Мятежное пламя

Глава 21

В противоположность всем другим постройкам магов Воздуха, местный застенок (как это учреждение на самом деле называлось, я так и не выяснил) был тесным и мрачным. В полутёмной комнате я сидел за ржавым металлическим столом и смотрел на лысого мага-следователя. Ощущение было такое, будто это меня в чём-то обвиняют. Хотя… Отчасти так и было.

— Давайте-ка ещё раз, — вздохнул маг, демонстративно делая скептическое лицо. — Вы утверждаете, что познакомились с господином Гетаиниром, когда скрывались от правосудия в Дирне.

— Нет, — покачал я головой. — Мы не скрывались.

— Но думали, что скрывались.

— А это важно? То, что мы думали, и то, что мы реально делали — разные вещи.

— Ошибаетесь. Преступное мышление…

— На Материке прямо сейчас находится убийца и похититель. На что мы тратим время?

Маг прищурился на меня:

— Не нужно торопиться, сэр Мортегар. Мы во всём разберёмся…

— Гетаинир убил инспектора, должностное лицо, только для того, чтобы тот не принёс в Сезан сведения о ситуации в Дирне.

— Да, за это он и был осуждён. Однако нет никаких оснований считать, что этот человек находится на Материке. Вы же сами утверждаете, что он был только магом Земли. А в лечебнице действовал маг Огня.

— Вы зациклились на одном, — сказал я, потирая лоб рукой. — Пытаетесь обвинить кого-то из нас. Но какой смысл? Боргента — член нашего клана, Ямос и Тавреси — наши друзья…

— Если бы убивали только врагов, этот мир был бы прекрасным местом, — возразил следователь. — Но увы. Куда чаще друзья убивают друзей, а любящие — возлюбленных.

— Никакого мотива, — продолжал я. — Зачем нам похищение ребёнка?

— Для отвода глаз. Чтобы запутать следствие и вплести какого-то Гетаинира. Лично я считаю, что ребёнка уже нет в живых.

— Вы издеваетесь! Хорошо, давайте я тоже поиздеваюсь. А почему обвиняют только наш клан? Как насчёт пузырьков с сонным зельем? Их делают маги Воздуха. Как тебе такое, Шерлок?

Что такое Шерлок, лысый не понял, однако подачу принял легко:

— Да, мы об этом думали. Среди вас ведь трое магов Воздуха, правильно? Леди Авелла, госпожа Акади и госпожа Алмосая, я никого не упустил? Ну и вы — маг Пятой Стихии.

Я откинулся на спинку неудобного стула и устремил взгляд в потолок. Следователь мастерски создавал впечатление, будто всё кончено, дело лишь за малым, и вся наша компания навеки заедет в магическую тюрьму, а то и вообще на эшафот.

— Показания простолюдинов, а тем более рабов судом не рассматриваются, — продолжал он, — однако на уровне следствия мы не можем упустить один момент. Эта Тавреси утверждает, что господин Ямос, посмотрев в сторону разбившегося окна, как будто узнал кого-то. С Гетаиниром он, по вашим словам, не должен был быть знако́м. Так кто бы это мог быть?

— Не «кто», а «что», — процедил я сквозь зубы. — Он увидел стеклянный шар. Такие были в ходу у нас в академии. Вы вообще помните высоту окон первого этажа? Кого бы он там мог увидеть?

— Например, кого-то из магов Воздуха, подлетевших на нужную высоту? Кстати, вы ведь тоже умеете летать, правда? Не расскажете, где вы пропадали после того, как закончили испытание?

Как горох об стену. Авелла говорит, что на Материке маги делают то, что им нравится. Оно и видно. Этот буквально упивался допросом, того гляди обделается от восторга.

— Ладно, — сказал я. — Вы не желаете меня слушать, упёрлись в свою версию. Однако задерживать меня не имеете никакого права, уровень не ваш. Так что я, пожалуй, тоже упрусь в свою версию. Вы можете нести свою чушь, а я буду свою, оба будем счастливы. Итак, если бы я был Гетаиниром и похитил ребёнка. Что бы я сделал дальше? Нужно бежать с Материка, это однозначно. Для этого нужен маг Воздуха с неплохим рангом. Вербовать его заранее? Сложно. Маги Воздуха себе на уме. Сегодня он с радостью соглашается помочь, а завтра забудет об этом напрочь, или сдаст тебя страже. Возможно, у Гетаинира был какой-то рычаг давления. Шантаж? Возможно… Что-то о ком-то выяснил. И, тем не менее, если верить Акади, никто с момента пожара Материк не покидал. Защиту приоткрыли один раз, локально, чтобы впустить меня, а потом снова заблокировали наглухо.

