Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь

11

Несмотря на то что великанша обещала Кикахе отсутствие опасностей во время первого перехода, он приготовился к встрече с неожиданным. И потому стоял напружинившись, с лучеметом в руке, когда его внезапно окружила тьма. Следуя наставлениям Манату Ворцион, он сделал три шага вперед, и яркий солнечный свет ударил в глаза. Перед ним простиралась открытая равнина — все было так, как рассказывала Великая Матерь. Кикаха огляделся и сунул оружие в кобуру.

Небо казалось одним сплошным северным сиянием из смещающихся и колышущихся фиолетовых, зеленых, синих, желтых и серых полос. Равнину покрывала высокая желтая трава, кое-где взгляд отмечал небольшие рощи. Далеко впереди паслось большое стадо огромных черных животных. За спиной возвышался валун величиною с дом в форме пирамиды из какого-то гладкого, маслянистого зеленоватого камня.

У Кикахи было пятьдесят секунд на то, чтобы обогнуть валун и таким образом ввести в заблуждение любого врага, которому случится пройти через врата. Кикаха обежал пирамиду и увидел мерцание с обратной стороны. Но ему пришлось остановиться на несколько секунд: перед вратами стояли два длинномордых зверя размером с тигра, с хищными клыками. Они зарычали, но нападать не стали. Что ж, даже Великая Матерь не могла предусмотреть всего.

Снова выхватив лучемет, Кикаха с воплем бросился к ним. Один зверь отскочил назад; другой, припав к земле, изготовился к прыжку. Луч пронзил ему голову, и хищник свалился на бок. Кикаха перемахнул через труп, от которого разило подгорелым мясом, и прыгнул сквозь врата. В ушах раздался громкий рев. Очевидно, второй зверь погнался за ним. Кикаха живо вообразил, как врата исчезают, а животное с разбегу ударяется о внезапно отвердевшую поверхность валуна. Тем не менее зверь врезался ему в спину, и Кикаха не избежал столкновения со стеной.

Когда Кикаха очнулся, то, слепо пошарив вокруг себя, нащупал какую-то липкую жидкость. В ноздри ударил запах не то горностая, не то ласки, смешанный с запахом крови. Нащупав устройство у себя на запястье, Кикаха нажал кнопку. Вспыхнувший свет на мгновение ослепил его, а потом он увидел, что лежит в небольшой камере, высеченной в зеленоватом камне. Встав на ноги и перешагнув через тело преследовавшего его крупного хищника, Кикаха заметил, что через врата прошла лишь передняя половина туловища зверя.

Кикаха подошел к стене, сквозь которую недавно проник сюда. Остальные стены тоже мерцали знакомым сиянием. Великая Матерь предупредила его, что в них встроены ложные врата с приспособлениями, которые прыснут в любого, кто попробует войти в них, ядом. Выкрикнув кодовое слово, Кикаха прыгнул через безопасные врата, надеясь, что стычка с животными не задержала его слишком долго, и приземлился в металлический ящик площадью в шесть квадратных футов и шести дюймов глубиной. Ящик парил в воздухе на высоте тысячи футов над голой каменной пустыней.

Небо было синее, а свистевший в ушах ветер обдавал холодом. Внизу виднелись простиравшиеся до самого горизонта бесконечные ряды огромных каменных бюстов. Манату Ворцион говорила Кикахе, что он попадет в мир Аратмима Задаваки. Этот Владыка, давным-давно убитый Рыжим Орком, создал планету, четверть которой покрывали миллиарды его бюстов, сделанных из камня или цельных самоцветов.

Снаружи на дне ящика, возле одного из бортов, виднелась чуть выступающая металлическая пластинка. Кикаха распластался на животе, высунул руку за край ящика, нащупал пластинку и нажал на нее. В следующее мгновение, как и предупреждала Великая Матерь, его поглотил кромешный мрак, заполненный очень густой жидкостью. Жидкость давила со всех сторон, заливала ноздри и уши. Кикаху не снабдили кислородной маской, поскольку в этих вратах-ловушке он должен был пробыть совсем недолго. Но если бы сюда попал враг Манату Ворцион, то здесь бы он и распрощался с жизнью. Кикаха протянул вперед правую руку и начал водить ею вверх-вниз по стене, пока не нащупал округлый выступ. Надавив на него ладонью, он освободился из самой странной ловушки, в какую ему когда-либо доводилось попадать. Ловушка была встроена в массивную скалу на планете Вута, представлявшую собой гибрид живой и неживой материи, аналогичный вирусу. Жидкость медленно вытекала сквозь трещины в камне и капала на землю возле этого гигантского валуна. Из этой лавы рождались — если такое слово уместно для описания столь причудливого процесса — маленькие шарики, плоские снизу.

