Неприкаянный 3

Глава 23

Обухом по голове

Погода, что говорится, шепчет. Солнце, спокойная гладь Японского моря, довольно тёплый ветерок, который не холодит, а освежает. Вдали возвышается высокий гористый берег, между которым виден просвет в десять миль. Опять Сангарский пролив. Только на этот раз мы входим в него с запада, и здешнее течение нам в помощь. Сможем погрузиться и миновать пролив даже не всплывая, достаточно перископной глубины, чтобы сориентироваться и не влететь в скалистый берег. Не то, что в наш прошлый проход, когда приходилось нести над водой рубку в полупогружённом положении.

Сейчас мы идём в надводном, но верхняя палуба возвышается над водой едва ли на пядь. Что не удивительно при перегруженности «Ската». Я всё же воплотил затею с погрузкой противокорабельных мин. Всего их получилось взять десять штук, что не лучшим образом сказалось на остойчивости. Пришлось ещё и пятитонный балласт крепить к днищу. Как результат, лодка изрядно просела, что не лучшим образом сказалось на скорости и на запасе хода.

Впрочем, грех жаловаться, учитывая то, что плюсы значительно перевешивают минусы. Ведь наша эффективность нашего похода значительно возросла. Мины это то ещё пугало способное портить кровь, даже при их отсутствии, одной лишь вероятностью их постановки. К тому же, как только мы выставим минную банку и сбросим бетонный балласт, прикреплённый под днищем, «Скат» сразу обретёт свои прежние характеристики.

Я глубоко вдохнул, и с наслаждением потянулся, отчего толстый свитер натянулся на груди. Наплевав на устав, я всё же озаботился тёплой одеждой для личного состава, спасибо Михаилу Ивановичу, без деятельного участия купца в кратчайшие сроки я бы ни за что не управился. Но как бы то ни было, всё получилось и сейчас команда пусть и одета не по уставу, зато единообразно.

Поймал на себе взгляды офицеров, неодобрительно покачавших головами, мол, не подобает так-то себя вести при подчинённых. Часть команды, не задействованная на вахте, дышит свежим воздухом, и принимает солнечные ванны, устроившись между минами. Чего в железе сидеть, если есть возможность побыть снаружи.

Вместе со мной на ходовом мостике три лейтенанта. Плотто Александр Владимирович, командир «Касатки» и по совместительству Отдельного отряда миноносцев Владивостокского отряда крейсеров. Ж-жесть название, пока выговоришь, забудешь о чём там было в начале. Сиречь мой непосредственный начальник. Серьёзный такой мужик, тридцати шести лет отроду, но без закидонов. Белкин Фёдор Михайлович, этот ровесник командира, из славной династии морских офицеров, командует «Налимом». Ну и Заботкин Дмитрий Дмитриевич, тоже потомственный военный моряк, под его началом «Фельдмаршал граф Шереметев».

Их лодки сейчас на модернизации в мастерских Суворова. Скрыдлов конечно отправил в адмиралтейство отчёт о моём походе, и достигнутых успехах. На секундочку, куда больших чем успел наворотить отряд крейсеров. Поэтому он доносил до вышестоящего командования о том, что полагает целесообразным провести модернизацию подводных миноносцев. А чтобы не терять время своей властью распорядился начать работы и сам выделил под это дело средства.

Признаться, с вечными подковёрными играми адмиралтейства его превосходительство серьёзно так рисковал. Но тут сказалось влияние Эссена, который обратился к Скрыдлову с соответствующим рапортом. А Николай Оттович, после прорыва во Владивосток, на фоне остальных неудач, сегодня на слуху у императора. Так что, его поддержка в этом вопросе вовсе не оказалась лишней.

Правда, в мастерских Суворова пришлось потесниться, но Толкунов прикинув так и эдак решил, что модернизировать три лодки разом даже лучше. Оно и по срокам выйдет экономия, и загруженность у артелей получится полной. Так что, инженер обещает уже к середине апреля управиться со всеми работами. Главное, чтобы поставки из Америки прибыли вовремя. Так-то они уже в России, но кто знает, как быстро их смогут доставить во Владивосток.