— А я слышал, что в Каменном страже своя защита, которой управляет госпожа Авелла, — вставил следователь. И тут нашёл, к чему прицепиться!

— Значит, Гетаинир всё ещё здесь, — говорил я, не обращая на следователя внимания. — Он скрывается. Но на Материке полно магов, и никто — никто! — не опознал его по моей рассылке.

— Сделанной незаконно, прошу заметить. Вы создали помеху следствию и, вполне возможно, оклеветали невиновного.

— Значит, он скрывался. Не заводил знакомств.

— Да просто нет никакого Гетаинира на Материке, сэр Мортегар! И никогда не было. Скажите, за что вы убили Ямоса? Он задолжал вам денег? Я слышал, что вы неоднократно ссужали его крупными суммами…

— Очень даже может быть, что у них с Мелаиримом договорённость на особую дату. Гетаинир ждёт, когда его заберут. Отсюда следуют два вывода. Во-первых, скоро на Материк пожалует Пламя собственной персоной. А во-вторых, Гетаинир заранее подготовил место, чтобы затаиться. Место, где его не будут искать. И где он сможет кормить грудного младенца… Стоп!

Я вскочил со стула под скептическим взглядом следователя.

— Грудного ребёнка кормят грудным молоком, — сказал я, торопясь ухватить за хвост осенившую меня мысль. — Если бы он нашёл кормилицу среди магов… Нет, это вряд ли, мага сложно запугать, или убедить пойти на подобное. А вот простолюдинка за пару серебряных монет вполне может согласиться и не задавать вопросов. Авелла сказала, что на Материк подняли две деревни. Где они? Так, ладно, забудьте, спрошу у тех, кто знает.

Отшвырнув с дороги стул, я шагнул к двери.

— Сэр Мортегар, мы не закончили, — поднялся следователь.

— Я закончил. Сайонара.

В этот раз девочку мы оставили на Акади и Алмосаю. Сами отправились в ближайшую деревню. Втроём. Под покровом невидимости и сгущающейся темноты.

— Тавреси как? — спросил я, пока мы летели.

— Очень плохо, — сказала Авелла.

Она и сама выглядела не ахти как. Явно всю ночь не спала. Глаза запали, покраснели.

— Где ты её оставила?

— В гостинице. Не знаю, как быть с ней дальше… В дом она возвращаться не хочет.

— Дай ей время, — посоветовала Натсэ. — Пусть смирится с утратой. И, да, ещё было бы неплохо найти ребёнка.

Авелла поморщилась:

— Она проклинала ребёнка. Говорила, всё из-за него. Говорила, пусть бы лучше его никогда не было…

— Да-да-да, все так говорят, — отмахнулась Натсэ. — А потом вдруг замечают, что у ребёнка глаза покойного возлюбленного, и тают. Я подобное видела раз сто, не принимай близко к сердцу.

Помолчав, Авелла сказала:

— Знаешь, я представить не могу, как можно было пережить всё, что пережила ты, и остаться человеком.

— Для меня всё это было жизнью, единственной, которую я знала. А человеком я стала уже потом. Вот деревня. Опускайтесь.

Деревня была здесь так же к месту, как «Жигули» шестёрка в Голливуде. Очередной утопающий в зелени коттеджный посёлок, аллея, мощёная крупными камнями, ведёт от него к краю Материка через высаженную по линеечке рощу… И вдруг роща обрывается и начинаются простецкие хижины, покосившиеся заборы, из-за которых слышится коровье мычание и мужицкий мат-перемат. Где-то пилят, где-то колотят, где-то уже отколотили и бухают.

— Пойду одна, — сказала Натсэ, когда мы опустились. — Не возражать. Я посмотрю. Если найду его и пойму, что сама не справлюсь — вернусь за вами. Но просто летать и смотреть сверху без толку, он не такой дурак.

— Если он тебя увидит — узнает, — сказал я.

— Не узнает, — заявила Натсэ.

Она оделась в самую простую одежду, какую только нашла. Платье мешком — кажется, из гардероба Тавреси — на ногах стоптанные в кашу туфли. А теперь она ещё повязала на голову платок. Потом присела, зачерпнула немного земли сбоку от тропинки, растёрла в руках и размазала по лицу. Когда она встала и потупила взгляд, Авелла в восхищении ахнула. Действительно, узнать Натсэ в этой неряшливой деревенской девице было невозможно.