Туземцы, жившие здесь, поклонялись этой «матери», подбирали ее «детенышей» и устанавливали их в центре своих деревень. Каменные шарики вырастали со временем в камни величиной с «маму». Кроме того, на планете процветала торговля «детенышами». Деревни, имевшие монопольный доступ к источнику, продавали каменных божков другим селениям. Немало войн отгремело на этой планете за право сохранить за собой или, наоборот, захватить источник самого ценного местного товара.

Покрытый с головы до ног тяжелой серой жидкостью, Кикаха стоял не двигаясь, пока та не стекла с тела, разлившись лужей вокруг него, а потом прыгнул на сухое место и зашагал на восток. За долгие тысячелетия Манату Ворцион, исходя из собственный наблюдений и всевозможных слухов и донесений шпионов, составила себе приблизительное представление о том, где на этой планете расположены врата, ведущие в мир Зазеля. Выяснить их точное местонахождение предстояло самому Кикахе, но он знал, в каком направлении надо идти от ее врат.

Добраться до врат было нелегко. Кикаха находился в Нежеланном мире, на планете, столь изобилующей хищниками, птицами, растениями и другими формами жизни, что оставалось только удивляться, как они до сих пор не уничтожили друг друга. Спустя несколько дней, которые он провел обороняясь от местной флоры и фауны, Кикаха проникся некоторым уважением к способностям Рыжего Орка выживать в самых экстремальных условиях. Так, четыре дня ему пришлось скрываться от существа ростом в пять футов и шириной с городской квартал, медленно текшего по земле и испускавшего смертоносные газы.

Наконец Кикаха поднялся на высокий горный хребет. Внизу виднелась равнина, по которой медленно несла свои воды река, а близ реки — остатки гигантского квадратного гнезда, принадлежавшего неведомым существам. Манату Ворцион не знала, кто они такие. Гнездо было построено из похожего на бетон материала, который существа вырабатывали у себя в желудке, а потом выплевывали, чтобы тот засох.

Именно тут-то Лос и установил врата — единственный всем известный вход в мир Зазеля. Когда Рыжий Орк попал сюда, он расправился со всеми обитателями бетонного гнезда. Не сумев найти врата, он разрушил эту постройку. По его мнению, эти существа выломали врата из ее фундамента и где-то закопали их, так что Рыжий Орк обшарил все окрестности в районе сотни квадратных миль. У него были с собой крайне чувствительные детекторы, способные определить размеры и форму любой металлической массы на глубине сотни футов под землей. Но ни первые, ни последующие поиски врат не дали никаких результатов.

— По правде говоря, — сказала Кикахе Великая Матерь, — мы не можем быть уверены в том, что врата убрали и спрятали именно обитатели бетонного гнезда. Возможно, это сделал кто-то из Владык, хотя такое кажется маловероятным.

Кикаха не стал говорить, что подобная мысль пришла в голову и ему, так как великанша могла, как уже бывало прежде, разозлиться и недвусмысленно поставить его на место. Порой Великая Праматерь становилась просто Большой Бабой.

Пройдя через равнину и спугнув по пути стадо бизоноподобных животных, Кикаха приблизился к развалинам гнезда. Лучемет Рыжего Орка должен был оставить здесь кучу обломков, но на земле они не валялись. По-видимому, тоан дезинтегрировал обломки и выжег в земле громадную дыру. Сейчас эта яма была до краев заполнена водой.

Кикаха снял рюкзак и положил на землю. Раскрыв его, он вытащил прибор, похожий на длинную сигару, только раза в два больше самой большой сигары, какую ему доводилось когда-либо видеть. К середине верхней части прибора был подсоединен монокулярный цилиндр. Кикаха направил его туда, где когда-то стояло бетонное строение. Глазам его предстали перекрестья и голубое небо. Кикаха медленно водил трубкой взад-вперед, приподнимая ее все выше, — и вдруг увидел короткую яркую вспышку, вроде молнии.