А пока суд да дело, по моему же предложению, «Скат» отправили в учебно-боевой поход. От прежней команды остались я, Налимов, и десяток моих старичков, Родионова я оставил во Владивостоке организовывать киностудию. Сумел договориться с Плотто, чтобы моего кинооператора никто не дёргал. Учитывая кому отправляются видеоматериалы, сложностей с этим не возникло. Остальных тринадцать членов команды набрали по выбору командиров с лодок проходящих сейчас модернизацию. Так что, у меня сейчас кондукторов переизбыток. Ну и сверх штата три офицера. Отчего сразу же образовалась теснота.

Впрочем, плевать, главное что вся троица готова учиться и внимать, несмотря на возраст и куда большую выслугу. Как ни крути, а я со своей командой на сегодняшний день самые опытные подводники не то что в России, но и во всём мире. Дело это новое, всё ещё находится в зачаточном состоянии, а на моём счету побед уже столько, что любой обзавидуется. Да плюсом к этому более шести тысяч миль на винты намотал.

— Ну что, господа, пора вниз, — приметив дымы, предложил я.

— Командир на борту корабля первый после бога. Так что, командуйте, Олег Николаевич, — пожав плечами ответил мой непосредственный начальник.

В пролив входили на перископной глубине. Экономический ход в пять узлов, да плюс три от течения, вот и выходит, что часов за шесть минуем пролив, выйдя в Тихий океан. Милое дело, когда не нужно бороться с противодействием. И драка не светит, потому как попробуй нас обнаружить, если я перископ поднимаю на минуту, не больше.

Мне с моей памятью только обернуться вокруг оси, чтобы запомнить увиденное до конца дней. И голова, что компьютер да ещё и с таким помощником как гирокомпас. Тут всего-то надо убедиться, что не идём прямиком на скалы.

Как и рассчитывал пролив прошли без сучка без задоринки. Отошли подальше и только после этого всплыли, тут же подхваченные могучей океанской волной, толкнувшей «Ската» в бок. Вроде и спокойно всё, а сила стихии ощущается даже без сильного волнения. Повернули на юг и пошли вдоль берега, держась от него поодаль и ныряя всякий раз, при появлении дымов.

— Японский транспорт, — всматриваясь в панораму перископа, сообщил я.

После чего отошёл в сторону позволяя и другим офицерам глянуть, вынести свои оценки и суждения, ведь они тут в первую очередь для получения практического опыта.

— Удачное расположение, можем атаковать, — высказал своё мнение Белкин.

— Удачное, — согласился я, и тут же возразил, — но атаковать не станем.

— То есть как это? — удивился Заботкин.

— А так. У нас на борту десяток мин, которые нужно выставить на входе в Токийский залив. Сделать это мы сможем только в надводном положении и никак иначе. Так к чему на всю округу возвещать о своём прибытии. Тишком подойти, выставить мины, а потом уж и погонять японцев.

— Наскочит кто на те мины или нет, да и какое будет судно поди разбери, а тут никак не меньше шести тысяч тонн, — не согласился Заботкин.

— Зато мина не различает, японское судно или нейтральное, — возразил я.

— Из ваших отчётов, Олег Николаевич следует, что атака даже гражданского тихоходного парохода не такое уж и простое дело. Прошу понять меня правильно, «Скатом» конечно же командуете вы, но полагаю, что нам следует проводить учебные атаки без пуска мин. Ведь настоящий пароход это не мишень в заливе.

— Прошу простить, господа. Я что-то совсем уж влёкся своим главенством на корабле. Итак, кто будет отрабатывать атаку первым?

— Давайте пожалуй я, — вышел вперёд Плотто.

Кто бы сомневался, что командир не станет отсиживаться за спинами подчинённых. Но это вовсе не значит, что я стану облегчать ему жизнь. Приказал рулевому изменить курс, и допустил своего командира тллько минут через пять. Вот теперь пусть выходит на атакующий курс и производит учебную атаку…

— Пуск, — наконец произнёс Плотто.

— Позвольте, Александр Владимирович, — попросил я уступить мне место.

— Прошу, — не стал чиниться мой начальник.

— Промах, — оценив открывшуюся панораму, безапелляционно заявил я.

