Нейронафт

Эпизод 10. Протокол безопасности

Я скольжу, как тень. Сразу же ухожу налево. Крадусь вдоль стены, стараясь в ней раствориться.

От меня жутко смердит мертвечиной и это — мой шанс остаться невидимым для этих щупалец, свисающих сверху.

Уверен, они точно реагируют на запах, и я должен стать для них одним из тел — дохляков, которые здесь валяются, только если щупальца не различают движение.

Буду надеяться, что эта теория сработает, но это — лишь теория.

Правда, сейчас, меня больше волнуют те твари позади. У этих точно должны быть глаза. В этом, я почему-то абсолютно уверен. Поэтому, передо мной, стоит та ещё задачка — вырулить и пройти между двух огней — Сциллой и Харибдой.

Посмотрим, что из этого получится, когда на кону стоит твоя жизнь…

Я углубляюсь всё дальше и дальше в эту полость.

Черная жижа чавкает у меня под ногами. Она расходится в стороны, как живое существо, а затем сходится, едва я поднимаю ногу.

Плети из жижи тянутся ко мне, как побеги растений. Дотрагиваются до тела и тут же отдергиваются, будто обжёгшись.

При каждом их прикосновении на мне остается пятно из слизи, похожее на след от улитки.

Перешагиваю через тела, разодранные туловища и оторванные конечности.

Примечаю, что у кого есть. Оружие? Нет, оружия нет ни у кого. Только неестественные формы, уродливые, с внутренностями, торчащими наружу в неких защитных коконах, все без голов или почти без голов, с проломленными черепами.

У некоторых тварей я вижу вставленные в тела железяки — приводы, увитые мышцами и сухожилиями, переплетенные вместе с грязно-белыми костями, как бы наложенными на существа и конечности, вроде их усилителей.

Я уже видел нечто подобное у той твари, которую я убил. Экзоскелет, только биологический, с редкими металлическими элементами. Теперь остается только понять, как его присоединить к своему телу. Видимо, как бы надеть на себя, как вторую плоть, в виде эдакого продвинутого искусственного паразита, и подключить экзу через раны на коже — коннекторы для нервной системы этого симбионта.

Я ощущаю жжение в ступнях, будто от воздействия кислоты. Хорошо, что я обмотался с ног до шеи теми лентами из кишок, выпавшими вместе со мной из капсулы. Хоть какая-то защита от жижи, которая, как мне кажется, состоит из слабого раствора кислоты — типа желудочного сока и хрен его знает, какой ещё хрени!

Я добираюсь до конца полости, как раз в тот момент, когда на эту бойню заваливаются те существа, которые шли по туннелю.

Чавк, чавк, чавк.

Звук нарастает и раздаётся прямо оттуда, откуда я сюда и вошел.

Я бросаюсь вниз, на тела. Распластываюсь на них и, медленно и бесшумно зарываюсь в глубь этой смердящей плоти, прикрывшись ей, как щитом.

Лежу тихо. Не шевелюсь, оставив себе только небольшую щель для наблюдения.

По запаху меня не обнаружить, если только у этих тварей нет иных органов чувств.

Чавк, чавк, чавк.

Чавк, чавк, чавк.

Я лежу и считаю шаги. Тварей точно несколько. Большего я сказать не могу.

Слух превращается в мои глаза и окружающий меня мир трансформируется в картину, которая точно процентируется в мой мозг.

Я слышу, точнее вижу, как твари шлепают по грязи и жиже.

Шаги тяжёлые, чавкающие. Сто пудово, они несут на себе тела.

Буду надеяться, что они сейчас их побросают и по-быстрому свалят отсюда.

Чавк, чавк, чавк!

Шаги рассредоточиваются.

Звуки теперь раздаются слева и справа.

Твари не разговаривают. Я только слышу их тяжелое дыхание, и оно, все ближе ко мне!

«Засекли⁈ — думаю я. — Суки!»

