Мятежное пламя

Глава 40

Сокрытые невидимостью, мы подлетели к самому Сезану. Мы с Натсэ, услышав призывный крик Авеллы, покинули кабинет. Я с удовольствием запер дверь на две руны — Земную и Воздушную.

— Морт, ты хорошо подумал? — с обречённым видом спросила Натсэ.

— Нет, — честно признался я, шагая к лестнице. — Не лучше, чем обычно. У меня ощущение!

— Речь про другой мир! Это — не то же самое, что сходить за пивом.

— Никакого пива! — решительно заявил я. — Только трезвый ум и холодный расчёт!

— Морт!

— Натсэ, нам печати нужны. Если этой ночью не получится одолеть Мелаирима, нам понадобится…

— Если этой ночью он не получит Маленькую Талли, то за неделю он уничтожит семь городов, — перебила меня Натсэ. — Даже если за это время ты примешь в клан Огня всех существующих магов, как это поможет? Ты просто защитишь свою власть, вот и всё.

— И Сердце, — добавил я. — Ради своей власти я бы палец о палец не ударил, мне она даром не сдалась, только вот кабинет хороший, это да. Но Сердце Мелаириму я не отдам.

— Иными словами, — сказала Натсэ, когда мы спустились на первый этаж, — ты уже смирился с тем, что мы каждую ночь будем терять по городу? По нескольку десятков, сотен тысяч людей?

Я замер возле двери, стиснув её ручку так, что она, казалось, вот-вот расплющится.

— Мы будем драться за них, — тихо сказал я. — За каждый город. Ты, я. Тот, кто возьмёт Сердце Воздуха. Вукт… Мы раздобудем Сердце Воды. Возможно, придётся разделиться, туда ведь лететь не один день, кому-то нужно будет сдерживать Пламя… И — Сердце Огня. Я чувствую, что нити загадки ведут туда же, в мой мир. Не знаю, как, зачем и почему, но там я найду ответы.

— Но ты ведь понимаешь, — гнула своё Натсэ, — что как бы мы ни бились, жертвы неизбежны. Одно дело — сражаться с Драконом, который хочет тебя уничтожить. Но защищать от этого Дракона беспомощных людей — совсем другое.

— Что ты хочешь от меня услышать? — Я посмотрел на свою мирскую супругу тяжёлым взглядом. — Что мне будет плохо? Да, будет. И не мне одному. Что будет твориться с Авеллой, я даже не представляю.

— Если бы можно было этого избежать… — Натсэ коснулась моего плеча ладонью.

— Если бы можно было — я бы избежал. Всё, Натсэ, хватит об этом. Хреново будет потом, само. Давай не будем сами всё ухреновливать?

— Просто скажи мне, — попросила Натсэ, — что не собираешься остаться в своём мире навсегда.

— Рехнулась? — Я даже ручку выпустил от неожиданности. — Да как тебе такое только в голову могло прийти?!

Улыбнувшись, Натсэ поцеловала меня в щеку и сказала:

— Теперь я спокойна. Идём. Посмотрим, что там настроил Мелаирим.

И на этот раз она взялась за дверную ручку и повернула её, потом толкнула дверь.

Торжественная делегация не встречала нас. Более того: про нас, кажется, вообще все забыли. Весь народ столпился на одном конце невидимого снаружи острова. Хотя «столпился» — будет не совсем верным словом. Толпа подразумевает какую-то кучность. Тут же все, без исключения, включая и Маленькую Талли с влажными после ванны волосами, вытянулись вдоль края острова и смотрели вниз.

Я поспешил туда же, к ним. На ходу перешагнул каменный барьер, до которого низвёл окружавшую дом стену. Смешная попытка обезопасить Маленькую Талли. Уж с чем с чем, а со Стихиями-то ей никакая помощь не требовалась. Ещё и сама спасёт кого угодно. Я даже подумал: а что будет, если выставить её против Дракона? Нет, бред, конечно, но всё же… Такого уровня владения Стихийной магией я не видел ни у кого в этом мире. Вот было бы забавно, если бы Маленькая Талли играючи посадила Дракона на цепь.

Мы с Натсэ вклинились между Авеллой и Лореотисом. Я жадно уставился вниз, надеясь увидеть знакомый город, в котором столько всего плохого и хорошего было пережито. Всё-таки Вукт был прав: ностальгия тут, несомненно, присутствовала. Пусть, по своим временным параметрам, я не так давно покинул Сезан (строго говоря, месяц едва ли прошёл), но жизнь шла такая насыщенная, что каждый день можно было бы посчитать как год и не ошибиться. Иными словами, в Сезане я, судя по ощущениям, не был целую вечность.

