Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь

ГЛАВА 14

8 ноября 1979 г .

При следующем своем вхождении Джим не увидел больше пересекающихся многомерных стен. Вместо этого навстречу ему устремился огромный рой существ, попеременно вспыхивавших то зеленым, то красным. Существа были похожи на сперматозоидов с человеческими, злобно ухмылявшимися лицами. Правда, они не пытались ему помешать, а оказавшиеся у него на пути живо увильнули прочь — и Джим быстро очутился во вселенной Орка. Но еще до того, как прочесть заклинания, он решил, что вселится в Орка, которому уже исполнилось семнадцать лет.

Орк — высокий и очень мускулистый юноша — прятался за огромным стволом дерева, сжимая в левой руке древко копья. На голове у него красовалась синяя шапочка, как у Робин Гуда, с торчавшим сбоку алым пером. Кроме шапочки, короткой синей юбки-килта и сандалий, на нем ничего не было. На поясе в ножнах висели короткий меч и метательный топорик.

Прошло около часа, как перевалило за полдень. Небо — в этот день малиновое — было ясным, и солнце, тоже малиновое, пылало в вышине. Однако внизу, под кронами деревьев, чувствовалась прохлада.

Орк к чему-то прислушивался, но трудно было бы различить нужный звук среди шума лесной жизни, затем повернул голову. Лос и Энитармон вышли из тени деревьев позади него. Они тоже были одеты в одни только килты и сандалии и так же вооружены. Однако у Лоса, кроме копья и топора, имелся еще и пистолет с утолщением-луковицей на конце ствола — лучемет.

Джим снова ощутил приступ страха. Спроецировать себя в сознание Орка и, быть может, остаться в нем навсегда — значит, рискнуть повстречаться с неведомой ему до сей поры опасностью. Но он должен — или до конца своих дней на нем будет клеймо труса. Победа или смерть. Возможно, только смерть. Или, что еще хуже, Орк поглотит его. И тогда Джим навсегда останется узником в чужом теле.

Не имеет значения. Надо войти в разум Орка, стать им частично, но не целиком, Боже упаси!

И Джим сделал это. Секунду-другую он чувствовал себя так, словно упал в яму, наполненную овсяной кашей. Слизистая комковатая субстанция давила на него со всех сторон, ослепляя и оглушая. Мрак и омерзительное вещество, в котором он тонул, едва не заставили его повернуть назад. Но он беззвучно крикнул себе: «Вперед!» Пугающая жижа осталась позади, хотя мрак не рассеялся. У Джима возникло ощущение, словно он рухнул в бешено мчащийся поток тяжелой, как ртуть, жидкости и его стремительно несет по каким-то извилистым каналам под шум биения то ли гигантских крыльев, то ли огромного сердца.

Затем наступила тишина, сменившаяся слабым потрескиванием. Вокруг него посыпался дождь искр, которые становились все крупнее, пока не слились воедино в яркий свет. Джим обрел способность видеть, слышать, обонять и ощущать вкус — так он вошел в плоть и в мозг Орка, почти полностью стал им. Теперь требовалось некоторое время на освоение навыка управляться одновременно и с собственными мыслями, и с личностью Орка.

Вслед за отцом и матерью густую тень покинули Лувах и Вала — дядя Орка и его жена, посетившие их по настоянию Энитармон. Л ос ради этого случая открыл врата между их двумя мирами на достаточно долгий срок. Гости возглавляли отряд туземцев — рабов Владык, следопытов и загонщиков. Кожа рабов была несколько темнее, чем у Владык, но только потому, что они больше времени проводили на солнце. Одеждой им служили набедренные повязки, тела покрывала густая татуировка, а в длинных темных волосах и продырявленных ушах топорщились перья. Единственным оружием рабов были бамбуковые духовые ружья, что выпускали стрелы с наконечниками, пропитанными парализующим веществом.

— Есть успехи, сын? — спросил низким, рыкающим голосом Лос.

— По-моему, один прячется вон в тех зарослях шинт, — ответил Орк. — Он ранен. Я его выследил по каплям крови, хотя кровотечение у него не слишком сильное.

— Это, должно быть, тот, кто убил двух рабов, — уточнил Лос. — Со всеми остальными мы уже расквитались.

Джим несколько изумился тому, что понимает речь Владык (или тоанов, как они сами себя называли). И хотя изумление не было ясно оформленным (надо сказать, что все его собственные чувства утратили остроту), все, что осознавал Орк, было ярким и четким. И сейчас он думал о Вале — как жаль, что у него не было возможности поговорить с ней!

— Оружие все еще при нем? — поинтересовался отец.

— Не знаю, — Орк покачал головой.

