда его светлость скончался, я знал о каждом чихе заграничных посланников, отслеживал все шпионские сети чужих государств. Пока они не приносили вреда, зачем их трогать? Многие шпионы годились тем, что водят меня за нос, оставаясь незамеченными, но на самом деле это я водил их за нос, делая вид, что не догадываюсь об их интригах, порождая ложное чувство безнаказанности. Уверившись в своём превосходстве, шпоны начинали делать ошибки. К тому же мы с его светлостью частенько скармливали им те сведения, какие хотели, вводя в заблуждение их хозяев из Баккары, Унсалы или, да простят меня присутствующие здесь праны, Кевинала.

Слушающие молчали. Клеан барабанил пальцами по столу. Отец Реми перебирал чётки. Кларина забавлялась, складывая и раскрывая веер. Наёмники откровенно скучали, некоторые зевали, даже не прикрывая рот ладонью, а местные праны перешёптывались, бросая на Гвена косые взгляды.

Он перевёл дух и продолжал:

— Итак, герцог Лазаль умер. В его возрасте такое часто встречается с людьми. Но на следующий день в городе появилась браккарская шпионка Дар-Вилла тер Нериза. Когда осведомители доложили о ней, то, признаться, я задумался. Могут ли эти два события быть связаны? Пришёл к выводу, что да. Конечно, об убийстве герцога речи не шло. Но примчалась она, как на пожар, ещё до похорон тоже не случайно. За Дар-Виллой гнались люди Никилла альт Вореза из Дома Жёлтой Ласточки. Четверо. По случайности им навстречу попались друзья Ланс альт Грегор и Регнар альт Варда. Маги-музыканты, один из которых отличался вспыльчивым нравом и умел хорошо фехтовать. После короткой схватки, пран Никилл лишился четверых сыщиков, а Дар-Вилла получила возможность спокойно интриговать в столице.

— И вы знали о ней, но не предприняли никаких шагов, чтобы задержать и обезвредить? — Пран Клеан удивлённо приподнял брови.

— Если вы помните, спустя ещё один день был убит Гворр — сын Лазаля. Кому я должен был докладывать о шпионке? Братьям альт Кайнам? Пране Леахе — безутешной вдове? Они никого не принимали, озабоченные лишь грядущими похоронами Гворра и коронацией Айдена. Арестовывать шпионов на свой страх и риск я не привык. Всегда полезнее следить за ними. Всегда появляется возможность найти, кто ему помогает, кого он пытается завербовать и тому подобное. Вот я и следил. Я знал о вашем заговоре с первого дня. Как верноподданного Аркайла мне не нравилось лишь участие браккарки. Там, где появляются островитяне — добра не жди. Но и Айдену на престоле — безумцу, в правление которого всей полнотой власти в державе будут обладать его жадные и недалёкие родственники со стороны матери, — я не радовался. Уж вы-то, пран Клеан, способны гораздо больше сделать, став первым министром герцогства или регентом при внуке, чем бароны альт Кайны…

— Ваша грубая лесть не поможет избежать справедливой расплаты, — буркнул отец Кларины, но по его лицу любой бы мог понять, что слова прана Гвена запали ему в душу, словно зёрна в тёплую пашню. Не всякий способен устоять, когда его тщеславие щекочут пёрышком похвалы.

— Я просто трезво оцениваю положение. В настоящее время власть держат Дом Серебряного Барса, которые тоже обходят «охряных змеев», как трагерский скакун лоддерскую клячу. Я следил за заговорщиками и ждал, как же будут развиваться события. Та страшная ночь, когда перебили всех пранов, поддерживающих её милость Кларину…

— Её светлость! — рявкнул Этуан альт Рутена, краснея от ярости.

— Тогда я ещё не знал, что мне придётся беседовать с герцогиней-регентшей. Да, сейчас прану Кларину величать её светлостью. Спасись немногие. В частности, Коэл альт Террил и Деррик альт Горран. Близким родственникам её светлости тоже удалось бежать из столицы. И, к удивлению всех, включая меня, выжил Бриан альт Нарт из Дома Золотой Улитки. Он получил пятнадцать ран, убил четверых нападавших, но сумел уйти.

— Откуда вы знаете? — подала голос Кларина, хлопнув раскрытым веером по столешнице. — Не пытайтесь ввести нас в заблуждение!

— А зачем мне лгать, ваша светлость? Вот он — пран Бриан альт Нарт из Дома Золотой Улитки! — Сыщик сделал широкий жест рукой. — Поднимитесь, пожалуйста!

К удивлению Реналла, один из братьев Веттурино встал, гордо расправил пелчи и шагнул к герцогине.

