Мёртвые души. Книга 1 и 2

Глава 8

Я вздохнул.

— Значит, они не родились такими. Они стали. Чтобы выжить…

Пожалуй, это многое объясняет. Но не оправдывает.

Сонливость накатила резко. Не сопротивлялся. Впереди — обучение. И возможно, ответы.

Экран перед глазами вновь оживает. Линии, схемы, образы. Появляется фигура — силуэт человека, будто вылепленного из светящихся линий, с плавной мимикой, но без чётких черт лица. Голос спокойный, безэмоциональный, как будто говорит не учитель, а тщательно откалиброванный алгоритм:

«Добро пожаловать в блок начальной подготовки. Раздел первый — основы анатомии разумных и неразумных существ. Цель: повышение выживаемости путём максимального использования анатомических слабостей противника.»

Я сижу в капсуле, не двигаясь. Передо мной появляется трёхмерная модель тела, условно гуманоидная. Области подсвечиваются — красные, синие, жёлтые.

«Независимо от видовых различий, большинство разумных и неразумных организмов имеют аналогичные структурные уязвимости. Область шеи — пересечение дыхательных и пищеварительных каналов. Критическая точка — зона позвоночного соединения и артериального кольца.»

Я понимаю. Я уже бил туда. Интуитивно. Теперь — осознанно.

«Следующая область: подмышечные и паховые впадины. Слабо защищены, богаты нервными скоплениями. Особенно эффективны при атаке коротким лезвием или при ударе с разворотом кисти.»

Модель меняется. Появляется что-то, напоминающее одного из ящеров. Та же логика: артерии, суставы, стыки брони и плоти. Всё раскладывается по полочкам.

«Неразумные существа: цели варьируются. В большинстве случаев: глаза, соединительные сухожилия конечностей, основание черепа. При встрече с псевдомеханическими гибридами: области вживления имплантов — зоны слабого сцепления тканей. При повреждении возможна реакция отказа модуля.»

Голос всё тот же — сухой, но информация проникает глубоко. Не просто текст. Словно что-то во мне само впитывает каждую схему, каждое движение, каждую отметку на теле виртуального врага.

«Задача: не победить силой. Задача: минимизировать сопротивление. Убить — с минимальной затратой ресурсов. Двигаемся дальше…»

Я стиснул зубы. Всё это — разумно. Чётко. Без эмоций. И всё же на уровне подсознания — мёртвое спокойствие этого обучения пугает. Оно учит меня убивать как машину.

А я — человек. Пока ещё.

Я делаю глубокий вдох, хотя капсула и подаёт кислород автоматически. Привычка. Или способ напомнить себе, что я ещё живой.

"Эмоции — потом. Сейчас — цель."

Я пришёл сюда ради знаний. Ради преимущества. Враг не станет жалеть меня, если я ошибусь. Не даст второй попытки. А значит, и я не должен.

Голограмма меняется. Теория уходит в фон, её место занимает тренировочная зона — полупрозрачный пол, голографические фигуры, обрисованные красными контурами уязвимостей.

«Раздел второй — прикладная практика. Отработка ударов по статическим и подвижным целям. Стимуляция мышечной памяти, корректировка биомеханики. Активен адаптивный режим обучения.»

Передо мной появляется первый симулятор — гуманоид стандартного типа. Я сжимаю виртуальное лезвие, точно повторяющее мой нож. Размах. Удар под рёбра.

Медленно. Слишком медленно.

«Оценка: неудовлетворительно. Повтор.»

Я сжимаю зубы, размахиваюсь снова — и бью, чётко по метке. В ответ легкий импульс — капсула фиксирует движение и корректирует ось удара, посылает в мышцы слабый разряд, как бы подсказывая: вот так, не иначе.

С каждой попыткой тело слушается лучше. Быстрее. Удар — разворот — укол под мышку. Следующая цель. Прыжок. Удар в основание шеи.

Меняется тип противника: теперь ящер. Кожа — прочная, чешуйчатая. Слабые места меньше, глубже, точнее. Требуют концентрации.

Но разогнанный разум работает в полную силу. Я вижу траектории, просчитываю движения наперёд, мышцы откликаются мгновенно. Не просто бью — извлекаю максимум из каждого движения.

Это не драка. Это — работа.

Один, второй, третий. Капсула фиксирует прогресс.

«Результат: уровень соответствия — 63 %. Продолжить?»

Конечно продолжить.

Каждый удар делает меня ближе к цели.

