Нейронафт

Эпизод 27. Системный сбой

Едва тварь на меня наползает, как огонь, который обхватил уже всё моё тело, исчезает. Тухнет, словно его и не было, или он — живой, и подчиняется воли этого существа.

Крутая фича! Попробуй убей такую тварь в ближнем бой, сдохнешь!

И она, видимо, может управлять этой особенностью, чтобы самой не зажариться, если пламя исчезло, едва эта сука на меня накинулась.

Всё это существо, по сути, является паразитом, который и занял это сборное тело, оставив снаружи лишь оболочку.

Но, мне от этого не легче!

Тварь уже надвинулась на меня, как мешок. Из серой массы вырываются тонкие щупальца. Десятки, сотни щупалец. Они тянуться ко мне. Дотрагиваются до меня, и каждое их прикосновение отзывается острой жалящей болью, точно в меня воткнули иголку.

От смерти меня отделяют считанные секунды. Я уже догадался, как эта тварь хочет меня сожрать.

Эта серая масса, тупо, обхватит меня со всех сторон, и я в ней растворюсь, вместе со всеми потрохами, оружием и бронёй. Пищеварение, доведённое до совершенства!

Существу не нужен рот, зубы, желудок и кишечник. Всё, что ему потребуется, оно получит напрямую, из своей жертвы, превратив её в питательный раствор.

А внешнее щупальце — это лишь — придаток — биологическое устройство для захвата, удержания и обездвиживания добычи, которой стал я! Пищей для твари, которую не убить, из-за её способности к быстрой регенерации.

Выход⁈ Какой здесь может быть выход⁈

У меня только один шанс из миллиона избежать этой участи — оставить время, чтобы купить себе пару лишних секунд до того момента, как меня полностью поглотит эта масса.

Раз!

Я снова это сделал. Время замедляется, но не полностью останавливается. Я вижу это по щупальцам, которые всё ещё ко мне тянутся, но только уже по миллиметру за секунду.

Это похоже на то, как смотреть фильм в замедленной съёмке, да ещё с частью кадров, которые просто отсутствуют.

Действие проматывается рывками, с паузами, которые, как цифры обратного отсчета отмеривают время, отделяющее тебя от смерти.

Я не могу разорвать щупальца, уже обхватившие меня, будто я связан верёвкой. Могу действовать только одной рукой. Стрелять в тварь бесполезно, и всё, что мне остаётся, это…

«Огонь! — внезапно приходит мне в голову. — То призрачное пламя, которое меня обхватило, откуда оно взялось? Из крови этого существа? Как такое возможно? Она изменила свой химический состав, как только на меня попала? Превратила кровь в горючее? Или кровь твари и так является горючим? Жидкостью, которая сама собой вырабатывается на Свалке? Что-то, типа нефти этого мира? Неважно! Главное в том, что существо тоже боится огня, а иначе бы оно не обратило на него внимания, не стало бы его тушить, а жрало бы меня и жрало. Интересно, а я могу провернуть нечто подобное? Превратить свою кровь в горючее? Ведь, как я уже и говорил ранее, всё находится у меня в голове».

Серая масса всё ближе ко мне. Я чувствую исходящее от неё зловоние. Этот трупный запах, перемешанный со смрадом разложившегося мяса.

Даже остановка времени меня не спасёт, если я быстро не придумаю, как мне выпутаться из этого дерьма.

Думаю, думаю дальше.

«Ранее мне уже пришла в голову эта мысль, — что я являюсь частью этой игры. Не в смысле, что я её участник, это и так понятно, а сама игра происходит у меня в голове. В сознании Некто, который, одновременно, являются частью меня, частью моей личности, разделённой надвое. Личности, которая может всем здесь управлять. А значит, — могу и я!»

Думая об этом, можно свихнуться. Просто слететь с катушек! Да, и, пофиг! Когда на кону стоит твоя жизнь.

Буду считать это — частью игры. Ещё одной миссией, которую я должен закончить, прежде, чем пройти на следующий уровень.

Я пытаюсь абстрагироваться от той ситуации, в которой я сейчас оказался. Легко сказать!

«Всё у меня в голове! — накидываю я. — Всё у меня в голове!»

Моя кровь — это — моё оружие! Ничего более. И она должна загореться, чтобы я мог спалить эту тварь, прежде, чем она завершит начатое.