— Ждите, — велела она и быстрым шагом вошла в деревню.

— Мортегар, — сказала Авелла, провожая её взглядом. — Я вот подумала… Если, как ты говоришь, Гетаинир ждёт какого-то дня, чтобы его забрал Мелаирим…

— Думаю, так, — кивнул я.

— А почему? Да, через Землю им не связаться, Материк не пропускает такое. Но ведь Мелаирим умеет пользоваться твоим заклинанием. И мог научить Гетаинира. Тот мог написать ему в любой момент.

Сердце неприятно сжалось. Авелла была права, кругом права.

— Может, просто не подумали, — пробормотал я, сам понимая, насколько глупо такое предположение.

— И вообще, почему Дракон до сих пор не напал на Материк? — продолжала рассуждать Авелла.

— Может, в этом и причина? — предположил я. — Как-никак, Материк невидим и легко перемещается. Кто сказал, что Мелаирим может видеть его? Да, Огненное зрение у него есть наверняка, но всё же, с такого расстояния… Когда я был магом Огня, я не мог видеть сквозь невидимость. Ну, огонь души мог разглядеть, да, но не с расстояния в несколько километров.

— Всё же, если бы Гетаинир написал…

— Написал что? «Привет, Мелаирим, у меня всё готово, я на Материке, а Материк — в небе?»

Авелла хмыкнула. Похоже, мои слова показались ей убедительными. Мне они и самому такими казались.

— Значит, — сказала она, — Гетаинир должен подавать Мелаириму какие-то знаки.

— Либо должен привести Материк в какое-то заранее оговорённое место, — сказал я. — Кто управляет Материком?

— Маги Воздуха. Но сейчас он просто дрейфует… Приказ может отдать глава клана, регент, заместитель, военачальник.

— Либо ловушка, — выскочила как из-под земли Натсэ. Хотя, почему, собственно, «как»? Она маг Земли, вообще-то. — Ловушка на земле. Мелаирим сделает что-то, что заставит Материк прилететь туда…

Н-да, Старик был прав. Моё заклинание лучше истребить, пока не поздно. Возможно ли это?

Вы хотите удалить ветвь заклинаний «Мессенджер „Социофоб“». Да/Нет.

Я пока не спешил с выбором…

— Ты нашла его? — спросила Авелла.

— Его там нет, — покачала головой Натсэ. — Летим в другую.

Другая деревня оказалась на другом конце Материка. Летели что есть духу, но всё равно вышло долго, уже совсем стемнело. По пути я продолжил пытать интерфейс:

Можно ли запретить определённым магам использовать заклинание?

Интерфейс подумал, потом выдал:

Сделать ветку эксклюзивной для Ордена? Вам понадобится утвердить Орден. Да/Нет.

Отличная идея! Конечно, да.

— Упс, ветка связи пропала, — заметила Натсэ.

— Да, это становится слишком опасным, — сказал я. — Мы потом утвердим Орден Социофобов, и у нас ветка вновь станет активной.

— Орден Социофобов! — покачала головой Натсэ. — Вот никогда бы не подумала, что до такого дойдёт. Но ладно…

Вторая деревня располагалась более гармонично. Этот берег Материка был чем-то вроде парка, и магического жилья вблизи не было. Вот это уже больше походило на правду. Вполне в духе Гетаинира — залечь подальше от цивилизации и творить всякую гнусность.

Работали так же. Натсэ пошла на разведку, мы с Авеллой затаились. Натсэ вернулась уже через пять минут.

— Сидит в доме, — доложила она. — Там только женщина, одинокая. Ну, и ребёнок.

— И что мы теперь будем делать? — Авелла принялась заламывать руки, пытаясь совладать с волнением.

— По-хорошему, надо бы стражу вызвать, — задумчиво сказал я.

— Смешно, — кивнула Натсэ.

— Сам смеюсь… Ладно, руководи. Ты у нас главная в таких делах.

Натсэ задумалась.

— У Гетаинира вполне может быть магическое зрение, мы не знаем его ранга. Он может увидеть наше приближение даже сквозь невидимость. Пусть не поймёт, кто конкретно, но… догадается, я думаю. Значит, действовать нужно либо издалека и очень кропотливо, либо — с налёта. Чтобы он ничего сообразить не успел.

Она помолчала, притопывая ногой в такт каким-то своим мыслям, покивала.

— Летим.

— Куда? — хором спросили мы с Авеллой.

