Нейронафт

Эпизод 14. Лабиринты разума

Я вижу… Сейчас я попробую вам это описать. Я вижу проекцию голографической карты, если это вообще так можно назвать. Только не обычной, к которой вы все привыкли, а нечто запредельное!

Представьте себе нервную систему человека или вообще, нечеловеческого существа.

Представили? Она похожа на длинные волосы разной толщины, которые хаотично переплетены друг с другом, запутаны до состояния колтунов, и от которых отходят другие космы, которые исчезают в темноте.

Я смотрю на эту карту у себя над головой, и, никак не могу в толк, на кой ляд она мне вообще нужна, если я не смогут в ней разобраться!

Что все это означает? Ну, карта, а где на этой карте я? Куда ведут все эти линии? Где здесь начало, а где конец?

На карте нет ни названий, ни каких-либо обозначений. Даже захудалого значка или указателя, и то — нет.

Я шевелю рукой, и карта тоже шевелится в ответ. Пока всё это для меня — всего лишь красивая картинка. Красивая, но — бестолковая.

Но, раз её активировали, значит она мне может пригодиться! Не просто же так она появилась именно сейчас, верно?

Ещё эти слова, о том, что на мой счет зачислено десять тысяч единиц. Единиц чего? Я что, могу здесь зарабатывать?

И… что ещё за первый уровень Сотканного Мира? Смена слоёв? Точка выхода и запуск таймера на полчаса, по которому, если я не успею отсюда выйти, то останусь здесь навсегда?

Как говорится, нихрена не понятно, но очень интересно!

Но я, как обычно, забежал вперёд, а нужно идти шаг за шагом, от точки к точке и, не мельтешить!

Я решаю поэкспериментировать с картой. Размышляю так:

«Её сейчас полностью не видно. Скорее всего эта проекция — лишь часть, чего-то очень большого, даже гигантского. И я должен понять, как ей пользоваться и найти себя на ней, а иначе, оторви, да выброси! Так… как это сделать? Только методом тыка».

Берусь за одно из колец — то, что находится поближе к локтю, оно мне показалось шире, чем остальные, и на нём нет никаких символов, только небольшие рельефные насечки, за которые его удобно вращать пальцами.

Точно!

Я медленно проворачиваю это кольцо, оно идёт с трудом, как бы подтормаживает, и проекция карты тоже начинает меняться.

Если вращать его к себе, то картинка уменьшается, а если от себя, то увеличивается. Что-то вроде изменения масштаба.

Продолжаю вращать кольцо. Карта увеличивается, словно это растёт сама нервная система. Она на меня надвигается, наползает, как живой организм.

То, что раньше мне казалось небольшими и тонкими линиями — ветками, сейчас превращается в настоящие джунгли, где всё переплетено так, что сам чёрт ногу сломит!

— А если так, — тихо произношу я вслух.

Снова вращаю кольцо, только уже в другую сторону, и карта уменьшается в размерах вместе с этими джунглями, пока они не превращается в точку, рядом с которой возникают другие точки.

Всё это похоже на карту звёздного неба, только от каждой из точек, заключающей в себе целый мир, к другой точке тянется длинная линия — назову её коридором, через который, как я догадываюсь, можно перейти из одного слоя в другой. Точнее, — из одного мира в другой.

«Да это же, — мысленно восклицаю я, — целая вселенная! Настоящий Сотканный мир, похожий на бесконечный лабиринт, по которому можно ходить целую вечность, и так и не найти из него выхода!»

Думаю, что я прав. Если этот мир настолько велик и не имеет границ, то я в нём — просто песчинка! Как же себя здесь найти, а? Где тот слой, где я сейчас нахожусь?

А если…

Опять вращаю кольцо. Стою, задрав голову и… бац! Точно у меня к мозгу, что-то щелкает.

Я увеличиваю карту до предела, как бы погружаясь в эту нервную систему всё глубже и глубже, пока не замечаю точку в одной из её самых дальних частей, почти на границе видимо сектора.

Я, чуть перемещаю руку, чтобы улучшить проекцию, и кручу кольцо ещё и ещё, оборот за оборотом.

