Неприкаянный 3

Глава 26

Всё что смогли

Я вновь встал к перископу, и осмотрелся вокруг. Броненосные отряды мы миновали, зато оказались посреди дерущихся крейсеров. Японцы не на шутку насели на наших охраняющих транспорты. В смысле, они должны их охранять, мне в перископ за нашими кораблями видны только дымы, но это однозначно суда обеспечения.

А ведь нам везёт. Если с атакой броненосных сил мы едва не пролетели и стреляли с предельной дистанции, то с отрядом Дэва всё должно получиться иначе. Для начала крейсера сблизились куда больше, и дистанция до флагмана «Кассаги», должна выйти та самая, что мне так нравится. То есть не более двух кабельтовых. Уж больно удачно они прут прямиком на нас, изрыгая пламя и дым орудиями правого борта.

Причём я смогу атаковать не только головного, но и следующего за ним «Отова». И у меня вполне присутствует уверенность, что попаду я обеими торпедами оставшимися в кормовых аппаратах. Однако, в этом случае я лишь выведу из строя два крейсера, которые вскоре вернутся. А вот два попадания в одного с большой долей вероятности отправят японца на дно.

Насколько я помню, несмотря на подавляющее преимущество самураев, русские крейсера достойно выдержат удар и сумеют выполнить поставленную задачу. То есть, прикрыть транспорты, и из четырнадцати потеряют лишь два. В то время как при более решительных действиях адмирала Дэва, самураи вообще могли уничтожить все наши крейсера.

Хм. А вот в этой связи японского адмирала не стоит отправлять на корм рыбам. Помнится и в августовском бое он не проявил особой решимости. К тому же «Кассаги» и без моей помощи выведут из боя. Так что, топим «Отова».

— Лево сто восемьдесят, — приняв решение, скомандовал я.

— Есть, лево сто восемьдесят, — отрепетовал рулевой.

В этот раз никакой спешки и суеты. Мы плавно развернулись, снизили скорость до одного узла и у меня достало времени, чтобы получше прицелиться в выбранный мною крейсер. После чего обе торпеды ушли к цели, а спустя сорок две секунды прозвучал первый взрыв. Ещё четыре, и грохнуло во второй раз. «Отова» ушёл под воду не менее стремительно, чем «Асама», и его гибель так же оказалась запечатлена на плёнку.

Увы, сам бой мне заснять не получится. Хотя для истории это были бы эпические кадры, но для этого мне нужен как минимум миноносец и парашют. Ну или параплан на «Скате», каковым я так и не озаботился. Шёлк для этого вполне подойдёт, однако я к стыду своему, никогда не интересовался его конструкцией. Мне известны лишь общая концепция и не более. А значит понадобятся исследования и множество опытов. На что категорически нет времени. М-да. А ещё и никакого желания заморачиваться с этим, потому что не интересно.

Ну, я-то ладно. Со мной всё понятно. Но отчего адмиралтейство не озаботилось столь удобным средством наблюдения. Тем более, что я отправил великому князю Кириллу раскройки и подробную пояснительную записку. Да и дымогенераторов я как-то не наблюдаю.

А ведь, уже четырнадцать десять и по всему, «Ослябе» достаётся более чем серьёзно. Использование дымзавесы вынудило бы адмирала Того идти на сближение, и подставляться под наши более совершенные бронебойные снаряды. Но я не наблюдаю дымов, разве только от пожаров.

Впрочем, нас это уже в любом случае не касается. Всё что могли мы сделали. Вообще-то не так чтобы и мало. Без понятия как там мне сопротивляется старуха и сопротивляется ли вообще, или оно само так складывается, но удача явно на моей стороне.

Вот только минные аппараты пусты, а потому пора и честь знать. Не в артиллерийскую же дуэль нам вступать, в самом-то деле. Хотя, кое-что мы всё же ещё можем.

Через пятнадцать минут движения в подводном положении всплыли, и я приказал начинать заряжать носовые аппараты. Волнение для лёгкой лодки возвышающейся над водой меньше метра серьёзное, палуба ходуном и волна временами через неё перекатывается. Но вот не хочется мне ощущать себя безоружным перед лицом врага и всё тут.

Несмотря на то, что я озаботился страховочными поясами, чтобы никого не смыло за борт, но ведь можно и покалечиться. Здоровенная дура весом в двадцать два пуда и две с половиной сажени длинной, которую извлекают с помощью лёгкой разборной грузовой стрелы, да ещё и в неблагоприятных условиях. Эдак и до беды недалеко. Но идёт война и они военные моряки исполняющие свой долг. Рискованно, но возможно? Значит делаем.