Добычей им служили туземцы, приговоренные своими же соплеменниками к смерти за тяжкие преступления. Время от времени Лос, когда ему наскучивали другие забавы, аннулировал приговоры и использовал осужденных в качестве дичи. Вот и теперь семерых опасных преступников доставили сюда, в джунгли, дали им копья и ножи и отпустили на волю. Выждав двадцать минут, Владыки со своей челядью отправились по их следам. Все они, кроме Лoca и Валы, имели при себе лишь примитивное оружие — для остроты ощущений. Отец и тетка Орка прихватили лучеметы на случай, если на охотников нападет хищный зверь или если преследуемый одержит верх в поединке с Владыкой.

— Кто хочет прикончить зверя? — крикнул Лос.

— Рад буду разделаться с ним, — ответил Орк. Он сознавал, что вызвался потому, что хотел завоевать уважение отца, хотя и не любил его. Но была и более веская причина — желание блеснуть перед теткой.

— Тебе нужно приобретать опыт, — кивнул, соглашаясь, Лос. — Ты пока что убил немного дичи, будь то человек или животное. Но, согласно правилам, возможность должна быть предоставлена нашим гостям. Неужели ты забыл?

— А мне бы очень хотелось увидеть, как сражается Орк, — сказала Вала. — Я пойду следом за тобой, племянник.

Боже, до чего они бессердечные, думал Джим. И какое хладнокровие! Однако, несмотря на свое отвращение, он одновременно испытывал те же чувства, что и Орк. Молодой Владыка, а следовательно, и Джим, сгорал от нетерпения. В то же время Орк (и Джим тоже) надеялся, что ничего плохого с ним не случится.

Сжимая в одной руке копье, Орк углубился в густые заросли, Вала старалась не отставать от него. Двигался он медленно, во избежание лишнего шума, и чувствовал, как по телу струится пот — таким сильным было напряжение. Еще бы — все преимущества на стороне преследуемого. Внезапно его нога наткнулась на что-то, и он остановился. На земле, наполовину скрытое травой, лежало копье. Его обронил преследуемый, значит, он тяжело ранен. Однако не следует забывать об осторожности. Беглец мог бросить копье, чтобы направить мысли охотника именно в этом направлении, а сам затаился поблизости с охотничьим ножом в руке. Орк молча указал Вале на копье. Та кивнула в знак того, что поняла.

В лесу стояла необычная тишина: возможно, его обитатели следили за непрошеными гостями, стараясь определить, не опасны ли эти двуногие, прежде чем вернуться к своим делам.

Орк раздвинул рукой кусты. Вот она, добыча! Человек лежал на спине, закрыв глаза и прижимая рукой рану на плече; по пальцам медленно сочилась кровь.

— Хар? — окликнул его Орк.

Только сейчас он осознал, что преследуемый — его сводный брат. У Лoca было много детей от туземок; Хар в числе немногих получил доступ во дворец. Превосходный следопыт, он научил Орка всему, что сам знал о лесной охоте.

— Ты должен обагрить свой нож, племянник, — сказала Вала, подойдя к Орку. — Не подобает добивать его копьем. Подожди, сейчас я позову других. Они должны видеть, как ты это сделаешь.

Джцм ощутил, как у Орка сжался желудок и к горлу подступила тошнота. Он знал, о чем думает этот юноша. Ему придется перерезать Хару горло и слизать с ножа немного крови. Добивающий добычу удар и вкус крови не были внове для Орка, и раньше он никогда не чувствовал к этому отвращения. Но теперь... Он любил своего сводного брата — насколько вообще мог любить любого леблаббия (так называли тех, кто не принадлежал к Владыкам). Лучше бы он расправился с отцом, чем с Харом!

Тем временем подошли все остальные, и Лос сказал:

— Надо же, оказывается, я Хара ранил! А честь убийства его достанется тебе... Чего только не бывает на свете!

— Ты его ранил, отец, — подтвердил Орк. — Иначе я его бы не догнал. Почему бы его крови не отведать тебе?

— Это не по-тоански, — нахмурился Лос, — Действуй.

Орк медленно обошел вокруг куста, не обращая внимания на то, что жесткие листья могут оцарапать его кожу. Остальные Владыки последовали за ним. Туземцы не двинулись с места — согласно традициям — если только их не позовут посмотреть, как убивают дичь.

Хар с трудом открыл затуманенные глаза и прохрипел:

— Привет тебе, брат!

Он никогда так не обращался к Орку — под страхом смерти, хотя все знали, что его отец Лос.

— Ты бессмертен или почти бессмертен, — продолжал Хар. — И все же тебя можно убить. Чем же ты отличаешься от меня, брат?

Орк еле сдержал дрожь — но Джим чувствовал, как бешено колотится сердце юноши. А если судить по мыслям Орка, то его поразила не дерзость Хара, а правда, заключавшаяся в его словах. Они пугали не меньше, чем молния в ночи, когда нет ни туч, ни грома.

— Действуй! — призвал Лос.

— Не могу, — Орк беспомощно повернулся к отцу.

