Мёртвые души. Книга 1 и 2

Глава 15

Город внушал.

Он был больше, чем столица бандитов, раза в три, а может и в пять. И чувствовалось… Иное.

Там, в той столице, витал дух ярмарочной жестокости, беспредела и гнили, здесь же — дисциплина. Порядок.

А ещё — скрытая мощь.

Та, что не нуждается в демонстрации. Та, что спокойно смотрит тебе в глаза, зная, что может стереть в пыль.

И если бандитская столица была гниющим трупом, ухмыляющимся своей смертью, то это место — крепость, ещё живая. Ещё опасная.

— Ну что, — выдохнул я, слезая с байка, — посмотрим, умеют ли здешние "цивилизованные" сначала говорить, а потом кромсать.

Меня впустили. Не сразу, конечно. Сначала что-то прокричали с бойницы, потом велели стоять. Из ворот выкатился странный механизм — на трёх лапах, с длинным зондом, похожим на копьё. Тот ткнулся мне в грудь и издал резкий писк, будто осуждающе. Я не стал дёргаться.

— Анализ завершён, — прохрипел один из охранников, глядя на экран. — Средоточия активны. Ступень: до формирования ядра. Подтверждён статус живого. Без следов заражения, без следов мутаций. Чист.

— "Чист"… Как будто я товар на рынке, — пробормотал я себе под нос, но вслух не стал ничего говорить.

Солдаты переглянулись. Один из них — тот, что постарше, с крупными чешуйчатыми бляшками на висках — медленно обошёл меня кругом.

— Как ты, с такими показателями, вообще выжил в Песках? — спросил он.

Голос был тяжёлый, грубый, но без враждебности. Скорее… с недоверием.

— Повезло, наверное, — пожал я плечами. — Или пустыня просто не заметила.

Он фыркнул, но спорить не стал.

Меня сопроводили внутрь. Несколько коридоров, плотный камень под ногами, вылизанные до блеска плиты, встроенные панели.

Никакого ощущения разрухи — всё работало.

Солдаты молчали. Я — тем более.

Наконец, мы вошли в большой зал. Никакого излишнего декора, просто длинный стол и кресло.

И в этом кресле сидел он.

Я ожидал увидеть ещё одного ящера — пусть с более высоким рангом, но с теми же признаками расы: чешуя, глаза с вертикальными зрачками, змеиная грация.

Но тот, кто повернулся ко мне, был… человеком. Почти.

Кожа — гладкая, не чешуйчатая. Глаза — обычные, пусть и немного светящиеся. Только форма зрачка была неестественно вытянутая, вертикальная, как у кошки. Черты — резкие, почти аристократичные. Он мог бы сойти за человека на Земле, пусть и с модификациями.

— Итак, ты выжил в Великой Пустоте, дошёл до наших врат и даже не пытался напасть на патруль, — заговорил он. Голос был спокойный, без агрессии. Даже с нотками уважения. — Ты определённо не местный. Или… очень хорошо подготовленный.

Я промолчал.

Он встал, медленно подошёл ближе.

Ростом был с меня, может чуть выше. Взгляд — пристальный, тяжёлый.

— Вопрос риторический, — продолжил он. — Такие, как ты, не живут долго в этом мире.

А если живут — за ними кто-то стоит.

Или же они…

— Он прищурился.

— …само по себе исключение.

— У меня есть информация, которую я хочу сверить. Возможно, тебе она будет интересна, — наконец заговорил я. — А взамен — мне нужны ответы. Простые. Без политики.

Он усмехнулся.

— Меня зовут Кайлер.

Я отвечаю за безопасность этого города.

И, пожалуй… ты меня заинтересовал.

Садись. Рассказывай.

И, может быть, мы оба найдём что-то полезное в этой беседе.

Я опустился на край стула. Кайлер молча наблюдал, пока я рассказывал. О дороге, о пустыне, о патруле, который «исчез» — впрочем, я не вдавался в детали. Потом — о городе, полном рабов и насилия, о крепости у дамбы и столпотворении, которое я застал за несколько дней пути отсюда. Говорил спокойно, без обвинений. Просто факты. Кайлер слушал, не перебивая.

— В двух тысячах километров отсюда, по прямой, — закончил я, — существовал один из таких городов.

Я думаю, вы о нём знаете.

И… меня интересует вот что. Почему он всё ещё существовал до недавнего времени? Это какая-то странная политика невмешательства? Или для вас рабство, убийства и охота на разумных — это просто часть нормы?

