Не стой под моей стрелой, или Инквизитор попаданке не указ!

Глава 23. О сплетнях, неприятном знакомстве и инквизиторе, который всегда неподалеку

— Мэвен проводит тебя к кабинету его светлости, — скорее отдав приказ некой Мэвен, чем сообщив мне информацию, тольена Ламентия развернулась и пошла прочь.

Вместо нее на пороге комнаты возникла худенькая русая девушка в сером платье-чехле:

— Тольина Элиния, идемте скорее. Толье Айлон инт Вентори не терпит опозданий.

Я большими глотками допила чай и поспешила за Мэвен. Разозлить главу службы безопасности в первый же день в мои планы не входило.

Мэвен шла впереди, я на шаг позади. Мы миновали холл, и девушка направилась в самый светлый из уже знакомых четырех коридоров.

Коридор оказался не только самым светлым, но и самым ухоженным. Приглушенная краска на стенах, изысканные светильники и несколько картин создавали почти домашнюю атмосферу. «Администрация всегда в своем крыле уют наведет, — вздохнула я и покосилась на остальную часть строения, серую и неухоженную, — а остальная часть здания пусть хоть рассыплется».

Девушка подошла к массивной двери, схватила висящий около правого края специальный молоточек и постучала. Дверь почти сразу открылась.

— Входите! — прозвучало приглашение, и я вошла в просторное затемненное помещение. Стеллаж с фолиантами почти рядом с входной дверью сразу давал понять: это рабочий кабинет.

Я быстро скользнула взглядом по обстановке — богато! — и успела поймать оценивающий, даже наглый взгляд мужчины неопределенных лет.

Не отвел он глаз, и когда я, чтобы прервать это бестактильное прикосновение — по-другому никак не могла назвать этот мерзкий липкий взгляд, приклеившийся к моему телу, — еще раз представилась.

— Элиния Монтенталль.

— Странное имя, — поднял черную бровь Айлон инт Вентори. И наконец, переключив внимание с моей фигуры на дверь за моей спиной, бросил резкий приказ:

— Смотрительницу сюда, немедленно!

За моей спиной испуганно пискнул робкий голос Мэвен: «Да, толье Вентори!».

Быстрые легкие шаги засеменили по каменному полу. Вскоре им на смену по полу загромыхала более зычная, чуть шаркающая поступь.

— Слушаю, толье Вентори, — узнала я спокойный голос тетушки, которую про себя все еще называла вахтершей. Значит, она смотрительница. Интересно, такая должность подразумевает наличие сильного магического дара или проводить первое испытание леденящим холодом может любой, даже самый слабый маг? Надо будет поинтересоваться у Массиуса…

И тут, при вспоминании имени отшельника волна злости докатилась до разгоряченного сердца. Медленно же я прихожу в себя. С Массиусом больше никаких дел иметь не желаю! Мало ли о чем он умолчит в следующий раз. Утраченное доверие теряется сразу и навсегда после первого обмана. И никак иначе.

Впрочем, свою задачу я выполню независимо от поступков братца Гермии. Не виновата бедная девушка, что такого родственника ей судьба подсунула.

Мои размышления прервал самодовольный голос владельца рабочих апартаментов, в которых я сейчас находилась:

— Тольена Ламентия, это вы допустили вопиющую ошибку, приняв вот эту девицу для участия в отборе?

— Да, я ее приняла, — услышала я абсолютно спокойный ответ смотрительницы. Надо же, не боится она главы службы безопасности. В отличие от смотрительницы, у меня нервы не настолько крепкие, и я, сохраняя невозмутимую маску на лице и с бурей чувств, полыхающих в груди, продолжала ждать, чем закончится этот спектакль.

В том, что я наблюдаю сцену из спектакля, я была уверена на все сто процентов. Слишком самодовольным и лукавым выглядел Айлон инт Вентори, а смотрительница производила впечатление сотрудницы, привыкшей к такому повороту событий.

