Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь

I

Однажды, в ничем не примечательный английский день, одна замечательная английская девочка по имени Алиса прошла сквозь зеркало и очутилась по другую сторону стекла в стране фантазии. Алиса проявила необычные способности, поскольку ей удалось войти в мир, созданный другим человеком, а затем вернуться к реальной жизни. Психически больные люди обитают в мире собственных галлюцинаций, испытывая трудности с возвращением в систему, общую для человечества. Потому так тяжела работа психиатров, что им недостает волшебного дара Алисы. Любой пациент с бредовыми идеями — истинный властелин своей собственной вселенной. Каждая такая вселенная уникальна и присуща лишь данному индивидууму. У нее своя территория, свое прошлое и свой символический язык. Именно понимание психотерапевтом происхождения, а также структуры каждого из таких миров дает ему возможность найти корни изначальной душевной травмы и модифицировать вызванные ею результаты. К несчастью, пациент сохраняет способность и прерогативу в любое время изменять свою персональную реальность. У некоторых такие перемены происходят хаотически, а у других — всякий раз, когда они предчувствуют вторжение в их мир.

Знаменитый английский психотерапевт Р. Д. Лэнг создал школу, согласно которой шизофренический психоз следует рассматривать как альтернативную действительную реальность. Эта школа психиатрической мысли предоставила полезную модель, по крайней мере, для ранней стадии терапии. Однако попытки проникнуть в суть психоза требовали большой профессиональной отдачи. Эти затраты много раз пропадали втуне. Пациент был единственным хозяином своей вселенной; он контролировал доступ в нее и мог изменять ее форму.

Вызванные этими неотъемлемыми ограничениями срывы заставили многих психотерапевтов полагаться в деле редуцирования и йонролирования психозов их пациентов исключительно на особый класс лекарственных средств, называемых «нейролептиками». Мне всегда казалось, что это решает классическую проблему врача лишь наполовину. Применение одних только нейролептиков снимает симптомы, но не устраняет причину расстройства. А устранение симптомов (бреда) может привести к исчезновению того самого источника, который способен пролить свет на психологическую травму и вызвавшую подобный бред.

Алисе удалось беспрепятственно пройти сквозь альтернативный мир, обладавший некоторой стабильностью. Именно доступность и стабильность этого мира и делает его привлекательной альтернативой запертой наглухо зыбкой трясине, которую являет нам отдельная бредовая субреальность каждого пациента. Бальзамом для психотерапевта, следовательно, мог бы стать мир с некими твердыми базисными точками и дверью, обеспечивающей свободный вход и выход.

За время моего пребывания в Йельском университете в качестве психиатра я встречался со многими пациентами, чьи миры были для меня закрыты. Их личные страхи и мои нейролептические лекарства, казалось, действовали как герметизация. Тогда я и пришел к мысли использовать научно-фантастические или романы-фэнтези в качестве источника альтернативной реальности, которую мы с пациентом могли бы исследовать вместе.

По воле провидения я открыл для себя серию Филипа Хосе Фармера «Многоярусный мир». Она казалась инструментом, прямо-таки предназначенным для исследования и лечения психических расстройств. Ее «врата» обеспечивают механизмы доступа, а действующие в ней персонажи наверняка привели бы в восторг Юнга — это целый набор архетипов, доступных для ретроспективного анализа. Даже самое разнообразие «карманных» вселенных предоставляло большое, но фиксированное число миров.

На начальной стадии Многоярусной терапии нескольких пациентов с психотическими симптомами попросили прочесть серию Фармера. Затем терапия перешла от рассмотрения поступков самих пациентов к обсуждению книг. Постепенно эти обсуждения свелись к тому, что пациент соотносил свой опыт с опытом персонажей Фармера. Теперь, когда пациент в промежутке между нашими сеансами испытывал стресс и, соответственно, срыв, психотические восприятия мало-помалу включали в себя все большую долю системы «Многоярусного мира». Когда адаптированная вселенная «Многоярусного мира» заменяла высоко идиосинкразические формы альтернативной реальности, я получал возможность проникнуть в личный мир своего пациента. Я чувствовал себя астрономом, который долго наблюдал Марс в кривом зеркале и получил наконец возможность ступить на красные пески планеты. И коль скоро мы с пациентом встречались в общем мире, терапия быстро двигалась вперед.

Я отметил, что этот способ терапии дает наилучшие результаты при воздействии на подростков и молодых людей. Самыми большими ее энтузиастами стали любители чтения, юноши и девушки, считавшие, что они родились не в том веке. Часть из них страдала психозами, другие слишком глубоко ушли в свой вымышленный мир.

Переехав в Огайо, я нашел целый отряд согласных на такое лечение пациентов (и поддерживающих их родителей), которые быстро усвоили принципы Многоярусной терапии. Поскольку чувствующие себя комфортно пациенты не стеснялись высказывать свои мысли, я получил возможность использовать мощный инструмент групповой терапии для проецирования в многоярусную модель нас самих.

При обычной групповой терапии предмет обсуждения («содержание») менее важен, чем само обсуждение («процесс»). Ведь, в конце концов, именно течение воды, а не природа воды придает реке ее особые свойства и привлекательные качества. И поскольку у каждого пациента был свой уникальный способ соотносить себя с мирами Многоярусной серии, уменьшение значения содержания дало хорошие результаты. Так как все члены нашей группы пользовались одинаковыми основными символами и архетипами, они могли свободно общаться друг с другом, усиливая тем самым эффективность терапии. В процессе общения группы получали возможность разрешить свои первоначальные конфликты и постепенно вернуться в реальный мир. Пользуясь Многоярусной серией как промежуточной станцией, они двигались от своей особой реальности к реальности, разделенной с другими, а от нее — к. реальности общей для всего человечества.