— О… Ого, — сказал я, увидев панораму города.

— Он рехнулся, — сказал Лореотис. — Это уже вне сомнений. Чердак поехал.

— Интересный вывод, — вмешался Мердерик. — От мага Огня.

— Вот именно, — повернул к нему голову Лореотис. — Я — маг Огня с рождения, но даже мне подобное в голову не приходило.

— Даже если бы и пришло, ты бы ничего не смог сделать, — возразил Мердерик. — А у него появилась возможность.

— Да ты им, никак, восхищаешься? — Лореотис на всякий случай положил правую руку на эфес меча, который висел у него на поясе.

— Не беспокойся об этом, Земной брат, — усмехнулся Мердерик. — Беспокойся лучше о том, буду ли я сражаться с ним. Я — буду.

— Это мы ещё посмотрим, — буркнул Лореотис, но руку с эфеса убрал.

Пока они спорили, я вспомнил, почему то, что я вижу, кажется мне знакомым. Нет, это уже ни разу не был Сезан, такой, каким я его запомнил. Город, по сути, снесли, либо испепелили, а на его месте воздвигли новый. Вверх поднимались башни за́мков, одни повыше, другие пониже. Некоторые замки уместнее было бы называть дворцами, хотя они и были выстроены из того же чёрного или серого камня, но поражали изяществом и обилием деталей. Казалось, целая армия зодчих трудилась тут не меньше сотни лет.

Но всё было не так. Скорее всего, город вознёсся здесь за одну лишь ночь. Потому что не нужны были ни архитекторы, ни даже маги Земли, чтобы его спланировать и построить. Нужен был всего лишь один человек, безумный, в чьей воспалённой памяти этот город жил и жил, годами, несмотря на то, что в действительности перестал существовать, не оставил по себе даже песчинки.

А я запомнил этот город по чистой случайности. Я его просто видел однажды, в первые дни в убежище Мелаирима. Тогда Талли мне его показала. Сперва — на картине, в сокровищнице. А потом — проведя сквозь скалу — показала то, что осталось от настоящего города. Пустошь, мёртвую, инертную к любой магии.

Город, который тянулся под нами, выглядел точь-в-точь как Ирмис, изображённый на картине.

Сходство не ограничивалось величественными зданиями (были тут постройки и попроще, но они сразу в глаза не бросались). Как и на картине, то тут, то там, стояли каменные чаши, в которых плясало вечное пламя. А ещё по улицам гуляли стихиали, подобные тем, что мы одолели в Тентере. Огненные волки и лисы, зайцы и медведи, тигры и лошади, петухи и обезьяны. Были и вовсе непонятные ду́хи, не придающие значения форме. Они напоминали языки пламени, сорвавшиеся в самовольное путешествие.

В общем, на улицах возрождённого Ирмиса непрестанно разворачивалось впечатляющее огненное шоу. Но что самое интересное, среди всего этого великолепия умудрялись ходить люди.

— Он сохранил жителей? — спросил я.

— Ага, — усмехнулся Лореотис. — Поселил их во дворцы и замки. Простолюдинов. И прислуживает им.

— Зачем прикалываешься? — обиделся я. — Непонятно же…

— Ну присмотрись, что ли, — вздохнул рыцарь. — Да и так можно догадаться, кто там живёт.

Авелла, сделав свои выводы из услышанного диалога, мановением руки заставила остров немного снизиться. Я присел, вглядываясь в бродящие по улицам человеческие фигурки.

— Больной, — сказала Натсэ, первой разобравшись в ситуации. — Действительно. Просто больной.

— Не могу не согласиться, — откликнулся Мердерик. — Поступок действительно…

Лореотис выразительно откашлялся, и Мердерик заткнулся. Нет, ну что у него за особое отношение к Натсэ, а? Бесит, аж зубы сводит. Теперь даже Лореотис заметил. Надо с этим разобраться. И чем скорее — тем лучше. Заберём Воздушное Сердце на закате и к чёрту этого Воздушника. Пусть своим ходом на Материк возвращается.

— Я могла бы жить там, — вздохнула Огневушка.

Действительно, могла. Ведь там, внизу, бродили по улицам под руку с Огненными Мужами, сотни, если не тысячи её «сестёр-близняшек». Они ходили как роботы, отрабатывая заведённую программу. С воображением у меня никогда проблем не было, я живо представил, как они все одновременно расходятся по домам и приступают к детопроизводству… Господи! А вон и дети! Или что это за мелкие человечки носятся гурьбой?

— Дети ведут себя иначе, — заметила Натсэ. — Они как будто бы разумны.

