Не стой под моей стрелой, или Инквизитор попаданке не указ!

Глава 37. Посвящение в студенты и новое знакомство

Соседки не теряли времени перед посвящением в студенты и то занимались нарядами, то разучивали танцы друг с дружкой, и я, отбросив свой прежний скепсис к здешней танцевальной культуре, живо присоединилась к репетициям.

Подходящее платье нашлось быстро. Приглушенно-зеленого цвета, длиной в пол. Спасибо Массиусу, не пожалел почти ничего из вещей Гермии.

Я распрямила зеленую ткань на кровати и провела по ней рукой. Приятная на ощупь, напоминающая привычный мне шелк.

Интересно, Аравелл останется на танцы или сразу после торжественной церемонии умчится расследовать преступления, которые сыплются здесь, как из рога изобилия?

Сердце защемило. Как же мне хочется, чтобы он остался хоть на один танец. Со мной. Я вздохнула. Мечтать не вредно. Тем более, если проанализировать его отношение ко мне, то ничего хорошего оттуда не прорисовывается.

Только гаркает на меня и смотрит недобро. Ну, кроме того вечера на отборе, который я испортила.

А может, он подозревает меня в чем-нибудь? Или даже ненавидит? Я вздохнула и еще раз провела рукой по холодному шелку.

Будь мы сейчас на Земле, я бы на мужчину, который так нехорошо относится ко мне, и не взглянула. Но здесь… В этом странном мире такое отношение меня не отпугнуло. Может, потому что я уже перестала быть собой?

— О чем задумалась, Элиния? — Хенна неслышно подошла ко мне и тоже прикоснулась к платью. — Дорогое, — произнесла и одернула руку, словно платье грозилось укусить. — Так о чем думаешь? Лицо у тебя такое… мрачное.

— О Мэвен, — солгала я. Ну не признаваться же в думах про свой меняющийся в неправильную сторону характер.

— Бедняжка, — вздохнула Хенна, — жаль ее. Ума не приложу, кому она помешала.

— Мэвен уже не вернешь, что толку переживать, — прервала наши печальные мысли Бесталл. — Давайте лучше про посвящение в студенты поговорим.

— А что о нем говорить?

— Ну не знаю, когда начнется, как будет проходить, сколько мужчин будет на танцах. Говорят, мужчин всегда меньше и не каждой студентке удается даже один танец станцевать.

Интересно, это на что она намекает? Что меня не пригласят танцевать?

Бесталл ошиблась. Как и я, как и все остальные. Торжественная церемония посвящения в студенты оказалась скучнющей.

С небольшого наспех сооруженного помоста выступил толье инт Вентори. В своей речи поздравил нас, студенток, и дал разрешение тольене Ламентии выдать каждой студенческий артефакт.

Едва это было сделано, как Айлон отбыл в неизвестном направлении. Чтобы появиться через час в торжественной зале, подготовленной специально для танцев.

Постоять у стены мне не удалось ни минутки. Едва одна мелодия заканчивалась и начиналась другая, как меня приглашали на очередной танец.

Если танцевать с Айлоном мне было тревожно — наша первая встреча в парке наложила неизгладимый отпечаток на мое отношение к толье инт Вентори, — то приглашениям Ивиса и Одэна, следовавшим друг за другом, я была рада. После ехидных слов Бесталл я была очень рада, что смогла утереть ей нос. Поэтому принимала все приглашения, но в душе ожидала одного-единственного — от Аравелла.

И пока Одэн в очередной раз кружил меня по зале, а в перерывах подносил вино, я незаметно оглядывалась по сторонам: не мелькнет ли знакомая мне фигура в темно-синем кителе.

Но никто похожий не появлялся, и я раз за разом принимала приглашения от других участников бала.

Когда я наконец устала и поняла, что больше не могу танцевать и очередной бокал вина, протянутый для разнообразия Ивисом, лишний, совсем лишний, махнула рукой и отошла к стене подальше от танцующих, знакомый голос с выразительной хрипотцой заставил мое сердце забиться сильнее.

— А я думал, так и не смогу дождаться своей очереди, — и протянул руку в белой перчатке. Я взглянула в его глаза и молча положила свою руку в протянутую ладонь.

Не показывая эмоций, я прошла с ним в танцевальную часть зала, а в душе моей клокотала досада. Я все время высматривала синий китель, а Аравелл по случаю торжества нарядился в парадную форму серого цвета.

— Я вас искала, — решила я сказать правду.

— Неужели? — брови Аравелла недоверчиво сошлись на переносице. И, не дожидаясь ответа, повел меня в танце.

— Именно. Но в этой форме я вас не узнала!

— Досадно!

— Еще бы! — резкий поворот, несколько шагов друг к другу, и вот мы стоим лицом к лицу.

— Но теперь вы меня не потеряете? — еще один поворот, прикосновение и дурманящий аромат накрыл меня с головой. Кажется, Аравелл подготовился к балу.

— И не надейтесь! — шаг, другой, Аравелл ведет безукоризненно, и я легко отзеркаливаю его движения.

Музыка стихает как раз, когда мы оказываемся лицом к лицу. Внезапно приходит осознание, что я чувствую огонь, разгорающийся у него внутри. И сама тоже состою из пламени.

Надо охладиться! Поклон, забираю свою руку и нарочито ровной походкой иду в дамскую комнату. Шаги становятся все неустойчивее, а тело все больше теряется в пространстве. Кажется, последние два бокала вина были лишними.

Открываю дверь и, не глядя захлопнув ее за собой, направляюсь прямо к умывальнику. Холодная вода будет очень кстати.

