Мёртвые души. Книга 1 и 2 (Евгений Аверьянов) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 10

Перед глазами появляется проекция: вихрь энергии втягивается в центральную точку, уплотняется, сжимается до состояния кристалла. Живого. Дышащего.

"Ядро — это стабилизатор. Усилитель. Преобразователь. Оно не просто хранит энергию — оно её преображает. Повышает качество. Становится источником. Ядро редкого уровня превосходит средоточие легендарного. В разы."

Я сжимаю кулак. Всё, что я знал о силе до этого — крохи.

— А якорь души?

"Якорь — это за гранью. Он соединяет энергию и суть личности. Даёт постоянство. Память прошлых состояний. Устойчивость к подавлению. Магия, действующая на разум, теряет часть силы. Способности работают иначе — глубже. Изнутри."

— Но и до якоря далеко… — бормочу я. — Значит, пока я на этапе средоточий — я просто топливо?

Ответ чёткий:

"Ты строитель. От того, сколько энергии ты соберёшь, какого качества она будет, зависит мощь твоего ядра. Чем больше — тем крепче. Тем выше шансы выжить на следующих ступенях. Но не только количество решает — уровень средоточий критичен. Чем выше он, тем глубже спектр возможных заклинаний после формирования ядра."

В воздухе вспыхивает шкала:

Простое ядро — слабые укрепляющие способности.

Редкое — базовая энергетическая магия.

Эпическое — управление средой и телом.

Легендарное — трансформации, манипуляции полями.

Мифическое и выше — искажение законов, взаимодействие с чужими ядрами.

"Мало кто доходит до конца. Универсальная энергия помогает. Упрощает. Ускоряет. Но выбор, как распределить её — за тобой. Почти никто не имеет все средоточия одного уровня. Это почти невозможно."

— А мои? Масштабируемые?

Система замолкает. Лишь тихий пульс.

"Твоя структура нестандартна. Потенциал — неизвестен. Ограничений — нет. Только цель."

И в этот момент я понимаю:

Пока другие добираются до ядра, чтобы стать сильнее —

Я должен понять, кем стану, когда соберу своё.

Потому что если мои средоточия не имеют потолка…

…тогда и моя сила — без дна.

Когда голографический интерфейс исчез, а защита капсулы медленно убралась, я впервые за всё время почувствовал тяжесть своего тела. Настоящую. Не симуляторную. Не программную. Настоящую.

Кости будто налились свинцом, мышцы гудели, но при этом тело двигалось… легко. Странно легко. Плавно.

Я уже не тот, кто забрался в эту капсулу.

Система сообщила:

"Обучение завершено. Внешнее время: 8 дней 14 часов. Внутреннее время: 9 лет 3 месяца. Стабилизация нейросвязей завершена. Реинтеграция личности — успешна."

Я моргнул.

— Восемь… дней?

Поднялся, шатаясь, держась за поручень. Кровь стучала в висках, будто пыталась вспомнить, в каком ритме живёт реальность. Я почти привык к симуляции. К тому, что любое действие стоит минимум одной ошибки и двух перезапусков. Здесь… не перезапустишь.

И тогда меня кольнуло.

— Марина. Чёрт.

Она осталась там — одна. Возле города этих ящеров, у самой глотки зверя. Наблюдать, ждать, надеяться. А я пропал на неделю. Восемь дней — слишком долго. Всё могло пойти не так.

Я не знал её близко. Даже по-человечески — едва ли. Но одно было ясно: она рисковала ради идеи. Ради других. И потому оставлять её было бы предательством.

Я взял рюкзак, проверил снаряжение. Новое понимание тела позволяло упростить движение, сэкономить усилия, даже перенаправить боль.

Я знал, как усиливать себя, куда бить, как читать воздух перед боем.

Теперь — пора применить знания. В настоящем мире.

— Держись, Марина… я иду.

Я шел быстро, но осторожно — слишком уж много тут мест, где можно потерять не только дорогу, но и голову. Катакомбы разрушенного учебного комплекса казались пустыми, но это была иллюзия. Здесь было слишком тихо.

Шорох.

Остановился, пригнулся и затаился в тени между двумя колоннами. Внизу, в одном из тоннелей, промелькнули силуэты. Не обычные монстры. Эти двигались слаженно. Дисциплинированно. Ящеры.

Я прислушался.

— …не похоже, что они просто заблудились. Их не было слишком долго, — прорычал один.

