Неприкаянный 3

Глава 17

Была кость в горле…

На этот раз на высоте нас чёртова дюжина, прибывшая на двух лодках. Я с Казарцевым для связи с Дагушанем и «Скатом», Родионов с неизменной кинокамерой, да десяток пограничников во главе с Лоздовским при четырёх ручных пулемётах Горского и одном миномёте. Дальность у трёхдюймового образца достаточно скромная, но я и не планировал с его помощью громить артиллерийские парки. Он нужен сугубо для самообороны, а в том, что нас попытаются раскатать сомнений никаких.

Ещё раньше высадились две группы по четыре человека, которым предстояло добраться до намеченных участков железной дороги. Первую возглавил знакомый мне Хватов, вторую повёл унтер с которым мне пересекаться не довелось. В роте Лоздовского, хватает как безвозвратных потерь, так и раненых, вот и восполнили из других подразделений.

Сам поручик остался при мне. Так-то порывался лично в диверсанты податься, но погранцы технично его оттёрли в сторонку. Мол, каждый должен заниматься своим делом и не гоже офицеру по тылам шляться, коли нужды в том нет.

Молодцы, что тут ещё сказать. Правильный подход. И вообще, офицера готового впитывать и воплощать новое, нужно оберегать и способствовать его карьере. Дубы и лизоблюды сами пробьются. Пара-тройка мирных лет и попрут как грибы после дождя. А такие как Лоздовский только в годину и раскрываются. Да и не сидится им на месте ровно. Даром что ли у него не сложилось в армии и он подался в пограничную стражу. Тут ведь и в мирное время случается всякое.

Ночь выдалась бурная. Высадились в двадцать один час и до шести утра с перерывом на приём пищи занимались рытьём стрелковых ячеек. А ещё успели их соединить неглубоким ходом сообщения, по которому только ползком и передвигаться, но хоть какое-то прикрытие. Хорошо земля не промороженная и ветром её более или менее успело просушить, а то намучились бы и измазались как порося. Впрочем, и так не сахар. С меня и каменистого грунта за глаза хватило…

В Артуре всё прошло относительно гладко. Командование приняло мой план и незамедлительно приступило к его реализации. Очень уж хотелось избавиться от японского артиллерийского кулака. Это превратилось в настоящую проблему.

Самураи мало, что разнесли литейно-механические мастерские Горского, а потом ещё и на добивание отстрелялись, разрушив третью вагранку. Вдобавок к этому, мортиры разнесли в клочья артиллерийские мастерские. Это второе по значимости производство, где изготавливались снаряды и производился ремонт пушек. Не то, чтобы эти мастерские нельзя восстановить, но на это потребуется время, хотя многое из станочного парка восстановлению не подлежит.

Не сказать, что в крепости в ближайшие дни станет ощущаться дефицит боеприпасов, но перспективы вырисовываются безрадостные. А главное, японцы нарабатывали опыт использования мобильных батарей и уже начали проявляться контуры больших проблем. Это у них сейчас пока нет сил для очередного масштабного штурма. Но долго такое относительное затишье не продлится.

Вот в этой-то связи командование и согласилось с моим предложением разом накрыть практически всю осадную артиллерию. Насколько мне известно, кроме восьми мортир установленных на железнодорожные платформы, есть ещё шесть таких орудий на стационарных позициях восточного фронта. Их используют для обработки переднего края, а в частности гор Дагушань и Сяогушань. Правда, пока безуспешно и наши удерживают их с завидным упорством.

Так что, у Ноги найдётся чем заменить выбитые орудия, а он уже успел убедиться в преимуществах подвижных батарей. К тому же с помощью артиллерийского огня не получится гарантированно уничтожить все орудия. Но ведь на восстановление понадобится время, а вторая эскадра Рожественского уже находится на Мадагаскаре.

Правда, с момента когда она собралась в кулак прошёл уже месяц, а движения всё ещё нет. Без понятия, принято-ли решение об усилении третьей эскадрой, хотя и склоняюсь к этому.

Мне известно о том, что Вирен честно докладывает в столицу о плачевном состоянии отряда находящегося под его командованием и его неспособности драться. Корабли сильно повреждены и практически разоружены. Большинство команд сражается на сухопутном фронте, и их уход отрицательно скажется на обороне крепости.

Владивостокский отряд? Тот, да, в порядке, но представляет ли он из себя реальную силу? Лично я в этом не уверен. Как и в возможности встречи с Рожественским в точке рандеву. На секундочку протяжённость Корейского пролива порядка ста восьмидесяти миль. Даже с учётом встречных курсов после входа в него для соединения потребуется не порядка десяти часов. В то время, как активная фаза сражения у Цусимы продлилась не больше четырёх.