Карта увеличивается. Теперь она похожа на нечто вроде кровеносной системы, с её магистральными артериями, венами и мелкими сосудами, сплетенными в хаотичные сгустки.

И, когда я докручиваю кольцо до предела, и оно перестает вращаться, я замечаю, что в одном из боковых ответвлений, где-то на самых задворках, появляется область, слегка подсвеченная синим неоновым светом, а в этой области, прямо в этом туннеле, нахожусь я — призрачная фигурка, с горящим над головой символом, в виде треугольника с перевернутой вниз вершиной.

«Вот и нашёл, — тихо говорю я сам себе. — Лучше бы я этого не видел».

Действительно, едва я осознаю, что я нахожусь не просто, где-то на отшибе, а в самых еб… х Сотканного мира. Там, где карта заканчивается, на самом краю этой вселенной, то на меня накатывает такая апатия, что, хоть волком вой.

Скажу вам больше, чтобы вы поняли, в какую жопу я попал.

Я нахожусь лишь в крохотной частице одного из сотен миров, которая находится в отдельной галактике целой вселенной, пределов которой даже не видать!

Мне не хватит миллиона лет и миллионов жизней, чтобы добраться из пункта «А» в пункт «Б», и, вообще, найти отсюда выход или исследовать эту область до конца.

А это означает, что есть более короткий путь, — не идти тупо по туннелю, по этому нескончаемому лабиринту из начала в конец, а проходить сквозь него слой за слоем, используя нечто вроде портала, — как мне и сказали — точку выхода.

Раз запущен таймер, то, скорее всего, эта точка открывается и закрывается через определенный промежуток времени. И это время истекает, пока я стою здесь и думаю обо всем об этом.

Теперь, внимание, вопрос, как найти эту точку? И… Идея сама собой приходит мне в голову:

«А можно ли, — думаю я, — купить себе такую возможность? Ведь, если у меня есть бабки, то их можно потратить, правильно? Чем тут можно расплатиться? Скинуть вот это… — я смотрю на труп убитого мной монстра, — в переработку? Или разобрать его на запчасти? И, где находятся эти десять тысяч единиц? Где-то на виртуальном счете? Тогда, как их забрать, если они мне нужны здесь и сейчас⁈»

Как обычно, куча вопросов и не одного ответа. А часики-то тикают. Тик-так, тик-так.

Я прям жоп… й чую, как оно убегает. Надо ускоряться!

Так, подумаю об этом потом. Моя цель на данный момент — создать себе оружие. Слои, переходы, точки — всё это в будущем, а вот возможность завалить тварь, которая посмеет на меня рыпнуться, нужна именно здесь и сейчас.

Итак, план такой, я потрошу эту тварь. Собираю пистолет и сразу же рву отсюда когти! Иду дальше по туннелю и ищу на карте и в реале точку выхода из этого слоя или уровня, чёрт бы его побрал!

Я вращаю кольцо на браслете от себя. Масштаб карты меняется, уменьшается, пока она снова не превращается в точку, которая затем гаснет.

Зачетная система отключения. Еще бы знать, что это за выпуклость, которая есть у меня на браслете. Для чего она нужна?

— А ты проверь! Нажми на неё! — неожиданно произносит знакомый мне уже голос.

Раздается смех.

— Да пошел ты нахер, сучара! — взрываюсь я. — Без тебя разберусь!

— Посмотрим, посмотрим, — усмехаясь отвечает мне голос, — посмотрим, как ты запоёшь, когда останешься здесь навсегда!

— Ну, — отвечаю я, — это ещё бабушка надвое сказала!

— Замётано! — эхом отзывается голос и исчезает в глубине туннеля.

Я же сосредотачиваюсь на том, как сварганить себе пистолет из тела, что валяется у меня под ногами.

Сажусь на корточки, беру нож и начинаю его кромсать, чувствуя себя мясником.

Для начала делаю надрезы вдоль правой лапы монстра, прямо по остаткам мяса и сухожилиям, чтобы добраться до части выдвижного шипа, находящегося в центре конечности, здраво рассудив, что пистолет начинается со ствола.