— Рекомендательное письмо от самого толье Т'Ондторриля уже передали вам на стол, — доложила смотрительница. — На основании его я допустила тольину Элинию Монтенталль к участию в отборе. Отменить? — тоном будничнее некуда поинтересовалась тольена Ламентия.

— Вот как? — из голоса мужчины исчезли самодовольные нотки. Им на смену пришла озадаченность, но Айлон быстро с ней справился. — Я сам приму решение о дальнейшей судьбе молодой тольины. Можете идти.

«Быстро, на ходу, считай, переобулся», — отметила я про себя скользкий характер Айлона инт Вентори.

— И кем вы приходитесь толье Т'Ондторрилю, милая тольина?

Панибратство меня сначала озадачило, а после разозлило. Ну почему нельзя просто прийти и подать документы на интересующую специальность? Есть дар — примут, нет — откажут. К чему вот все эти нелепые беседы и намеки?

И я продолжала молчать. Скорее из интереса, что будет дальше, чем от опасения выдать себя или просто болтнуть глупость. Рекомендация отшельника, если я правильно считала эмоции изменившегося в лице главы службы безопасности, и в самом деле обладала немалым весом. Но не для тольены Ламентии. В том, что она провела первое испытание, не поставив в известность никого из начальства, теперь для меня выглядело самым настоящим самоуправством.

«Так кто же ты такая, тольена Ламентия? И нет ли у тебя сведений про последние дни жизни Гермии?» — обратилась я к смотрительнице про себя, словно она могла меня услышать и дать ответ.

— Я жду ответа, — мужчина встал и приблизился ко мне. А я смогла как следует рассмотреть чуть обрюзгшую, но еще мощную фигуру. Такая часто бывает у спортсменов, забросивших тренировки. Плотная короткая шея. Небольшой живот почти удалось спрятать за кожаной жилеткой с оттянутыми на животе металлическими пуговицами. Лицо с гладкой смуглой кожей, густые угольного цвета брови и редкие черные ресницы. На их фоне бесцветные холодные глаза смотрелись неестественно, как у призрака. Или инопланетянина. И вызывали оторопь. От одного этого прозрачного взгляда меня забил озноб и стало по-настоящему страшно.

— Я все еще жду ответа, — спокойно повторил фразу монстр — воспринимать по-другому я его больше не могла — и приблизился ко мне еще на шаг.

— Я дочь погибшей двоюродной тетки толье Т'Ондторриля, — пробормотала я, уткнувшись взглядом в пол — только бы не смотреть в эти кошмарные глаза, — заранее подготовленный ответ.

— И кроме толье Т'Ондторриля, у вас ни одной родной души на всем белом свете? — это мне показалось или в тоне главы службы безопасности прозвучало ехидство? Делать нечего, легенда слабая, но другой нет.

— Да, — потупив взгляд, подтвердила я.

— Обычно я не принимаю девиц из благородных кланов, но ввиду исключительных обстоятельств… — Айлон инт Вентори отошел к столу и, выдвинув шуфлядку, достал уже знакомый мне артефакт. — Предъявите вашу метку, — прервал он свою предыдущую реплику на полуслове.

— А мне рассказывали, что как раз наоборот, гордым, но обедневшим девицам здесь очень даже рады, — чуть зажмурившись от своей наглости, повторила я слова Массиуса и с готовностью протянула руку. Мою ладонь подхватила горячая сухая рука Айлона.

— Обедневших аристократок принимаем, так и есть, — Айлон продолжил как ни в чем не бывало сжимать мою ладонь в своей лапе. — Но не родственников высшей знати империи.

Мне так и захотелось вытащить свою ладошку из цепких лап монстра. Что он себе позволяет! Еще ни разу при считывании информации с метки никто не брал мою ладонь в свои руки.

— Сестра толье Т'Ондторриля, как раз здесь училась, — произнесла я фразу, и ледяные мурашки сорвались с места, подчиняя страху сердце. Что я говорю? О чем я думала, когда упомянула сестру отшельника?

— Трагическая история, — вздохнул Айлон. Даже голос его стал чуть грустнее. Если бы я не видела, как быстро он сориентировался в разговоре со смотрительницей, могла бы поверить, что грусть настоящая. — Чтобы такие истории не повторялись, я издал приказ, слишком родовитых девиц не принимать.