Я поджимаю ноги, группируюсь, и выставляю перед собой нож, чуть сдвинув одно из тел, чтобы оно не мешало нанести мне удар.

Про себя я уже решил прикидываться дохляком, до последнего, пока не будет точно ясно, что мне каюк.

В этот момент я снова слышу утробный звук.

Урх.

Урх.

Урх.

Щупальца активировались и теперь утянут наверх одно и тел.

В этом мой шанс на спасение. Не останутся же здесь эти твари, чтобы не попасть под раздачу?

Урх.

Движение справа!

Я чувствую, как куча тел начинает шевелиться.

Рывок!

Щупальце выдирает труп и поднимает его под свод этой полости.

Затем еще и ещё.

Вся куча приходит в движение, и я вместе с ней!

Я же для них — ещё одно тело — мертвяк, которого нужно переработать. Если щупальце меня схватит, то мне — пиз… ц! Из этого кокона нет выхода. Страшная смерть — растворение заживо во внешнем желудке.

Только представьте себе, как ваше тело, ваша плоть и ваши внутренности медленно растекаются под воздействием кислоты прямо на ваших глазах! Вы это видите, чувствуете каждое мгновение этой пытки, пока ваше нервная система не отключит вас, ради вашего же блага, потому, что это невозможно выдержать.

Надо, что-то делать!

Я не могу отсюда выбраться, но и оставаться в этой груде тел, тоже, так себе идея. А это означает, что надо действовать вопреки логики. На опережение, а не ждать, пока меня схватят щупальца или найдут те твари, которые принесли все эти тела.

Бух!

Удар был совсем рядом!

Одно из тел, под которым я лежал, уносится вверх. Следом раздаются шаги и одна из тварей, видимо та, которая подошла ко мне ближе всех, плюхает в жижу, что-то тяжелое. Явно тело.

Она меня ещё не обнаружила, но, если существо сделает ещё пару шагов, то точно увидит. И щупальца его не трогают. Значит, они не реагируют на живых, может быть конкретно на этих тварей, как бы работая по принципу: «свой-чужой». Но, вот если эта тварь превратится в дохляка, то, это может всё перевернуть!

Вы наверное уже догадались, что я задумал. Провернуть финт с жидкостью симбионта, который находится у меня в руке, как в тот раз, когда я ныкался от твари с молотом. Только тогда я облил этой жидкостью себя, а теперь…

Я активирую симбионта. Точнее, посылаю ему мысленный приказ.

Щупальце-пищевод на моей руке оживает и я, сжавшись в пружину, как чертик из табакерки, выпрыгиваю из моего укрытия.

Хоп!

А вот он я!

Что суки, не ждали?

Мои глаза уже хорошо адаптировались к темноте, и я вижу, что в паре метров от меня стоит очень худая и высокая тварь с длинными уродливыми конечностями. Существо выше меня на целую голову, если не больше.

Бледная, даже белая кожа, с вывернутыми наизнанку костяком и наростами по всему телу, которые образуют, что-то вроде живой брони, прикрывая туловище и голову.

Вытянутая назад башка. У твари нет ушей, носа и рта, только огромные глаза, затянутые тьмой.

Существо пялится на меня, и я замечаю, что у него снаружи бьётся сердце, заключенное в кожистый и полупрозрачный мешок, прикрытый костями, как щитом, а остальные органы находятся в защитных капсулах.

Так просто его не взять. Защищён бронёй, а вот глаза… Это — его слабое место!

Я меняю свой план на ходу.

Получай!

Из щупальца на моей руке выбрасывается жижа. Она летит прямо в харю твари и попадает ей в глаза.

Раздается шипение. Валит дым. Существо хватается за морду, а я, решив воспользоваться моментом, подлетаю к этому уроду и, в падении, скользя на коленях по грязи, вгоняю нож прямо в бедро твари.

Хрясть!

