Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь

ГЛАВА 13

Анана задумчиво покачала головой.

— А ведь я когда-то была такой же, как ты. Теперь мне стыдно вспоминать тот период в моей жизни, но даже тогда я чувствовала, что веду себя недостойно и мерзко. Наверное, это во мне говорили остатки совести и где-то под слоем грубости и самодовольства мерцала искорка души. А потом эта искра разрослась в огромное пламя, которое раздул леблаббий по имени Кикаха. Конечно, жаль, что он не Владыка. Но Кикаха оказался настоящим человеком, и в этом он выше тебя и меня.

А что касается этих жалких звероподобных дикарей... Они таскают тебя за собой на веревке и даже не знают, что взяли в плен Владыку своего унылого и безумного мира. Ты называл этих людей подонками, однако они человечнее тебя. Просто по твоей прихоти они немного отстали в развитии...

Уртона мрачно проворчал:

— О чем, во имя Ткача, ты говоришь?

Анане захотелось ударить его, но она сдержалась.

— Я вижу, тебе этого никогда не понять. Хотя кто знает? Мне ведь эта истина стала доступна. Правда, я довольно долго жила среди простых людей.

— Ты забываешь, что леблаббиев создали мы. Твой недоделанный Кикаха совсем задурил тебе мозги. Жаль, что распался наш Совет. На тебя бы быстро наложили проклятие, а то и убили бы в назидание другим.

Анана смерила его презрительным взглядом.

— Не задирай нос, дядя. Ты тоже потомок искусственных людей. Наших предков вырастили в биолабораториях — вспомни, что об этом говорил Шамбаримен. Мы, Владыки, были созданы существами, намного превосходившими нас в развитии. Затем нам удалось сделать то же самое, и теперь мы считаем себя выше любого леблаббия. Но это иллюзия, Уртона! Мы создали их по своему подобию. Так почему же они ниже нас? Эти существа ничем не отличаются от нас, просто они еще не знают, что живут в искусственных мирах, созданных Владыками. Однако писатели-фантасты или художники тоже создают миры, хотя и не могут выйти за рамки собственного знания. Они слагают свои вселенные из элементов известного, изменяя лишь порядок, числа и координаты. Но разве эта перестановка делает их творцами?

Мы называем себя создателями Вселенных, но на самом деле ничем не лучше поэтов, писателей, художников и скульпторов. Нам никогда не стать богами. Хотя некоторые из нас уже причислили себя к их числу.

— Избавь меня от своих лекций, — проворчал Уртона. — Мне плевать на твои попытки оправдать свою животную похоть.

Анана пожала плечами:

— Ты безнадежен, Уртона. Но в каком-то смысле ты прав — нет времени для споров, мы должны думать о побеге.

— Да, — подхватил Маккей. — Как бы нам отсюда удрать?

— Что бы мы ни придумали, сначала нам надо вернуть топор и рог, — Анана нахмурилась. — В этом мире мы без них пропадем. Но топор и рог у вождя, поэтому нам придется забрать их у него силой.

Анана решила не говорить о ноже, спрятанном в джинсах. Уртона и Маккей, конечно, заметили его исчезновение, но она сказала, что потеряла нож, убегая от них.

Чуть позже караульный развязал путы на ногах пленников, и они побрели с караваном вдоль берега. Анана вернулась к занятиям с Нарго.

Когда племя приблизилось к ущелью, вождь приказал остановиться. За двумя горами небо казалось черным от туч, и на побережье царил настоящий ад, освещаемый ослепительными молниями. Отправиться туда мог только самоубийца. Буря не утихала весь «день» и всю «ночь». Это удивило Ашану, и она начала расспрашивать юношу.

— В стране прибрежных земель Властитель посылает вниз свои молнии и гром, — стал рассказывать Нарго. — Его небесные стрелы валят деревья и убивают любое существо, которое посмело войти туда против его воли. Мы отправимся на побережье только после того, как гнев Властителя утихнет. Если бы не его молнии, наше племя жило бы там все время. Прибрежные земли меняются очень медленно. В море много рыбы, в лесах полным-полно птиц с вкусным мясом, и растения не ходят, а стоят. Представляешь?! Неподвижные деревья, ветки которых под тяжестью ягод и орехов отвисают до земли. Бери, что хочешь, и ешь, сколько сможешь! А какая там охота! Дичь сама идет в руки — разве сравнить с открытыми всем ветрам равнинами!