Впрочем, возможно я и ошибаюсь в оценке. Но как бы то ни было, а Рожественский продолжает находиться на Мадагаскаре. И вывод напрашивается только один — он ожидает подхода третьей эскадры…

Ах, да. Смирнов предложил-таки Горскому схему, с помощью которой тот получил бы наличные и возможность восстановить мастерские. Комендант намеревался погасить в банке один из своих кредитов, а инженеру оставалось снять средства со своего счёта, пустив деньги на восстановление производства.

Казалось бы вопрос решён и все довольны. Вот только Аркадий Петрович пересмотрел своё отношение к данному вопросу и отказался от этой схемы ввиду отсутствия экономической целесообразности. Слишком уж высоки риски и призрачны шансы извлечения выгоды. Вместо этого он предложил казне выкупить мастерские по остаточной стоимости и соглашался возглавить уже казённые мастерские получая за свои труды жалование.

— Аркадий Петрович, а что если я компенсирую вам все затраты? — предложил ему я.

— Вы готовы внести полную предоплату? — спросил он.

— В настоящий момент нет, — вынужден был признать я.

— Не обижайтесь, Олег Николаевич, но идёт война. Вы всё время на переднем крае и случиться может всё что угодно. Я предприниматель и не готов как вы, безвозмездно жертвовать сотни тысяч, — покачав головой отказался от моего предложения Горский.

— Я вас понимаю, — скрепя сердце вынужден был согласиться я.

И я его действительно понимаю. Для меня происходящее вокруг, по сути своей, игра. Получится нагнуть старуху, вот и знатно. Не получится, улечу в другой мир и продолжу жить в своё удовольствие. Для него же это жизнь и другой не будет. Тем паче, что он-то для победы как раз сделал побольше иных. Н-но…

— Аркадий Петрович, а отчего не провернуть эту операцию с наличными со мной? Я ведь имею счёт в банке. Вот и появятся у вас средства.

— Это-то так, но вы не понимаете, Олег Николаевич, у нас попросту не получится восстановить мастерские. Японцы не позволят, и тогда все траты уйдут как вода в песок.

— Ерунда. Как говорится — легко пришло, легко и ушло. А если получится, то польза будет несомненной.

— Ну что же, в таком случае нам следует поторопиться к Константину Николаевичу…

Мы успели позавтракать, прежде чем три состава с орудиями начали своё выдвижение на позиции. Японцы действовали с методичностью метронома, обстреливая город по три раза на дню. Возможно им пока ещё попросту неизвестно о том, насколько убийственным их огонь был в прошлые разы.

Я, признаться, даже в мистику готов поверить. Понятно, что мортиры в считанные дни смогли потопить перекидным огнём практически все корабли на внутреннем рейде. Однако на «Ретвизана», «Пересвет», «Победу», «Палладу» и «Баян» японцам потребовалось порядка тысячи тяжёлых фугасов. При этом количество попаданий едва достигло семи процентов. На обе мастерские они затратили куда меньшее количество, но цеха оказались практически полностью разрушены, а станочный парк повреждён.

— Ну что, началось, ваш бродь, — вооружившись биноклем пристроился рядом со мной Казарцев.

— В процессе, — коротко ответил я, а потом пояснил. — Начинается.

— А. Ага. Мудрёно как-то сказали.

— Читать тебе побольше надо, Илья, вот что я тебе скажу.

— Так я и не против. Только заумные книжки мне в голову не лезут.

— А ты хоть те же любовные романы читай, или детективы. Это конечно бульварное чтиво, но даже они расширяют кругозор, и уж точно обогащают словарный запас, — наблюдая за составами произнёс я.

— Какое чтиво? — уточнил сигнальщик.

— Книжки для развлечения и отдыха, — пояснил я.

— А. Это да. Такие читать не скучно. Только дорогие они.

— Мало заработал за войну?

— Тут-то грех жаловаться, только когда читать-то. Времени нет совсем.

— Ну с этим просто. Тот кто хочет что-то сделать, думает как это сделать. Тот кто не хочет, думает почему он не может этого сделать.

— Хм. Ваша правда, ваш бродь. Оно вроде и ни к чему мне.

— А ты хотя бы пробовал?

— Неа.

— Ну так попробуй.

В этот момент под паровозом первого состава вспухло тёмное облако разрыва. Тот проехал по инерции какое-то расстояние и скособочившись застыл окутавшись паром. Вряд ли там столь серьёзные повреждения, скорее машинист не растерялся и поспешил стравить из котла пар, дабы не дошло до большой беды.

