Мятежное пламя

Глава 22

Нечасто бывает так, что смотришь на что-то и понимаешь: всё. Это конец. И ты в этом виноват.

Глядя на Огненного Дракона, я думал именно так. После слов Гетаинира мне захотелось воткнуть в землю меч рукояткой и броситься на лезвие. И, честное слово, я был к этому близок. Единственное, что меня останавливало — понимание того, что нужно бороться. Не за себя, так за тех, кто стоит рядом.

Но чёрт побери, действительно, это ж надо было додуматься приволочь на Материк одно из созданий Мелаирима! Слабое утешение: не я это придумал. Все главы кланов облажались одинаково.

— Отдай ребёнка! — заорал я, срывая голос.

Невидимые нити натянулись и зазвенели. Гетаинир, покачиваясь, двинулся к Авелле. Дракон пока ещё висел за границей Материка. Он нас, должно быть, и не видел. Но вот он размахнулся крылом и ударил. Там, где только что был чистый и прозрачный воздух, невидимый купол окрасился алыми и жёлтыми сполохами. Поползли трещины.

Авелла вытянула руки, готовая забрать младенца…

Ещё один удар огненного крыла, и пылающие осколки защиты посыпались внутрь. Отверстие было слишком мало, чтобы дракон в него протиснулся… Но для Мелаирима оказалось в самый раз. В мгновение дракон исчез, а в пробитое отверстие прыгнул человек в алом плаще. Ещё прежде, чем его сапоги — тоже алые — коснулись земли, он взмахнул рукой. Звено за звеном в воздухе образовалась металлическая цепь, опутала Гетаинира. Мелаирим дёрнул цепь на себя, и Авелла успела лишь коснуться свёртка с младенцем. Гетаинир, вскрикнув, отлетел к своему хозяину и упал на спину. Мелаирим забрал у него ребёнка.

— Вот и всё, — тихо сказал он. — У каждой истории должен быть свой конец.

Самое сложное в любой истории — это начало. С чего всё началось? С рождения? До рождения? За секунду до смерти? Наши истории начинаются тогда, когда что-то (или кто-то?) стирает всю прежнюю жизнь и ставит вокруг нас новые декорации. Играй, или умри. Третьего не дано.

Ничуть не легче финал. Когда всё заканчивается? Когда нужно подвести черту и сказать: «Всё!»? Когда найдены все ответы, или когда исчерпаны все возможности? Когда все нашли своё счастье, или умерли? А может, просто тогда, когда ты опустишь руки и поймёшь: «Я больше не могу сражаться».

Начало и конец… Их легко перепутать. И там, и там нередко царит беспросветный мрак. Просто кто-то должен взять на себя смелость и поставить точку, либо запятую. Мелаириму было не занимать смелости, когда он, вновь обратившись в Дракона, взмахнул крыльями, поджигая крыши домов. Это была точка. Но мне, кажется, удалось пририсовать к ней неуклюжий «хвостик», когда я сделал шаг вперёд и вытянул руку навстречу дракону.

— Материк ты не захватишь! — крикнул я.

В деревне начинался переполох. Люди выскакивали из горящих домов и, увидев огромного пылающего дракона, с воплями кидались врассыпную.

— На что он мне? — загрохотал знакомый уже слитный голос, мужчины и женщины. — Я его уничтожу!

— Э-э-э… Нет, это — тоже нет, — мотнул я головой.

Теперь управление магией души частично прописалось в магическом сознании, и сделалось немного легче.

Доступны следующие виды воздействия:

Магия ближнего боя.

Магия подчинения.

Магия защиты.

Магический ресурс души: 2000.

Ну вот. Привык я всё-таки к наглядности. Так и поверить легче, что магия — настоящая.

Подчинение.

Вновь натянулись десятки невидимых нитей, запели, загудели от напряжения. Заревел дракон.

— Отдай нам ребёнка! — крикнул я. — Ты не заберёшь его!

Ребёнок был где-то там, в толще пламени, под защитой Мелаирима. Я надеялся, что под защитой… Ведь Мелаирим вполне мог подумать, что ребёнок Боргенты обладает врождённым иммунитетом к огню.

— Да… как… ты… смеешь! — с трудом проскрежетал своим невероятным голосом дракон.

Нелегко ему это давалось, но он преодолевал мою настойчивость. Я сделал ещё один шаг навстречу, сжал руку в кулак, будто стягивая пучок невидимых нитей. Дракон застонал.

Магический ресурс души: 1200.

Сильное сопротивление.

Опасность: Стихия может лишиться контроля.

