Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь

ГЛАВА 2

«Ночью» Уртона, Орк, Анана и Маккей улеглись поудобней на жесткой ржаво-красной траве и вскоре заснули. Кикаха заступил в караул первым. Их лагерь располагался в небольшой долине, которую окружали низкие холмы. Здесь, в низине, росла только трава, но на вершинах холмов виднелись деревья. Каждое из них достигало в высоту не менее десяти футов, и хотя дул лишь слабый ветерок, они раскачивались взад и вперед, точно при шквале.

Сначала Кикаха заметил лишь несколько деревьев, однако со временем их количество увеличилось, пока они не образовали сплошную стену. Деревья ожидали «рассвета», а потом... если люди не пойдут к ним сами, деревья начнут спускаться в долину.

По бесконечному темно-красному небу медленно двигалось несколько черных пятен-туч. Огромная красноватая планета, раз в шесть больше земной луны, уже исчезла за горизонтом. Она вернется, хотя он и не знал, когда.

Кикаха сел и помассировал ноги, они еще немного болели после той неприятности, произошедшей двенадцать «дней» назад. Однако боль в груди почти прошла. Он, несомненно, чувствовал себя лучше, но пока прежняя сила и ловкость не вернулись к нему. Хотя при гравитации меньшей, чем на Земле, от него требовались совсем другие качества.

Отчего бы не прилечь ненадолго? Ни человек, ни зверь сейчас не нападет, только слонам и гигантским лосям не страшны деревья-убийцы. Но на таком расстоянии Кикаха не мог определить, к какому виду убийц они относятся. Иные обладали столь устрашающим «вооружением», что их избегали даже крупные звери.

Каким образом, черт возьми, деревья обнаружили их маленький отряд? Разумеется, они обладали острым обонянием, но Кикаха сомневался, что у ветерка хватило силы донести запах людей через холмы. Что касается зрения, то их многофасеточные, как у насекомых, глаза, располагавшиеся вокруг ствола, довольно четко различали очертания предметов — но не на таком расстоянии. Должно быть, один или несколько их разведчиков взобрались на холм и уловили пару молекул человеческого запаха. В конце концов, удивляться тут не приходилось. То малое количество воды, которое им удалось находить, они использовали только для питья. И если завтра отряд не встретит на своем пути какой-нибудь водоем, то людям придется пить свою мочу. Говорят, что ее можно дважды использовать, прежде чем она станет ядовитой. А если они в ближайшее время кого-нибудь не подстрелят, то свалятся с ног, ослабев от голода.

Кикаха провел ладонью по стволу ручного лучемета. Батареи хватит лишь на несколько мощных разрядов, а потом она истощится. Они с Ананой вообще воздерживались от какого-либо расходования энергии, только лучемет позволял им иметь перевес над тремя остальными и мог защитить от крупных хищников. И все же с «рассветом» ему придется пойти на охоту — им требовалась еда, а кровь могла бы утолить жажду. В таком случае его путь будет лежать через лес, так что заряда может и не хватить. К тому же не исключено, что по другую сторону холмов их поджидает еще тысяча деревьев-убийц.

Тучи сгущались. Если верить Уртону, то сильный дождь наверняка затопит долину — тогда им предстоит либо утонуть, либо атаковать деревья. Замечательный выбор!

Чуткое ухо Кикахи уловило легкое потрескивание и звуки, похожие на невнятное бормотание: это под ним двигалась земля. Ее почти человеческое тепло струилось по густому ковру травы и плотным сплетениям корней. Таким образом, следует ждать очередного изменения ландшафта — кстати, холмы определенно стали ниже.

Что-что, а ждать он умел. Одним из его достоинств являлось почти звериное терпение. Будь леопардом, волком. Лежи, не шевелясь, в траве, оценивая ситуацию. А когда настанет пора действовать, стремительно бросайся на добычу! К несчастью, теперь этому стремительному натиску могли помешать раненая нога и слабость.

Кикаха сел и осмотрелся. Над головой тлело темнокрасное небо; на холмах покачивалась стена деревьев, а рядом — кто на спине, кто на боку — расположились остальные члены отряда. Маккей храпел. Анана что-то бормотала на родном языке, который был древнее, чем сама Земля. Уртона же лежал с открытыми глазами, причем смотрел прямо на Кикаху. Не надеялся ли он застать караульного врасплох и завладеть лучеметом?

