Неприкаянный 3

Глава 12

Два выстрела, два трупа

Выйдя из банка я попрощался с Горским, и направился по улице к ближайшему перекрёстку. Снег вчера растаял, но сегодня с утра морозец и лёгкий ветерок, так что грязь прихватило и можно не париться насчёт грязи. Даже лужи покрылись достаточно прочным ледком, чтобы не провалиться сходу. Впрочем, я и не думал проверять его крепость, обходя подобные препятствия. Тем более, что можно банально поскользнуться.

До нужного адреса дошёл довольно быстро, хотя никуда и не торопился. Итак, двухэтажный дом генерала Стесселя за высоким забором. У калитки полосатая будка и часовой. Время военное, а поблизости дома и других высокопоставленных лиц и резиденция наместника. Тут ещё и пара дополнительных маршрутов патрулей имеется.

Я осмотрелся вокруг, и мой взгляд зацепился за трёхэтажную гостиницу «Ростов» дальше по улице. Понятия не имею была ли она в известных мне мирах, но тут вот она в наличии. Хотя наверняка переживает не лучшие времена. Хм. А почему собственно говоря и нет. Отчего нам с Налимовым ютиться в армейской палатке, если можно устроиться со всеми удобствами.

Даже если это здание не подойдёт в качестве позиции, мы останемся в выигрыше. А стрелять можно и с вершины горы Военной в которую упирается улица чуть дальше гостиницы. Дистанция всё ещё в пределах уверенного выстрела, и уж тем более в моём исполнении. Опять же, у меня к этому всё готово, пусть делалось и для другого, но так даже лучше.

— Здравствуйте уважаемый. Имеются ли у вас свободные номера? — войдя в гостиницу, спросил я у администратора, обнаружившегося за стойкой.

— Вам на ночь? Или на пару часов? — спросил мужчина средних лет.

— У вас настолько плохо идут дела? Или гостиница изначально являлась меблированными комнатами? — вздёрнул я бровь.

— Полагаете, что это похоже на меблированные комнаты? — обведя холл рукой, невесело хмыкнул мужчина.

— Полагаю, что это похоже на весьма приличную гостиницу.

— Вот именно. Только с момента когда Артур отрезали от большой земли, и у нас исчезли постояльцы. Те немногие приезжие, что ещё остались, предпочли снимать жильё, это гораздо дешевле гостиницы.

— И вы, чтобы выжить вынуждены сдавать комнаты по часам, — констатировал я. После чего поинтересовался. — Я так понимаю, что свободные номера у вас имеются и мы с моим товарищем можем остановиться у вас?

— Разумеется, — оживился администратор.

— Надеюсь горячая вода у вас имеется?

— Не сомневайтесь, и холодная и горячая, и ватерклозет, и прачечная.

— А питание?

— Ресторанчик при гостинице увы не работает. Я не могу себе позволить содержать персонал. Но если речь о незамысловатой еде завтрак, обед и ужин, то моя супруга сможет вас накормить.

— Не стоит беспокоиться. Вы позволите взглянуть на лучшие ваши номера.

— Прошу, на третий этаж, ваше благородие.

Оба номера мне понравились. И причина вовсе не в комфорте, а в угловом расположении одного из них, окна которого смотрели в том числе и вдоль по улице. Учитывая же то, что гостиница располагалась на противоположной стороне от дома Стесселя, и вовсе всё складывалось наилучшим образом. Будь сейчас листья на деревьях и это представляло бы собой проблему, но голые ветви давали достаточный обзор подъезд к дому его превосходительства…

— Гостиница? — удивился Налимов.

— Мягкая постель с белоснежными простынями, горячая вода, ванна. Не вижу причин отказывать себе в удобствах, если можно это получить. Тем более, что тебе это не будет стоить ни копейки.

— Н-но…

— Могу я отблагодарить своего штурмана за то, что он не задавая лишних вопросов участвовал в сомнительной авантюре.

— Которая пошла только на пользу Артуру и во вред врагу России, — уточнил штурман.

— Но поначалу это было совсем неочевидно. Так что, прекратите препираться, Пётр Ильич, собирайте вещи и марш на катер, который доставит вас практически до места. Там останется пройти не больше трёх сотен шагов. Владелец, он же администратор гостиницы о вас извещён и уже ожидает. Хватит с нас и двух недель в спартанских условиях. Завтра утром передам вахту Харьковскому, а в двадцать часов заступите уже вы.

Выпроводив штурмана и по совместительству своего зама, я обошёл лодку, убедившись, что всё в порядке. После чего вооружился листами бумаги, карандашом с ластиком и принялся за чертежи.