Если его калибр не подойдет к зубам в моих обоймах, то нет смысла заниматься этим дальше.

— Так, — говорю я сам себя, пока засовываю лезвие в хитросплетение конструкции раскладывающейся лапы монстра, — а если вот так?

Я ковыряю кончиком ножа, пытаясь поддеть одну штуковину, очень напоминающую шестерню на втулке с зацепами. Только изготовленную не из металла, а из материала, напоминающего хрящ. Очень твердый хрящ с небольшими зубцами по окружности.

Вращаю ножом, как отвёрткой. Прижимаю пальцами в одном месте, отжимаю в другом. Тороплюсь, помня о времени и…

— А, чёрт! — кончик ножа соскакивает, и я едва не втыкаю его себе в ладонь.

Так дело не пойдет! Или я сломаю лезвие, или буду возиться здесь до бесконечности.

Беру минутную паузу. Ещё раз изучаю конечность этой твари. Это похоже на то, как решить головоломку. Не может же быть, чтобы не было отправной точки, с которой нужно начать, чтобы разобрать эту руку.

— А если сделать вот так? — думаю я вслух, заметив, что одна из тяг идёт от самых пальцев и идёт до плеча. — Если её обрезать, то конструкция получит слабину, и я получу доступ к узлу сгибания и разгибая конечности.

Для вас всё это звучит так, будто я вожусь с механическим предметом, на самом же деле мне приходится резать, и затем копаться в плоти, из которой капает чёрная кровь, сочится слизь, вокруг стоит тяжелое зловоние, а под ногами хлюпает и чавкает грязь.

Я тороплюсь.

Так, так и ещё вот так.

Сюда, а потом туда.

Тяга тонко дзинькает и лопается под напором лезвия ножа, который я использую, как пилу.

Конечность резко обмякает, я дёргаю за шип, и чуть его проворачиваю против часовой стрелки, освобождая из зацепления с костями, а затем запускаю пятерню в мясо и достаю этот стержень.

Кручу его в руках, оттираю от крови и смотрю, полый ли он.

Полый!

Реально — это — трубка. Только не такая, как обычно, из металла, а словно выращенная, чуть неровная, с узловатой поверхностью. Кость, да не кость. Непонятный для меня материал, но биологического типа.

Примеряю к ней зубы из обоймы. Выщелкиваю один и пытаюсь вставить в ствол.

Не идёт зараза! Хотя, вроде бы и должен, но не лезет. Ни так, ни эдак.

Я уже думаю оставить эту затею и двигаться дальше по туннелю, но, что-то меня останавливает. Слишком много совпадений, а пистолет мне нужен, как воздух.

Размышляю дальше:

«В это мире всё — живое, — думаю я, — броня, туннель. Всё друг друга жрёт. Из любого существа можно извлечь питательную жидкость, которая здесь, вроде, как топливо. Я же подхожу к сборке пистолета со своей колокольни, как к механическому предмету, где двигаются подвижные элементы, а нужно себе представить, что это — часть меня — моё продолжение, как рука или нога, внутренние органы, и оно хочет жить! Значит, нужно его запитать, подключить к себе и, тогда, есть шанс, что он подстроится под своего нового хозяина, как паразит, типа моего экзоскелета».

Сказано — сделано!

Чтобы проверить мою идею, для начала, нужно полностью собрать пистолет. Чем я сейчас и занимаюсь.

Разбираю существо дальше, больше действуя по наитию, чем по здравому смыслу.

Глаза смотрят, а руки делают. Причём, руки действуют будто сами по себе, словно мной, кто-то управляет на расстоянии, или же я уже делал это раньше и сейчас активировался один из скрытых блоков моей памяти, что-то на подсознательном уровне.

Режу, кромсаю, вытаскиваю, оттираю кости и, небольшие детали, из хрен пойми, чего, от крови и слизи, достаю сухожилия и сосуды, затем откладываю нож, и собираю то, что, по моему мнению, должно стрелять зубами.