Осторожно поднявшись, Кикаха направился к нему и, наклонившись, услышал тихий невнятный шепот. Глаза Уртоны казались безжизненными и пустыми. Кикаха облизал пересохшие губы и тяжело сглотнул, потом покосился на часы, которые позаимствовал у Ананы. Четыре ярких цифры — 15.12 — земное время, которое здесь ничего не означало. Солнца нет; свет и, в какой-то мере, тепло давало небо, а большая красноватая масса, медленно перемещавшаяся по небосводу, была временным спутником. К тому же эта планета не имела постоянной орбиты.

Часы Ананы могли служить и компасом, но здесь для него не было применения. У огромного небесного тела отсутствовало электромагнитное поле и, соответственно, Северный и Южный полюса. Собственно говоря, оно вообще не являлось планетой.

У часов все же имелась одна полезная функция: благодаря им можно было следить за движением времени. Так Кикаха узнает, когда закончатся его полтора часа караульной службы.

Когда пришло время будить Анану, Кикаха едва сделал несколько шагов по направлению к ней, как женщина поднялась и села. Ложась спать, она велела себе проснуться в нужное время, и ей помогло в этом прекрасно развитое чувство времени, своего рода внутренние биологические часы.

Анану по-прежнему можно было назвать красавицей, но она заметно похудела, обострились скулы, вокруг больших синих глаз появились тени усталости.

Губы у нее потрескались, а некогда нежная кожа стала шершавой.

— Ты выглядишь неважно, — улыбнулась она Кикахе.

В ее голосе, грудном контральто, появились сиплые скрипучие нотки.

Женщина встала. Она лишь на два дюйма уступала в росте шестифутовому Кикахе, но без труда обгоняла его на дистанции в пятьдесят ярдов. Что же касается силы, то Анана не уступила бы в поединке с любым мужчиной ее веса. А почему бы и нет? За десять тысяч лет она вполне могла развить свой физический потенциал.

Вытащив из заднего кармана рваных штанов гребень, Анана расчесала длинные волосы, черные, как у индейцев кроу.

— Ну, так лучше? — насмешливо поинтересовалась она. Ее белым, идеальной формы зубам позавидовала бы любая кинозвезда. Всего лишь тридцать лет назад Анана в сотый раз имплантировала себе зубы.

— Неплохо для голодной обезвоженной старухи, — улыбнулся в ответ Кикаха. — И знаешь, если бы обстоятельства позволяли... — Его улыбка погасла, и, махнув рукой, он указал на вершины холмов: — У нас гости.

При этом освещении невозможно разглядеть, побледнела ли она, однако ее голос ничуть не дрогнул.

— Если на них есть плоды, то, значит, мы поедим.

Кикаха не стал говорить, что съесть вполне могут и их, он молча передал ей лучемет, а затем направился туда, где лежали его лук и колчан со стрелами. Стрелял он превосходно, но только дважды его стрелы настигали дичь. Животные тут обитали очень пугливые, и ему никак не удавалось, кроме тех двух случаев, подобраться к ним на расстояние выстрела. Добычи — небольших газелей — не хватило для того, чтобы наполнить желудки пяти взрослых людей на все двенадцать дней. Однажды Анана, метнув топорик, угодила в зайца, но из-за холма выскочил длинноногий бабуин и, схватив зверька, умчался с ним прочь.

Отойдя на триста футов от спавших спутников, Кикаха улегся и тут же заснул. Рукоятка его ножа торчала из земли у самой ладони, и в случае нападения он успел бы вытащить клинок за долю секунды. Когда дежурство Ананы закончится, она разбудит Маккея, а потом ляжет рядом с Кикахой. Так они старались соблюдать дистанцию, к тому же Анана давно предупредила всех, что на ее часах есть устройство, которое подымет тревогу при любом приближении достаточно крупного существа. И хотя она обманывала, подобное устройство действительно могло быть у любого Владыки. До сих пор никто не отважился проверить это, тем более что Анана пообещала расправиться с каждым, кто попытается напасть на нее и Кикаху.