Если бы мы жили там все время, наши тела стали бы жирными и сильными. Женщины рожали бы много детей, и наше племя превратилось бы в могучий народ. Но Властитель — его мудрость безгранична — определил, что мы можем долго жить на побережье. А потом собираются облака, бьют молнии, и нет места для тех, кто хочет остаться в живых.

Конечно, Анана не поняла дословно всего, что сказал Нарго, но общий смысл уловила. Вернувшись к Уртоне, она спросила его, почему он сделал такой климат на побережье.

— Во-первых, для забавы, — ответил Владыка, вновь надуваясь от гордости. — Мне нравилось прилетать в своем дворце к одному из морей и наблюдать буйство молний во всей их разрушительной силе. Там, за прочными стеклами, нежась в покое и уюте, я наслаждался зрелищем того, как вокруг меня сверкают и трещат гигантские разряды. В такие минуты я начинал чувствовать себя богом. А во-вторых, если бы не сезоны бурь и разящие молнии, люди заселили бы все побережья. Конечно, я бы тогда развлекался, наблюдая за территориальными войнами, но мне хватало этих представлений и в сезоны затишья.

Насколько я помню, в Лавалитовом мире имеется двенадцать областей относительного постоянства. Каждый океан и его прибрежные территории занимают около пяти миллионов квадратных миль. Поэтому на двести миллионов квадратных миль всей планеты приходится шестьдесят миллионов квадратных миль относительно стабильной территории.

Из-за сезонов бурь на побережье можно жить лишь некоторое время. И если бы я их не предусмотрел, люди и животные заселили бы все берега.

Он замолчал, указывая на равнину. Обернувшись, Анана увидела, что все пространство заполнили стада животных. Склоны гор, а также небо потемнели от птичьих стай.

— Они мигрируют из дальних и ближних мест, — продолжал Уртона. — Им хочется насладиться покоем моря и неподвижных лесов. Они спешат туда, но знают, что скоро им придется покинуть побережье.

Анане разрешили побродить вокруг лагеря, но когда она ушла слишком далеко, ее тут же заставили вернуться. Подойдя к вождю, она опустилась рядом с ним на корточки. Предводитель племени сидел на земле и колотил по ветке топором.

— Скажи, когда утихнет буря на побережье? — спросила Анана.

Его единственный глаз удивленно округлился.

— Ты так быстро научилась нашему языку? Это хорошо. Теперь я могу задать тебе несколько вопросов.

— Но сначала ты должен ответить на мой вопрос, — возразила она. — Я первой тебя спросила.

Вождь недовольно нахмурился.

— Обычно молнии прекращались двумя днями раньше. Властитель прекращал гневаться и скрывался в своем двореце до следующего сезона. Однако на сей раз его что-то очень рассердило. И все-таки я надеюсь, что скоро Властитель устанет и удалится в свой чертог. Видишь, у прохода между горами собираются звери и птицы. Это очень опасно. Если начнется паника, нас могут раздавить бегущие стада.

— Почему твои воины не едут на охоту? — продолжала допытываться Анана. — Вокруг так много животных, что их можно ловить голыми руками.

Тренн (так звали предводителя) пожал плечами:

— Венды не глупцы. А теперь послушай мои вопросы. Из какого ты племени? Далеко ли оно от нас?

Анане стало интересно, поверит ли он ее словам, услышав правду. Впрочем, у племени вендов могли сохраниться какие-то предания о людях из другого мира.

— Мы появились оттуда...

Она махнула рукой, указывая на красное небо, и мухи, встревоженные резким движением, взлетели вверх с недовольным жужжанием, но тут же вернулись обратно, облепив ее тело, голову и руки. Анана отогнала их от лица. Вождь не обращал на насекомых никакого внимания, и они спокойно ползали по его телу и пустой глазнице. Возможно, он даже не осознавал их присутствия.