— Буду счастлив, ваша светлость, служить вам конным или пешим, копьём или мечом, в горе и в радости, в богатстве и в бедности, против всех мужчин и женщин, — кланяясь, он произнёс старинную формулу вассальной присяги.

— Вы ли это? — голос Кларины дрогнул.

— Я, ваша светлость. — Высокий и широкоплечий пран сдёрнул с головы цветастый платок, который скрывал длинные, упрямо торчащие во все стороны волосы. — Счастлив служить вам.

— Я принимаю вашу службу, — немного помедлив, ответила герцогиня-регентша. — Вы всегда найдёте у меня покровительство и поддержку. И пусть не будет у вас иного сюзерена, кроме меня.

Уловили ли присутствующие, что правила оммажа[1] были нарушены и даже не слегка? Пран Бриан, присягая, не упомянул Дом Золотой Улитки, а Кларина ответила не от имени своего Дома, а лично от себя. Кроме того, никто не потребовал внести «Деяния Вседержителя», чтобы новоиспеченный вассал мог опустить на потёртый кожаный переплёт раскрытую ладонь, призывая свидетелей не только земных, но и Небесных.

— Что вы можете сказать? — Клеан альт Баррас не стал долго умиляться клятвами, а снова взял быка за рога. — Что скажете? Тайный сыск убивал наших сторонников?

Бриан глубоко вдохнул. Фехтовать ему нравилось больше, чем произносить речи. особенно перед незнакомыми пранами.

— Там были гвардейцы и люди в цветах Дома Охряного Змея, — на выдохе произнёс он, наконец.

— Какие гвардейцы?

— Гвардия герцога Лазаля.

— Но каким образом⁈ — выпучил глаза Клеан альт Баррас.

— Нас предали. Деррик альт Горран из Дома Лазоревого Кота выдал нас баронам альт Кайнам.

— Не может быть! — воскликнула Кларина, забывая о роли хладнокровной судьи.

— Увы, может, ваша светлость, — вмешался пран Гвен. — Должен заметить — если бы на заговорщиков натравили моих людей, из тайного сыска, мы постарались бы всех брать живыми. Мятежники всегда были мне нужны для расследования и допросов. Уж поверьте, в нашем арсенале имелось достаточно средств, чтобы взять большинство пранов живьём и доставить в наши застенки. Прана Леаха, наверняка подстрекаемая братьями, решила не усложнять. Нет человека — нет опасности, которую он представляет. Подход крайне расточительный, но в некоторых случаях себя оправдывает. Например, в Трагере в прошлом веке…

— Избавьте нас, ради Вседержителя, от долгих нравоучений, — поморщился Клеан. — Зачем Деррику было предавать нас?

— Деррик боялся, что если вы совершите переворот и власть ускользнёт из рук семьи Гворра, покойного уже в то время, то из подземелья будет освобождён Ланс альт Грегор. Лейтенант Деррик альт Горран очень хотел видеть великого менестреля на плахе или на виселице. Настолько сильно, что желание это затмило все остальные чувства и завладело разумом, удушая его, как омела молодой дубок. Тем более, что благодаря поступку, весьма неблагородному с вашей точки зрения, но целиком и полностью одобряемому правящим в то время Домом, он сумел стать капитаном гвардии.

Реналла слушала затаив дыхание. Только сейчас она поняла, как её оберегали, скрывая горькую правду. Конечно, всю её не скроешь, как не спрячешь ежа в дерюжном мешке. Она знала — именно Деррик убил наследника Гворра, используя кинжал менестреля. Пусть не нарочно, но всё-таки получилось, что по его вине Ланс альт Грегор попал под обвинение в государственной измене. А теперь выяснялись подробности, и какие! Как она могла любить этого человека, способного вначале на измену правителю, а потом на предательство соучастников по заговору? Он, казавшийся вначале их семейной жизни милым и предупредительным, заботливым и благородным, убил пьяного Гворра. а потом делал всё возможное, чтобы наказание понёс другой, не виновный ни в чём, кроме собственной порывистости и взбалмошности, присущей людям искусства…

— Мы слышали, с капитаном Дерриком вскоре приключилась неприятность… — проговорила Кларина. — Это так?

— Совершенно верно, ваша светлость, — подтвердил альт Раст. — Его заколол Коэл альт Террил. Тёмная история. Мне не удалось разобраться до конца, но, похоже, когда Ланса альт Грегора перевозили из моего подземелья в Северную башню к месту отбывания пожизненного заточения, капитан Деррик решил не дожидаться, когда менестрель умрёт от холода, сырости и недостатка еды. Он нанял нескольких головорезов, чтобы карету перехватили и Ланс альт Грегор отправился в Горние Сады надёжно и без промедления. Поскольку Коэл альт Террил из Дома Радужной Рыбы был другом детства великого менестреля, он вмешался, пытаясь воспрепятствовать дерзкому покушению.