До машинистов двух других составов пока не дошло что случилось впереди, поэтому они продолжили движение. Наконец позади третьего, с морскими орудиями, вспухло точно такое же тёмное облако разбрасываемой земли и щебня. Признаться, повреждения железнодорожного полотна не назвать серьёзными. Там работы от силы на час, а то и поменьше, в зависимости от опыта рабочих. Но только в случае если им предоставить это время, чего я делать не собирался.

Вооружился мощным фонарём и подал знак. С Дагушань сверкнул ответный огонёк о готовности принимать сообщение. И я начал отстукивать координаты для корабельной артиллерии. А вскоре рядом с составами взметнулись султаны земли от прилетевших пристрелочных чемоданов.

На совещании приняли решение, что в обстреле примут участие три броненосца, «Ретвизан», «Пересвет» и «Победа», как раз по количеству подвижных батарей. Сохраняющую боеспособность и всё ещё способную выходить в море «Полтаву» решили не привлекать. Да и проще так, если честно. Три броненосца, три цели.

Корабли развернули так, чтобы иметь возможность использовать кроме главного калибра, ещё и средний. Дальность стрельбы шестидюймовок позволяла без труда накрыть цель. Конечно эллипс рассеивания никуда не делся, но я подобрал участок дороги так, что тот ложился не поперёк железнодорожного полотна, а практически вдоль.

При таких раскладах ничего удивительного в том, что уже с третьего залпа удалось добиться прямого попадания в платформу со снарядами батареи находившейся посредине ловушки. В результате знатного бадабума раскидало половину платформ с мортирами, ну и получился качественный затор.

Это оставило слишком мало места для третьей батареи, пытавшейся маневрировать на незначительном участке. Впрочем, прилёт очередного фугаса рванувшего прямо на путях, и вовсе практически лишил недобронепоезд подвижности. Зазор составил не больше полусотни сажен, что вполне уже вписывалось в эллипс рассеивания.

И тут я услышал над головой свист первой мины, прошедшей чуть в стороне по направлении станции Суанцайгоу, что левее нас. Пока я корректировал огонь броненосцев, Казарцев успел связаться со «Скатом» и отстучать Ложкину готовность к работе. Тот навёлся по имеющимся координатам и запустил пристрелочную мину. Разрыв вспух пыльным облачком значительно в стороне и с некоторым перелётом.

— Угол сорок семь, лево два градуса, — на глазок внёс я поправку.

После чего вернулся к корректировке огня «Пересвета», так как состав протянул немного вперёд. Понятно, что всё равно остался в эллипсе рассеивания. Но во-первых, у главного калибра он побольше чем у среднего. А во-вторых, снаряды всё же кучнее ложатся к центру. Два состава уже замерли на месте и их доколачивают «Ретвизан» с «Пересветом», а вот третий, с морскими шестидюймовками, продолжает дёргаться взад вперёд так и не угодив под накрытие. А ведь именно этого-то я и хочу достать в первую очередь. Ну вот хочется мне с ним посчитаться.

Пока наводил морячков мина со «Ската» упала неподалёку от пакгауза, что уже можно было считать накрытием. Вот уж в чём у меня не было сомнений. Ну а там полетели приветы один за другим с интервалом в три секунды. На станции хватало войск, так что на орехи досталось многим.

Одна из мин накрыла склад, то ли продовольственный, то ли вещевой, отсюда не разобрать, но горел он знатно. Сразу две рванули на крыше пакгауза, но без видимого эффекта. Пока не попало в штабель с ящиками, в которых оказались снаряды или взрывчатка. Вот тут-то рвануло, да так знатно, что сдетонировали и находящиеся внутри постройки, отчего кирпич и дерево полетели в разные стороны.

Загрохотали пулемёты. Я отвлёкся, чтобы оценить обстановку. Кто бы сомневался, что японцы не только быстро обнаружат корректировщиков, но и отреагируют должным образом. Так, то мы постарались замаскироваться, но ты поди укрой настолько яркий фонарь, чтобы его за полтора десятка вёрст было видно. Пусть даже и в бинокль.

Против нас отправили кавалерию. Вообще-то самураи используют её как драгун, в смысле добраться до места развёртывания, а там уже в качестве пехоты. Но эти неслись в атаку верхом на своих низкорослых лошадках, явно рассчитывая быстро добраться до вершины, и порубать в капусту проклятых гайдзинов.

Не срослось. Не ожидали они, что тут может оказаться сразу четыре пулемёта. А потому весь эскадрон полёг ещё у подножия горушки. Дистанция всего-то четыреста пятьдесят шагов. Кто ранен, кто убит, а кто притворяется, разбираться не собираемся. Главное, что больше никто не несётся в атаку очертя голову.