Каждый выпад — ещё один шаг к выживанию.

А значит — к победе.

Практика чередуется с теорией. Капсула будто чувствует, когда я начинаю терять концентрацию, и переключает режим.

Голограммы исчезают, вместо них — схема. Анатомия существ, с которыми я уже сталкивался. Подробно, до мельчайших деталей: как устроены их суставы, как проходят нервы, как они реагируют на боль, какие зоны отвечают за равновесие, зрение, дыхание.

— Если ударить сюда — потеряет координацию.

— Если сюда — мгновенная потеря сознания, при определённой силе.

— Сюда — не убьёт, но парализует конечность.

Иногда голос наставника добавляет комментарии. Спокойный, безэмоциональный, как у хирурга, объясняющего, куда ставить скальпель. Я внимаю каждому слову, втягиваюсь всё глубже. Информация больше не перегружает — она ложится слоями, правильно структурируется, словно кто-то внутри моей головы раскладывает всё по полкам.

Затем — снова практика. Уже не просто статические мишени.

Симуляции имитируют бой. Противники двигаются, уклоняются, отвечают ударами. Я падаю, встаю, просчитываю, бью. Каждый раз — чуть лучше. Каждое движение — точнее.

Усталость гасится капсулой. Восстановление работает в фоновом режиме. Но разум не отдыхает. Он горит.

"Тебе ведь это нравится, да?" — будто слышу я отголосок собственного сознания.

Может, и нравится.

Но на самом деле — это необходимость.

И я с каждым часом становлюсь именно тем, кем должен был стать.

Интерлюдия. Пустынный мир.

Кабинет был странной смесью: полированный камень и витражи, как в замках древности, соседствовали с голографическими проекциями, колеблющимися в воздухе, и настенным арсеналом, где копья висели рядом с импульсными винтовками. На стенах — гербы городов, искажённые временем и правками новых правителей.

На возвышении — кресло, скорее трон, чем мебель. В нём — мужчина в тёмных одеждах с золотыми вставками, лицо — вырезано из камня власти. Голос — тяжёлый, спокойный, без лишних нот.

Перед ним стоял другой — сгорбленный, в форменной накидке. Он держал голову склонённой.

— Отряд, направленный в руины за энергетическими стержнями… не вышел на связь, господин, — произнёс он. — Они должны были вернуться ещё вчера. Возможно, застряли на нижних уровнях. Или… что-то пошло не так.

Правитель медленно провёл пальцами по подлокотнику, словно стирал пыль.

— Мелочи, — сказал он. — Пусть списывают на задержку. Эти шахтёры и охотники всегда теряют счёт времени в мёртвых зонах. Главное — не отвлекаться от подготовки.

Он поднял глаза, голограмма за его спиной вспыхнула изображением врат портала.

— Нам нужен повод. Желательно — из их уст. Пусть сами предложат поход. Добровольный интерес всегда дешевле приказа.

Склонённый мужчина кивнул, опускаясь ещё ниже.

— Будет исполнено, господин. Уже ведутся беседы. Они хотят ресурсов, и мы покажем им, где их искать.

— Хорошо, — тихо сказал правитель. — Пусть войдут в новый мир с надеждой. А мы — с планом.

--

Обучение усложняется. Капсула подстраивается под мой прогресс, и я это ощущаю сразу — следующее включение заставляет сердце биться чаще.

Голограмма не просто показывает тело очередного противника. Поверх анатомии появляются тонкие светящиеся нити. Пульсирующие, движущиеся в определённом ритме.

— "Энергетические каналы," — говорит наставник. — "Их называют по-разному. Потоки, сплетения, меридианы. Суть одна — они питают тело, укрепляют плоть, поддерживают разум и силу."

Я смотрю, заворожённо. Эти линии идут вдоль позвоночника, расползаются по конечностям, образуют узлы в груди, животе, голове. Узлы — будто узоры из света.

— "Воздействие на узлы может нарушить поток энергии. Это может ослабить врага, оглушить или даже убить. Иногда — достаточно касания."

— Значит… можно сражаться даже без оружия?

— "Можно. Но это требует точности. И силы. И решимости."

Следующий этап — практика.

Я снова стою перед голограммами. Только теперь цель — не просто победить. Я должен попасть точно в узел. Давление в нужную точку, в нужный момент. Иногда — с разворота, на интуиции, почти вслепую.

Первые попытки провальные.

Я промахиваюсь. Энергия продолжает циркулировать, а враг словно смеётся.