— Будь я проклят! — пробормотал он. — Вон они!

Манату Ворцион объяснила ему, что прибор служит для обнаружения врат или трещин в стене между вселенными. Кикаха и не подозревал о существовании такого инструмента, пока Великая Матерь не вручила ему цилиндр. Прибор этот пережил много тысячелетий и был, насколько знала Манату Ворцион, единственным.

— Говорят, его тоже смастерил Шамбаримен, — добавила она.

— Ты должна быть чертовски уверена во мне, — заметил Кикаха. — А что, если я потеряю детектор или у меня его отнимут?

— Я берегла его на самый крайний случай, — пожала плечами Манату Ворцион. — Сейчас он как раз и наступил.

Значит, врата расположены здесь — вернее, поскольку металлический шестиугольник отсутствует, там находится созданный вратами проход в стене между вселенными. Рыжий Орк не узнал, где он, поскольку такого детектора у тоана не было.

Кикаха отложил детектор в сторону. Чтобы добраться до щели между мирами, ему придется соорудить ряд помостов и лестниц. Ну что ж, леса вокруг достаточно, да и нужные инструменты у него есть.

— Можно приступать к работе, — пробормотал Ки — Вот спасибо! — раздался громкий голос у него за спиной.

Кикаха резко повернулся, а рука его в тот же миг метнулась к кобуре. В сорока футах от него стоял Рыжий Орк. Он улыбался, целясь из лучемета в Кикаху. Рядом с тоаном находился похожий на блестящую иглу белый аэробот с откинутым кверху фонарем кабины.

— Не вздумай! — предупредил Владыка.

Кикаха убрал руку от кобуры и, повинуясь жесту Рыжего Орка, поднял обе руки над головой. Сердце у него билось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

— Как...? — начал было Кикаха и тотчас прикусил язык. Тоан наверняка и без всяких вопросов объяснит, какой он умный.

— А теперь медленно опусти руку, вытащи двумя пальцами лучемет и отбрось подальше, — скомандовал Рыжий Орк. — Потом кинешь мне искатель.

Кикаха подчинился, высматривая в то же время подручных тоана. Ближайшим укрытием для них могла послужить роща в сотне ярдов от него.

— Я знал, что Манату Ворцион утащила тебя к себе, — заявил Владыка. — Ее ловушку я засек уже давно и специально послал тебя через те врата, чтобы она перенесла тебя в свою вселенную. Я знал, что тебя, вероятно, снабдят каким-нибудь устройством для поиска.

У Кикахи вертелось на языке множество вопросов. В частности, ему хотелось спросить, откуда Рыжему Орку было известно, что именно Манату Ворцион перебросит Кикаху в свой мир. Но он не спросил ни о чем. Сейчас важно было лишь одно: что он оказался в самом скверном положении, в какое когда-либо попадал.

— Я не собираюсь убивать тебя сию же минуту, — сообщил Рыжий Орк. — Погоди, пока я не воспользуюсь искателем.

Не отрывая глаз от Кикахи, тоан нагнулся, поднял детектор и тут же выстрелил в Кикаху из лучемета. Должно быть, он установил оружие на слабую мощность, но луч ударил Кикаху в грудь и сшиб его с ног. В глазах потемнело, дыхание со свистом вырывалось из груди. Кикаха не мог встать, хотя и очень старался. Когда ему наконец удалось набрать в легкие достаточно воздуха и приподняться на локте, он увидел, что Рыжий Орк смотрит в монокуляр. Через секунду тоан отнял прибор от другого глаза и с довольной усмешкой победителя повернулся к Кикахе.

Неожиданно Кикаху ослепила яркая вспышка и оглушил страшный грохот. Затем дым, окружавший Рыжего Орка, развеяло ветром. Владыка лежал на земле, левую кисть и изрядную часть предплечья ему оторвало напрочь, голова и туловище превратились в кровавое месиво.

Кикаха навзничь повалился на траву. Некоторое время он лежал, уставясь в ясное синее небо. До него просто не доходило, что же произошло. И лишь тогда, когда сердцебиение пришло почти в норму, а боль в груди утихла, он наконец оказался в состоянии мыслить здраво.