Не скажу, что часто засиживаюсь за этим занятием, но порой накатывает, так сказать на будущую перспективу. Например сейчас трудился над простеньким карбюраторным мотором с воздушным охлаждением. Он должен получиться достаточно дешёвым, но с возможностью модернизации. Плюс его в том, что на первых порах эта модель сгодится не только для автомобиля, но и в авиации.

Коль скоро я решил пободаться со старухой, стоит подумать о том, что до начала следующей войны остаётся всего лишь десять лет. И лучше внедрять проекты двойного назначения, которые смогут помочь как в развитии некоторых отраслей, так и в предстоящей бойне.

В то, что удастся предотвратить будущую революцию на поле боя верилось с трудом. Противоречий в стране накопилось и впрямь достаточно много. Плюс планомерная работа со стороны той же Англии. Да-да, в том, что англичанка гадит я ничуть не сомневаюсь, несмотря на различные скептические замечания. Понятно, что свои стараются во всю, но и туманный Альбион вносит свою лепту.

Однако я убеждён, что если удастся выиграть войну до февральского переворота, то и революция не выльется в гражданскую войну, а пойдёт путём реформ. А значит нужно будет ковать эту самую победу. В то же время, имея ввиду неизбежность ситуации когда брат пойдёт на брата…

— Разрешите обратиться, ваш бродь? — вырос передо мной Казарцев.

— Входи, — окинув взглядом вытянувшегося сигнальщика, разрешил я.

Вообще-то, в этом нет необходимости, так как входить ему по сути-то и некуда. Занавеску я отодвинул, потому что её наличие оказывает психологическое давление, ограничивая пространство и в принципе мешает, так как пристроив чертёжную доску и работая за ней, я практически перекрыл проход. Ну вот такая у нас теснота.

— Докладывай, — наконец разрешил я, откладывая карандаш и опускаясь на койку.

— Убитый не местный. Работал на возведении оборонительных позиций землекопом. Десятник его узнал, говорит, что постоянно трудился последние три месяца, нареканий никаких к нему не было. Ничем таким тот не интересовался, ни клочка бумаги, ни огрызка карандаша у него не видели. Вроде как из деревни Шаньянтоу у Голубиной бухты.

— Я знаю где это. Дальше.

— Только его там никто не знает.

— Всё, что нужно знать о наших жандармах, — хмыкнув заметил я, и кивнул Казарцеву, чтобы продолжал.

— Мы поискали, где бы он мог жить всё это время, но пока не нашли. Зато его узнал один старик из Яньцаньтунь, деревенька тоже у Голубиной, но чуть южнее.

— Я помню карту окрестностей. Дальше.

— Так вот, он видел как с убитым пару раз разговаривал его односельчанин. И ему подумалось, что они хорошие знакомые.

— Что за односельчанин?

— Появился в деревне где-то с год назад, сошёлся с вдовой у которой четверо малых на руках. Якобы откуда-то с севера и отец русский, потому на облик немного отличается от обычных китайцев. Сам по себе знатный гончар, но рукастый и всегда готов помочь соседям. В деревне его крепко уважают, ничего дурного сказать не могут. Жена на сносях.

— Получается, только одна зацепка?

— Получается, что так.

— Дедок тебя не сдаст тому односельчанину?

— Не сдаст.

— Уверен?

— Подход имею, ваш бродь. Выбор-то у него невелик. Либо заработать, да всё тишком. Либо головы лишиться.

— Думаешь поверил?

— Поверил, ваш бродь, даже не сомневайтесь.

— Ладно. Можешь идти.

Итак, если есть китаец, выдающий себя за метиса, который общался с японцем пытавшимся меня убить, то рупь за сто, что это японец. Вопрос как с ним поступить не стоит. Выдавать нашим жандармам? Даже не смешно. Как-то сомнительно, что им удастся выжать из этого что-то существенное. В то, что они размотают шпионскую сеть не верю от слова совсем. Сам в эти игры лезть так же не собираюсь. Не моё, пусть у меня за плечами едва ли не прожитый век, к работе спецслужб я никакого касательства не имею. Действия в составе диверсионно разведывательной группы и экспресс допрос в полевых условиях, вот мой максимум.

А вот сработать на собственную безопасность вполне реально. Взять да поспрошать с пристрастием, благо можно это сделать не нанося телесных повреждений. Есть конечно шанс, что упрётся и в итоге отдаст богу душу. Но и в этом случае доказать насильственную смерть не получится. Главное изъять его тихонько, без лишних свидетелей. Война не означает вседозволенность и уголовный кодекс не отменяет.

Впрочем, это дело можно отложить на денёк другой, а то и недельку. Шпион никуда не денется, коль скоро прожил тут уже больше года. А вот Стессель очень даже может накуролесить, чему имело место подтверждение в известной мне истории. Никто ни сном ни духом, на военном совете вроде как решили драться, а он в одночасье взял и принял решение о сдаче.