Нет! Нет! Это не может быть правдой! Нервы не выдержали, и легкая дрожь пробежала по телу. Но я быстро взяла эмоции под контроль.

Это продолжение розыгрыша и ничего больше. Мерзкая натура главы службы безопасности берет свое и не чурается поиграть даже с родственниками отшельника. Недаром смотрительница буднично отреагировала на претензию Айлона.

Еще миг, и сердце снова размеренно стучит и мышцы перестали трястись. Я молча ждала продолжения спектакля.

Большой палец Айлона слегка пожал мою ладонь и понес артефакт к метке.

— Как интересно! — проворчал себе под нос глава службы безопасности и, еще немного помяв мою ладошку, наконец, соизволил ее отпустить.

— Ввиду исключительных обстоятельств я подумаю над тем, чтобы допустить вас к участию в отборе, тольина Элиния, — закончил он прерванную фразу. Его ровный чарующий голос не сочетался с холодным пронзительным взглядом, сверлившим меня насквозь.

Я вздрогнула и на автомате поблагодарила за внимание к моей скромной персоне.

Что такого интересного обнаружил в моей метке Айлон и ввиду каких исключительных обстоятельств он, наверное, допустит меня к отбору, знать мне, по-видимому, не полагалось.

— Всегда пожалуйста, дорогая тольина, всегда пожалуйста! — губы улыбались, а взгляд по-прежнему оставался холодным, оценивающим.

— Могу я идти?

— Да, конечно! Смотрительница проводит вас в ваши покои, — и резко сменив тон позвал: — Тольена Ламентия! Проводите тольину Элинию в отведенные ей покои!

Покидала я кабинет с тревогой на сердце. Избавиться от зудящей мысли о том, что же такое прочитал в метке Айлон инт Вентори, отчего резко изменил ко мне отношение от обычного заигрывания до холодного недоверия, не удавалось, как я ни старалась. Мысль навязчиво закрывала собой все остальные проблемы и дела.

Может, он увидел, что метка поддельная? В конце концов, он ведь глава службы безопасности и его прямая обязанность выявлять таких, как я, самозванок.

Или…

Следующее рассуждение утонуло в возмущенной жалобе соседки по комнате, обрушившейся на меня, едва я переступила порог спальни.

— Элиния! Твой фамильяр на нас напал! — всё-таки до чего противный капризный голос у брюнетки. Мне так и хотелось дать ей совет сменить манеру разговора, но чувство такта не позволило сделать даже намек, что мне неприятно. Тем более, пушистый полосатый хвост и в самом деле торчал из-под кровати. — Мне пришлось вызвать Мэвен для свидетельства нарушения режима.

И тут я заметила подпирающую стенку девушку в уже запомнившемся мне платье.

— Я отвечаю за ваш блок, — виноватым голосом произнесла она. — Что будем делать с фамильяром?

Я проигнорировала последний вопрос и принялась выманивать пушистого проныру из-под кровати.

— Федор!

Хвост с места не шевельнулся. Фамильяр продолжил притворяться мимо пробегавшим и прилегшим на миг от усталости животным.

— Федор! Я тебя вижу! — добавила я в голос всю возможную суровость. — Не будешь слушаться, сдам в зоопарк! Помнишь?

— Помню, — вздохнул зверек и вылез из-под кровати. — Я только одно яблоко взял. Ничего больше!

— И печенье, — подмигнула брюнетка.

— Всего три штучки из целой пачки! — запротестовал фамильяр.

Ну вот что за напасть! Теперь мне нужно найти денег для возмещения ущерба. Где мне их взять? И вообще, магазин здесь есть?

— Где я могу купить угощения? — решила я выяснить, вдруг есть магазин неподалеку. Тогда в самом магазине можно будет спросить, принимают ли расчет посредством метки.