Вы, наверное, уже догадалась, что я задумал? Я хочу, с помощью своей крови, поджечь себя, чтобы уничтожить это существо. Сложность лишь в том, что я, в этом случае, тоже сгорю заживо. И мой единственный шанс этого избежать — провернуть это действо, одновременно на двух слоях, вместе с переходом во времени.

В одном слое я буду гореть настолько медленно, насколько это будет вообще возможно, а в другом, тварь запылает так, словно на неё плеснули чистым бензином и поднесли спичку. В ускоренном режиме!

Я знаю, при любом раскладе, мне будет больно, очень больно. Я должен пройти через эту пытку, и дождаться, пока тварь сдохнет, проскочив по самому лезвию бритвы, в миллиметре от смерти. Иного выхода нет!

Беру нож.

Вдох-выдох.

Вдох-выдох.

К этому нельзя подготовиться.

Так, наверное, чувствовал себя еретик, которого вели на костёр, на казнь. Как о ней говорили инквизиторы в средневековье: «Сожжение заживо — смерть милостивая и бескровная, поэтому это — самый лучший способ искупить свои грехи, и очистить свою душу!».

Ага, держи карман шире! Никто не хочет ко мне присоединиться? Нет?

Шевелюсь еле-еле. Поворачиваю нож лезвием к себе и втыкаю его в плоть, чтобы пустить себе кровь.

Ширх!

Остриё входит на удивление легко. Аккурат между костяными пластинами моей брони. Никому не желаю через это пройти! Слышите! Никому! Даже не думайте это повторить!

Кровь быстро вытекает из раны. Растекается подо мной и собирается в небольшую лужицу.

Теперь остаётся только изменить её химический состав и превратить её в горючее. Я же вам уже говорил, что всё находится у меня в голове. Точнее — в сознании Никто, а если я облажаюсь, или всё, что я рассказал вам выше — только моя извращённая фантазия, то мне — точно конец! Туда мне и дорога!

Пора!

Я закрываю глаза. Погружаюсь в себя. Всё глубже и глубже. Снова проваливаюсь в бездну, на дне которой нахожусь я, уже объятый пламенем. Круг замыкается. Начало становится концом, и так, до бесконечности.

Подо мной уже хлюпает. Если крови вытечет слишком много, то я тупо умру от кровопотери. Но и в этом есть плюс, я просто не почувствую, когда серая масса, которая нависает надо мной, начнёт меня жрать.

Я представляю, до мельчайших деталей, как меня охватывает пламя. Кровь вспыхивает с лёгким хлопком, похожим на тот, когда вы разжигаете газовую плиту.

Хоп!

Пламя бежит, разгорается всё сильнее и сильнее. Пожирает моё тело, и я истошно кричу, до разрыва аорты. Неистово, будто хочу, чтобы мой вопль услышали даже в небесах.

В этом крике уже нет ничего человеческого — только одна первобытная ярость и желание выжить, чтобы убить любого, кто встанет на моём пути!

Одновременно, я меняю слои и настраиваю время.

Раз!

Пламя для меня замирает, почти перестаёт трепетать, но не на шутку разгорается в том слое, и в той временной реальности, в которой сейчас находится существо, которое собирается меня поглотить.

Я вижу, даже скорее чувствую, как огонь поджаривает эту тварь. Оно не может быстро от меня отстраниться. Мешают щупальца, которые она обвила вокруг меня, и пламя, теперь, пожирает некромеханоида, будто это он, а не я, превратился в живой факел!

— На, жри это! Жри! — кричу я, и втыкаю нож в тушу существа, под углом, чтобы оно точно не могло от меня ускользнуть.

Плоть твари обугливается. Серая масса пузырится и лопается. Она стекает вниз рваными хлопьями, будто плавится, и тварь пытается вырваться из смертельной ловушки, в которую она загнала само себя!

Я же продолжаю кромсать это существо. Я горю, а оно пылает, и сгорает заживо вместе со мной.

— Сдохни! — продолжаю я кричать, и этот вопль, хоть немного, но уменьшает мою боль. — Сдохни!

Я вижу перед собой огонь, а сквозь языки пламени тушу твари.

Вонзаю в неё нож. Тяну его на себя и делаю глубокий разрез находясь уже внутри этого существа.

И ещё! И ещё! Пока моя рука не проваливается в рваную дыру в плоти твари.

Некромеханоид пытается подняться. Сбросить меня, как вцепившегося в него питбуля.

Тщетно!

Если ему это удастся, то весь мой путь до этой точки, был пройден зря.