— Мы нашли их тела, — ответил другой. Голос хриплый, гортанный, но речь уверенная. — Без стержней. Следы борьбы. Один погиб с ножом в горле. Тот самый человек, должно быть, не просто выжил. Он убил их.

— Значит, мы были правы. Этот человек — не добыча. Это проблема. А проблемы нужно устранять. До того, как он ударит снова.

Их было шестеро. Хорошо вооружены. Кто-то с длинной винтовкой за спиной, другой — с массивным двуручным тесаком. Два — явно следопыты. Один из них даже остановился и уткнулся в пол, щупая когтем пыль и царапины.

— Он всё ещё где-то здесь.

— Тепло свежее. Недавно проходил.

Проклятье.

Я втянул голову в плечи и попятился в темноту. Меня искали. Не просто — выслеживали. Методично. Умело.

Я убрался подальше, обогнув тоннель, нырнул в соседний зал с обрушенным потолком. Сердце билось быстро, но не от страха — от расчёта. Эти ящеры не просто охотники. Это карательный отряд.

Они не уйдут, пока не найдут меня.

Не позволят существовать рядом с их базой тому, кто вырезал двух бойцов и унес их добычу.

Я стал слишком опасным — и это впервые стало проблемой, а не преимуществом.

Значит… нужно быть ещё опаснее.

Я потянулся к поясу, достал обмотанный тканью контейнер с парой капсул. Остались ещё алхимические сюрпризы из учебной симуляции.

— Хорошо, — прошептал я. — Хотите поохотиться?

Устроим охоту.

Я двигаюсь бесшумно. Настолько, что сам удивляюсь. Каждый шаг, каждое движение — отточено до автоматизма. Обучение в капсуле отзывается в теле точным ритмом, будто я не просто человек, а идеальная машина для охоты.

Отряд ящеров разбился на пары — типичная тактика зачистки. Они уверены, что контролируют ситуацию.

Они ошибаются.

Первый упал с перерезанным горлом, даже не успев хрипнуть. Второй, повернувшись на звук, получил метательный клинок прямо в глаз. Третий и четвёртый — ловушка с разрывной капсулой. Вспышка, едкий дым, — и я был уже рядом. Удары в горло и под дых, быстрые, молчаливые, без пафоса.

Паника началась слишком поздно. Осталось четверо.

Я активировал подавление ауры, как учили. Энергия уходит вглубь, прячется, становится неуловимой. Враги растерянны — они не понимают, откуда исходит угроза. Их чувство угрозы визжит, но логика молчит.

Пятый. Капсула с кислотой на броне. Удар в уязвимое место. Он ещё кричал, когда шестой получил клинок в спину.

Седьмого я просто уронил ударом в основание черепа. Оставался один.

Он побежал.

Глупо.

Бесполезно.

Я догнал его в паре шагов, срезал сухожилие на ноге и схватил за горло, прежде чем он успел что-то выкрикнуть. Короткий разряд в шею — и ящер затих, без сознания.

Потащил его в одну из комнат. Старый шлюз ещё работал, с трудом, но защёлкнулся. Тяжёлая дверь закрылась, изолируя нас от внешнего мира. Надежно.

Я опустил тело на пол. Убедился, что тот жив. Затем активировал один из режимов стимуляции, встроенных в браслет — паралич временно поддерживался, но сознание должно было вернуться.

— Пора поговорить, — произнёс я тихо, глядя, как у него дёргается зрачок.

Я был готов ко всему. Мне нужна была информация.

Кто ещё в комплексе?

Где расположены их точки сбора?

Сколько отрядов в резерве?

И главное — сколько времени у меня есть, прежде чем они поймут, что этот "неизвестный враг" не уйдёт, пока не прикончит их всех.

Пленник зашевелился, глаза открылись медленно, но сразу же наполнились яростью.

— Отпусти меня, человек, — процедил он, напрягая каждую мышцу. — Ты не понимаешь, с кем связался.

Я не ответил. В это время, в глубине сознания, словно кто-то попытался коснуться мыслей — мягкий, скользкий, мерзкий импульс, как будто слизняк полз по внутренней поверхности черепа. Ментальный щуп.

Раньше я бы этого даже не заметил. Или начал бы терять концентрацию, позволив мысли ускользать, будто в тумане. Теперь всё иначе.

Я перехватил импульс — не просто отразил, но и проследил его нить. Чужое сознание раскрывалось, как книга: структура грубая, примитивная, опирающаяся на командный импульс, основанный на доминировании. Слишком прямолинейно.