При этом «Скат» двигался в направлении сражающихся, гордо неся Андреевский флаг. Два потопленных вражеских корабля, да ещё и маячащая в надводном положении подводная лодка. Адмирал Того уже успел оценить возможности подводников, поэтому нужно как можно сильнее засветиться перед самураями. Очень надеюсь, что это вынудит их усилить охранение основных сил, а тогда и в ночной охоте на наших примет участие не так много миноносцев.

Тем временем бой продолжался и мы могли наблюдать как объятые пожарами «Князь Суворов» и «Ослябя» практически в одно и то же время вывалились из строя выписывая циркуляцию вправо. Всё как и в известной мне истории, разве только за исключением некоторых частностей.

Так, «Асама» шёл не третьим в кильватере, а замыкающим. Вместо него же под раздачу русских орудий попал «Токива». Я видел как тот вывалился из строя и по идее, из-за полученных повреждений в бой вернуться уже не сумеет. В результате потери скорости и манёвренности он вполне может стать моей очередной добычей. Вот только уменьшив японский флот на ещё один вымпел я ничего не добьюсь. И напротив, куда больше пользы для России если мне удастся спасти ещё хотя бы один наш корабль…

— Ваш бродь, право двадцать, два миноносца, — доложил Казарцев, находившийся по обыкновению на ходовом мостике.

Я глянул в указанном направлении и вскинул бинокль. Так и есть. Пара истребителей целенаправленно тянет в нашу сторону. Посмотрел на матросов суетящихся с перезарядкой торпедных аппаратов. Как раз заканчивают со вторым. Оставшиеся привести в боевое положение никак не успеваем. Ладно, два заряженных минных аппарата, однозначно лучше, чем ни одного.

— Боевая тревога! Комендорам по местам стоять, к бою изготовиться! — сняв телефон гаркнул я в трубку.

И тут же взревел ревун, матросы забегали. Минёры закончили установку торпеды и поспешили разобрать стрелу. Время ещё будет, закончат позже. Впрочем, драться мы станем или нырять, им в любом случае сворачиваться.

— Олег Николаевич, вы уверены, что оно нам надо? Наша сила в другом, — послышался в трубке голос Налимова.

Вот чем мне нравится мой старший офицер, так это тем, что сначала выполняет приказы, и только если есть возможность, задаёт вопросы. Сейчас время позволяет. Матросы суетятся изготавливая корабль к бою, и доклады ему пока ещё не сыплются.

— Надо, Пётр Ильич. Ещё как надо. Побьют наших или нет, у японцев здесь сосредоточено несколько десятков миноносцев, от новейших, до откровенных лоханок. И при любых раскладах все они как стервятники накинутся на нашу эскадру. Надаём этой паре по сусалам, засветимся как можно сильнее, глядишь и получится отвлечь побольше истребителей самураев для защиты главных сил. А если удастся вывести из строя хотя бы ещё один, глядишь кому-то из наших и не приплывёт в борт мина.

— Но мы рискуем получить повреждения, а наша сила во внезапных ударах из глубины. Я уже успел убедиться в эффективности подводных лодок и полагаю риск несоизмеримым. Это в плане целесообразности, — решил уточнить свою позицию Налимов.

— И вы совершенно правы, Пётр Ильич. Но в нашем случае можно сделать исключение. Потому что, без ложной скромности, я великолепный наводчик.

— Не спорю. Но качка…

— Всего лишь учту её.

— Господин мичман, корабль к бою изготовлен полностью, — сообщил мне старший офицер, получив доклады от кондукторов.

— Принял. Поднимайтесь на мостик и принимайте командование кораблём.

— Есть.

Я покинул мостик переместившись на орудийную площадку. Прикинул дистанцию. Пока ещё далековато, а потому по обыкновению делаем ставку на шрапнель. Будь у нас снаряд пошустрее, можно и сразу приголубить фугасом. Оно как-то подоходчивей получается. Но пока проредим личный состав на палубе и орудийную прислугу в частности.

Артиллерийскую дуэль начали мы, по обыкновению накрыв цель первым же выстрелом. Для шрапнели это не так уж и сложно, если показания по стрельбе выдаёт грамотный офицер. У меня с этим полный порядок, как и с подбором момента выстрела. Я в этом деле успел изрядно поднатореть. А далее в ход пошли фугасы, и самураям тут же стало кисло.

Японцы успели сделать несколько выстрелов, но их точность оставляла желать лучшего. При имеющейся качке они могли попасть если только случайно. Однако против статистики выступали незначительное количество орудий, и моя точная стрельба, не только выбивавшая личный состав, но и заставлявшая остальных искать укрытия.

Не прошло и десяти минут, как оба кораблика запылали факелами и окутались клубами дыма, как от пожаров, так и из-за пробитых кожухов дымовых труб. Не уверен, но предполагаю, что эти в ночной травле участие всё же не примут. Минус два охотника, это вполне себе достойный результат. Выкусите от допотопной подводной лодки!..

