Мятежное пламя

Глава 35

— Как насчёт того, чтобы схватиться с достойным противником, сэр Мортегар? — провозгласил двойной голос.

Вокруг меня, внизу, кипела битва. К битве текла лавовая река.

— Отходите! Отходите! — надрывалась Авелла, усиливая воздухом свой голос.

Но куда они могли отойти? Огненные стражи стояли стеной, им не страшна была лава. Нанести им сколько-нибудь серьёзный вред мог, кажется, только Вукт, остальные лишь без толку рубили мгновенно зарастающую плоть.

А на меня положил глаз Дракон.

— Авелла, Мердерик, Денсаоли, — прокричал я. — Спасайте отсюда всех! Я разберусь с Драконом.

— Какой вы самоуверенный, сэр Мортегар, — засмеялся Дракон; от этого слитного голоса будто мозги в голове начинали вибрировать, к горлу подступала тошнота.

— Не смей меня никуда спасать, я тебе глотку перегрызу! — закричала Натсэ.

В следующий миг раздался крик рыцаря, и Натсэ упала вниз. Приземлилась она как в кино про супергероев — на одно колено, держа меч наотлет. Отпрянувшие было от неё стражи тут же кинулись в атаку. Натсэ подскочила, рубя их в кровавый винегрет, который почти сразу превращался обратно в стражей.

Я сотворил «душевную бомбу», замахнулся…

— За каждого уничтоженного тобой стража я убью одного из твоих людей, — заявил Дракон. — Сражайся со мной, или просто отдай мне Сердце.

— Ну, ты сам попросил, — пробормотал я.

— Мортегар, нет! — закричала Авелла, когда я полетел к Дракону.

Сердце ему. Сейчас я тебе выдам сердце. И руку, и ногу, и многих других частей тела. И не только.

Был огромный соблазн сотворить тоже что-нибудь зрелищное, впечатляющее. Я ведь создавал однажды огненные крылья. Мог бы, при желании, тоже сколдовать вокруг себя полноценного дракона, но ресурса оставалось не так уж много. Поэтому я всего лишь воспламенил меч.

Дракон плюнул огнём мне навстречу. Я увернулся, запрещая себе думать о тех, кто остался за спиной. Там все, кроме Вукта и Денсаоли, опытнейшие бойцы, как-нибудь разминутся со струёй огня.

Меня обдало жаром. Я нырнул ниже, пролетел над самой лавой, и вдруг увидел, что в потоке появилось лицо. Оно глупо улыбнулось мне и подмигнуло. Глюки? Или?..

Додумать не успел — подлетел к дракону. Взмыв вверх, я увернулся от очередного плевка и ударил огненным мечом по морде. Оказалось, пламя дракона было не совсем пламенем. Во всяком случае, я почувствовал сопротивление. Как будто кусок сыра резал, что ли.

Дракон заревел, взмахнул крыльями. Я отлетел подальше и, улучив момент, атаковал вновь. На этот раз удар пришёлся в голову, между пылающими ушами. Тут сопротивление было посильнее. Не сыр, а… скажем, замёрзшее сливочное масло.

Я не задерживался на одном месте. Порхал, как бабочка, жаль, что не такой красивый. Удары мои только злили Дракона, но я и этому был рад. Если противник злится — значит, ты чего-нибудь да стоишь.

— Прекрати! — заорал Дракон.

Что он сделал, я понять не успел. Просто всё вокруг меня внезапно стало огненным, я словно в ад попал. Ресурс полетел вниз с огромной скоростью. Я полетел вверх. И, поднявшись над океаном огня, вдруг услышал ещё один сдвоенный голос. Голос Натсэ и ещё чей-то, грубый и мужской:

— Не смей трогать его, драный петух!

Часто бывает так, что ты слишком сосредоточиваешься на себе. Весь остальной мир исчезает, и так легко поверить, что ты и есть главный герой. Но иногда жизнь высказывает альтернативное мнение.

Я был уверен, что, пока я вывожу из себя Дракона, у меня за спиной идёт старательная эвакуация на остров. Но то, что там на самом деле произошло, я сумел восстановить только значительно позже, со слов очевидцев.