Я улыбнулся.

— Плохая идея, — сказал я вслух. — Очень плохая.

Я усилил свой ментальный барьер, спрессовал его и, как учили, направил короткий импульс в обратную сторону. В глазах ящера что-то дрогнуло. Он дёрнулся и затих, как будто его ударили током.

— Что… ты сделал? — прохрипел он, в панике глядя на меня.

— Всего лишь посмотрел, кто ты на самом деле. Ментальный след — слишком откровенная дорожка. Не стоило лезть.

Пока он приходил в себя, я поднялся и отошёл к дальнему отсеку. Рядом с перебитой стеной находились старые запасы. Полусломанные ящики, но внутри — настоящий клад.

Я достал несколько капсул: одна с маркировкой "заморозка", другая "подавление регенерации", третья "разрыв нервной связи" — всё, что можно было использовать против существ с усиленной физиологией. Нашлась даже пара инъекторов с временным усилением реакции и боли. Были и энергетические ловушки, мины с дальним активатором, и даже старый плазменный резак.

— Ну что, — бросил я через плечо, — теперь поговорим нормально? Или будем играть в хищника и жертву до тех пор, пока не поймёшь, кто тут кто?

Ящер молчал. Но глаза его уже не были полны ярости. Теперь в них сквозила осторожность. И страх.

А значит, у меня есть шанс вытащить из него всё.

— Говори, — спокойно произнёс я, подойдя ближе и вглядываясь в лицо ящера. — Откуда вы?

Он некоторое время молчал, сжав пасть, но я чувствовал: после ментального отката он потрясён. Страх работал лучше боли. И он знал это.

— Мы из Мз’Тара, — выдал он наконец. — Города-крепости. Самого крупного в этой зоне.

— Где это?

— На юго-востоке, за хребтом и мёртвым каньоном. До него отсюда неделя на быстрых шагоходах… пешком больше. — Он прищурился, разглядывая меня. — Ты ведь не из этого мира… и не из наших…

— Продолжай.

— Город принадлежит клану Сияющих Песков. Мы контролируем пустыню на тысячи километров вокруг. Все караваны, ресурсы, технологии — через нас. Даже мутировавшие твари платят нам за проход.

— А ты уверен, что стоило об этом рассказывать?

Ящер чуть усмехнулся, но улыбка вышла кривой.

— Ты бы всё равно вытащил. Или сломал. А так… вдруг ты выживешь. Тогда хотя бы будешь знать, с кем не стоит связываться.

Я хмыкнул, откидывая в сторону пустой корпус мины — старая, списанная. Но заряд внутри был рабочий. Ещё один сюрприз на потом.

— Вы меня уже ищете. Что дальше?

— На тебя направили метку. Когда наши ментальные следопыты доберутся до зоны, где ты дрался с разведгруппой, они поднимут твой след. Потом выйдут охотники. Уже не такие, как я. Они не разговаривают. Они просто убивают.

Я молчал.

Если это правда — значит, времени у меня немного. Надо уходить, пока не отрезали пути.

Но, с другой стороны… теперь я знал, где находится главный узел в округе. Город, через который идут потоки ресурсов. Центр власти и контроля. А ещё — место, где, возможно, хранятся ответы. Может, и способ вернуться домой.

Я посмотрел на пленника.

— Спасибо за информацию. Очень помог.

Он хотел что-то сказать, но я уже вколол ему ампулу с веществом, вызывающим глубокий сон. Связывать дальше смысла не было.

Я поднялся. Впереди — долгий путь. И пора было возвращаться к Марине. Надо убедиться, что с ней всё в порядке. А потом… потом я найду этот Мз’Тар.

Я вышел на поверхность, медленно поднимаясь по полуобрушенному тоннелю. Свет резанул глаза, даже несмотря на защитную маску. Воздух здесь был чуть менее тяжёлым, чем в катакомбах, но всё равно пахнул пылью, потом и чем-то… металлическим. Поднявшись чуть выше, я увидел их — два шагохода. Боевые машины на шести лапах, с бронированными кабинами, креплениями под оружие, смотровыми портами и заниженным профилем. По виду — модель пятиместная, хотя в условиях пустошей можно набить и вдесятером, если не жалко комфорта.

И что поразило — ни одного охранника. Ни мины, ни ловушки, ни даже дешёвой сигнализации. Просто стоят. Как будто они в центре своего города, а не в сотнях километров от опорных точек.