Лезвие входит до половины. Я поворачиваю нож. Мгновенно поднимаюсь и рву рукоятку на себя, выдирая из твари шмат мяса.

Выкуси!

Существо валится навзничь. Бьётся в судорогах и, буквально через секунду затихает, едва у него, сквозь растопыренные пальцы, потекли растворившиеся в жиже глаза, а харя провалилась внутрь черепа.

Готов!

В этот же момент сверху падет щупальце и впивается присоской в дохляка. Щупальце, как мышца сокращается и быстро уходит вверх, унося тело твари в кожистый мешок.

Щупальце меня не тронуло, хотя и проскользнуло совсем рядом. У меня в голове мелькает мысль, может быть оно реагирует на настоящий запах смерти? Реального трупа, а не живого, который им претворяется, прикрывшись, как камуфляжем, запахом дохляка? И я зря вылез из своего укрытия? Чёрт его знает! Идея имеет право на жизнь, но сейчас мне не до размышлений. Я вижу, как ко мне бежит ещё три твари, вроде той, которую я сейчас завалил.

А у меня только нож и симбионт за спиной, а ещё щупальце, которое может плеваться кислотой. Слишком мало, чтобы противостоять этим монстрам, но это лучше, чем совсем ничего. Буду действовать хитрее и, быстрее, — в этом мой шанс на спасение!

Мы сходимся на встречных курсах.

До них остаётся метров десять, не больше. Они смотрят на меня, буквально пожиная своими огромными глазами.

Только сейчас мне в голову приходит мысль, а как они дышат, если у них нет носов? Даже провала в черепе? Хрен с ними! Может быть они вообще не дышат! И, вообще, это такие биологические машины этого мира — охотники за телами.

Бац!

Бац!

Щупальца приходят в какой-то раж, в безумие. Они хватают трупы и уносят их вверх, с каким-то остервенеем, в то время, как я и эти твари, бегут навстречу друг другу, петляя, как зайцы, между эти ожившими кишками, падающими сверху.

«Сверху».

Я снова меняю свою план на ещё более безумный. Уверен, такой фигни здесь ещё никто не проворачивал!

Подгадав момент, когда рядом с мной прозмеится щупальце, я не уклоняюсь от него, а, наоборот, подбегаю к нему вплотную и вонзаю в эту мерзкую сегментированную плоть нож.

Хрясть!

Костяной клинок легко пробивает ловца мертвяков.

Щупальце мгновенно сокращается и, словно выстреливает вверх, унося меня с собой, как раз в тот момент, когда на то место, где я только что находился, выбегают три твари.

Они задирают головы, смотрят на меня, и, зуб даю, не могут взять в толк, что сейчас произошло.

Я же оказываюсь среди кожистых мешков под сводом этой бойни. Щупальце не может втянуться обратно сквозь диафрагму и болтает вместе со мной туда-сюда.

Мой план сработал, пока меня не схватит присоска я в относительной безопасности, но, время не ждёт! Ещё несколько секунд такой болтанки и меня вполне может ухватить другое щупальце. Поэтому я, приказываю симбионту выплюнуть из своей кишки, как можно больше жижи, и направляю свою руку на кожистый мешок.

Урх!

Из моего щупальце вылетает черная жижа и прилипает к кожистому мешку, в котором, что-то чавкает и бурлит. Как я думаю — кислота, или, что более правильно — субстанция для переработки тел в питательную жидкость. Много кислоты! Очень много! Которая, если я всё правильно рассчитал, вот-вот хлынет на бошки той троицы, которая по-прежнему стоит и пялится на меня снизу, видимо пытаясь понять, что это я там исполняю.

В том месте, где жижа из кишки симбионта попала на кожистый мешок раздаётся шипение. Плоть истончается. Идет дым, и мне вовсе не улыбается остаться здесь, когда из дыры хлынет кислота.

Хоп!

