Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь

ГЛАВА 5

Стоявшие в стороне трое мужчин не скрывали своего недовольства. Когда Кикаха и Анана подошли к ним, Рыжий Орк приветствовал их словами:

— Какого черта вы замышляете?

— Путешествовать с такими параноиками, как вы, безусловно, приятно. — Кикаха засмеялся. — Мы обсуждали их. — Он махнул рукой в сторону хребта.

Увидев караван, Маккей застонал.

— Что же теперь будет?

— Все ли туземцы враждебно относятся к чужакам? — спросила Анана.

— Не знаю, — Уртона пожал плечами. — Мне только известно, что у всех у них очень сильны племенные чувства. Бывало, я вылетал прогуляться на флайере и, наблюдая за ними, никогда не видел, чтобы два племени встречались друг с другом без каких-то конфликтов. Однако территориальной агрессии у них нет. В этом мире такое просто невозможно.

Анана с улыбкой взглянула на Уртону.

— Слушай, дядя, а как они отнесутся к нам, если представить тебя как Владыку — создателя этого полного опасностей мира?

Уртона побледнел, но ответил:

— Они привыкли к этому миру. Откуда им знать, что где-то есть места получше?

— А продолжительность жизни у них такая же, как в мире Джадавина — тысяча лет?

— Нет. Около сотни, зато они не страдают от болезней.

— Должно быть, они заметили нас, — произнес Кикаха. — В любом случае мы просто продолжим идти в том же направлении.

Они вновь отправились в путь, время от времени посматривая на гряду. Через два часа караван скрылся за горой. Все это время гряда не меняла формы — очевидно, в этой части планеты топологические мутации шли не так быстро.

Наступила еще одна «ночь». Ярко-красное небо покрылось более темными горизонтальными полосами разной ширины. На протяжении нескольких минут полосы стали расширяться и темнеть, и когда они слились друг с другом, небо приобрело одинаковый тускло-красный цвет — гневный, угрожающий.

Спутники находились на плоской равнине, простиравшейся насколько хватало глаз. Горы исчезли, хотя неизвестно по какой причине — то ли рассыпались, то ли скрылись в темноте. Неподалеку, но вне досягаемости, паслись тысячи животных: антилопы, газели, стадо слонов без бивней и небольшое стадо гигантских лосей.

Уртона сказал, что по соседству должны также бродить крупные кошки — своего рода гепарды, способные догнать кого угодно, кроме страусоподобных птиц, и дикие собаки. Но на голой равнине кошкам трудно ловить добычу, и они, очевидно, ушли в другие места.

Кикаха попробовал очень медленно подобраться к антилопам, надеясь, что животные подпустят его на выстрел. Вдруг откуда-то донеслось дикое верещанье и топот бегущего в панике стада. Пыли не было; маслянистая почва попросту недостаточно просыхала для этого, за исключением тех районов, где изменения происходили очень стремительно и жар изгонял с поверхности всю влагу.

Кикаха стоял не шевелясь, пока мимо него или скорее над ним проносились тысячи бегущих и прыгающих животных. Когда эта лавина начала редеть, он пронзил стрелой газель. Анана, стоявшая в двухстах ярдах от него, вдруг бросилась к нему, размахивая лучеметом. Миг спустя Кикаха увидел, почему она так встревожилась. Верещанье сделалось громче, и из темноты выскочила стая длинноногих довольно крупных бабуинов, которая буквально за одно мгновение промчалась мимо них. Наблюдая, как последний бабуин исчез во мгле, Кикаха облегченно вздохнул. По словам Уртоны, при определенных обстоятельствах эти обезьяны без колебаний напали бы на людей. К счастью, когда они преследовали антилоп, то уже не отвлекались ни на какую иную дичь. Но если бабуины упустят добычу, то могут вернуться и наброситься на них. А пока... Кикаха присел на корточки и принялся разделывать ножом газель.