— Мы прошли через э-э-э...

Анана замолчала. Она не знала слова, которое означало бы врата. Скорее всего, у туземцев даже не было такого понятия.

— Мы прошли через проход между двумя... Мы пришли с другой стороны неба, из другого мира, где небеса такого цвета, как эта птица.

Она указала на небольшую голубую пичугу, которая прыгала по берегу канала.

Глаз вождя расширился еще больше.

— О! Ты пришла из мира, где жили наши предки. Многие поколения назад Властитель изгнал их оттуда за то, что они согрешили. Но скажи, почему он отправил вас сюда? Чем вы так его рассердили?

Пока Анана думала, как ответить на этот вопрос, вождь окриком подозвал к себе Шаканна. Маленький седобородый человек подбежал к ним, размахивая посохом, на конце которого вместе с перьями крепилась пустая тыква. Тренн быстро пояснил ему суть дела, но Анана поняла из его речи лишь несколько слов. Шаман присел на корточки рядом с вождем, приготовясь слушать пленницу.

Сначала Анана хотела сказать, что они попали в этот мир случайно. Но ей не было известно слово, которое означало бы на языке вендов данное понятие — если таковое вообще существовало. Судя по тому, что она узнала от Нарго, эти люди не верили в случайные события. В их мире все управлялось либо волей Властителя, либо силами ворожбы.

А потом ее охватило вдохновение. Несмотря на то что ложь грозила стать причиной больших неприятностей, женщина пошла на риск. Не зная теологии дикарей, Анана могла оскорбить их религиозные чувства, нарушить какое-то табу или высказаться против догмы. И все-таки...

— Мы прогневали Властителя, и он отправил нас сюда. Прощаясь, он сказал, что мы можем вернуться, если приведем к нему какое-нибудь достойное племя — например, ваше. Разумеется, мы хотим вернуться в его небесный мир — туда, где жили до изгнания ваши предки.

Наступило долгое молчание. На лице вождя появилась радостная улыбка. Шаканн нахмурился и дернул себя за бороду.

— И вы, значит, выбрали наше племя, — наконец прервал паузу Тренн. — Но если Властитель хочет вернуть нас в сембарт...

— В сембарт?

Вождь попытался объяснить, что он имел в виду, и Анана поняла: слово «сембарт» можно перевести как «рай» или «сад Эдема», а проще — место, где можно жить хорошо и беззаботно.

Конечно, Земля — не рай, но, будь такая возможность, Анана с радостью бы отправилась туда.

— Если Властитель пожелал вернуть нас в сембарт, почему он сам не прилетел к нам на летающем облаке? Он мог бы сказать одно слово, и вихрь света перенес бы нас к нему.

— Дело в том, что он решил испытать вас, — ответила Анана. — Если вы покажете себя достойными его милости, я выведу вас из этого мира.

Тренн быстро заговорил, обращаясь к шаману, но женщина уловила смысл лишь половины его слов. Вождь сокрушался, что племя не приняло пленников как уважаемых гостей. По его мнению, теперь следовало постараться изо всех сил, чтобы исправить ошибку. Однако Шаканн предложил не торопиться, а задать Анане еще несколько вопросов.

— Если ты действительно посланница Властителя, то почему не прилетела к нам в шелбетте?

«Шелбетт», наверное, означал вещь, которая летала. Древние легенды гласили, что в прежние дни Властитель часто путешествовал по воздуху. Долго не размышляя — это могло вызвать подозрения, Анана ответила:

— Я делаю лишь то, что велит Властитель. Мы не смели спрашивать, почему он поступает так, а не иначе. Наверное, у него были какие-то причины не давать нам шелбетт. Возможно, он хотел узнать, какие вы на самом деле. Увидев божественную повозку, вы приняли бы меня и моих спутников с почестями как посланцев Властителя. А ему хотелось знать, достойны ли вы жить в стране голубых небес.

— Пленять врагов, убивать их или брататься с ними достойно каждого воина. Неужели ты хочешь сказать, что мы относились к вам плохо? Любое племя поступило бы с вами точно так же.