— Вверх. Хорошо так вверх. Зависнем над крышей дома и будем ждать. Должен ведь он иногда выходить по нужде. Он там молоко пьёт, тварь…

Сначала мы поднялись, а потом уже переместились так, чтобы находиться над домом. Расстояние было приличным. Я попытался вглядеться Огненным зрением и не различил через крышу фактически ничего. Может, и он нас не видит. Хорошо бы…

— Рунной защиты там нет? — осведомилась Авелла.

— Нет, ничего подобного, — покачала головой Натсэ. — Вряд ли он способен создать мало-мальски толковую защиту. Его стратегия — бежать и прятаться, либо, если чувствует силу, переть напролом. Сейчас он прячется. И силы у него никакой нет.

Мы прождали полчаса. За это время выкатилась на небо огромная луна и посеребрила деревню. Вдруг Натсэ дёрнулась:

— Смотрите! Вот он вышел.

И вправду, рядом с домом появилась крохотная козявка. Она постояла, будто принюхиваясь, и поползла в сторону уличного туалета. Как только козявка скрылась там, Натсэ махнула рукой.

Пошли!

Мы обрушились вниз с огромным ускорением. Я попросил воздух нас разогнать, Авелла сколдовала вокруг нас защитный пузырь, который с треском лопнул, разбившись о землю, оставив круглую выемку.

— Задержите его, — крикнула Натсэ, первой бросаясь в дом.

Мы с Авеллой поднялись на ноги и повернулись к туалету. Из дома донёсся женский визг, потом — грохот, удары… И вот раздался плач ребёнка.

Из туалета.

— Ну в чём дело? — Дверь туалета распахнулась, и перед нами предстал Гетаинир с младенцем на руках. — Честному человеку уже и нужду справить нельзя. Сразу какой-то погром… А, это вы! Рад видеть, сэр Ямос, госпожа Боргента. Как делишечки? У меня прекрасно.

Натсэ вырвалась из дома, подобная демону. Платок с неё слетел, глаза горели.

— Ты ублюдок! — рявкнула она. — Да как ты посмел?..

— Посмел что? — фыркнул Гетаинир. — Обхитрить тебя? Уж извини, Тавреси, но я не мог иначе.

В руке у Натсэ что-то сверкнуло.

— Не двигаться! — Гетаинир перестал валять дурака. Правой рукой схватил ребёнка за голову. Младенец завизжал…

— Мерзавец, — прошептала Авелла.

Натсэ не двигалась. Я тоже не знал, что поделать. Да ему мгновения не понадобится, чтобы раздавить эту крохотную головёшку, тут ни одна Стихия не поможет…

Сможешь изменять и создавать Вселенные…

Я поспешно закрыл глаза. Ладно… ладно, Старик. Ладно, беру свои слова обратно. Сейчас, если мне удастся провернуть нечто вроде того, что делала со мной Сиек-тян…

В темноте они стояли рядом. Натсэ и Авелла. Не настоящие, а те, что представлялись моей душой.

— Чего ты хочешь? — спросили они хором.

— Спасти сына Тавреси, — сказал я.

Они переглянулись и кивнули одновременно. Вместе сделали шаг вперёд, и я открыл глаза.

— Вы сами всё уничтожили, сэр Ямос, — разглагольствовал Гетаинир. — А ведь он говорил…

Я сделал шаг вперёд, чувствуя невидимые нити, протянувшиеся между мною и Гетаиниром.

— Стой! — крикнул он, но не дёрнулся.

— Морт! — забеспокоилась Натсэ.

Я сделал ещё один шаг. Разглядел капли пота и страх в глазах Гетаинира.

— Отпусти голову ребёнка, — тихо сказал я. — Разожми пальцы и медленно опусти руку.

Он подчинился.

— С ума сойти, — пробормотала Авелла. — Может, он правда и в ламантина может превратиться?

— Отдай ребёнка Авелле, — приказал я. — Аккуратно, медленно. Авелла?

Она пошла вперёд, протягивая руки. Гетаинир двинулся ей навстречу, но вдруг остановился.

— Отдай ребёнка! — повысил я голос.

Гетаинир улыбнулся:

— Он ведь просил: отдай то, что взял. Но вы притащили её сюда. Огненную Деву. Часть его души.

Я уже слышал нарастающий рёв ветра. Ветра, поднимаемого двумя могучими крылами.

— И неужели вы думали, что он её не найдёт?! — выкрикнул Гетаинир и расхохотался.

Из-за края Материка величественно поднялся Огненный Дракон и расправил огромные крылья над деревней.