— А что же браккарцы? — Снова взял на себя обязанность задавать вопросу отец герцогини-регентши. — Ведь менестрель уплыл с ними.

— Браккарцы редко считаются с чужим мнением, когда решают во что бы то ни стало добиться искомой цели. Они перерезали нанятых Дерриком убийц, сами захватили карету с менестрелем и переправили его на борт каракки «Лунный гонщик». Коэл альт Террил гнался за ними. Получил пулю из аркебузы в ногу и, сорвавшись со скалы, разбился.

— История, будто из романов для старых дев и скучающих хозяек замков, — проворчал Виго альт Баррас.

— Иной раз жизнь преподносит такие истории, какие не в силах выдумать даже изощрённые умы наших писателей, — не стал спорить Гвен альт Раст.

— Вы закончили оправдания по первому пункту обвинения? — спросил пран Клеан.

— Мне кажется, да. Если яне был достаточно убедителен…

— Это будет решать её светлость! Что вы ответите на второй пункт?

— То есть, вы хотите знать, зачем я прибыл в Вожерон?

— Именно так.

— Отвечу. В Вожероне я оказался совершенно случайно.

— Вот как! Случайно?

— Конечно. Я держал свой путь в замок Дома Ониксовой Змеи. Если вы помните, я — хозяин замка и глава Дома. Сейчас там живёт моя сестра, которая не совсем… Впрочем, к делу это не относится.

— То есть вы собрались погостить у сестры? В то время, как правитель, которому вы служите, убивает жителей Вожерона и окрестностей? Денно и нощно убивает, должен вам заявить, если вы, вдруг, не знали!

— Я больше не служу Маризе. И не служу Аркайлу до тех пор, пока на троне сидит Мариза альт Ставос, — покачал головой пран Гвен. — Да, братья альт Кайны — воры, самодуры и чревоугодники… Я был не прав, думая — хуже, чем они, правителей нет и быть не может. Но с первых указов, подписанных внучкой герцога Лазаля, я убедился в обратном. Могу заметить, почтенные праны, и вы, ваша светлость, никто в столице не считает вас людьми. Нет, возможно, среди черни, населяющей припортовые кварталы, гибель ребёнка в Вожероне вызовет лёгкую грусть и выдавит одну-две слезинки, но не более того. Знать убеждена, что вы продались кевинальскому великому герцогу. Провинция, по их мнению, наводнена его войсками. Все, кто сохранил верность престолу Аркайла, давно покинули здешние пределы, а с оставшимися предателями нет смысла церемониться. Если бы у Маризы была такая возможность, она выжгла бы здешнюю землю, уничтожив всех, кто дорос до чеки тележной, и заселила бы освободившееся пространство верными ей людьми с севера и запада Аркайла. Вас будут убивать любой ценой. Вам могут предложить почётную капитуляцию, но даже если вы сдадитесь и присягнёте столице, вас будут убивать. Поодиночке, как в ту ночь, которую хорошо должен помнить пран Бриан альт Нарт. — Он остановился, обвёл внимательным взглядом всех присутствующих.

— Вы хотите сказать, что ушли со службы? — уточнил пран Клеан.

— Да, ушёл. Правда, я не поставил в известность прану Маризу или её родственников из Дома Серебряного Барса. Иначе, как вы понимаете, я сейчас с вами не разговаривал бы, — Гвен альт Раст обескураживающе улыбнулся. — Я выбрался из Аркайла тайно. Отсюда и бродячий цирк. Нам нужно было скрываться.

— Что-то слишком гладко всё… — Пробормотал плешивый толстяк.

— Уж как есть, пран Шайо. Со стороны, может, и гладко. Но, смею вас заверить, что мне никто не обеспечивал свободный проход через Аркайл и не от скуки прибился я к отряду трена Кухала Дорн-Куах. При попытке добраться до Вожерона самостоятельно меня могли в лучшем случае просто развернуть, а в худшем арестовать. И даже просто вздёрнуть на ближайшей осине, опознай меня кто-либо из «правых». Но знаете ли вы, ваша светлость, — пран Гвен смотрел прямо в глаза Кларине, — что Мариза нашла алхимика, способного создать субстанцию, в несколько раз превышающую взрывной силой орудийный порох?

Герцогиня-регентша ничего не ответила, слегка пожав плечами. Скорее всего, она не слишком представляла, что такое порох, как его делают, а так же почему военные и учёные стараются подобрать состав, дающий меньше дыма, но большую силу взрыва. Но у благородных пранов, что сидели с ней за столом, вытянулись лица. Кроме отца Реми, конечно. Даже наёмники притихли.

[1] Оммаж — вассальная клятва.