Но до умывальника не дохожу. Крадущиеся шаги раздаются за моей спиной, и не успеваю я испугаться, как на мое лицо падает платок. Наполненный сильным ароматом, в котором растворяется мое сознание. Глаза закрываются сами собой, ноги подкашиваются.

Последнее, что я помню, — как падаю и меня подхватывают на лету крепкие мужские руки.

Ненавижу просыпаться в темноте. И уже который раз за последнее время я прихожу в себя именно в ней.

Я лежала на холодной твердой поверхности и боялась пошевелиться. Открывать глаза тоже было страшно. Неужели я снова оказалась в пространственно-временной ловушке?

От одной мысли о безвременьи, в котором я провела долгие часы, тело бросило в дрожь. А мозг принялся анализировать ситуацию и выяснять текущее положение дел.

В ловушке мне не было холодно… А здесь… Спина, на которой я лежу, заледенела от холода.

Я вяло шевельнулась, но тело поддалось на усилие с трудом. В ловушке не было таких ощущений. В ней ничего не было.

Я осторожно пошарила рукой около себя. Поверхность казалась твердой. Нет, это не пространственно-временная ловушка. Это нечто другое.

Не дыша, я открыла глаза. И ничего не увидела. Вокруг была полная темнота.

Сколько времени я здесь нахожусь? Меня хватились? Ищут?

Я растерянно пошевелилась, и миг спустя до меня дошла простая мысль. Я ведь сама могу с помощью метки связаться с Массиусом!

Потерла руку. Ничего. Ни электрического разряда, ни даже пощипывания. Словно метки нет или она деактивирована.

Сердце начало стучать сильнее. Где же я нахожусь? Кто меня похитил?

В том, что меня похитили, я ни минуты не сомневалась. В памяти до сих пор осталось воспоминание, как чьи-то руки подхватывают меня, проваливающуюся в небытие.

Я снова и снова терла метку, но ничего не происходило. Может, артефакт Массиуса или переговорное устройство, которое дал мне Аравелл, сработает?

Хлопнула себя по карманам, чтобы осознание ледяной змеей проползло по позвоночнику: артефакты, способные привести помощь остались в моей старой одежде. И сейчас я здесь нахожусь все в том же зеленом платье, надетом по случаю танцев.

Цвет платья в темноте я не видела, но ткань чувствовала четко. Это оно, сомнений нет.

Ну почему я такая безалаберная! Все у меня получается не так, как надо.

Невыносимо захотелось заплакать. Что я и сделала.

Но долго плакать не пришлось.

Не успели первые слезы скатиться по щекам из глаз, как в полной темноте меня по глазам резанул яркий зеленоватый свет. И он медленно приближался!

Смахнув слезы, я уставилась на светящийся продолговатый овал с тонкими нитями по бокам, который становился все ближе и ближе.

Вдруг это нечто опасное? Может, это змея?

Я присмотрелась. Не, на змею не похоже. Ни на что не похоже. Кажется, я схожу с ума.

И я снова уставилась на приблизившийся вплотную незнакомый объект.

Чем ближе он подбирался ко мне, тем ярче светился в темноте. Несколько минут я не сводила взгляд с тонких нитей, тянущихся ко мне. Пока узнавание не наполнило ужасом.

Крибс!

Господи, это крибс!

В ужасе я отшатнулась, и голова ударилась о твердую стену… или нечто, ее заменяющее.

В глубине души мне показалось это важным уточнением, но крибс приблизился вплотную и вдруг стал двоиться, троиться в глазах.

Я, оцепенев, смотрела, как все окружающее пространство начинает наполняться и светиться зелеными шарами.

Я схожу с ума. Других объяснений нет.

Или есть? Мысль мелькнула и почти исчезла, когда я успела за нее ухватиться.

Иллюзия! Это может быть иллюзия.

Мне вспомнился первый день отбора и иллюзия, которую я разбила. А что если сейчас попробовать повторить?

И я, затаив дыхание, представила горящий в груди шар. Схватила его и изо всех сил запустила в пространство, рябящее от зеленых шаров.

Миг.

Другой.

Тишину сотряс скрежет, словно кто-то разбил зеркало. А пространство всколыхнулось рябью. Когда рябь схлынула, меня снова окружала полная темнота. И ни одного живого или иллюзорного крибса вокруг не наблюдалось.

Я перевела дыхание и на ослабевших ногах привались к более теплой и менее твердой поверхности, о которую совсем недавно ударилась.

Руки сами потянулись ощупывать непонятный объект. Доски, плотно прилегающие друг к другу. Колеса. Когда вспыхнуло узнавание, если бы я не сидела, то в этот раз точно упала бы на пол.

Это ведь тот самый злополучный ящик, который я видела в тайнике контрабандистов!

Контрабандистов?

Меня похитили контрабандисты, и я сейчас нахожусь в уже знакомой зыбкости?

Осторожно встав, я шатающейся походкой, на ощупь прокладывая себе путь, обошла ящик и подобралась к уже привычным стеллажам.

Если пойти налево, там должны быть еще красные плащи… Возьму сейчас один и выберусь отсюда.

Я медленно приблизилась к цели. И даже нашла коробку, когда незнакомый голос прогремел на весь тайник:

— Надо же, какая ты шустрая!

Еще миг, и мужчина приблизился ко мне, а потом схватил за руки и тряхнул изо всех сил.

— Меня зовут Страшный Ригетт, а ты, юное дарование, тольина Элиния, про которое я столько наслышан?

С его появлением тайник озарился светом, и я, широко раскрыв глаза, не сводила взгляда с обросшего бородой мужчины в неопрятной одежде:

— Отвечай! — нетерпеливо рыкнул он.

Я лишь молча кивнула.