— Меня тошнит от сырого мяса, — заворчал Орк. — Я очень голоден, но от одного вида этих кровавых кусков у меня желудок выворачивается наружу!

— Мне оно тоже не нравится, — поморщился Маккей. — Мясо, словно живое, пытается выползти из горла обратно.

— Попробуй одну из этих почек, — посоветовал Кикаха. — Они очень вкусные и нежные. Или ты, возможно, предпочтешь яйца?

— Ты просто отвратителен, — возмутилась Анана. — Видел бы ты себя со стороны: с подбородка капает кровь...

Но взяла предложенное яйцо и отрезала кусок. А потом принялась жевать без всякого выражения на лице.

— Неплохо, а? — улыбнулся Кикаха. — Голод — лучший кулинар.

Какое-то время все молча ели. Закончив есть первым, Кикаха, сыто рыгая, встал. Анана протянула ему топорик, и он принялся отрубать рога антилопы: тонкие, прямые, фута два длиной. Отделив их от черепа, Кикаха сунул рога за пояс.

— Когда найдем какие-нибудь ветви, — сказал он, — то сделаем из них древки копий. И насадим на них эти наконечники.

В темноте что-то закулдыкало, заставив всех вскочить на ноги. Вскоре кулдыканье стало громче, и из темно-красной мглы проступили очертания гигантской фигуры. Кикаха назвал про себя это существо «моа», и оно действительно напоминало вымершую новозеландскую птицу. Достигая в высоту двенадцати футов, птица обладала рудиментарными крыльями, длинными толстыми ногами с двумя когтями и мощным клювом, похожим на кривую восточную саблю — шамшер.

Кикаха отбросил в сторону две ноги и голову газели. Меньшая гравитация дала ему возможность швырнуть их намного дальше, чем на Земле. Огромная птица скачками неслась к людям, но когда мимо нее пролетели отрубленные куски, она изменила курс. Отбежав от отряда футов на сорок, она остановилась, покосилась на людей и рысью помчалась к пище. Убедившись в том, что люди не двигаются, она подхватила клювом ноги антилопы и убежала.

Кикаха поднял переднюю ногу дичи и предложил спутникам тоже прихватить с собой по куску.

— Возможно, нам понадобится перекусить в полночь. Позже я бы не советовал есть это мясо. На такой жаре оно быстро испортится.

— Эх, парень, сейчас бы воды, — пожаловался Маккей. — Мне по-прежнему хочется пить, но, главное, смыть с себя эту кровь.

— Ты сможешь это сделать, когда мы доберемся до озера, — ответил Кикаха. — К счастью, мухи здесь по ночам отсыпаются. Но если мы не доберемся до воды к утру, нас покроют тучи насекомых.

Они двинулись в путь. До озера оставалось еще два часа ходу, если они правильно оценили расстояние. Но когда по хронометру Ананы прошло уже три часа, никаких признаков воды по-прежнему не было видно.

— Должно быть, она дальше, чем мы думали, — решил Кикаха. — Или же мы шли не по прямой.

Постепенно равнина начала снижаться, и вот час спустя они уже шли по мелкой ложбине глубиной в четыре фута. Еще через час края ложбины оказались у них над головами, а к тому моменту, когда люди решили сделать привал, отряд находился на дне впадины в двенадцать футов высотой, но теперь уже только в по л ми л и шириной.

Откосы ее становились все круче, но по ним пока еще можно было забраться наверх. Кикахе показалось зловещим, что вся живность и большая часть растительности покинули эту ложбину.

— Думаю, нам лучше вытащить отсюда свои задницы, — предложил он. — Не нравится мне это место.

— Тогда нам, значит, просто придется идти намного дольше, — возразил Уртона. — А я так устал, что едва ноги передвигаю.

— Тогда оставайся здесь, — предложил, поднимаясь на ноги, Кикаха. — Пошли, Анана.