Я слегка ослабил натяжение. Вспомнилось ещё кое-что из сказанного Стариком. Он тогда это как бы вскользь бросил. Сказал, что Мелаирима нельзя убивать, потому что тогда Пламя лишится всякой узды и попросту выжжет мир как есть.

И теперь я понял, что происходит. Я внушением воздействовал на Мелаирима, тот изо всех сил сопротивлялся, а Огонь тем временем брал над ним верх. И если Мелаириму мог противостоять хотя бы я, то Огню никто не смог бы противопоставить ничего. По крайней мере, пока.

— Что мы можем сделать? — спросила Натсэ, подскочив ко мне.

— Ничего, — процедил я сквозь зубы.

Никто не мог ничего сделать. Ситуация патовая. Ну, до тех пор, пока у меня душевный ресурс не закончится. Однако я чувствовал страх и смятение Мелаирима. Он не понимал, с чем ему довелось столкнуться.

Дракон шагнул ко мне когтистой лапой. Жарким воздухом мне взметнуло волосы, плащ затрепетал на ветру.

— Стражи летят, — сказала Авелла.

Лучше бы не летели. Хотя…

Дракон разинул пасть, и струя огня полетела в меня, в нас — Авелла и Натсэ и не подумали отступить.

Защита.

От моей руки, всё ещё вытянутой по направлению к дракону, разбежались фиолетовые разряды. Пламя ударило по полуневидимой преграде. Преграда отреагировала фиолетовым свечением.

Магический ресурс души: 754

701

648

Поток огня прервался. Дракон взревел:

— Что ты такое?!

— Я то, что убьёт тебя! Отдай ребёнка, мразь!

В дракона ударили потоки воздуха — подлетели магические стражи. Он секунду колебался, потом, взмахнув крыльями, отскочил назад. Неуклюже, как курица. Это было бы смешно, если бы не было так страшно.

— Морт, он уходит! — крикнула Натсэ.

— Вижу…

Нити рвались, одна за другой, и я не мог этому препятствовать. Мелаирим быстро нашёл противоядие: он отпускал поводья разума, и управление брало на себя безумие Стихии. А Стихии я не мог диктовать свою волю. И не мог позволить ей взять верх окончательно.

Дракон взлетел к пролому в защите и исчез. Остался такой внезапно крохотный Мелаирим, который по инерции вылетел в пробитую дыру и протянул руку вниз. Из руки вылетела цепь. Гетаинир снизу протянул к ней руки…

— Нет уж! — крикнула Авелла.

Гетаинира ветром отшвырнуло в сторону.

— Не сегодня, — сказала Натсэ.

Её цепь оказалась быстрее. Она не выбрасывала её из руки, а сотворила из земли возле Гетаинира. Цепь трижды обвилась вокруг него, а Натсэ, присев, подняла другой её конец и потянула к себе.

Я поднял взгляд к пролому и успел заметить край алого плаща. Мелаирим исчез. Из дыры с рёвом вылетал ветер. Несколько магических стражей подлетели к ней, быстро залатывая прореху. Один подошёл к нам.

— Так-так, сэр Мортегар, — произнёс он.

Я без особого удивления узнал лысого следователя.

— Так-так, у кого-то новая версия, — кивнул я. — Что теперь? Чем порадуете? Успели заметить, что ребёнок у Мелаирима?

— Успел, — нехотя подтвердил следователь. — Но… А это кто?

— Это? — Натсэ как раз подтащила к нам скулящего Гетаинира. — Это та самая крыса, о которой вам говорили. Двустихийник, похитивший ребёнка, убивший Ямоса и поджёгший больницу. Можете его допросить. Пусть он вам расскажет, какой он невиновный и несчастный, потом вы его отпустите и отправите на казнь Боргенту. Что вылупился?! Иди, делай свою работу: выпускай мразей и наказывай невинных. А правосудие возьмёт на себя клан Огня. Раз больше некому.

Подходили к концу вторые сутки без сна. Занималась заря. На Материке, казалось, никто не спал в эту ночь. Сперва залатали пробоину в защите, потом успокоили деревенских. Материк спешно перегнали в другое место.

Словно испугавшись выговора Натсэ, следователь для разнообразия прислушался к здравому смыслу. Гетаинира бегло допросили — он и не думал ничего отрицать, понял, что попался с поличным, — и бросили в Воздушную тюрьму. Боргенту с извинениями отпустили домой, всучив в качестве компенсации мешочек с золотыми.

— Вот, — сказала она мне, протянув мешочек у дверей застенка. — Для казны.

— Нет-нет, не ему, — запротестовала Натсэ. — Отдай белянке, пусть в своём Хранилище держит. На этого рассчитывать нельзя, он в любой момент может вычудить что угодно.