К чему мне стесняться? Массиус, следуя своим планам, направил меня сюда. Не предупредив о грозящей опасности замерзнуть насмерть в первом же испытании. Да-да, он не доверял мне до конца и сам хотел убедиться в искренности моих мотивов. Я жива, значит, убедился, что никаких других помыслов, кроме оговоренных с ним, у меня нет. И теперь долой лишнюю щепетильность. Буду брать у него в долг без зазрения совести. Как это было при расчете с извозчиком.

— Лавка здесь неподалеку! — с готовностью ответила девушка с яркими голубыми глазами и волосами соломенного цвета, которую я впопыхах не заметила. — Меня Хрисанной зовут, я из второй комнаты, — представилась она и улыбнулась. Белые ровные зубки сверкнули и навели на мысль о талантливом стоматологе с Земли. Пока еще я таких красивых улыбок в этом мире не видела. Я точно одна тут попаданка?

— А я Элиния, — уже в который раз представилась я, пряча подозрительность поглубже.

— Там две лавки. Одна хорошая и дешевая, а вторая тоже хорошая и дорогая. Дешевая называется «Веселый молочник». В ней всегда много вкусных свежих молочных сладостей.

— Жаль, с тараканами только, — влезла в разговор Бесталл.

— Здесь есть тараканы? А магией почему не изведете?

— Изводим магией, — вздохнула Мэвен. — Но из лавки все равно их почти каждый день новых приносят. Молочник не имеет дара изгонять насекомых, а специальную службу вызвать скупится.

— И не зря, — присоединилась к разговору Верония. — Очень дорогие стали услуги магов. Особенно в бурю.

— У него всегда буря, — фыркнула Бесталл.

— Молочник обычный человек, у него никакого дара нет. Иначе нашел бы способ обменять услугу на услугу, — пожала плечами Хрисанна. — Зато сладости у него самые вкусные. Настоящие. Без магических ингредиентов, которые только запахом дурманят, а как съешь, сразу жалеешь.

М-да, все сложно в этом мире. Даже от тараканов не избавиться, если ты простой человек.

Я уверенно покивала головой: все понятно, никаких проблем с выбором лавки. А сама решила, что если я второй раз за день встречу уже знакомого мне молочника, то кому-то из нас, а может, и обоим, не поздоровится. И выбрала другую, пусть и дорогую лавку, с товаром, содержащим магические компоненты, но без возможного сюрприза в виде знакомых лиц.

Судя по лицу лавочника, списавшего стоимость моих покупок через метку, столько товара в один день он не продавал весь последний год.

Ну и ладно! Надо же мне возместить ущерб от прожорливости Федора, да и с девчатами подружиться.

А как еще подружиться, если не за чашкой чая с тающими во рту пирожными. Лавочник мамой поклялся, что все мои покупки без крошки магии. Поэтому такие дорогие. И съедать их надо поскорее. Иначе испортятся. Но если я принесу ему их завтра, он, так и быть, пойдет навстречу такой красавице, как я, и посыплет пирожные сохраняющей магией.

Я от заманчивого предложения отказалась. Схватила покупки и быстро покинула лавку и ее болтливого владельца. Не надо мне магии в пирожных. И вообще нигде мне ее не надо.

Мой подход сработал, и вскоре я с девчатами и Мэвен заодно пили чай и опустошали корзинку с лакомствами. Брюнетка перестала дуться. А пару пирожных спустя даже изобразила подобие дружбы.

— Элиния, давай угостим смотрительницу и Айлона? — Бесталл бросила быстрый взгляд на дверь.

— Давай! Только я не знаю, куда нести угощение. И… — я замялась, — толье инт Вентори не воспримет угощение как-то не так? Так принято? Этикет не нарушим?

Пять пар глаз уставились на меня в недоумении, и я, проговорив последнюю фразу, замолчала. Видимо, здесь и в самом деле принято делиться угощением с администрацией, а не только с мелкими служащими.

— Хенна, набросай всякого разного в эти две вазы, — Бесталл схватила две глубокие тарелки из прозрачного зеленого стекла, похожие на земные салатницы. — Я сама отнесу.