— Когда я с тобой закончу, то ты уже больше не соберёшься! — ору я. — На! На! Получай!

Я наношу удар за ударом. В меня точно вселились все демоны преисподней, и подпитывают меня своей яростью.

Пламя возносится всё выше и выше. Я превратился в живой костёр, не в этой реальности, а в слое, где сейчас находится тварь. Но мне от этого не легче. Я же тоже горю на самом деле, только с временным лагом, который стремительно утекает и, когда он полностью исчезнет, я сгорю и превращусь в обугленный труп!

В этот момент, когда я уже перестаю соображать, а моё сознание почти отключается — это срабатывает защитная реакция организма на запредельную боль, я, сквозь огонь вижу, как некромеханоид обмякает и заваливается набок, всё ещё продолжая слабо гореть, но уже не шевелится, а тлеет, как раскалённые угли в костре, если их расшевелить палкой.

Сдох, наконец!

Сдох, сучара!

Я хочу заорать, но не могу. Глаза заливает туман. Я нахожу в себе силы только отползти в сторону и растянуться на грязи Свалки, зарывшись в неё с головой, чтобы хоть немного унять выжигающую меня изнутри невыносимую боль.

От меня идёт дым. Броня и плоть покрыта поджаристой коркой. Я сейчас, наверное, похож на чёрта, только вылезшего из преисподней.

Я решаю снова запустить привычный бег времени и совместить слои.

Сделано!

Действительность бьёт меня по голове, как удар кувалды.

Бух!

Это меня, немного, отрезвляет. В нос ударяет тошнотворный смрад сгоревшей плоти и внутренностей.

Сейчас уже не разобрать, где вонь от сгоревшей твари, а где моя.

Я выиграл эту схватку, но, какой ценой! Я почти мёртв — горение не прошло для меня даром. Я умираю. Я знаю это. Сил почти не осталось. Даже если та тварь, которую я сейчас сжег начнёт опять собираться, то я не смогу её остановить. У всего есть предел, даже у меня — нейронафта, который решил обмануть Систему и переписать правила Сотканного мира под себя.

Что мне делать дальше?

Попытаться выжить!

Я помню, что мне сказал Некто о машинах, оставленных древними на Свалке — биопринтерах, которые могут распечатать для меня всё, что угодно. Интересно, смогут ли они распечатать для меня новую плоть?

Знание будто включает дополнительное питание. У меня появляется новая цель. Словно перед глазами возникла надпись из задания на планшете, как в игре:

«Найти биопринтер»

Переворачиваюсь в грязи. Ползу вперёд, втыкая нож в плоть Свалки.

Раз!

Я подтягиваю себя.

Два!

Отталкиваюсь ногами и ползу, оставляя в грязи окровавленный след из моих ран. Огонь их запёк, поджарил, как мы поджариваем бифштекс, но они снова открылись из-за того, что я шевелюсь.

Сдаваться нельзя!

Не сейчас!

Три!

Я углубляюсь в Свалку. Ползу и хриплю, надрывно, с клокотанием в горле.

Ещё десять метров.

Двадцать.

Тридцать!

Симбионт на моей спине точно впал в спячку, или же сдох, не выдержав пытки огнём. Я его просто не чувствую, а тупо тащу этот горб на спине. Дополнительные несколько килограммов, которые могут стоить мне жизни.

Пятьдесят метров.

Свалка будто сама на меня надвигается, и я могу только надеяться, что сейчас на меня не напрыгнет новая тварь. Сил, чтобы справится даже с крысой, у меня совсем не осталось.

Передо мной, в тумане, маячат какие-то непонятные конструкции — механизмы — машины былой цивилизации.

Я не могу разобрать, что именно. Что из них может быть биопринтерами, а что нет? Да хрен его знает. Я даже не знаю, на что они могут быть похожи. Типа нашего 3Д-принтера, какие используют для печати всяких разных поделок из пластика, или деталей оборудования?

Всё может быть. Абсолютно всё!

Я проползаю ещё несколько метров. Грязь приятно холодит моё измученное тело.

На меня надвигаются гигантские машины. Уродливые в своих формах. Собранные из мешанины металла, плоти и трубопроводов, так похожих на вены и пищеводы.

Я замираю, не зная, куда мне ползти дальше. Я стою на распутье, но только здесь нет трёх дорог, как перед витязем.