— Я тоже разумная! — возмутилась Огневушка.

— Ты стала разумной, когда на тебя надели ошейник, — терпеливо пояснила Натсэ. — До тех пор жила разумом Мелаирима и волей Стихий. А дети, кажется, ничем не управляются. Что же это выходит?

— Выходит, — дрожащим голосом произнесла Денсаоли, — что Гетаинир зря демонстрировал скепсис. У Мелаирима получится создать новый мир, населённый новыми магами. И мы там будем совершенно ни к чему.

Отлетев немного к северо-востоку от Сезана мы спустились в низину, удачно скрытую лесом со всех сторон. Тут можно было вдосталь пошалить магией и не опасаться, что кто-нибудь это увидит.

Улетали мы с тяжёлым настроем. Зрелище ничем не радовало. К Яргару и бывшей академии мы лететь не стали, побоялись разбудить лихо, когда оно тихо. Только Натсэ упрямо смотрела туда, пока вулкан не скрылся за кронами деревьев. Там была её мать…

— Авелла, Алмосая, — сказал я, когда остров опустился на поросшую зелёной травой поляну. — Кто-то из вас постоянно должен присутствовать на острове, чтобы в случае чего тут же его поднять. Можете меняться.

— Хорошо, я останусь первой, — легко согласилась Алмосая.

Остальные спустились на землю, но, следуя моему приказу, не расходились далеко. Вукт тут же растянулся на траве, сунул в зубы стебелёк и прищурился на солнце. Этот умел получить кайф от жизни в любой ситуации. Зован присел неподалёку, задумчиво подперев подбородок кулаком. Асзар и Денсаоли прогуливались, взявшись за руки. Талли, задорно хохоча, носилась взад-вперёд, Боргента старалась не выпускать её из виду. Мердерик держался недалеко от Натсэ, ничего не делал, но и не отходил далеко. Только время от времени косился на Денсаоли.

Мы с Авеллой решительно приблизились к нему. А Лореотис, обнажив меч, подошёл к Натсэ.

— Ну давай, Убивашка, — сказал он. — Покажи мне свою лучшую магию.

— Только магию? — уточнила она.

— Только. Одно из базовых упражнений боевых магов знаешь?

— Никакой защиты руками или оружием? Знаю, конечно. Меня тоже так тренировали. То так, то наоборот.

— Вот и давай. Постарайся не убить, конечно, но в целом — как получится.

— Что значит, «как получится»? — возмутилась госпожа Алмосая с острова. — Если погибнешь — домой не приходи! Я буду очень сильно злая!

— Здесь речь идёт о более важных материях, женщина! — рявкнул на неё Лореотис, и, как ни старался, я не смог расслышать в его голосе ни намёка на шутку.

Лореотис напал на Натсэ быстро и неожиданно. Я буквально силой заставил себя расслабиться. Уж кто-кто, а Натсэ за себя постоять сумеет в любом случае.

Она и постояла. Каменные руки вылетели из земли, схватили за руки Лореотиса и дёрнули вниз. Рыцарь упал на колени, ладонями упершись в траву. Меч он едва не выронил.

— Недурно, — заметил он. — Что ещё?

— А что ещё? — пожала плечами Натсэ. — Ты повержен.

— Ну, не будь так самоуверенна.

В мгновение ока Лореотис покрылся огненными доспехами. Руки, вцепившиеся в него, тут же оплавились, потекли, поджигая траву, лавовыми ручьями. А рыцарь вскочил. Завихрились огненные смерчи, запрыгали огненные мечи, летя в сторону Натсэ.

Она заложила руки за спину, чтобы взять под контроль искушение воспользоваться мечом, или печатью Огня. Глаза она чуть прикрыла.

То, что произошло потом, напоминало заклинаниеПлатформа. Точно так же кусок земли, на котором стояла Натсэ, взлетел вверх, унося её за собой. Несколько огней разбились о подножие внезапно выросшего на поляне столба. А их, столбов, тут же оказалось несколько десятков. Лореотис глазом моргнуть не успел, как уже заблудился в целом лесу из земляных деревьев.

— Я могу делать всё, что угодно, — донёсся сверху голос Натсэ. — Всё, что можно вообразить, и главное, чтобы рядом была хоть крупица земли.

Вторя её словам, на стволах выросли сучья и, извиваясь, вцепились в руки и ноги Лореотиса. Он вскрикнул. Происходящее действительно напоминало некий фильм ужасов. Он не мог пошевелиться. Каменные отростки, непостижимым образом сохраняющие гибкость, поднимали его, передавая друг другу, вверх, держа между стволами.