Лос отпрянул назад, будто внезапно наткнулся на давно разложившуюся падаль.

— Не понимаю, — резко произнес он. — В чем дело?

Прежде чем ответить, Орк набрал в грудь побольше воздуха. Один только Джим знал, какое мужество потребовалось юноше для того, что он собирался сказать.

— Я не могу убить его. Он твой сын и мой брат.

Орком овладело странное ощущение: окружающие его предметы и люди казались расплывчатыми и неясными. Он чувствовал себя так, будто мир менялся на его глазах.

— Что? — в голосе Лoca чувствовалось явное недоумение. — При чем тут это?

Вала оглянулась и, заметив Шеона, главного следопыта, сделала знак подойти к ней. Он немедленно выполнил ее приказ.

— В чем повинен этот леблаббий? — Вала указала на Хара.

— Святейшая, — отвечал Шеон, глядя в землю, — он убил сына нашего вождя, застав его в постели своей жены. Хар утверждал, что сын вождя бросился на него первый с ножом и что он защищал свою жизнь. Но жена Хара говорит другое. Она засвидетельствовала, что ее муж не скрывал своего намерения убить их обоих. В любом случае он должен был обратиться в совет племени с жалобой. Наш закон не дозволяет убивать мужчину или женщину за прелюбодеяние. Хар мог убежать, если на него напали.

Вала повернулась к Орку:

— Вот видишь? Он заслуживает смерти по законам своего же народа.

— Так пусть они его и казнят, — сказал Орк.

— Это просто смешно! — выкрикнул Лос. — Ты глуп! Я не понимаю тебя! Он же не тоан!

— Он наполовину тоан, — спокойно ответил Орк, хотя внутренне (Джим чувствовал это!) был весьма далек от спокойствия.

— Это ничего не значит! — взгляд Лоса стал свирепым. — Убей его! Сейчас же!

— Неужели ты не испытываешь к нему никаких чувств? — спросил Орк. — Ведь он твой сын. Или это для тебя ничего не значит?

— Племянник, да ты не в своем уме! — не выдержал Лувах. — Что с тобой?

— Что-то ударило меня, — признался Орк. — Я не видел — только яркий свет ...это трудно объяснить.

— Сейчас тебя ударю я! — взвыл Лос и врезал Орку кулаком в челюсть, ошеломив его на несколько секунд. Когда в голове у Орка прояснилось, он обнаружил, что стоит на коленях.

— Напрасно ты это, Лос! — прошептала Энитармон, приблизившись к ним. — С мальчиком что-то неладно.

— Он не настоящий Владыка! Может, ты легла с каким-нибудь туземцем и забеременела от него?

Энитармон ахнула.

— Как можно говорить такие страшные вещи! — упрекнула Вала.

Юношу захлестнул яростный рев, родившийся где-то у него внутри. Оскорбление, нанесенное матери, словно выпустило из некой клетки все ту ненависть к отцу, которую Орк привык подавлять с тех пор, как себя помнил.

Неожиданно Орк оказался во сне, залитом ярко-красным светом. Он как будто находился вне своего тела и наблюдал за своими действиями. Вот, крепко сжимая нож, несмотря на полубессознательное состояние, Орк быстро поднялся с земли. Лос отступает, но недостаточно быстро, и лезвие вонзается на несколько дюймов в его левую руку. Лувах бьет Орка по голове тупым концом копья, и тот роняет нож, падает ничком, но переворачивается, чтобы лечь лицом вверх.

В это мгновение он снова обрел свое тело. Отец занес над ним копье, и мать с криком вцепилась в оружие. После короткой борьбы она вырвала копье из его руки и приставила острие к груди мужа.

— Не делай этого! — пронзительно закричала Энитармон. Было ясно, что она пустит копье в ход, если Лос попытается убить ее сына.

— Лос! — вмешалась Вала, голос у нее стал высоким и напряженным. — На вас же леблаббии смотрят!

Лос обернулся. Шеон, главный следопыт, поспешно направлялся к отряду туземцев.

— Свяжите его! — велел Лос, указывая на Орка, и затем достал пистолет из кобуры. — Вала! Пойдем со мной! Придется их уничтожить! Нельзя оставлять их в живых после того, что они видели!

— Думаю, Шеон единственный свидетель. А другим он не скажет.

— Я не хочу рисковать. — Лос покачал головой. — Они не должны думать, будто мы не лучше их!

Ему хотелось хоть кого-нибудь убить. Раз ему не дали прикончить сына, он перебьет леблаббиев. Может быть, в другой раз он послушал бы Валу. Но не теперь.

Вала прикусила губу, однако кивнула, соглашаясь.

Орка перевернули, и Энитармон связала ему запястья. Делая это, мать наклонилась к нему и прошептала:

— Не серди больше отца. Я постараюсь его успокоить.

— Он меня убьет, — ответил Орк. — Он ненавидит меня. И всегда ненавидел. За что, мать?