По их словам, когда лава дотекла до поля боя, Натсэ вдруг остановила свой стремительный меч, задумчиво посмотрела на пышущий жаром ручей и, будто собиралась купаться, носком туфли пощупала его. Температура ей, кажется, понравилась, и она шагнула в лаву сначала одной ногой, потом — другой.

В этот момент на неё напал страж. Его меч не долетел до Натсэ десяти сантиметров. Лава поднялась волной и пожрала его. В смысле, меч, не стража. Впрочем, она тут же пожрала и стража. Это уже было несколько странно.

Вместо стража осталось нечто вроде стихиаля, контурами напоминающего человека. Его прикончил Вакуумом Мердерик, который прилип к Натсэ как телохранитель, непонятно с какого перепугу.

Тут же вспыхнули и превратились в стихиалей ещё пяток стражей, которые до этих пор стояли спокойно в лаве. В битве наметился перевес. Наши сумели сгруппироваться и дать отдых измождённым Лореотису и Кевиотесу.

Тем временем лава полностью окутала Натсэ. На её месте принялся расти лавовый голем. Когда же он закончился и встал во весь рост, то, по словам Лореотиса, «рожа у него была такая же, как у того, хранителя!».

В середине груди гиганта виднелась, будто бы распятая, чёрная фигурка Натсэ. И когда она пошевелилась, зашевелился и голем. Он шагнул, наклонился и подхватил одним махом сразу трёх стражей, сжал их в кулаке, а когда разжал пальцы, только дымок поднялся с пылающей ладони.

Оставшиеся стражи, увидев самого опасного соперника, бестолково бросились на него. Битва закончилась через десять секунд. А потом лавовый голем обратил взор к Дракону. Когда голем заговорил, в его голосе слились два: голос каменного Хранителя и голос Натсэ. Что это вообще могло означать — никто не знал. Но слова прозвучали. Огненного Дракона обозвали драным петухом.

— Что?! — взревел Дракон, сворачивая своё огненное море. — Что это за чушь?

— Ты хотел Сердца? — прогрохотала Натсэ дуэтом с хранителем. — Так иди и возьми!

Сотворив лавовый меч, голем побежал вверх по склону, оставляя за собой полыхающие следы.

— Сердце Земли? — недоуменно переспросил Дракон. — Но…

Но это только в детских анимешках, вроде «Наруто», герои по полчаса стоят и разговаривают о магических штуках, прежде чем начать драться. Натсэ явно смотрела в своей жизни не так уж много аниме, зато она училась убивать и преуспела.

В не успевшего договорить Дракона плечом врезался лавовый голем, а когда Дракон упал на землю, подняв облако искр, над ним взметнулся лавовый меч.

Дракон исчез. На его месте остался маленький, ничтожный Мелаирим в алом плаще. Лавовый меч с бульканьем пронзил землю рядом с ним. Мелаирим взмахнул рукой, сотворяя огненный кнут. Кнут обвил ногу голема. Это действие казалось таким бессмысленным и жалким, что я его даже всерьёз не воспринял.

Зря.

Мелаирим дёрнул, и голем вдруг покачнулся, рухнул наземь, головой вниз.

— Это уже перебор, — спокойно сказал Мелаирим, шагая к поверженному противнику. — Это нужно заканчивать. Сердца Стихий! Против меня! А что потом? Об этом вы не подумали? Даже не буду спрашивать, кто принял такое решение. Безумие в чистом виде, сэр Мортегар.

Звучало всё это до такой степени буднично, что я поневоле вспомнил академические будни, когда Мелаирим был всего лишь проректором и в точно таких же интонациях распекал провинившихся учеников. Кричал он редко. Всё чаще говорил как-то вот так, будто сам себе, и это на многих действовало куда лучше криков.

Тем временем лава резко остыла. Голем прекратил светиться и сделался вновь каменным, но будто оплавленным. И где-то в глубине его груди оставалась Натсэ.

Мелаирим легко запрыгнул ему на грудь, в руке у него появился маленький безобидный кинжал.