Бой наши проиграли с разгромным счётом. Да, именно нам удалось потрепать самураев, но потеря двух крейсеров не больно-то и сказалась на возможностях японского объединённого флота. В конце концов, их огневая мощь оказалась выше чем в известной мне истории, броня толще, количество вымпелов основных сил на один больше, а преимущество в крейсерах подавляющее.

Я всё думаю, а не перевесило бы чашу весов в нашу пользу, обойди Иессен Карл Петрович, с Владивостокским отрядом Японию по большой дуге и присоединись к Рожественскому. Хотя не отпускает и уверенность в том, что результат был бы неизменным, ведь во главе оказался бы всё тот же Зиновий Петрович.

Но червячок сомнений всё же присутствует. Во-первых, «Севастополь» даст сто очков вперёд любому кораблю Второй эскадры. Да что там, я бы смело выставил его против двух вновь прибывших. Во-вторых, по количеству наш отряд крейсеров превзошёл бы японский. Пусть они и не сыграли особой роли в бою. Так что, вполне возможно, что Скрыдловым была упущена возможность свести бой хотя бы к ничьей…

— Ваш бродь, право тридцать, четыре миноносца, — доложил Казарцев.

— Ваше благородие, лево десять, два миноносца, — а это уже второй сигнальщик.

До конца боя ещё три с половиной часа, и мы вполне могли успеть перезарядиться и обогнав дерущихся занять позицию для атаки. Правда, это ничего не изменит и бой нами будет проигран. Впрочем, всё это гипотетически, потому что бросившиеся в нашу сторону охотники, вынудили нас погрузиться в водную толщу. Скорость же в подводном положении оставляет желать лучшего и ни о какой погоне не может быть и речи…

— Что будем делать дальше? — спросил меня Налимов, поднявшийся вместе со мной на мостик в ходовой рубке.

Вокруг сгустилась темнота, бросавшиеся в нас подрывными патронами миноносцы давно убрались прочь. Погрузившись мы круто отвернули в сторону и минут десять шли полным ходом, покидая район нашего обнаружения. Так что, разрывы эрзац глубинных бомб звучали где-то далеко в стороне, не представляя для нас никакой угрозы. Однако, всплывать мы всё же не спешили…

— Идём во Владивосток, — пожав плечами, ответил я на вопрос Налимова.

— Полагаете, что мы сделали всё возможное? — поинтересовался тот.

— А вы полагаете иначе?

— Ну, у нас всё ещё есть четыре мины. До недавнего времени это был полный боекомплект «касаток».

— Согласен, и если нам представится возможность мы непременно атакуем противника, — заверил я извлекая из герметичного короба телефонную трубку, — Андрей Степанович, дай телеграфиста.

— Есть, — отозвался боцман, остававшийся в центральном посту.

— Соколов у аппарата, ваше благородие, — послышалось через несколько секунд.

— Удалось связаться хоть с кем-то?

— Никак нет, ваше благородие. Но я трижды передал сообщение.

— Продолжай передавать.

— Слушаюсь.

Увы, но пока мы прятались от японских миноносцев, сражающиеся успели отойти слишком далеко. На кораблях нашей эскадры установлены радиостанции Попова, имеющие радиус всего лишь в двадцать пять миль. Так что, если их телеграфисты на постах, то они смогут услышать моё предостережение не зажигать огней, и не открывать огонь даже в случае обнаружения миноносцами. Ночь тёмная и у наших имелась возможность потеряться.

К тому же адмирал Того был просто обязан отправить на охоту меньшее количество истребителей. Наш «Скат» достаточно громко заявил о себе, чтобы командующий японским флотом озаботился серьёзным охранением главных сил от возможных атак подводных лодок. А чем больше миноносцев уйдёт с броненосцами, тем меньше останется для ночной охоты.

Так же я сообщал, что располагаю данными об отходе японского флота к острову Дажелет. Быть может моё сообщение кому-то и послужит поводом для принятия решения отойти в Шанхай или Циндао, где они смогут разоружиться. Напрямую я об этом, понятное дело, не говорил. Не хватало ещё получить обвинения в чём-нибудь нехорошем. Но подобный вывод напрашивался сам собой. Ибо ни чем иным, как разгромом прошедший бой не назвать.

С другой стороны, как раз моими-то стараниями и был создан прецедент. Ведь Эссен сумел сделать то, чего не смогла совершить вся Первая эскадра. Глядишь и остатки Второй вознамерятся повторить его подвиг просочившись сквозь расставленные сети, а придётся, так и пробившись через заслоны.