Лореотис попытался сотворить огонь, но вдруг покрылся с ног до головы каменным панцирем, повторяющим его фигуру вплоть до каждого волоска и выражения лица. Потом панцирь с рыцарем внутри рухнул вниз.

Стволы исчезли, Натсэ вновь оказалась на земле. А Лореотис провалился под землю, но без грохота. Земля приняла его в себя, как вода, но даже без всплеска. Трава всё так же продолжала расти, будто сквозь неё только что не провалился человек…

— Мортегар, — тихо сказала Авелла. — Она сильнее кого угодно…

— Конечно, — сказал я, стараясь не выказать собственного изумления, вполне извинительного в такой ситуации. — Ведь она сейчас — сама Земля.

Лореотис вырвался из-под земли в каменном колесе, внутри которого он был как бы распят. Колесо покатилось по поляне. Перед ним вырос каменный трамплин. Набрав скорость, колесо прокатилось по нему и подлетело высоко в воздух. Земля услужливо выбросила под него узкую каменную полоску…

Раскрыв рты, мы наблюдали, как поляна превращается в аттракцион. Каменные дорожки змеились, множились, и каменное колесо каталось по ним, то взмывая под самые кроны деревьев, то проваливаясь под землю. Все замерли. Денсаоли и Асзар, прервав прогулку, пучили глаза на это невиданное зрелище.

Натсэ не сделала ничего такого, что не сумел бы сделать хороший маг Земли. Но даже у меня подобное отняло бы силы. Пусть не ресурс, но — силы. А она, кажется, даже мысленно не напрягалась. Лицо расслаблено, взгляд скучающий.

— Тётя Натсэ! — подбежала к ней Маленькая Талли. — Колёсико, колёсико! Покатай меня так же!

— Ну, если мама разрешит, — улыбнулась ей Натсэ. — Мы можем и вместе прокатиться.

— Ур-р-ра!!! Можно? Мама, мама, можно?!

Натсэ остановила аттракцион так же резко, как начала. Лореотис упал на ноги рядом со мной и Авеллой, покачнулся и дрожащими руками схватился за голову.

— Кружится? — участливо спросил я.

—***жится, — огрызнулся рыцарь. — Так меня жизнь ещё ни разу не мотала. Я против неё — как ребёнок!

Он обескураженно смотрел, как Натсэ и Маленькая Талли, упаковавшись в два таких же колеса, покатились вокруг поляны под доброжелательным взглядом Боргенты.

— Зверь-баба, — прокомментировал Вукт. — Больше точно не стану её злить.

Зован только молча усмехнулся, услышав это.

— Друзья мои! — прокричала от острова госпожа Алмосая. — Погода прекрасная, и я подумала, отчего бы нам не устроить пикник? Кто за, поднимите руки?

Руки подняли все, кроме Натсэ и Маленькой Талли, которые самозабвенно катились в самом дальнем углу поляны.

— Пожрать после таких переживаний необходимо, — согласился Лореотис. — И выпить. И снова пожрать. А потом — опять выпить.

Пикник устроили возле самого острова. Неплохо посидели, надо признать. Я почувствовал, как налаживаются контакты, как тает лёд. Даже Мердерик обронил несколько фраз, вписавшихся в общий разговор.

Я уже было начал менять своё о нём мнение, когда произошло одно странное событие.

Солнце висело ещё высоко, на поляне Натсэ «прибралась», не оставив и следа своих упражнений. Пели птички, стрекотали кузнечики. И вдруг на колени Денсаоли прыгнула лягушка.

Нет-нет, речь не о тех здоровенных лягушках в человеческий рост. Это была самая обыкновенная лягушка, и называлась она, согласно справке Ардока, именно так: «лягушка». Одно и то же слово для маленькой фигни и здоровенной хреновины — почему так?

Но толком об этом подумать я не успел, потому что Денсаоли, поначалу спокойно отнесшаяся к этому вторжению, внезапно будто окаменела. Потом её глаза расширились. Она перевела взгляд с лягушки на Мердерика, сидящего напротив, и с диким визгом вскочила на ноги.

— Что? Что случилось? — Асзар немедленно оказался рядом с ней.

— Он! — визжала Денсаоли, тыкая пальцем в сторону Мердерика, который спокойно вытирал рот салфеткой. — Он… Он убил меня! Убил!

В наступившей тишине раздался спокойный голос Воздушного рыцаря:

— Вот как? Хм… Я думал, это очевидно. Восхищался вашей стойкостью. Но вы, оказывается, всего лишь потеряли память? Как банально, госпожа Денсаоли…