Хенна, ухватывая разноцветное печенье салфеткой, быстро наполнила им тарелки и протянула инициативной соседке. Бесталл ловко поставила тарелки одну на другую и выскользнула за дверь, чтобы через несколько минут вернуться с пустыми руками.

— Тебе двойное спасибо. От смотрительницы и от Айлона, — улыбнулась она мне, как будто совершенно искренне.

— Тебе спасибо от меня, — я улыбнулась в ответ и потянулась к очередной печенюшке. Пришла пора задавать интересующие вопросы. Если не торопиться и спрашивать осторожно, можно многое узнать. Жаль, Массиус не обучил меня искусству дознания.

— Тольена Ламентия такая странная. Я ее, прикиньте, сначала за вахтершу приняла! — бросила я пробную реплику.

— Грустная она все время, — пожала плечами Хрисанна. — Это ее старит.

— Ты еще пожалей ее, — тут же подхватила разговор Бесталл.

— Есть причины? — уронила я осторожную фразу.

— Всякие разговоры ходят, — пожала плечами брюнетка и бросила быстрый, полный презрения взгляд мимо меня.

Это что-то новое. «У меня хейтер завелся? — усмехнулась я про себя и отхлебнула большой глоток чая. — Или это она недовольна, что Мэвен с нами чаевничает?»

— Я ничего не слышала, — присоединилась к обсуждению Верония. Ее огненно-рыжие волосы приковывали мое внимание, словно гипнотизировали. В памяти из детства всплыли слова бабушки: «Бойся рыжих женщин, не води дружбы с ними. Рыжая подружка — ведьма. Первая подставит тебе подножку».

В отличие от бабушки, я к суевериям была не склонна и на цвет волос при выборе подруг внимания не обращала. Важнее были черты характера, доброта и открытость.

Верония казалась мне именно такой: доброй и открытой. Если же в нашей компании искать менее приятную соседку, то пока что для меня таковой является Бесталл. Слишком она жеманная и вечно недовольная. Высокомерие прячет, а я его кожей чувствую в каждом взгляде, брошенном на меня или Мэвен. При этом старается казаться компанейской, без предубеждений.

— Я тоже ничего не знаю про смотрительницу, — Хенна бросила взгляд на Мэвен. — Ты, наверное, многое знаешь о своей хозяйке, расскажи нам!

— Ничего я не знаю! — вспыхнула Мэвен и резко вскочила, словно вспомнила о чем-то важном. — Спасибо за угощение, мне пора идти.

Миг, и она скрылась за дверью. И салфетка, поднятая движением воздуха, медленно спланировала под стол.

— Как ее задел наш вопрос, — задумчиво пробормотала Бесталл.

— Странная она, — глядя в сторону двери, произнесла Хенна. — Бесталл, ты что-то знаешь о тольене Ламентии. Рассказывай!

— Ничего особенного я не знаю. Просто слухи долетели.

— Давай!

— Говори.

— Какие слухи?.. — поднялся гомон в нашей комнате. Я даже испугалась, что сейчас на шум пожалует сам объект обсуждения и все снова попрячутся в свои раковины.

Время шло, никто без стука дверь не открывал. Неужели здесь такая звукоизоляция хорошая? Или до отбоя шуметь разрешено?

В любом случае такие порядки мне начинали нравиться, и я молча ждала, когда Бесталл начнет рассказ. Кажется, задатки способностей по развязыванию языков у болтливых девчонок у меня есть.

— Ничего особенного, — пожала плечами брюнетка. — Говорят, что у тольены Ламентии была связь с главным магом, имя его не просите, не назову.

— Не называй, понятно и так, о ком речь.

— Мне непонятно, — не согласилась Хрисанна.

— Бесталл говорит про Ульбьернви син Лординьенна, так? — Хенна подняла голову, но посмотрела не на брюнетку, которой адресовала вопрос, а на меня.

— Да, про него, — усмехнулась Бесталл. — У нее от этой связи родился ребенок. Но в жены ее маг не взял. Слишком слабый дар у нее оказался. А маг мечтал о наследнике с сильным даром.