Утром японцы снова затеяли бомбардировку города. Погода выдалась мерзкая, с мелкой моросью, видимость плохая, и от воздушного наблюдателя толку никакого. Поэтому била японская подвижная батарея наугад, кладя чемоданы по квадратам. Прошлись по окрестностям арсенала, положив пару десятков снарядов на пустыре, не причинив никакого вреда. Затем перенесли огонь, как я понимаю, в попытке накрыть артиллерийской городок. Однако снаряды дали изрядный перелёт разрывы наблюдались на склоне Золотой горы.

А вот под конец, похоже решили достать мастерские Горского. Снаряды ухали со значительным недолётом, в воду, с приливом покрывшую дно внутреннего рейда. Признаться, я даже подумал, а не прилетит ли «Скату». Так-то лодка в стороне от берега, и замаскирована сетью, а потому наблюдатель её не приметит. Поэтому если и будет обстрел, то именно берега и корпусов мастерских. Но сейчас-то обстрел в слепую, на дурнину, а тут уж если не повезёт, то не повезёт.

Впрочем, беспокоился я напрасно. Примерно через час обстрел прекратился. То ли самураи решили не расходовать впустую боеприпасы. То ли, их всё же нащупали наши миномётчики или артиллеристы. Не суть важно. Главное, что бомбардировка закончилась, и я со спокойной совестью мог выдвигаться в гостиницу.

Иванов, наш теперь уже моторист, высадил меня неподалёку от Восточного бассейна. Сойдя на набережную я тут же подозвал рикшу. Худой как щепка китаец резво подбежал ко мне кланяясь и заверяя, что домчит до места быстрее ветра. Я без лишних разговоров сел в коляску пристроив в ногах довольно объёмный чемодан, и назвал гостиницу.

— Олег Николаевич, рад вас видеть. Позвольте ваши вещи, — предложил мне свои услуги владелец гостиницы.

Содержать персонал у него возможности нет, а потому он тут с супругой на все руки от скуки. Но чтобы за мной носил вещи тот, кто в отцы годится… Во всяком случае, для реципиента.

— Не стоит, Родион Петрович, я и сам управлюсь. Просто выдайте мне ключ.

— Прошу.

— Благодарю.

Подниматься на третий этаж с тяжёлым и неудобным чемоданом, то ещё удовольствие. Лифт тут отсутствует как класс, так что всё ножками. Да ещё и высокие потолки, а значит и ступенек побольше. Впрочем, это я привередничаю. Ну или нервничаю. Что не говори, а затеял я всё же дело недоброе.

Оказавшись в номере первым делом запер дверь, и извлёк из чемодана оптический прицел. Осмотрел через него подъезд ко двору Стесселя и часть двора. Хороший обзор, приемлемая дальность. Деревья и толстые ветви сектор не перекрывают, а мелкие тяжёлой пуле не помеха. Вот и славно.

Вообще-то я не готовился к этому убийству специально и изготовил глушитель под обычную мосинку в расчёте на диверсии в тылу врага. Ну вот тянет меня порой и ничего не могу с собой поделать. Использовать же для этого маузеровский карабин не хотел, так как тут потребовался бы иной механизм насадки. Здесь же исполнил как на штыке и порядок. А главное не стоит вопрос использования глушителя в случае утраты маузера.

И вот теперь это играет мне на руку, так как оставлять этот карабин я не собираюсь. Глупо хранить такую серьёзную улику. Лучше уж утопить в каком-нибудь глубоком месте и забыть где.

Сейчас же извлёк из под одежды разобранный карабин. В таком виде он поместился в чемодане без труда. Закрепив в ложе ствол, я присовокупил к нему толстую насадку глушителя. В результате этого карабин стал длиннее полноценной пехотной оглобли, ну и вес глушителя конечно не мог не сказаться на удобстве. Впрочем, это-то я компенсирую без труда.

Закрепил оптику, вскинул винтовку к плечу, прицелившись сквозь стекло окна. Несколько раз передёрнул затвор проверяя его работу, и наконец затолкал в магазин пять патронов с уменьшенной навеской пороха и тяжёлыми пулями. У меня таких накручена сотня. Но теперь уже вместе с карабином пойдут на морское дно.

Открыл форточку окна выходящего на улицу и встал на стол, стоящий в глубине комнаты. Выбрал в качестве цели спил ветви на дереве в полусотне сажен и прицелился в него. Так-то всё подогнано исключительно, но оружие следует пристреливать после каждого снятия прицела. А тут имело место полная разборка, так что, сам бог велел перестраховаться.