И в тот же миг они услышали шум льющейся воды. Люди с криками вскочили с земли. По дну черной лентой струился ручей, вода в котором быстро прибывала. Не прошло и минуты, как она поднялась им до голеней.

— Ой-ей-ей! — закричал Кикаха. — Сматываемся все отсюда к чертям собачьим!

От ближайшего откоса их отделяло футов шестьсот-семьсот. Кикаха отбросил ногу антилопы и побежал к обрыву. Остальные быстро обошли его, но Анана опять схватила Кикаху за руку и потащила за собой. К тому времени, когда отряд одолел примерно половину пути, уровень воды поднялся до колен. Это, конечно, тормозило их бег, но они упорно продвигались вперед.

Первым наверху оказался Уртона. Упав на колени, он протянул Маккею руку и вытащил его на край откоса. Рыжий Орк попытался схватить негра за голень, но промахнулся, соскользнул вниз, а затем вновь начал карабкаться по склону. Маккей протянул было ему руку, но Уртона что-то проворчал, и негр покорно отошел в сторону.

Тем не менее Орк сам выбрался из ложбины. К тому времени вода дошла Кикахе и Анане до пояса. Кикаха схватил Анану за ноги и подтолкнул ее наверх, а затем полез следом за ней. Анана схватила его за левое запястье и потянула к себе. Другая его рука вцепилась в траву на краю обрыва, и он, подтянувшись, забрался наверх. Трое мужчин с безучастным видом следили за их усилиями, даже не пытаясь помочь.

Внезапно Уртона подбежал к Орку и толкнул его, тот завопил и упал на бок. Маккей ловко выхватил из-за пояса Ананы лучемет и с размаху двинул ее в спину ладонью. Женщина с пронзительным криком упала в поток. Уртона повелительно крикнул:

— Рог Шамбаримена! Отдай его мне!

Внезапная череда событий ошеломила Кикаху. Разумеется, он ожидал вероломства, но не так скоро.

— Черта с два!

У него не было времени искать взглядом Анану — та что-то орала, и, хотя Кикаха не видел ее, судя по всему, женщина вновь карабкалась на откос. Рыжий Орк, лежа на земле, не подавал ни звука.

Кикаха снял с плеча ремень футляра с рогом и дал ему соскользнуть по руке. Уртона снова усмехнулся, но улыбка его живо увяла, когда Кикаха вытянул руку, держа футляр над водой.

— Втащи Анану сюда! Живо! Или я брошу его!

— Пристрели его, Маккей! — заорал Уртона.

— Слушай, приятель! Ты так и не сказал мне, как действует эта штука!

— Законченный недоумок!

Уртона метнулся к негру, намереваясь вырвать у него оружие. Кикаха выпустил футляр с рогом, надеясь, что Анана поймает его, а сам набросился на Маккея. Ангус не медля применил лучемет в качестве дубинки и ударил Кикаху стволом по голове. Тот шмякнулся лицом о землю.

Полуоглушенный, Кикаха рухнул на землю и несколько секунд не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Но даже в таком состоянии он почувствовал, как затряслась под ним почва. Вокруг него нарастал рев, хотя он и не знал, чем тот вызван — надвигающимся потопом или ударом по голове. Когда Кикаха начал подниматься и едва встал на колени, как кто-то двинул его в челюсть. В следующий миг он оказался в воде.

Холодная вода в какой-то мере привела его в чувство. Кикаху подбрасывало вверх, увлекало вниз и погружало в пучину. Сражаясь за глоток воздуха, он пытался плыть. Его обо что-то ударило — о дно, смутно сообразил он, — а потом снова вынесло на поверхность. Постоянно кувыркаемый потоком, не знающий, где верх, а где низ, он плыл, увлекаемый стремительным течением. В ушах стоял неумолчный рев, легкие болезненно жаждали воздуха, а рот отчаянно хотел открыться... Вдруг голова на мгновение оказалась над водой, и Кикаха втянул в себя воздух. А затем его вновь увлекло на дно.