Пауза. Кайлер не сразу ответил. Потом медленно кивнул, словно ожидая именно такого вопроса.

— Ты видишь мир слишком прямолинейно, чужак, — сказал он наконец. — Город, о котором ты говоришь, известен нам. Более того, мы знали о нём уже давно.

И да, мы понимаем, что происходит внутри.

Работорговля, жестокость, паразитирование на слабых… Всё так.

Он прошёлся по комнате, разглядывая что-то в себе или в прошлом.

— Но мы на границе. Всего в двух сотнях километров отсюда — один из старых порталов. И он… открыт. Постоянно. С той стороны приходят мертвецы. Не такие, как ты, возможно, привык видеть. Не гнилые оболочки с топорами, нет. Это старые воины, остатки древних армий. Они появляются десятками, иногда сотнями.

Каждый день.

Он повернулся ко мне.

— Мы не нападаем на разбойников, потому что не можем. Все силы — здесь. На удержании. Если мы ослабим защиту и выйдем в поход, нас просто сметут.

А те… — он махнул рукой в сторону, будто указывая на запад, — они слишком малы, чтобы угрожать нам.

Они знают это.

И именно поэтому до сих пор живы.

Я молчал.

Мозг судорожно прокручивал услышанное.

Мёртвые. Старые армии. Открытый портал.

Если это правда…

— И вы… ничего не можете сделать с этим? — спросил я.

— Мы делаем всё, что возможно, — сухо отрезал Кайлер. — Ты ещё не был на передовой. Ты не видел, как умирают наши. И ты не видел, сколько раз они снова поднимаются.

Это не война. Это… удержание конца.

Заброшенный рубеж.

Мы — остатки.

Он тяжело вздохнул и сел обратно в кресло.

— Я не оправдываю город, о котором ты говоришь.

Но у нас нет на него сил.

А у тебя, как я понял… силы всё же есть.

Раз ты добрался сюда и до сих пор жив.

Он посмотрел прямо мне в глаза.

— Вопрос в том, чужак…

Зачем ты сюда пришёл на самом деле?

И что собираешься делать дальше?

Кайлер молчал, вглядываясь в меня чуть прищуренными глазами. Я чувствовал, как в комнате повисла тяжелая пауза — не из враждебности, нет, — скорее, из недоверия. Он пытался решить, шучу ли я, блефую… или действительно понимаю, во что ввязываюсь.

Я не стал увиливать.

— Слушай, — начал я спокойно. — Мне не нужно, чтобы вы объявляли поход или развязывали войну. Это бесполезно.

Я не идеалист. Я не герой.

Но мне нужно, чтобы портал, ведущий на мою Землю, остался закрыт.

Надолго.

И если я смогу как-то переломить ситуацию на границе, остановить волну мертвецов — пусть даже на время — вы сможете убедить этих… крыс в пустыне держаться подальше от портала.

Без шантажа. Без убийств. Просто… договоритесь.

Вы ведь умеете договариваться?

Кайлер откинулся в кресле, скрестил руки на груди.

— Ты предлагаешь свою помощь? Один? Против потока нежити, с которым едва справляются сотни? — он усмехнулся. Не злобно. Даже… с уважением, быть может. — Ты даже не на стадии формирования ядра. Что ты собираешься сделать? Бросить в них байк?

Я пожал плечами.

— Пока не знаю. Но у меня есть… кое-что.

И доступ к вещам, которых, возможно, у вас нет.

Я не прошу верить на слово. Просто… дайте шанс. Я не прошу ресурсы. Не прошу людей. Только… не мешайте.

Если смогу — помогу.

Если нет — вы ничего не потеряете.

А если получится — вы получите шанс на передышку.

А я — шанс договориться с теми, кто может угрожать моему миру.

Он молчал. Потом кивнул сам себе и медленно произнёс:

— Ты странный, чужак.

Ты не похож ни на местных, ни на гостей из других миров.

Но, пожалуй, ты прав. Я ничего не теряю.

Он встал, подошёл к стене и активировал голографическую карту. На ней вспыхнуло несколько точек, одна из них — ярко-красная, будто горела.

— Это — передовой аванпост. До него меньше суток пути, если не зевать.

Покажешь, на что способен?

Покажешь, что не просто слова?

Я встал.

— Только покажи дорогу.

А дальше — разберусь.

Он кивнул, и в его взгляде на миг мелькнула тень надежды.

— Тогда иди. У нас здесь редко бывают чудеса.

Но, возможно, ты станешь одним из них.