Боль сменилась гневом — Манату Ворцион предала его. Использовала его как пешку, не волнуясь о том, что его могут изувечить или убить. Ее «детектор» был фальшивкой, спроектированной в качестве приманки для Рыжего Орка. Свет, якобы означавший щель в стене, автоматически вспыхивал в приборе через несколько минут после настройки. И каким-то образом — каким именно, он не знал — как только тоан оказался в зоне досягаемости, прибор сработал как бомба и взорвался. А то, что при этом мог погибнуть и Кикаха, ее не остановило.

Великая Матерь оказалась великой сукой.

— Могла бы по крайней мере предупредить меня, — пробормотал себе под нос Кикаха.

Не сделала она этого, очевидно, потому, что Кикаха, по ее мнению, вел бы себя иначе, знай он истинное предназначение искателя. Если бы Манату Ворцион оказалась здесь, то наверняка объяснила бы, что Рыжий Орк представляет собой такую угрозу, что в борьбе с ним все средства хороши.

«Но не для меня, — подумал Кикаха. — Теперь мне придется убить Манату Ворцион. Специально охотиться на нее я, конечно, не стану, но, если где когда столкнусь с ней на узенькой дорожке, то сдам ей те же девять взяток на мизере, какие она скинула покойнику».

И вдруг его словно обожгло: в череду сменявших друг друга видений, в которых он мстил Великой Матери, внезапно вторглась одна мысль — только Рыжий Орк точно знал, утонула Анана во время наводнения или нет. А теперь Рыжий Орк погиб.

Застонав, Кикаха перевернулся на бок, готовясь встать. И ахнул:

— Боже!

Удар следовал за ударом. Не далее чем в десяти футах от Кикахи стоял Рыжий Орк. Он держал в руке лучемет, нацеленный на противника, и улыбался. За спиной тоана блестел еще один аэробот — точная копия первого.

Кикаха посмотрел туда, где раньше лежал Рыжий Орк — вернее, где он лежал и поныне. Он был трупом. И все-таки здесь стоял живой человек. Голова у Кикахи пошла кругом. Но если мозг его был не в состоянии справиться со стремительным потоком событий, то телу удалось с трудом подняться на ноги. Чуть покачиваясь взад-вперед, Кикаха прохрипел:

— Ты живуч как кошка!

— Не совсем как кошка, но живуч, — подтвердил Рыжий Орк.

Кикаха без слов махнул рукой в сторону трупа.

— Клоны, плоть от плоти моей, гены от генов моих, — пояснил тоан. — Я вырастил их с пеленок и обучил их. Будучи в каком-то смысле мною, они, как и я, обладают врожденным стремлением к власти, и поэтому мне пришлось позаботиться о том, чтобы они не узурпировали мое место. Ни к одному из них я не рискнул бы повернуться спиной. Поскольку они ничуть не глупее меня, хотя и значительно менее опытны и образованны, им предназначалась роль живцов. Четырьмя мне уже пришлось пожертвовать, считая вместе с этим, но за первых трех я отомстил. — Помолчав, он добавил: — Конечно, возможно, ты сейчас разговариваешь с одним из них, а не с настоящим Рыжим Орком.

— Но как ты попал сюда? Откуда ты узнал, когда я сюда доберусь?

— Не у одной Манату Ворцион есть свои секреты. Расскажи мне, что здесь произошло. Как я понимаю, прибор вовсе не предназначался для распознавания щелей, он просто должен был оторвать мне голову. Так здесь не было ни врат, ни щели, верно?

— Верно.

— Я так и знал, — удовлетворенно кивнул Рыжий Орк. — Я пробовал трубить здесь в рог, и ничего не произошло. Знай я об этом, когда посылал тебя сюда, то велел бы не тратить понапрасну ни свое, ни мое время. — Тоан махнул лучеметом — Шагай к аэроботу.

Кикаха повиновался. Интересно, думал он, где сейчас находится рог Шамбаримена? Вероятно, в аэроботе Владыки. И тут опять случилось то же самое, что произошло, когда Рыжий Орк поймал его у края ущелья. Он почувствовал легкий укол в спину и очнулся — голый, но не связанный — в незнакомой комнате-кубе со сторонами по двадцать футов. Ни мебели, ни ковров, ни окон, ни дверей; в одном углу находилось отверстие, очевидно, для экскрементов, но, судя по виду и по запаху, им пока не пользовались. Прохладный воздух, сочившийся сквозь сопло на стене под самым потолком, приятно овевал нагое тело.