Я обхватывают щупальце левой рукой. Выдираю из него нож. Лезвие покрыто слизью и ошметками серой плоти в виде желе.

Хоп!

Я упираюсь ногами в щупальце. Выбираю момент и отталкиваюсь от него, отлетая в сторону, стараясь упасть на груду тел, чтобы смягчить своё падение.

Хопа!

Падаю.

Бух!

Я валюсь на трупы, и, одновременно, сверху льётся кислота, которая попадает на бросившихся врассыпную тварей.

Двух существ задевают брызги, а третью прям плотно накрывает с ног до головы, кокой-то вязкой хренью, похожей на кисель белого цвета с пузыристой поверхностью.

Тварь исчезает в этом потоке, и я вижу, чтоб меня, как это существо быстро растворяется. Прям опадает вниз, восковую фигурку поставили на докрасна раскаленную сковороду.

Субстанция чавкает и поглощает существо, а затем, будто она разумная, бросается на другие трупы, всё пожирая и пожирая плоть и оставляя за собой дымящийся след на полу.

Ничего себе поворот! Надо уносить отсюда ноги, пока эта хрень не бросилась на меня.

Я соскальзываю с тел, на которые я приземлился и, бочком так, бочком, ухожу в сторону, к выходу из этого мясного отдела.

«Что, за?.. — думаю я, видя, что вход, вроде бы начинает закрываться. — Черт! Сука! Видимо это сработал протокол безопасности и помещение запечатывают!»

Глаза меня не обманули. Та прореха, в которую я вошел — её края из плоти, сходятся обратно.

Ещё чуть-чуть, и я останусь здесь навсегда!

Ходу! Ходу!

Ноги сами несут меня вперёд. Вокруг падают и падаю щупальца. И они, всё хватают и хватают трупы, словно хотят нажраться перед тем, как всё здесь пойдёт по одному месту.

Я уже потерял из вида тех двух тварей, которых накрыли брызги субстанции. Да мне, сейчас, не до них. Моя жизнь висит на волоске! И я уже трижды себя проклял за то, что вообще сунулся сюда, а не пошел дальше по коридору.

Что сейчас об этом думать, а?

Надо выбираться из этой жопы.

Я подбегаю к прорехе, как раз в тот момент, когда её края в виде раны, почти смыкаются, образуя нечто вроде рубца, только ещё не до конца сформировавшегося, с расстоянием между краями меньше полуметра.

С разбегу ныряю в эту херню и, упираюсь в неё руками, и, к своему удивлению обнаруживаю, что-края-то этой прорехи твердые! Похожие на ороговевший слой и они, как бы сшиваются.

Я холодею, едва до меня доходит, что, если я останусь между этими краями, то они меня разрубят пополам, или же я врасту в этот слой и стану частью этой полости. Кормом!

Отчаяние придает мне сил. Я подтягиваю себя вверх. Там прореха чуть шире, и я протискиваюсь в эти врата до пояса.

«Ещё немного! — мысленно подбадриваю я себя. — Ещё чуть-чуть! Давай!»

Прореха сходится вместе со мной. Срастается, сука!

Я перебираю руками. Вонзаю в края прорехи нож и используя его, как рычаг, помогаю себе забраться ещё выше. Почти вываливаюсь наружу, остаётся только вытащить ноги.

«Выбрался! — ликую я. — Выкусите, твари!»

Вдруг, я ощущаю, как кто-то хватает меня за лодыжку.

Рывок!

Меня едва не затягивает внутрь, спасает только нож, за который я удержался.

Я поворачиваю голову и вижу, что меня за ногу держит одно из тех двух существ, которых задело кислотой.

У него дымится плоть. Туловище покрыто белесыми язвами, — ожогами, как раз в тех местах, где на него попала кислота, но существо, бешено вращая глазами, тянет меня обратно туда, где, чавкая, ползёт субстанция из кожистого мешка, которая, как мне кажется, поглощая тела, на глазах увеличивается в размерах!