— Властителю не важно, как вы отнеслись к нам сначала, — ответила Анана — Он хочет знать, что вы будете делать, услышав о его великом замысле.

— Любое племя, поверив в твою историю, стало бы чествовать тебя и заботиться о твоих спутниках, как о детях. Но ведь люди могут обмануть вас, притвориться хорошими из страха перед Властителем. Как же ты будешь судить об их достоинствах?

Анана тихо вздохнула. Даже среди невежественных дикарей встречались смышленые люди, и шаман относился к их числу.

— Властитель наделил нас духовными дарами. Одним из них является способность смотреть в... — Она замолчала, не найдя нужного аналога слову «душа». — Смотреть внутрь человека и видеть, хорош он или плох. Поэтому мы знаем, когда люди говорят неправду.

— Очень хорошо, — осклабился Шаканн. — Если ты действительно можешь чувствовать ложь, докажи свое умение. Я сейчас попрошу у вождя эту острую твердую штуку и расколю ею твой череп. Я очень хочу убить тебя! Скажи, мои слова лживы? Или я говорю правду?

Тренн начал бормотать что-то, явно протестуя, но шаман перебил его:

— Подожди! Этот вопрос должен решить я, твой жрец. Ты управляешь жизнью племени, но дела Властителя защищаю я.

Анана старалась выглядеть спокойной, чувствуя, как по ее лицу и телу струится пот. Судя по выражению лица вождя, он не собирался отдавать шаману топор. Да и Шаканна сейчас терзали сомнения. Шаман мог быть шарлатаном и лицемером, хотя последнее качество Анана относила к порождениям цивилизации. Как и все целители, ведьмы и колдуны, независимо от их титула и сана, шаман верил в свою религию. И сейчас его мучил вопрос — действительно ли она послана Властителем в их убогий и опасный мир. Если она солгала и он позволит этой лжи остаться безнаказанной, Властитель может разгневаться и подвергнуть своего слугу жестокому наказанию. Итак, Шаканн находился в такой же отчаянной ситуации, как и Анана, женщина видела это по его глазам.

Неужели он действительно хочет ее убить? Шаман должен знать, что, если пленница послана Властителем, его тут же поразит небесная молния. Вряд ли он отважится на такой риск.

— Тебе самому не ясно, чего больше в твоих словах — правды или лжи. Ты еще не решил, что будешь делать.

Шаман улыбнулся, и Анна почувствовала облегчение.

— Ты права. Но я не уверен в твоей способности видеть мысли людей. Любой проницательный человек мог бы догадаться о моих чувствах Я задам еще несколько вопросов. Ты говоришь, что вы пришли от Властителя, и твои слова подтверждает оружие, которое разрезало людей и гревиггов на половинки. Твой спутник мог бы уничтожить им все племя. Скажи, почему он отбросил его, убив лишь некоторых из нас?

— Потому что так велел Властитель. Используя смертельный луч, мой спутник хотел показать вам, что мы пришли из другого мира. Но Властитель запретил ему убивать все племя. Кого мы повели бы тогда в сембарт?

— Хороший ответ. Возможно, ты действительно та, за кого себя выдаешь, или просто очень хитрая женщина. Как вы проведете нас в сембарт?

— Ты неправильно понял мои слова. Я сказала, что могу повести. Все зависит от вас самих и людей вашего племени. Сначала вы должны освободить нас от пут и оказать гостеприимство, достойное посланцев Властителя. И все же я отвечу на твой вопрос, шаман. Мы поведем вас в обитель Властителя. Там внутри есть проход, через который можно войти в сембарт. Мы откроем его для вас, и вы увидите голубое небо.

Шаман поднял густые кустистые брови.

— Ты знаешь, где находится обитель Властителя?

Анана кивнула:

— Это далеко. Но во время путешествия мы должны подвергнуть ваше племя проверке.

— Когда-то очень давно мы видели обитель Властителя, — задумчиво произнес вождь. — Она летела над равниной, и при виде ее мы падали на землю от страха. Она была большая, как гора, и ее покрывали острые выступы, похожие на толстые и длинные палки. И мы убежали, испугавшись, что Властителя обидит наше любопытство и он покарает нас.