— Ты забрала плоть у моих стражей, — сказал он. — Я забрал огонь у тебя. Мы квиты. А теперь извини, девочка, но я тебя оттуда достану, и ты отдашь мне Сердце Земли. Оно мне вообще не нужно, но пусть лучше будет у меня, чем…

Чем он думал — это так и осталось загадкой. Потому что голем преспокойно поднял руку и схватил Мелаирима, превратив его последние слова в писк сплющенной морской свинки.

— Ты что-то говорил? Я прослушала! — загрохотал двойной голос Натсэ и Хранителя. — Кажется, я что-то должна была тебе отдать?

«Мелаирима нельзя убивать», — вспомнил я слова Старика и крикнул:

— Натсэ! Нет!

Но смысла в крике уже не было. Тело Мелаирима вновь окутало пламенем. Кулак голема разлетелся на куски, и на его грудь четырьмя лапами опустился Огненный Дракон. Я спикировал ему на затылок. Ресурс успел немного восстановиться, и я от всей души обрушил огненный меч на драконью голову.

— Что значит, «нет»? — прокричала Натсэ.

Она сделала рывок вперёд, села и ударом кулака сбросила с себя Дракона. Поднялась на ноги. Я подлетел на уровень глаз голема и крикнул:

— Не убивай Мелаирима! Бей Дракона! Если Мелаирим умрёт, Стихию никто не сдержит! Огонь уничтожит весь мир, сожжёт всех простолюдинов, прежде чем мы сумеем его остановить, а может, и Материк в придачу!

Дракон расхохотался и сдвоенным голосом прогремел:

— А ты что-то понял, маленький глупый мальчик!

Голем молча бросился на него. Удар кулака выбил сноп искр из драконьей рожи. Удар крыла Дракона оплавил руку голема. Земля тряслась. Раскалённый воздух дрожал. Я не мог даже подлететь к этим двум гигантам, меня отшвыривало волнами. Вот об этом я и говорил Дамонту. Говорил, что битва будет между такими титанами, что людям там делать нечего от слова «совсем».

— Знаешь, чем отличается Огонь от всех прочих Стихий, Малышка? — сотряс небо и землю голос Дракона.

— Не называй меня так, тварь! — прогремел в ответ голем.

— Огонь — сжигает!

Меня отшвырнуло далеко вверх волной нестерпимого жара. Глаза чуть не выжгло, несмотря на опустившиеся веки. Отчаянный крик Натсэ ножом полоснул мне по сердцу. Я заставил Воздух нести меня обратно, вниз, в это несовместимое с жизнью огненное море.

Магический ресурс: 200

187

176

И вдруг всё закончилось.

Огонь погас. Весь, кроме того, что составлял плоть Дракона. Голем исчез, вместо него осталась одна опалённая Натсэ, которая со слабым стоном полетела на землю с высоты метров семь.

Я успел подхватить её и приземлиться вместе с ней. А миг спустя рядом с нами опустилась Авелла.

— Наигрались с Огнём? — грянул голос Дракона.

Голос звучал резко, и я чувствовал в нём напряжение. Да и пламя его горело как-то неровно, будто даже слегка чадило.

— Можем повторить! — сказал я.

Левой рукой я придерживал Натсэ, лишившуюся сознания, правой поднял меч и острием указал на Дракона. Он издал рык, но не дёрнулся. Только выпустил искры из пламенных ноздрей.

— Это мы запросто, — храбро подхватила Авелла. — Я — совершенно не устала!

— Да и все остальные полны сил, — послышался мягкий голос Мердерика, опускающегося перед нами.

Вукт, Зован, Лореотис и Кевиотес, Денсаоли, Огневушка — все молча приблизились и встали рядом с нами. Дракон молча окинул взглядом наш отряд. Но нападать не спешил. Я так же молча держал меч, и он даже не дрожал. С магическим ресурсом у меня было не ахти, но физические силы оставались, да и магия Души могла ещё преподнести Дракону пару сюрпризов.

— Недурно, — изрёк Дракон. — Я впечатлён. Самую малость, но — впечатлён. Раздобыли Сердце Земли, перебили стражей, которых я могу сделать сотню за ночь. И потеряли Тентер навсегда. Выжившие люди будут день и ночь благодарить магов, явившихся к ним сегодня. Сейчас я уйду. Прощусь с вами до следующей ночи. Но перед этим я вам кое-что покажу.