Меня провожают через восточные ворота. В руки — карта, в другую — свиток с краткой сводкой. Бумага старая, края обгоревшие. Сопровождающий — местный парень, явно видавший сражения. Шрамы, потускневшая броня, уставшие глаза. Но говорит чётко и по делу.

— У нас три основных типа мёртвых, — бросает он, пока мы спускаемся по старой насыпной дороге. — Первые — «ползучие». Самые простые. Много, медленные, тупые. Идут без устали, пока не развалятся. Если знаешь, куда бить — справишься.

Я киваю. Против зомби драться умею. Главное — не дать окружить.

— Второй тип — «блуждающие». Эти уже хуже. Быстрее. Сохранили что-то от старой жизни. Нападают из засады, иногда с оружием. В одиночку лучше не сталкиваться, особенно ночью.

Он с подозрением косится на мой мотоцикл.

— Ты хоть спать умеешь с открытыми глазами?

— Если нужно — научусь, — бурчу в ответ.

Он фыркает и продолжает:

— И третий тип… «Связанные». Мы о них почти ничего не знаем. Они приходят редко. Обычно в сопровождении других. Неуязвимые, будто броня у них вшита в кожу. Иногда у них странные знаки на теле. Или глаза, будто не отсюда. Их будто кто-то держит за нити. Рубишь, а они встают.

— Как часто они появляются? — спрашиваю.

— Раз в пару недель. Или когда долго тишина. Будто нас испытывают.

Впереди холм. За ним — пустыня. Дальше — передовая. Он останавливается.

— Ну что, чужак, хочешь помочь — вали вперёд. Но если не вернёшься — я не удивлюсь.

— Я и сам не буду удивлён.

Мы смотрим друг на друга. Я жму ему руку — неожиданно крепкую.

— Если выживу, у меня будет пара идей. Насчёт всей этой войны.

— Тогда вернись. У нас тут идей не хватает.

Я киваю, завожу байк. Он срывается с места, песок летит из-под колёс. Вокруг только сухой ветер и жаркое солнце. Ни деревьев, ни птиц, ни звука жизни.

Но где-то впереди — враг. Мёртвый. Упрямый. Неустанный.

А у меня — пара литров воды, холодный байк и упрямство похуже любого проклятия.

Начнём с этого.

Песок под колёсами меняется — он становится плотнее, будто натоптанный. Я сбрасываю скорость, чтобы не спугнуть ничего раньше времени. Мотор урчит глухо, а сам я, несмотря на жару, чувствую, как холодок ползёт по позвоночнику.

Впереди — несколько силуэтов. Сначала подумал, что это просто куча камней. Потом — что это статуи. Но когда одна из них повернула голову на звук, всё стало ясно.

Мертвецы. Те самые «ползучие».

Пятеро. Движения рваные, но целенаправленные. Плоть в разной степени разложения, остатки доспехов и шкур. Один с поломанным копьём, другой вообще без нижней челюсти, но с арбалетом, который уже натягивает.

— Серьёзно? — вздыхаю и слезаю с байка.

Два выстрела — арбалетчик падает. Подхожу к остальным. Патроны тратить не хочу, так что — ближний бой. Тело само вспоминает удары, движения. Клинок, добытый у одного из стражей, прорезает их гниющее мясо легко. Один. Второй. У третьего в животе какие-то черви, приходится отбросить.

Пять трупов через пару минут. Выхожу из боя почти без царапин. Сижу на песке, тяжело дыша. Жду.

— Ну? — бросаю в пустоту. — Абсолют, где моя энергия? Где сообщение? Где фанфары?

Тишина.

Ничего. Ни одной единицы. Ни достижений, ни уведомлений. Просто дохлая тишина, даже песок не шевелится.

— Ладно, — пробормотал я и встал. — Чего я ждал? Уровень-то не тот. Им, наверное, ещё рано было умирать, чтобы хоть как-то быть полезными.

Сажусь на байк и устремляюсь в сторону горизонта.

До следующего уровня средоточия мне нужно почти два миллиарда единиц энергии.

Два. МИЛЛИАРДА.

С учётом того, что один город и армия дали мне примерно такую сумму — придётся либо повторить трюк с дамбой, либо… придумать нечто ещё более безумное.

Один жест, одна ловушка — и можно перескочить через гору, вместо того чтобы по ней карабкаться. Заманчиво. Только вот города, как оказалось, на дороге стоят не так часто, как хотелось бы. А с нежитью Абсолют, похоже, особо не церемонится — считает это разогревом.