Боргента выполнила указание, Авелла спрятала мешочек.

— Можно мы полетим домой? — умоляющим голосом попросила Боргента. — Как там моя девочка?

Мы полетели.

Стоило войти внутрь, как из гостиной нам навстречу, держась одной рукой за подол Акади, вышла девочка и громко и чётко сказала:

— Мама!

— Это как-то само получилось, — будто извиняясь, сказала Акади. — Она ползала, ползала, и вдруг пошла…

Боргенте, кажется, сделалось плохо, она покачнулась на месте, но всё же совладала с собой. Подошла к малышке, присела, протянула руки. Девочка отлепилась от подола «бабушки» и, радостно смеясь, шагнула навстречу маме, упала ей в объятия.

— Надо бы ей уже имя придумать, — задумчиво сказала Натсэ. — Она ведь вот-вот болтать начнёт.

Сюрпризы на этом не закончились. В гостиной нас ждали незнакомые люди. Они были похожи меж собой: седые, бородатые, с лицами, изборождёнными морщинами. Разнились глобально лишь цветом плащей.

— А, — сказал я вместо приветствия, когда они, все трое, поднялись мне навстречу. — Это вы — учёные, о которых я просил?

Переглянувшись, старцы поклонились. Молча.

— Ясно… — Я потёр уставшие глаза. Блин, как же всё вовремя-то… И спать времени нет. А надо. Попросить их зайти попозже? Нет, лучше попрошу…

— Кто-нибудь, сварите, пожалуйста, кофе, — сказал я. — Я… сейчас.

Я поднялся на третий этаж, но спальня Огневушки оказалась пустой. Я шёпотом выругался. Да что ж такое! Ну на минуту отвернуться нельзя.

— Где она? — крикнул я, сбежав на первый этаж. — Где Огневушка?

Ответила мне госпожа Алмосая:

— Сэр Мортегар, её забрали ещё вечером.

— Что значит, «забрали»? Кто забрал?

— Господин Дамонт и с ним представители трёх кланов. Они пленили её комбинированной магией и унесли для исследований…

— Куда?! — застонал я.

— Надо полагать, в академию Атрэма, — приятным баском сказал один из старцев, в белом плаще. — Только там есть условия и возможности для сколь-нибудь серьёзных исследований.

— ***, — сказал я. — Ждите здесь.

Я пошёл к двери. Авелла метнулась следом.

— А ты куда? — спросил я.

— Тавреси… Она, наверное, уже проснулась.

— Авелла, тебе поспать надо хоть немного.

— Тебе тоже, Мортегар.

— Эй, ну и кому я кофе делала? — спросила Натсэ, появившись из кухни с подносом в руках.

— Прости! — покаялись мы дуэтом. А я добавил: — Натсэ, не выпускай никуда этих магов! Они мне очень нужны.

— Да легко, — вздохнула Натсэ. — Госпожа Акади, госпожа Алмосая, вы мне поможете?

— Ну разумеется! — хором отозвались Воздушные магини.

Они с увлечением играли в ребёнка, как будто сами были детьми и возились с куколкой.

Авелла решила проводить меня в академию Атрэма. Это было поистине величественное заведение. Ничего общего с академией Земли в Сезане. За белоснежной оградой высилось основное здание, напоминающее скорее дворец, со множеством шпилей, башенок, с развевающимися белыми стягами. А вокруг него скромно стояли постройки попроще. Сараюшки, одним словом. У нас в подобных олигархи живут всякие.

— В большом учатся, — на ходу пояснила Авелла, когда мы спустились перед воротами. — И администрация. А это — исследовательские корпуса, там ведут научную деятельность мудрецы…

— Вы студенты? — Нам преградили дорогу двое стражников в белых доспехах. Рыцари.

Интересно, из чего эти Воздушные доспехи? Выглядят как металлические. Но ведь металл — это же Земля. Как они это себе объясняют?..

— Я — дочь регента главы клана, госпожи Акади, — грозно сказала Авелла, глядя на высокого рыцаря снизу вверх. — А это — мой магический супруг, глава клана Огня. У него незаконно похитили личное имущество и удерживают в академии. Вы хотите скандала на межклановом уровне?!

Рыцари дрогнули. Опустили мечи. Видимо, основную информацию о себе Авелла им позволила прочитать.

— Вы там только не слишком, — попросил робко один.

— Чего-нибудь оставим, — заверил его я.

Мы вошли в ворота, а следом за нами начал набирать силу поток учеников. Вот о чём я даже не задумался. Несмотря на все изменения в мире, академия Атрэм продолжала обучать студентов. И явно старалась принять больше, чем предполагалось учредителями. Я заметил, что внутрь стремятся и серые, и зелёные плащи.