Выстрел прозвучал так, словно мухобойкой муху прихлопнули. По комнате пополз кислый запах газов сгоревшего пороха, которые быстренько выносило сквозняком в распахнутую форточку. Глянул куда прилетела пуля. Внёс поправки. Ещё один выстрел. Точно в цель. Порядок. Загнал в магазин недостающую пару патронов, и разложил на столе чертежи.

Время есть, так отчего бы не использовать его с пользой для дела. Чертежи двигателя сами себя не начертят, а пояснительная записка не напишется. Так-то я всё помню, но на то, чтобы зафиксировать это на бумаге нужно время. Пусть у меня и получается это проделывать куда быстрее, чем обычному чертёжнику.

Проработал часа три, когда по улице в сторону дома Стесселя прокатили две пролётки в сопровождении десятка всадников. Я сдвинул в сторону чертежи, и подхватив карабин взобрался на стол. Ага. Сам хозяин, с ним в пролётке Фок, в следующей Кондратенко и Белый.

Сойдя на землю Стессель обернулся Кондратенко с Белым, о чем-то говоря им, и будучи при этом в прекрасном расположении духа. Похоже настроение отличное, и они собираются вместе пообедать. Ну это вряд ли. Волнения никакого. Уверено сажаю крестик на грудь улыбающегося Анатоля, вношу поправку и плавно тяну спуск.

Хлопок!

Клацанье затвора звучит куда громче. Перезарядка занимает секунду. Никто толком ещё и понять-то ничего не успел. Стессель просто замер, словно поперхнулся. Не удивительно, мужчина он крупный, а потому сразу не валится. Хотя у меня сомнений относительно смертельности его ранения нет.

Хлопок!

Более субтильный, хотя и повыше ростом Фок падает как подрубленный, так и не поняв, что именно происходит. Порядок. Добавки не нужно. А вот теперь до всех доходит, трагедия произошедшего, начинается суета, беготня. Криков я не слышу, потому что до меня сто восемьдесят сажен.

Спускаюсь на пол, и без суеты разбираю винтовку, укладывая её обратно в чемодан. Подбираю гильзы и отправляю их туда же. Обе форточки открыты, так что пороховые газы вытягивает на улицу сквозняком. Прибрав оружие возвращаюсь к чертежам.

Примерно через час в дверь постучали. Чего-то подобного я и ожидал. Жандармы должны как минимум обойти все дворы для установки возможных свидетелей. Примерное направление откуда велась стрельба они представляют. Правда там же, но чуть дальше, находится и холм который называют Воинским. Но и гостиницу обойти держиморды не могут.

— Ротмистр Познанский, — отдав честь, представился оказавшийся за дверью жандарм.

— Мичман Кошелев, командир подводной лодки «Скат». Чем могу быть полезен? — спрашиваю, окидывая его спокойным взглядом.

— Позвольте осмотреть ваш номер, — попросил он тоном не терпящим возражений.

— Могу я поинтересоваться причиной? — не сдвинулся я с места.

— Час назад были убиты генералы Стессель и Фок, — наблюдая за моей реакцией произнёс он.

— Прошу, — посторонился я и спросил. — Но при чём тут я?

— А вас я вижу эта новость не расстроила, — входя в номер, заметил он.

— С чего она меня должна расстроить? На этой войне я потерял многих, успевших стать для меня не чужими людьми. С их превосходительствами я знаком не был.

— Их гибель может сказаться на обороноспособности крепости, — обходя номер, и остановившись возле окна смотрящего вдоль улицы, заметил жандарм.

— Я моряк и мне трудно судить о том, что происходит на берегу. Вот действиям или скорее бездействию на море я оценку дать могу.

— Поговаривают, что вы отменный стрелок, — обернувшись ко мне, вдруг произносит жандарм.

— Преступление раскрыто. Убийца найден, — усмехнувшись тряхнул я головой, и посмотрел ротмистру в глаза. — Вы это серьёзно? Мало того, что во Владивостоке меня отдали под суд за то, что я воевал с японцами, так теперь ещё и в Артуре решили обвинить не пойми в чём. А ничего, что меня буквально позавчера пытались убить близ набережной. Как там сказал ваш начальник Микеладзе — обычный грабитель? Так может вы всё же начнёте искать японских шпионов? Или русских офицеров хватать проще?

— Я вас попросил бы…

— Я арестован?

— Нет.

— Тогда покиньте мой номер.

Могут ли меня пристегнуть к этому делу? Ещё как могут. Ротмистр уже указал на то, что я являюсь отличным стрелком. Но арестовать не имея на то оснований, жандармы всё же не осмелятся. А вообще, не пора ли мне прогуляться в Чифу. А то, в Артуре становится как-то душновато.