Самоуверенность? Или просто реальная сила? — я поморщился.

Город бандитов у дамбы — это лишь окраина. Разведцентр, застава, наблюдательный пункт. Пыль на ботинке, если сравнивать с тем, что скрыто за горизонтом. Они не боятся, потому что считают себя вершиной пищевой цепочки. Потому что рядом — портал на Землю. Потому что любые жалкие попытки сопротивления давно задавлены.

Но ведь я тоже пришёл через этот портал.

Я посмотрел на машины.

И никто не ждал, что я выживу. Никто не предусмотрел, что один человек сможет вырезать отряд и добраться до их технологий. Они не думают, что кто-то может пойти против. А зря.

У этих шагоходов был топливный отсек. Старый, но, судя по показателям, почти полный. Одна из машин включилась с первого раза, глухо зарычав, будто зверь, пробуждённый от спячки. Я машинально проверил интерфейс: отображение маршрута, локальная карта, остатки бортовых записей — всё на месте.

Теперь у меня есть транспорт. Есть знания. Есть цель.

И самое главное — мотивация.

Я должен был вернуться за Мариной.

Я оставил шагоход за ближайшим хребтом — десяток километров до дамбы. Машина слишком громкая, чтобы подбираться ближе. Да и следы на грунте будут слишком явными.

Последние пару километров я прошёл пешком, вглядываясь в каждый изгиб местности. Тишина. Никакого движения. Внутри росло странное предчувствие.

Подошёл к укрытию. Оно выглядело точно так же, как и при моём уходе: камни на месте, проход замаскирован. Я на секунду замер, прежде чем откинуть прикрытие и спуститься вниз.

Там… пусто.

На полу валялся рюкзак Марины. Аккуратно уложенный. Сверху — её блокнот и небольшой КПК. Люк, ведущий вглубь, был надёжно закрыт изнутри. Я проверил замок — никаких следов взлома, всё как и должно быть, будто она просто… ушла.

Но куда?

Я выругался тихо, чувствуя, как неприятный холод пробегает по спине. Если бы не рюкзак, я бы решил, что она вернулась на Землю, отступила, спаслась.

Но теперь всё указывало на другое.

Наиболее вероятное объяснение — она вышла на поверхность. Зачем? Куда?

Ответа не было.

Зато была догадка.

Патрули.

Если её заметили, схватили, допросили…

Дальше варианты не нужны.

Я слишком хорошо знаю, что они делают с пленными.

Я закрыл глаза, взял пару медленных вдохов. Паника — плохой советчик.

Она могла уйти по своей воле. Могла что-то заметить. Следить. Пытаться добраться до города. Спасти кого-то. Или просто искала меня.

И всё равно — это не меняло сути.

Марина пропала.

А значит, у меня появилась новая цель.

Найти. Вернуть. Или хотя бы узнать, что с ней произошло.

Я аккуратно поднял её рюкзак, нацепил на плечо.

— Ладно, Марина… — пробормотал я себе под нос. — Если ты жива — я тебя найду. А если… если нет — кто-то за это заплатит. С процентами.

Я вошёл в лавку, как и в прошлый раз — тихо, без лишнего шума. Старик сидел на своём месте, в тени от покосившегося навеса, возился с каким-то устройством, которое давно стоило выбросить. Запах старого масла и палёной проводки был всё тем же. Он даже не поднял глаза, только хрипло бросил:

— Возвращаются, значит. Неожиданно.

— Не для всех, — отозвался я, подходя ближе. — Мне нужен ответ, старик. Видел ли ты в городе новых пленников за последние дни?

Он фыркнул и, наконец, посмотрел на меня. Глаза мутные, но внимательные.

— Я не выхожу из этой лавки, мальчик. И дела города меня не касаются. Пленников обычно тянут на арену или сдают в рабские загоны. Там и ищи.

Я сжал кулаки, но удержался. Давить на него — бесполезно.

— А если… пленник сопротивляется ментальному контролю?

Старик перестал возиться с прибором. Задумался. Помолчал.

Потом медленно проговорил:

— Такие бывают. Редко. Очень редко. Их обычно отделяют от остальных. Считаются опасными.

Иногда, если не могут сломать — сажают в клетку. Прямо на центральной площади. Как зверушку. Публика любит смотреть, как ломаются сильные.

Сердце пропустило удар.

Я уже знал, куда идти.