Грудь у Кикахи все еще болела. Опустив взгляд, он обнаружил на груди черно-лиловый синяк пятидюймовой ширины. Но голова была ясной, и он больше не испытывал эмоционального шока, только досаду и ярость.

Чтобы привести в порядок мысли, чувства и мышцы, он сделал настолько энергичную зарядку, насколько позволяла боль в груди. Потом принялся мерить свою темницу шагами, ожидая, когда Рыжий Орк сделает следующий ход. Прошло, должно быть, несколько часов, прежде чем Кикаха услышал, как у него за спиной кто-то кашлянул. Он вздрогнул и обернулся — перед ним стоял Рыжий Орк или один из его клонов с лучеметом в руке.

— Кругом! — скомандовал тоан.

Кикаха послушно выполнил приказ, и стена перед ним раскрылась, разделившись на верхнюю и нижнюю половинки. Верхняя скользнула в потолок, нижняя — в пол. По команде Владыки Кикаха зашагал вперед по очень широкому коридору с высоченным потолком, без окон и без дверей, потом свернул за угол и пошел дальше по точно такому же коридору, который заканчивался дверью в двенадцать футов высотой, рядом с ней стояли два вооруженных копьями воина. Квадратные стальные шлемы и выпуклые кирасы стражников украшали золотые арабески, а на коротких малиновых кильтах красовались вытканные изображения маленьких зеленых сфинксов. Стражники расступились, держа копья наперевес, готовые в любую минуту проткнуть ими Кикаху. Дверь ушла в стену.

Владыка и его пленник, сопровождаемые стражами, вошли в громадное помещение, заставленное лабораторным оборудованием, по большей части совершенно незнакомым Кикахе, и двинулись дальше по проходу между многочисленными столами. Когда путь им преградила стена, Рыжий Орк велел Кикахе остановиться. Тоан быстро произнес кодовое слово — но не слишком быстро, так что Кикаха запомнил его.

Громадный квадрат в стене стал прозрачным. Кикаха невольно вскрикнул. В комнате за прозрачной стеной сидела раздетая Анана. Она была привязана к креслу, а голову удерживал приделанный к спинке обруч. Глаза женщины были закрыты. Над головой виднелось нечто показавшееся на первый взгляд большим феном для сушки волос.

Кикаха резко развернулся:

— Что ты с ней делаешь?

— Я думал, ты обрадуешься, увидев ее живой. Если бы я оставил ее на уступе как раз над водами потока, она бы погибла. У нее были сломаны нога, рука и три ребра, не говоря уже о легком сотрясении мозга. Сейчас она в превосходной физической форме, а все благодаря моему врачебному искусству.

— Что ты с ней делаешь?

— Перед тобой, леблаббий, не что иное, как мое изобретение, которое я опробовал множество раз, когда хотел избавиться от неизбежной скуки, овладевающей всеми бессмертными.

Владыка выжидательно молчал, но Кикаха ничего не сказал — напрасно Рыжий Орк ждет еще одной вспышки эмоций.

— Посмотри на нее, Кикаха! — резко сказал тоан. — И попрощайся с той Ананой, которую ты знал!

Кикаха неохотно повернулся к окну.

— Машина стирает ее память. Делает она это медленно, потому что быстрый процесс повреждает мозг, а мне не нужна безмозглая любовница.

Кикаха задрожал, но не вымолвил ни слова.

— Работая по часу в день, машина за десять дней сотрет все воспоминания этой женщины, вплоть до той поры, когда ей было примерно восемнадцать лет. Когда процесс закончится, Анана будет считать — и в каком-то смысле это будет правдой — будто она по-прежнему живет на родной планете, а ее родители и братья с сестрами все еще живы. Она словно совершит путешествие назад в прошлое, совершенно не ведая о тысячах лет, прошедших с тех пор как ей минуло восемнадцать.

На какой-то миг Кикаха потерял дар речи, а когда обрел его, то прохрипел:

— И она не вспомнит меня.