Ладно ещё избитый «Орёл», с настрадавшейся командой, но ведь остальным броненосцам досталось куда меньше. Опять же, в этой реальности остатки эскадры могли ведь не распасться в ночи, сохранив боеспособность. Вот и решат идти на прорыв. Тем более, что наши тоже стреляли и попадали, а значит и японцам всяко-разно досталось. Как результат, часть кораблей самураев должна направиться в ближайший порт для ремонта…

— Вы специально сообщили о сборе японцев у Дажелета, чтобы наши сунувшись туда не нарвались на нашу минную банку? — спросил Налимов.

Из Владивостока я по обыкновению вышел с грузом якорных мин. Только установил на этот раз не на траверзе какого-нибудь порта, а у поименованного острова. Если повезёт, то нарвётся кто-то из япошек, даже если не пустит пузыри, в любом случае сработает на версию атаки подводной лодки. Лишняя нервозность противника нам только в плюс, потому как я и не думал забывать о намерении отстоять Сахалин.

Спасённые российские корабли это всего лишь частности, а вот изменение результатов войны, уже кое-что. Если мне это удастся, тогда можно продолжить бодаться со старухой. Если нет… Да и чёрт с ним. Мне эта суета где-то даже нравиться начинает. Так что, в любом случае продолжу.

А чтобы не пострадал кто-то другой я установил на мины самоликвидаторы. Обычная динамитная шашка с химическим взрывателем, который сработает через неделю, плюс-минус день. Словом, не намусорим после себя.

Оно конечно с равными шансами на моих минах могут подорваться и наш «Дмитрий Донской» или миноносцы «Бедовый» и «Грозный». Из них, как это ни цинично, я сожалел бы только о последнем, в моей истории прорвавшийся во Владивосток. На первом находится виновник всего этого бардака Рожественский, который сдастся в плен. Крейсер же всё равно погибнет, а раньше это случится или позже, не имеет значения…

— Минная банка тут ни при чём, — отвечая Налимову, покачал я головой, и продолжил. — Просто если наши попрут прямиком на Дажелет, то непременно нарвутся на японцев. Для них там реально удобная позиция. Решит Небогатов пойти кратчайшим путём, выйдет прямиком на них. Пожелает обойти, и адмирал Того сможет достаточно оперативно перебросить необходимые силы в том или ином направлении. Я отчего-то не сомневаюсь, что у самураев достанет сил развернуть густую сеть наблюдателей. Так что, нашим в любом случае нечего делать у этого клочка корейской земли.

В этот момент до нас донеслись глухие раскаты орудийных выстрелов. Японцы стрелять точно не станут. Возможно ночь прорезали и лучи прожекторов, чему я ничуть не удивлюсь. Происходит это за горизонтом, а потому нам ничего не видно. В любом случае это означает, что либо мои предостережения не услышали, либо отмахнулись от них. Ну что же, значит сами себе злые буратины.

— Похоже миноносцы всё же кого-то обнаружили, — заметил Налимов.

— Однозначно, — согласился я

Вскинул бинокль, вглядываясь в сторону уже прекратившейся канонады. Как и ожидалось ничего кроме черноты ночи я рассмотреть так и не сумел. Вот интересно, а хватило бы у меня выдержки, чтобы не стрелять по атакующим миноносцам? Не знаю. Не уверен. Это же всё равно, что охреневать в атаке плотными шеренгами в полный рост. Вот уж чего я делать ни за что не стал бы, так это изображать из себя ростовую мишень с гордо поднятой головой.

Ладно. Это всё лирика. Задачу свою мы выполнили, поэтому я с чистой совестью взял курс на Владивосток. Если повезёт, сумеем подловить ещё какого-нибудь японца. На результат сражения это конечно же не повлияет, но глядишь получится немного подперчить самураям победу. Не всё коту масленица.

— Ваш бродь, прямо по курсу дым, — доложил как всегда глазастый Казарцев.

— Ага. Вижу, — вскидывая бинокль, произнёс я.

Шесть утра, видимость отличная, море успокоилось, не штиль, но и не вчерашнее волнение. Погода вообще обещает быть ясной. Невовремя Рожественский отправился на прорыв. Если бы подгадал под плохую погоду, глядишь и вышел бы толк. Сейчас же дымы видны достаточно далеко.

— Центральный, полный вперёд, — вооружившись телефоном, приказал я.

Так-то мы шли довольно бодро, выдерживая двенадцатиузловый ход. Оно конечно перерасход топлива, но как раз с этим-то у нас проблем никаких, хватит с запасом, даже если бы всю дорогу держали предельную скорость в четырнадцать узлов. Вот только при всём приличном качестве американских двигателей, до моторесурса хотя бы тридцатых годов им ой как далеко.

Без дураков, мы сделали всё что смогли. Но ведь всегда можно сделать чуточку больше.