— Она обладает магией Огня и Земли, — говорила Авелла, таща меня за руку в глубь академгородка. — Убивать её не станут. А место, где можно сдержать её магию, тут только одно. Вот это здание.

Здание отличалось от остальных. Остальные больше походили на дома в классическом смысле. А это была башня. Невысокая, в пять этажей, но широкая в основании и, что самое интересное, без окон.

Стоило толкнуть дверь, как нас буквально оглушил визг.

— Вот твари, — выдохнул я.

Авелла бросилась вверх по винтовой лестнице. Я побежал за ней. Пролёт, ещё один… Не сразу я понял, что бегу по ледяным ступеням. Потом ощутил холод.

— Что вы делаете? — закричала Авелла, ворвавшись в помещение, освещённое летающими фонариками.

Там было трое магов. Они, кутаясь в шубы, стояли возле стеклянной (или ледяной?..) стены. Все трое повернулись на крик.

Дамонт, Логоамар и Денсаоли. Одна, без Асзара. Во взгляде, брошенном на меня, мелькнула растерянность. Ну что ж, хоть эту я сумею, если надо, перетянуть на свою сторону.

— Сэр Мортегар, — кивнул мне Дамонт.

— Да-да, я! — Я подошёл к нему быстрым шагом. — По какому праву вы…

Я осёкся. То, что происходило за прозрачной стеной, выглядело попросту дико. Огневушка, совершенно голая, если не считать ошейника, была распята в воздухе. Она плакала, но слёзы замерзали у неё на щеках — так там, внутри, было холодно. Увидев меня, она дёрнулась, глаза вспыхнули надеждой.

— Хозяин, хозяин, мне плохо! Очень плохо!

Голос доносился слегка приглушённым.

— Мне казалось, вы поняли, что лучше не мешать, — сказал Дамонт. — Учитывая ситуацию…

— Нет никакой ситуации, — оборвал его я. — Мы нашли Гетаинира, он в тюрьме, Боргента свободна, приходил Дракон, мы его вытолкали. А вы тут с вечера сидите безвылазно? Идите и поработайте! Распространите правильные слухи, провозгласите меня героем. А её, — показал я на Огневушку, — нужно немедленно отпустить.

— Необходимо, — подтвердила Авелла. — До ночи она должна покинуть Материк. По ней Дракон легко находит нас. Держать её здесь небезопасно.

Как бы меня сейчас ни трясло от злости, я всё же призадумался. Ночь, до ночи… Почему Огонь нападает в основном ночами? И тогда, когда появился Старик, он вылез ближе к вечеру. Почему-то все здесь, на Материке, уверены, что днём бояться нечего…

— Если Мортегар и Авелла так говорят, — быстро заговорила Денсаоли, — значит, так оно и есть. Мы должны её выпустить.

— Мы и так узнали довольно много, — пожал плечами Логоамар. — Вряд ли удастся выжать из неё больше…

И тут я увидел нечто жуткое. Там, за прозрачной ледяной стеной, Огневушка была не одна. К ней приблизились две фигуры. Чисто белые фигуры, похожие на призраков — так легко и плавно они перемещались. И всё же у одной из них в руке был нож, формой напоминающий медицинский скальпель.

Первая фигура подплыла к Огневушке сзади и схватила её за голову, отчего девушка выгнулась дугой и завизжала. Вторая фигура вонзила скальпель ей в живот…

— Да вы что, совсем посдурели? — заорал я. — Ей же больно!

— Она — враг, — возразил Дамонт. — Давайте успокоим свои эмоции…

— Никакой она не враг! Враг — этот тот, который с крыльями, а она…

Из разреза хлынула кровь, Огневушка взвыла от невыносимой боли. От неё разбежались в разные стороны слабые волны огня и умерли, облизнув ледяные стены. Картинка расплылась от потоков воды — стена подтаяла.

— Я остановлю это сейчас же, — заявила Авелла.

Она пошла куда-то в противоположный конец помещения. Я повернул голову и обнаружил то, чего не видел раньше. В двух просторных креслах, застыв без движения, сидели два Воздушных мага. Их глаза были закрыты, руки вцепились в подлокотники.

— Вакуум! — выкрикнула Авелла.

— Постойте! — дёрнулся к ней Дамонт.

Но Авелла не собиралась тормозить. Маги в креслах принялись гримасничать, открыли глаза. Повернув голову, я увидел, что призраки пропали. Разрез на животе Огневушки медленно зарастал.

Ближний бой.