Пистолет растет, (я сейчас просто не подберу другого слова), вокруг ствола. К нему присоединяются кости. Они, сами собой изгибаются, покрываются шипам и превращаются в сегментированный корпус, внутри которого я разместил вену — типа пищевода, для впрыска жидкости из симбионта.

Один конец я вывел наружу, а второй подключил, типа, через мышечный клапан, к стволу, в задней части которого поставил заглушку из хряща.

Ближе к изогнутой рукоятке я вставил шарнир, как у переломного ружья, для перезарядки.

Дуло… Чёрт, да это даже не похоже на дуло! Обломок трубчатой кости с острыми краями, полностью закрывает собой ствол.

Защелкиваю спусковой крючок. Ставлю сверху корпуса прицел и ограничитель, чтобы пистолет было удобнее держать.

И вот, что в итоге у меня получилось. Смотрите!

Это может появиться только в кошмарном сне. Что-то извне, из другого мира, где не действуют обычные законы. Будто я не собрал это оружие, а оно родилось — выползло из чрева, какой-то твари — личинка, готовая со временем превратиться в нечто большее.

Остаётся только проверить, работает ли оно.

Я поднимаюсь, стараясь не смотреть, во что превратилась тварь, которую я разобрал на запчасти — мешанина из разрезанной плоти и костей.

Кручу пистолет. В руке сидит, как влитой!

Сжимаю рукоятку. Шипы вонзаются в мою плоть. В ранках появляется кровь, и она соединяется — точнее коннектится с пистолетом, а затем… его активирует!

Я чувствую, как био-разъём на моей ладони точно обжигает огнём. Щупальце из симбионта впивается в моё предплечье и из него выпрыскивается бустер, который попадает в мою кровь, а дальше, через разъём на ладони в пистолет, наполняя его этой жижей.

Рукоятка теплеет. Я переламываю пистолет пополам, как охотничье ружье, только стволом вверх. Открывается скрытый в нише магазин, в который я вставляю обойму с зубами. Затем я вытаскиваю обойму и защёлкиваю магазин.

Зубы остаются в рукоятке, и я готовлюсь к стрельбе, понятия не имея, по какому принципу работает это оружие. Видимо, что-то — биохимическое. При нажатии на спуск, активируется жижа, впрыснутая через мою руку и в пистолет, после чего происходит выстрел.

Проверим? Да?

Я выпрямляю руку. Прицеливаюсь в стенку.

Нет, не то. Нужно проверить его на твари, чтобы понять, какой ущерб он наносит. А ещё мне нужно экономить боезапас. Поэтому, у меня только один выстрел.

Я отхожу на десять шагов. Вряд ли в туннеле будет другое расстояние для выстрела.

Целюсь в голову твари.

Вдох — выдох. Немного волнуюсь. Надеюсь, эта штуковина на разорвётся у меня в руке, если вообще, выстрелит.

Чуть прижимаю спусковой крючок. Выбираю свободный ход. Сопротивление нарастает плавно, будто я тяну резину.

Дожимаю его и…

Раздаётся щелчок. Не громкий, будто щёлкнуть пальцами.

Пистолет мягко отдаёт в руку, а из ствола выплевывается пуля, точнее — зуб.

Бух!

Она попадает в башку твари с таким тупым звуком, словно по ней ударили кувалдой, а потом…

Башка твари разрывается, будто я засунул туда гранату. В меня летят ошметки и осколки черепа, а я смеюсь.

— Неплохо, неплохо! — я сгибаю руку и кручу пистолет перед глазами. — Вот теперь мы посмотрим, кто-кого!

Я засовываю нож за одну из лент, которую я подвязал в виде пояса. Там же у меня находятся запасные обоймы с зубами и, держа пистолет наготове, я направляюсь вглубь туннеля в поисках точки выхода, чтобы не остаться в этом слое навсегда.

Внезапно, я резко останавливаюсь, и замираю, прислушиваясь к звукам этого бесконечного лабиринта.

Меня окружает мёртвая тишина, в которой… и нет, мне это не показалось, и это не была галлюцинация. Я точно это слышал.

Голос.

Тихий и вкрадчивый голос, незнакомый, который, едва слышно мне сказал:

«Убей всех, спаси себя!»