— Вот гад! — выдохнула Верония.

— Т-с-с-с! — шикнула на нее Хенна.

— Поэтому она такая и вредная, — продолжила рассказ Бесталл. — Обозлилась на весь мир.

— Виноват обманщик, а собак спускает на нас, — вздохнула Хрисанна. — Несправедливо.

— Жизнь вообще несправедливая, — философски заметила Хенна.

— Ну тебя! — махнула в ее сторону блондинка. — Вечно ты все в мрачном свете видишь.

— А ребенок где? — снова повернула я разговор в интересующую меня сторону.

— Никто не знает. Даже пол ребенка неизвестен.

— Большой уже должен быть ребенок. Давно это было, — подытожила свой рассказ Бесталл и откусила большой кусок шоколадного печенья. — И вообще. Забудьте все, что я наболтала. Сплени это все.

— У главного мага есть сын. Один. Он с малолетства с ним. И мать его все знают. Это не смотрительница. Мать ребенка умерла родами. Больше ничего не знаю, — развела руками Хенна.

— Сын Ульбьернви син Лординьенна, говорят, не слишком одарен, — хихикнула Хрисанна.

— Угу, — дожевывая печенье, кивнула Бесталл. — Природа отдохнула на потомке. Сам маг-то очень силен. Даже твоего родственника, — глянула она мне в глаза, — за пояс заткнет. Хоть и старше его на целую жизнь.

— Может, проснется еще дар, — пробормотала я, вспоминая, как в одном из фолиантов видела статью о пробуждении дара.

— Держи карман шире. Если дар не проснулся до этого времени, то уже не проснется, — с видом знатока поджала губы Хрисанна.

— Элиния, замуж не гонят тебя? — девушки резко замолчали и перевели взгляд на меня и любопытную Хенну, задавшую вопрос. — Ты о себе расскажи. Не молчи.

Я покачала головой:

— Так и не молчу я. А замуж…, — выдержала я театральную паузу. — Про замуж толье Т'Ондторриль не заговаривал.

— Заговорит, вот увидишь, заговорит, — с уверенностью в голосе произнесла рыженькая.

— Мне отец сказал, чтобы без мужа не возвращалась, — вздохнула Бесталл и откинула черные пряди за спину. — А где я ему мужа найду? Мужья на дороге не валяются.

— Не скажи, еще как валяются! — не согласилась с ней соломенная блондинка. — Только смысл за такого замуж выходить. Ни дара, ни денег, ни гордости!

— Да, — закивала головой Хенна. — Чем больше дар у мужчины, тем горделивее он себя ведет. Перебирает девиц. И та не годится, и эта.

— Так можно и холостяком остаться, — пробормотала я.

— Да-да, — закивала головой Ханна. — Айлон инт Вентори, как раз холостяк. Привередлив. Никак не выберет пару.

— Главный инквизитор тоже холостяк.

— По другой причине. Кому он с поврежденным даром нужен?

— Отсутствие дара компенсирует власть, которую он в руках держит, — не согласилась Бесталл.

— Страшен он со своей властью, — вздохнула рыженькая Верония. — И дар у него все равно есть. А что дар поврежденный, оттого еще страшнее.

«Да-да, да-да», — дружно закивали четыре головы одновременно. И уставились на меня.

— Ты что, его не боишься?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Его здесь нет, поэтому, наверное, не боюсь.

Выдавать, как сильно тряслось мое сердце от страха при одном упоминании инквизитора, было нельзя. Всегда в самой хорошей компании найдется предатель, это я знала точно. Нельзя показать, что у меня есть тайна. Иначе ее захотят разгадать.

— Как это его здесь нет? — Хенна округлила глаза. — Где ему еще быть, как не здесь.

— И я видела, светилось окно его покоев сегодня утром, — поддакнула соседке Верония.

— Он живет неподалеку? — скрывая дрожь в голосе, прошептала я.

— Да, неподалеку, — нервно хихикнула Хенна. — В соседнем крыле, то есть коридоре, его покои. Наш пансионат он даже своему замку предпочитает.