Он взмахнул крылом. Я напрягся, готовый вновь лететь, отбиваться, тратить последние крохи ресурса. Но Дракон не атаковал. Его крыло увеличилось, растянулось, заняв бо́льшую часть видимого нами ночного неба. И тут я понял, узнал, что это такое стало. Потому что видел это как минимум дважды.

Впервые — в который уже раз помянутой подводной пещере, когда мёртвый рыцарь Райхерт показывал мне, как уничтожают клан Воды. Второй — когда мы с Авеллой призывали дух Анемуруда. Огонь, вытянутый, истончившийся и превращённый в экран. Только теперь это был экран кинотеатра, как минимум.

На нём я увидел смутно знакомое помещение… Ах да, это же — подземное логово Мелаирима. Если быть точным — комната Талли. Она мало чем отличалась, скажем, от моей, но я провёл в подземелье достаточно времени, чтобы на глазок отличить одно помещение от другого, обращая внимание на неочевидные мелочи, вроде оттенка камня, из которого там было сделано всё мыслимое и немыслимое.

Ровный свет факелов освещал картину. Я видел кусочек каменной кровати. Но вот «камера» поползла влево, и я увидел младенца, лежащего на руках у кого-то. У какой-то женщины.

Это был сын Ямоса и Тавреси. Он плакал, выгибался, весь раскрасневшись от крика. Но чья-то рука снова и снова подносила ему к губам бутылочку с соломинкой. Видимо, условно-средневековую замену бутылки с соской. Резину-то здесь делать ещё не научились, вроде как.

— Мне нужна дочь госпожи Боргенты, — сказал Мелаирим-Дракон. — Я приду за ней завтра ночью, и вы мне её отдадите. Тогда я верну вам их обоих. Чтобы вам было легче решиться, я клянусь Огнём, что девочка не пострадает по моей вине. Она будет Огненной Царицей мира!

Пламя разлетелось в стороны от Дракона, приняв его клятву.

— Если до рассвета девочка не окажется у меня, я сожгу ещё один город, никто не спасётся. Сколько таких ночей сможет пережить сердобольный сэр Мортегар?

Вот ублюдок. Знает, чем меня взять… Знать, что когда из-за меня страдают невинные люди — это для меня всё равно что ножом по сердцу.

— А чтобы вам было легче решиться…

«Камера» отодвинулась, и женщина, держащая на руках младенца, подняла голову, будто почувствовав, что на неё смотрят.

Я задрожал. Да, вот теперь я задрожал. Потому что видел перед собой копию Натсэ. Натсэ, которой было лет… сорок, или чуть больше. Даже несмотря на фиолетовые глаза, она была похожа на неё, как две капли воды.

— Мама! — Натсэ вырвалась из моей руки, мигом придя в себя, и побежала вверх по холму, к Дракону, к изображению в небе, с которого женщина продолжала смотреть, не видя, на неё, на давно потерянную дочь.

— У вас чуть больше суток, — сказал Дракон, и изображение исчезло. «Экран» вновь сделался его крылом. А потом Дракон взмахнул обоими крыльями, поднялся в воздух и за несколько секунд превратился в смутное горящее пятно на горизонте.

Натсэ упала на колени. Первой рядом с ней опустилась Авелла, приобняла, о чём-то заговорила.

— Дерьмо, — подытожил Лореотис. — И что мы теперь будем делать?

Они все смотрели на меня. Даже Мердерик повернулся и с интересом на меня уставился. Я убрал меч и глубоко вдохнул. Выдохнул. Обернулся и посмотрел на пылающий Тентер. Спасать там было уже нечего. Пожелание Зована исполнилось: от дома его детства камня на камне не осталось, как и от всех остальных домов.

Стараясь, чтобы на лицо не переползло ничего из того, что переполняло мою душу, я спокойно сказал:

— Летим на остров. Берём курс на Материк. Пока всё. Отдыхаем, набираемся сил. Они нам понадобятся.