— Ну что ж, — усмехаюсь, — будем искать тех, кто действительно может меня убить. Значит, в правильном направлении иду.

Мотор снова взревел, мотоцикл сорвался с места, оставляя после себя следы на когда-то живой земле.

Я облокотился на рукоять меча и перевёл дыхание. Песок под ногами был усеян телами мертвецов. Некоторые ещё шевелились, но без конечностей и головы они уже не представляли угрозы. Абсолют всё ещё молчал.

Я подошёл к байку и вытащил один из энергетических стержней. Заряда оставалось чуть меньше половины. Вставил обратно. Пока хватает. Бензин в этом мире в дефиците, да и я уже привык к этим штукам — чистая, стабильная энергия, никаких выхлопов, никакого шума, только низкое гудение, будто у большой кошки в груди. Если бы не мертвецы, можно было бы расслабиться и прокатиться, как в старые добрые времена. Но нет. Сейчас не до прогулок.

Очередная волна на подходе. Вижу, как на горизонте поднимается пыль. Иду им навстречу. Без эмоций. Без ожиданий. Абсолют молчит, значит — всё как раньше. Работа.

— Да, вот он я, — пробормотал я себе под нос. — Ваш местный санитар. Чистильщик.

Они нападают без плана, без координации, но всё равно приходят. Снова и снова. Иногда попадаются такие, что вынуждают напрячься. Но ни один до сих пор не дал даже доли того, что я получил в тот день под дамбой.

Два миллиарда единиц до следующего уровня… — пронеслось в голове. — И как я их наберу, если каждое столкновение даёт мне ровно ничего?

Надо было признать, я в тупике. Останавливаться — нельзя. Идти в новые города — глупо. Пока не разберусь с нежитью, я не получу даже шанса на поддержку в войне с разбойниками.

Так что я продолжал.

Бой за боем, труп за трупом. Вечер сменял утро, и снова наступал вечер. Иногда я отдыхал, иногда чинил доспех или точил клинок. Но чаще просто дрался.

Местные на передовой давно перестали задавать вопросы. Кто я. Откуда. Зачем. Наверное, подумали, что я какой-то эксперимент. Или просто чокнутый.

А может, и правда чокнутый.

Я знал одно — пока враг не подавлен, а угроза порталу на Землю не устранена, у меня нет права сдаться. Даже если Абсолют не считает это достойным награды.

— Ну что, — буркнул я, шагая навстречу новой толпе. — Кто из вас сегодня станет самым “недостойным”?

Клинок взвыл в воздухе. И работа продолжилась.

Я вернулся в город под вечер. Песок всё ещё скрипел на зубах, несмотря на маску и платок. Байк заглушил плавно — энергетический стержень держался, но скоро придётся искать новый. Приятного в этом мало: ближайшие залежи далеко, а резерв почти исчерпан.

Кайлер встретил меня у себя — как всегда спокойный, собранный. В его кабинете пахло нагретым металлом и чем-то травяным. Он молча указал на стул напротив.

— Возвращаешься без результата, — произнёс он, не глядя в глаза, но точно зная, что я принёс с собой пустоту.

— Абсолют молчит, — бросаю я, усаживаясь. — Ни одной единицы. Ни намёка.

Он кивнул.

— Всё верно. Эти мертвецы — пустые. Сколько бы ты их ни уничтожал, с них невозможно получить ни прироста, ни развития. Мы давно это поняли.

Я нахмурился.

— Совсем ничего?

— Ни капли, — подтвердил он. — Они лишены того, что делает разумных существ ценными для системы. Внутри — только пепел и остаточная агрессия. Они сражаются, но не живут.

Я молчал, ощущая, как холодно внутри. Всё это время я только уставал. Бился насмерть. А толку…

— Но… иногда, — добавил Кайлер, — среди них появляются другие. Нечто иное. Предводители. Они сильнее, умнее, у них есть нечто… настоящее. Если убить такого — можно достать ядро.

Я не выдал эмоций. Только спросил:

— И что это даёт?

Он усмехнулся, чуть склонив голову набок, будто ждал этого вопроса.

— Ядро — концентрат. Если передать его системе, ты получаешь повышение на один уровень сразу для всех трёх средоточий. Без отклонений. Без потерь. Это универсальная чистая форма, признанная самой системой. И неважно, какой у тебя сейчас уровень — пятый или двадцатый. Повышение будет одинаково.

Я сидел молча, делая вид, что информация важна, но не более того. Внутри всё сжималось.

Если это правда… тогда мне придётся выбирать. Развитие — или безопасность Земли.