После чего уступил место Белкину, Заботкину и Налимову, чтобы они могли оценить создавшееся положение. Затем вновь приник к окулярам и скомандовал.

— Право полградуса.

— Есть, право полградуса, — отрепетовал рулевой.

— Так держать, — через некоторое время вновь отдал я команду.

— Есть, так держать.

— А вот это попадание, господа, — я вновь уступил место офицерам.

— Откуда такая уверенность, — усомнился Белкин.

— Нам придётся поверить Олегу Николаевичу на слово. Его опыт и богатая практика в том порукой. Так что, делаем выводы на будущее, господа. И идём дальше…

После Сангарского пролива, до Токийского залива мы шли ещё трое суток, и всякий раз встречая суда, в том числе и рыболовецкие шхуны, отрабатывали торпедные атаки. С рыбаками конечно существовала опасность намотать на винты сети, но как по мне, то риск того стоил. Опять же, достаточно ведь не приближаться ближе чем на пару кабельтовых.

На цель вышли тёмной безлунной ночью, имея все шансы остаться незамеченными. Хорошо хоть с ориентированием проблем никаких. Маяки тут работали исправно и мы уверенно двигались в надводном положении.

Выставив мины, сбросили балласт и облегчившись поспешили на выход. Я не собирался атаковать вблизи от японской столицы, чтобы подрыв какого нейтрала не выдали за нападение подводной лодки. Вот уж чего не хотелось, так это неприятностей на ровном месте. Поэтому мы двинулись на юго-запад и шли в надводном положении всю ночь выдерживая экономичный восьмиузловый ход…

— Ваш бродь, дым по пеленгу двадцать, — около десяти часов утра доложил Казарцев.

— Курс двести шестьдесят, — сняв трубку, приказал я рулевому.

Примерно через час стало понятно, что это японский торговец. Выведя «Скат» на оптимальный курс сближения, я приказал погрузиться, после чего уступил место у перископа Плотто. У меня конечно получится лучше, но много ли я навоюю один. Даже если он промажет, это упадёт в его копилку опыта. Не потопи мы за весь поход ни одного судна, толк из этого выйдет однозначно.

Мы ведь не просто прём по прямой. Помимо учебных атак многократно отработали погружение и всплытие. Учения по борьбе за живучесть корабля, так же не пройдёт даром. Потому как обучение складывается из многократных повторений и постепенного усложнения задач. Вот мы и имитируем различные чрезвычайные ситуации, от неисправностей до пожаров и подводки пластырей к пробоинам.

— Лодка на атакующем курсе, — наконец сообщил Плотто.

Я привычно оттеснил его, проверив точность наведения, после чего отошёл в сторону, предоставляя действовать по своему усмотрению.

— Первый и третий аппараты товьсь, — вновь приникнув к окулярам, приказал лейтенант.

— Первый и третий аппараты к пуску готовы.

— Первый аппарат. Пуск!..

Торпеды ушли к цели, а мы замерли впившись в циферблаты часов. В смысле, я-то как раз никуда не пялился, без труда ведя мысленный отсчёт времени. Первая мина попала в цель, вторая то ли утонула, то ли прошла мимо. Увы, но возможны оба этих варианта. Надёжность самодвижущихся мин далека от совершенства, и эти рыбки тонут с завидным постоянством.

— Поздравляю, Александр Владимирович с первой победой, — зафиксировав на плёнку момент гибели парохода, обратился я к Плотто.

— Да какая это победа. Не военный ведь корабль, — отмахнулся Плотто.

— Вы не правы, Александр Владимирович. Каждый потопленный транспорт это существенный шаг к победе. Если бы вокруг Японии несли боевое дежурство хотя бы наши четыре подводные лодки, это сказалось бы на её экономике самым радикальным образом…

Мы шли вдоль берегов Японии ещё трое с половиной суток и за это время успели встретить ещё восемь пароходов. Трёх нейтралов после досмотра мы отпустили. Уже после первого случая господа офицеры возмущались моим подходом и настаивали на необходимости топить суда. Ведь понятно же, что более высокая стоимость товаров не являющихся контрабандой, по отношении таковой на борту, это всего лишь уловка. Но я нарушать правила утверждённые императором не собирался. Вот выйдут на своих лодках, пусть поступают как пожелают.