Как там говорится: «Направо пойдёшь — коня потеряешь, себя спасёшь. Налево пойдёшь — себя потеряешь, коня спасёшь. Прямо пойдёшь — и себя и коня потеряешь».

Только здесь нет дорог и у меня нет коня. Есть лишь только я сам у себя, и больше никого, кроме тварей этого мира.

В этот момент на меня накатывает невероятная слабость. Глаза, сами собой, закрываются. Нет сил, чтобы даже поднять руку. И я, перед тем, как потерять сознание, опять слышу этот заунывный плач:

Ууу… ла… Ууу… ла… Ууу… ла…

«Вот же, млять, — думаю я, — значит, всё было зря. Сейчас на меня выползет очередной монстр и мне — пипец».

Странно, но мне — пофиг. Так тому и быть… И я скольжу в объятия своей смерти.

Движение. Я ощущаю движение.

«Значит, я не умер?»

Небольшой рывок за ногу.

Остановка.

Снова рывок, только на это раз сильнее.

Меня явно тащат по грязи.

«Кто это? — думаю я. — Это происходит на самом деле, или же это — лишь моя фантазия?»

Рывок!

Остановка.

Я слышу шепот.

Мерзкий. Отвратительный. Если бы крысы могли разговаривать, то они бы издавали именно такие звуки. Низкое шипение, в котором едва угадывается осмысленная речь.

Это окончательно приводит меня в чувство, и я разлепляю глаза, изрядно забитые грязью.

Зрение ко мне вернулись лишь частично, но этого достаточно, чтобы увидеть, что меня, полностью связанного, как на аркане, тащат, какие-то существа.

Размером с небольшую собаку. Только прямоходящие, чем-то похожие на уродливых человечков — карликов. Сгорбленных. С бледной сморщенной кожей, которая свисает складками вокруг их тщедушных тел.

Лысые головы, вытянутые назад. Очень тонкие и искривлённые конечности. Руки свисают практически до земли. Ноги вывернуты коленями назад, а ступни похожи на ладони с шестью толстыми пальцами, чтобы было удобнее ходить по грязи. Те ещё уродцы!

В руках, точнее лапках, они держат ржавые ножи и небольшие самодельные топорики с костяными рукоятками. Они тихо между собой переговариваются и тянут меня за верёвку, обмотанную вокруг моих щиколоток, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть.

Их около десятка. Я уже хочу достать нож, чтобы разрезать путы, но его нет! Да и сам я толком не могу пошевелиться, потому, что крепко-накрепко связан по рукам и ногам, как буйно помешанный!

Осматриваюсь. Кидаю взгляд туда-сюда и понимаю, что эта мелюзга, которую я бы раньше разогнал пинками, тянет меня, куда-то в своё логово. Уверен, чтобы сожрать!

Клинка у меня тоже нет, как и пистолета. Симбионт по-прежнему в отключке, а я, по всей вероятности, скоро стану обедом для этих существ.

Я резко упираюсь ногами в грязь. Торможу. Кричу им:

— Эй! Вы!

Твари тоже останавливаются. Поворачивают ко мне свои головы, и тут я замечаю, что у них огромные рты. Скорее, — пасти. Огромные, конечно, по их меркам. В половину морды, и они раскрываются по вертикали, как края раны, обнажая ряд желтых, неровных и острых зубов, расположенных в три ряда.

Эти суки явно привыкли лакомиться мясом или падалью! Такие зубы нужны, чтобы впиваться и рвать свою добычу, отрывая от неё куски плоти.

Твари пялятся на меня чёрными, точно залитыми тьмой глазами, без зрачков и белков, а потом отчаянно верещат, издавая свистящие звуки с щелчками, которые они издают, быстро-быстро, открывая и закрывая пасти, и стуча зубами.

Час от часа не легче! Из огня да в полымя!

Они явно не ожидали, что я приду в себя, видимо, думая, что я сдох. Но, вот теперь, корм ожил, и явно не желает становиться их главным блюдом этого вечера.

Твари смотрят на меня. Втягивают воздух эдакими дыхальцами, в виде щелей с подвижной мембраной, расположенными по всему телу. Затем переглядываются. Переговариваются друг с другом, заламывая руки, и показывая на меня длиннющими пальцами.

Далее, одно из существ — самое рослое из всех, — видимо вожак этой группы, ловко перехватывает нож, и, под ободряющие крики остальных, быстрым шагом направляется ко мне. Явно с одной лишь целью — перерезать мне горло!