Я сжал кулак, и по нему пробежали уже знакомые фиолетовые разряды. Размахнулся, ударил по стене, и она с грохотом обрушилась осколками. На меня повеяло таким холодом, что мозг, казалось, застыл.

— Как вы разрушили мою стену?! — ахнул Логоамар.

— Бухать надо меньше, — огрызнулся я и шагнул в этот холодильник.

Огневушка упала на пол и сейчас, тихонько скуля, примерзала к нему. Я набросил на неё свой плащ, помог подняться.

— Х-х-хозяин, — стуча зубами заговорила она. — Они меня мучали. Долго-долго. Ты убьёшь их, хозяин?

Как же мне хотелось сказать «да» в этот момент…

— Не сегодня.

— З-з-завтра?

— Я уведу тебя отсюда. Больше они тебя не обидят, обещаю.

Мы вышли наружу. Там как раз маги из кресел ругались на Авеллу:

— Вы не понимаете, как это опасно — экстренно выдёргивать элементаля?

— Да мы могли вообще умереть!

— А вы понимаете, — кричала на них Авелла, — как это опасно — ножом в живот?! Хотите, я попрошу Натсэ, она вам покажет!

— Мы учёные!

— В дерьме печёные! — выпалила Авелла и сама обалдела от своих слов.

В наступившей тишине неуверенно хихикнула Денсаоли. Я остановился, прижимая к себе Огневушку. Авелла в который уже раз меня изумляла. Нет, не бранным выражением — этого-то я от неё мог ожидать, уж о том, что моя супруга под влиянием момента легко съезжает с высокого стиля, не знать было бы стыдно. Но она сейчас защищала Огневушку. Одну из тех, что пытались её убить. Только из моего беглого объяснения она знала, что у Огневушки теперь рабский ошейник, и она пытается быть человеком. Этого хватило Авелле, чтобы моментально перерасставить в голове все ориентиры. Мои слова так много для неё весили, или же…

— Я… прошу прощения за вульгарное высказывание, — пробормотала Авелла. — Но, в целом, вы сами негодяи, вот. Идёмте, сэр Мортегар, здесь холодно.

Мы пошли вниз. Огневушка едва перебирала ногами. Через пару ступеней мне пришлось взять её на руки. Авелла этому, слава Стихиям, не возмутилась.

Уже на улице меня нагнал Дамонт.

— Сэр Мортегар, — сказал он. — Я понимаю ваши чувства. Вам нужно время, чтобы немного отойти, но никто не знает, сколько у нас времени. Поэтому послушайте меня несколько секунд. Это существо, — он кивнул на Огневушку, — создано по образу и подобию человека, вплоть до мельчайших подробностей. Голову ей вскрыть не успели…

— Господи, да вы вообще больные! — воскликнул я.

— …но я уверен, что и там всё то же самое, что у людей. Её создали из Земли и оживили Огнём. У неё есть плоть и есть душа, но нет духа. Вместо духа ею сейчас управляете вы, как хозяин. Однако стоит снять ошейник, и ваше место займёт Огонь. Стихия будет её духом.

— Я не собираюсь снимать с неё ошейник. А вы потрудитесь, пожалуйста, прислать её одежду как можно скорее.

— Она способна к воспроизведению потомства, — продолжал Дамонт. — Но, как мы успели понять, зачать ребёнка от человека она не может. Только от существа, подобного ей.

Я смотрел на него, ничего не понимая.

— Где-то есть мужчины такого же происхождения, — пояснил Дамонт. — Есть, или будут. Мелаирим создаёт новую цивилизацию. Если раньше маги управляли Стихиями, то теперь, согласно его замыслу, Стихия будет управлять магами. Эта… Это существо — новый человек. Совершеннее нас во всём. И куда более могущественная. Чтобы сдержать её, едва хватило сил пяти магов высокого ранга, и нам понадобились три Стихии.

Я помолчал, подумав над его словами.

— Знаете, господин Дамонт… Всё это жутко. Но она не виновата, что её такой создали. Ею управляла Стихия, как вы сами сказали. А вот что управляло вами, когда вы кромсали её на части, изучая способности воспроизведения? Слушая её крики?

Огневушка всхлипнула и спрятала лицо у меня в рубашке. Дамонт задумчиво посмотрел на неё, на меня.

— Вы и сами это умеете, сэр Мортегар, — тихо сказал он. — Делать дрянные вещи и оставаться человеком. Иногда приходится. Будьте мне благодарны за то, что это сделал я. Потому что — как знать? — вдруг иначе этим пришлось бы заниматься вам. Я пришлю одежду. А к двенадцати дня жду вас на внеочередном заседании совета. Нам есть, что обсудить.