Зато пять судов под японским флагом потопили без тени сомнений. К слову, все три офицера отстрелялись на отлично и каждый из них поразил цель. Это конечно не боевые корабли, где сигнальщики непрерывно наблюдают за морем, и тем не менее полезный опыт. Правда в одном случае попадание мины не повлекло потопления, пароход упорно держался на плаву и тянул к берегу. Пришлось добавить из орудия. На последнего из встреченных японцев торпед не осталось, и его отправили на дно одним лишь артиллерийским огнём. Пяток снарядов под ватерлинию и дело сделано.

Кроме этого нам продолжали попадаться рыболовецкие шхуны. Причём куда чаще. И мои гости настаивали на том, что командам нужно дать сойти в шлюпки, а сами суда отправлять на дно орудийным огнём. Однако я не стал этого делать мотивируя тем, что снарядов к динамореактивной пушке не так много, как хотелось бы, а их производство пока не налажено.

Война войной, но топить рыбаков я не собираюсь и точка. Хотя посторонним об этом знать не стоит. И вообще, ходить в море с чужой командой удовольствие ниже среднего. Понятно, что половине штатной команды «Ската» доверяться я не стану, как своим старичкам, пусть у нас за плечами длительный переход. Но сборной солянке веры и вовсе никакой. И если бы не необходимость обучения личного состава в кратчайшие сроки, то чёрта с два я на это пошёл бы…

— Господа офицеры, позвольте вас приветствовать в Шанхае, — радушно встретил нас в своём кабинете Павлов.

— Лейтенант Плотто, командир Отдельного отряда миноносцев Владивостокского отряда крейсеров, — представился мой начальник.

Его примеру последовали и остальные офицеры. И Налимов в том числе. Ну правда, непорядок же. В третий раз в Шанхае, а он в городе ни разу так и не был. К слову, не моя инициатива, а Харьковского, попенявшего мне на мою несообразительность. Сам-то боцман бывал тут и не раз, а потому за лодкой присмотрит, не впервой. Молодому же офицеру всё в новинку, незнакомо и интересно.

— Вот значит как. Командир отряда и командиры подводных лодок. Не многовато ли офицеров на одну лодку, а Александр Владимирович? — не смог сдержать ироничного любопытства Павлов.

— Нормально, Александр Иванович. Наши лодки в ремонте, а опытом обзаводиться надо. Вот и теснимся на «Скате», пока единственном находящемся в боевой готовности, — пояснил Плотто.

— А вам, Олег Николаевич, я гляжу и дух-то перевести некогда.

— Ничего страшного. Главное, чтобы сам «Скат» выдержал нагрузку, а уж мы-то как-нибудь управимся. Десять дней на ремонт и отдых, после чего опять в поход, — бодро ответил я.

— И весьма удачно, должен вам заметить. Мины у Токийского залива ваша работа? — поинтересовался консул.

— Наша, — на правах командира «Ската» ответил я.

— Поздравляю, не зря вы их доставили к берегам Японии. Четыре дня назад на мине подорвался английский пароход, затонувший настолько быстро, что половина экипажа не смогла спастись. Биржи в панике, в Шанхае застряли шесть нейтралов, с грузами для Японии. Кроме того, стало известно о гибели четырёх японских пароходов.

— Пяти, — поправил я Павлова.

— Даже так. Что же, отлично. Просто превосходно. В этот раз вы показали себя куда лучше прежнего.

— Увы, но самодвижущиеся мины вышли, а одним лишь орудием много не навоюешь. Но есть вариант прогуляться в Артур, он поближе Владивостока будет, там пополним запас мин и снова выйдем на тропу войны, уже в Корейском проливе, — многообещающе произнёс я.

— Господа, а как давно вы в море? — спросил Павлов, сразу же посмурнев.

— Девять суток, — теперь уже ответил Плотто, и я предпочёл не влезать поперёк начальника.

— Получается, вы не в курсе, что неделю назад, одиннадцатого марта Порт-Артур капитулировал.