Над головой коротко свистнула пуля. Ага, есть всё же залёгшие, которые решили вступить с нами в перестрелку. Не то, чтобы это сильно меня смущало, но к чему ненужные риски. Тем более, что у меня есть время. Пока я наблюдал расправу над кавалерией, один из крупных фугасов рванул рядом с насыпью и похоже слегка сдвинул её вместе с железнодорожным полотном. Как бы то ни было, но этого хватило чтобы паровоз сошёл с рельс и батарея морских пушек превратилась в неподвижную цель.

Нет, японцам всё же однозначно не откажешь в храбрости. Казалось бы, надо бросать всё и отбегать подальше от состава. Но вместо этого комендоры развернули орудия и открыли ответный огонь. Вслепую, потому что шар в небе я не наблюдаю, похоже опять перебои с газом, который постоянно расходуется и ничего-то ты с этим не поделаешь. Но от этого бились самураи не менее решительно и отчаянно. Скорострельность такая, что рослые русские комендоры обзавидуются.

Я вооружился своим маузером, и прильнув к оптике поискал одного из стрелков. Ага. Вот он, в какой-то канавке залёг. Посадил крестик ему на лицо, внёс поправку и плавно потянул спусковой крючок. Карабин коротко грохнул и японец, успевший сделать очередной выстрел, лихо мотнул головой и исчез из поля зрения. Следующий ушёл в страну вечной охоты без видимого эффекта, просто уткнувшись в траву.

По факту мы уже можем уходить, потому что подвижным батареям попросту некуда деться. Но ведь нужно же достоверно убедиться в уничтожении орудий. А потому наблюдательный пункт покидать рано. Вот и продолжаем торчать на месте, как буй.

— Угол сорок пять, право семь градусов, — отвлёкшись от расстрела кавалеристов, скорректировал я орудие «Ската».

Казарцев исправно отстучал сообщение на лодку. Там внесли поправки и теперь мины полетели на станцию Чанлиндза, где уже заметна суета, но когда на них начали сыпаться мины беготня резко прекратилась, народ опытный и к артиллерийским обстрелам привычный. Буквально несколько минут и артиллерийский парк рванул с оглушительным громовым раскатом.

Наблюдая это, я не сумел сдержать удовлетворённую улыбку. Не то, чтобы это серьёзно подорвало боеспособность осадной армии, но в чём-то обороняющимся всё же будет полегче.

Снаряд рванул на склоне с незначительным недолётом, слегка присыпав нас землёй. А вот это достаточно неожиданно. Японцы развернули батарею полевых пушек и открыли по нам беглый огонь, пока спешившийся очередной эскадрон бросился вверх по склону. На этот раз всё по уму. И лошадей укрыли в складках местности, и атакуют короткими перебежками, прикрывая друг друга винтовочным огнём. Артиллерия опять же.

— Илья, передай на «Скат». Угол сорок шесть, право пятнадцать. Пристрелочный, — прикинув, задал я новую цель.

Ну вот не нравится мне, когда вокруг рвутся гранаты. Да ещё и так часто и густо, что головы не поднять. Причём замолкли все четыре пулемёта. А треть версты, это не так уж и много, если речь идёт о решительном и замотивированном противнике. А эти кавалеристы похоже именно из таких.

Пока на «Скате» наводились и отправляли в полёт пристрелочный, сзади послышались хлопки трёхдюймового миномёта. Перед атакующими начали вспухать серые пыльные облака разрывов. Не скажу, что мы притащили с собой много мин, но полсотни есть, а при грамотном использовании это уже вполне существенно.

Вскоре в стороне от батареи вспухло пыльное облако разрыва, я внёс поправки и Ложкин взял её под накрытие. Если морские орудия с платформ продолжали вести огонь вслепую по гавани, то полевые пушки быстро замолчали, а их обслуга залегла, прекратив обстрел вершины. В свою очередь замолчала и наша трёхдюймовка, а во вновь бросившихся в атаку кавалеристов ударили пулемёты…

— Ну и что скажете, Олег Николаевич, удачно сходили? — когда мы уже удалялись от берега прикрывшись дымами, спросил Налимов.

— Ещё бы. Была кость в горле, и нет её. Не скажу, что все японские орудия в хлам, но уж как минимум половина восстановлению не подлежит, это точно. Хотя, как по мне, то и две трети. Я лично наблюдал несколько прямых попаданий, сомнительно, чтобы после такого там что-то можно было восстановить.

— В Артур? — уточнил он.

— Да нечего нам там делать. Оно конечно тесновато, но сутки уж как-нибудь выдержим. Заодно глядишь встретим какой-нибудь пароход в Инкоу, — возразил я.

— Ясно, — согласился со мной старший офицер.