— Для чего нужна вещь, которая играет музыку? — спросил Шаканн.

— Она должна провести нас в обитель Властителя — вернее, во дворец. Мьг называем это «дворцом».

— Двоссом?

— У тебя хорошо получается. А этот рог должен находиться у меня. Ты рискуешь навлечь на себя гнев Властителя. Ему может не понравиться твоя жадность.

— Вот! — сказал вождь, бросая ей инструмент. — Мне чужого не надо.

— Ты нанес мне большую обиду, изнасиловав меня. Не знаю, простит ли тебя Властитель.

Изумленный вождь воздел руки к небу.

— Но я же не сделал ничего плохого! Обычай требует, чтобы мы объезжали всех плененных женщин. Так поступают все вожди!

Анана по-прежнему мечтала отомстить за свою поруганную честь. Остановиться ли ей на кастрации или присовокупить к отрезаному члену и последний глаз вождя? Но если так требовал обычай... Возможно, он действительно не хотел причинить ей зла. За исключением глубокого отвращения, она не получила ни психического расстройства, ни венерической болезни. Беременности ей тоже не следовало опасаться.

— Ладно, — сказала Анана. — Я больше не злюсь на тебя.

Тренн поднял брови в немом вопросе — однако благоразумно воздержался от замечаний.

— Что ты можешь рассказать о своих спутниках? — продолжал допытываться шаман. — Они твои мужья? Я спрашиваю об этом по той причине, что некоторые племена при нехватке женщин разрешают им иметь по нескольку мужей.

— Нет. Эти двое — мои слуги.

Воспользовавшись возможностью, Анана решила провозгласить себя главной над своими спутниками. Уртона, конечно, будет вне себя от ярости. Но у него не будет выбора — так требовала история, которая могла спасти его жизнь. Дядя не посмеет разоблачить ее перед туземцами.

Анана вытянула руки, и Тренн, вытащив кремневый нож, разрезал кожаные путы. Она встала и велела позвать жену вождя. Тхикка подошла надменно и гордо, оттолкнув плечом Анану. Но когда муж объяснил ей ситуацию, даже сквозь грязь было заметно, как побелело лицо женщины.

— Я не хочу обижать тебя, Тхикка, — сказала Анана — Однако тебе придется отдать мне джинсы и ботинки.

Женщина не знала, что означают такие слова, поэтому пришлось перейти на язык жестов. Когда жена вождя подчинилась, Анана велела ей отнести штаны к каналу и как следует выстирать их. Но, вспомнив о ноже, отменила приказ:

— Я сама сделаю это. Возможно, ты не знаешь, как стирать такие вещи.

Вождь созвал все племя и рассказал изумленным вендам, кем оказались их бывшие пленники. Мужчины с изумленными криками воздевали руки к небу, а женщины, распростершись ниц, молили о прощении, и Анане ничего не оставалось, как великодушно простить их.

С Уртоны и Маккея сняли веревки. Анана сообщила им, как ей удалось добиться свободы. Однако, выделив гостям трех «лосей», Тренн приставил к ним нескольких воинов — под предлогом охраны. Анана подозревала, что на этом настоял шаман.

— Мы можем убежать при первой же возможности, — сказала она дяде. — Но нам лучше остаться с ними, пока мы не найдем твой дворец. А затем — как-нибудь перехитрим туземцев. Надеюсь, поиски не затянутся. Мне бы не хотелось отвечать на вопросы, почему посланцы Властителя не могут отыскать такой большой дворец. — Она улыбнулась. — Ах, да! Вы теперь находитесь в моем подчинении, поэтому попрошу вас вести себя соответственно, как подобает моим слугам. Мне кажется, шаман не совсем поверил в мой рассказ.

Уртона обиженно надулся.

— Похоже, это выгодная сделка, мисс Анана, — кивнул Маккей. — Они перестанут издеваться над нами, мы будем ехать, а не идти. Кстати, по меньшей мере три красотки уже признались мне, что хотят от меня детей. Я вижу, у них нет предубеждений к цвету кожи. Одним словом, мне это нравится.