— Безусловно. Так же, как и меня[33]. Но я ей представлюсь и со временем заставлю себя полюбить. Передо мной не устоит ни одна женщина.

— А что будет, когда она узнает правду?

— Не узнает, — Рыжий Орк рассмеялся — Об этом я позабочусь. Конечно, когда она мне надоест — если надоест...

— Ты собираешься проделать такой же фокус и со мной? Или для меня ты задумал что-то болезненное?

— Я мог бы стереть твою память, скажем, до того момента, когда ты, студент земного колледжа, прошел через врата Ваннакса в Многоярусный мир. Или же мучить тебя, пока ты не взмолишься о смерти. Любого человека, даже самого храброго, можно довести до такого состояния, даже меня. Или, если ты добровольно вызовешься убить Манату Ворцион и преуспеешь в этом, то можешь заслужить свободу. Но сначала тебе придется выполнить свое задание и найти дорогу в Пещерный мир. Если сумеешь, я в виде награды сохраню тебе всю память. Вообще-то такой подарок причинит тебе страшную боль из-за воспоминаний об Анане.

Кикаха без колебаний выбрал один из предложенных вариантов. Но Рыжему Орку он сообщит о своем решении только тогда, когда будет вынужден. А сейчас он был способен думать только об Анане.

«Если мы когда-нибудь вырвемся на волю, — думал Кикаха, — я добьюсь, чтобы она снова полюбила меня. И расскажу ей о нашей совместной жизни все до мельчайших подробностей».

Рыжий Орк произнес еще одно кодовое слово. Окно стало стеной. Все четверо покинули лабораторию, и пройдя три коридора, оказались в большом зале, затейливо меблированном в стиле, как предположил Кикаха, здешних обитателей. Тоан и пленник сели друг напротив друга в удобные кресла, за большим столом из полированного красного дерева с зелеными спиральными полосками. Ножки у стола были вырезаны в виде фигур тритонов и русалок. Слуга и служанка внесли блюда с едой и напитками, после чего встали за спинами Владыки и Кикахи.

— Можешь принять ванну, поесть и отдохнуть, как только мы закончим разговор, — предложил Рыжий Орк. — Итак! Полагаю, ты решил, что постараешься выполнить оба задания. Я бы определенно поступил именно так. Пока ты жив...

— Надеюсь, — закончил цитату Кикаха.

— Знаю, слышал. Давай-ка поедим.

— Я не голоден, — Кикаха покачал головой. — Мне кусок в горло не лезет.

— Отлично. Можешь подкрепиться попозже в своих апартаментах.

Тоан пожевал немного, запил еду вином и заговорил снова:

— Расскажи мне о своих приключениях у этой потаскушки-великанши.

Кикаха рассказал обо всем без утайки, умолчав лишь о том, что поведала ему Великая Матерь о чешуйчатом человеке. Рыжий Орк мог, хотя бы отчасти, знать, что говорил и делал его «гость» во владениях Манату Ворцион. Это казалось маловероятным, но Кикаха ведь понятия не имел, какой системой шпионажа мог располагать его «хозяин».

— Я не хочу с ней связываться, — произнес Рыжий Орк, когда Кикаха закончил повествование. — По крайней мере пока. Но она вмешалась в мои дела, когда утащила тебя в свою вселенную. Кстати, Манату Ворцион перенесла тебя в лес вовсе не затем, чтобы ты успокоился и привык к ее планете, прежде чем встретиться с ней, — великанша хотела обезопасить себя. Если бы я имплантировал в тебя атомную бомбочку и установил ее на взрыв, как только ты ступишь на эту планету, пострадал бы только лес и его обитатели. — Тоан рассмеялся и добавил: — Но у меня нет таких возможностей. Я имею в виду, делать такие атомные бомбы. Если б я захотел не пожалеть времени и заняться исследованиями, найти информацию о том, как их изготавливают, а потом долго и упорно заниматься нудной добычей необходимых металлов и постройкой реактора... — Он с миг побарабанил пальцами по столу, потом заговорил опять: — Двух дней тебе должно хватить, чтобы прийти в себя. После этого, будешь ты готов или нет, тебе придется вновь отправиться в путь. И на сей раз я пропущу тебя через серию врат, к которым, как я уверен, Манату Ворцион не успела подключиться и расставить ловушки.