Но я учусь.

Я чувствую, как потоки отклоняются, как изменяется ритм.

Удары становятся точнее. Враг глохнет. Замедляется. Падает.

Это уже не бой плоти. Это бой структур.

Каждое успешное касание наполняет меня уверенностью.

Я чувствую, как внутри меня свои потоки становятся ярче.

Как будто в процессе обучения я меняюсь сам.

Я не знаю, сколько времени прошло.

Но с каждым боем я понимаю: я всё ближе к тому, чтобы и без оружия быть опаснее любого зверя с когтями.

Следующий этап — оружие.

Голограмма меркнет на пару секунд, и передо мной возникают новые образы: лезвия, копья, дубины, экзотические конструкции, напоминающие сплав лома и киберпанковской фантазии.

Наставник не тратит слов. Внутри капсулы я знаю, как устроено каждое из них. Как держать, как двигаться, как наносить удар. Но знать — это не значит уметь.

— "Выбор оружия — это не только дело вкуса," — наконец звучит голос. — "Оно должно быть продолжением тебя. Твоих мыслей. Твоей воли."

Первым в руки ложится короткий клинок.

Простой, но сбалансированный. Я знаю его вес, угол среза, длину, будто держал его всю жизнь.

Тренировка начинается с простого.

Базовые стойки. Уклон, удар, парирование.

И снова, и снова. До тех пор, пока движения не становятся естественными.

Следом — копьё.

Тяжелее, сложнее в управлении. Радиус действий больше — и ошибок не прощает.

Отработка на симуляциях уже требует предугадывания дистанции, контроля пространства.

Я двигаюсь, как в танце, а копьё рисует в воздухе круги, треугольники, вспышки.

Далее — экзотика.

Двусторонняя коса, гибкое лезвие с энергетическим усилением, импульсный дротик.

Некоторые требуют чистой грубой силы, другие — точности, вплоть до долей миллиметра.

Я ошибаюсь. Получаю условный удар. Исправляю. Повторяю.

Капсула ускоряет восприятие.

Реакции обострены, сознание цепляется за каждую деталь.

Я уже не думаю, как действовать — тело делает само.

Клинок в руке — как палец. Копьё — как вытянутая мысль.

Иногда я замечаю, как меняются симуляции.

То противники вооружены, то безоружны, то чудовищны.

А я — тот, кто теперь всегда готов.

Это уже не обучение. Это — формирование новой сути.

Я не просто запоминаю.

Я становлюсь бойцом, каким раньше даже не мечтал быть.

Следующий этап словно обрывает привычный ритм. Вместо оружия — карты. Вместо симуляций боёв — схемы местности, передвижения отрядов, логистика, психология командира. Концепция изменилась. Теперь я не просто воин. Меня учат думать как тактик. Как стратег.

Голос наставника звучит спокойнее, но куда жёстче в требованиях:

— "Сила — это ресурс. Ограниченный. Как ты её используешь — определяет, жив ты или труп, генерал или мясо."

Меня ставят в ситуации без шанса на честную победу.

Маленький отряд, ограниченные ресурсы, враг сильнее и многочисленнее.

Решений — десятки, правильных — пара. В лучшем случае.

Каждая ошибка наказывается: условной гибелью, провалом миссии, уничтожением союзников.

Я учусь: — использовать местность; — провоцировать врага на глупость; — делить силы, отступать, бить по слабым местам; — устраивать засады, отвлекать, обманывать; — выигрывать без прямого столкновения.

Потом начинается оборона.

Крепость. Мало припасов. Гражданские внутри.

Враг у ворот.

Я должен продержаться.

Распределяю людей. Укрепляю слабые участки. Планирую отступления заранее.

Собственные потери становятся неизбежной цифрой. Я учусь выбирать — кого спасти, кого потерять, чтобы выиграть в итоге.

Следующий сценарий — осада. Я уже атакующий.

Смотрю на крепость. Думаю, как мыслят её защитники.

Слабые места, маршруты снабжения, мораль.

Иногда победа — не в штурме, а в том, чтобы отключить воду и ждать.

— "Помни," — говорит голос. "Сильнейший погибает в лобовой атаке. Умнейший побеждает — ещё до того, как враг взял в руки оружие."

Я чувствую, как изменяюсь.

Боец уступает место командиру.

В голове появляются цепочки решений, планы на три шага вперёд.

Этот этап тяжелее, чем ближний бой.

Но я не отступаю.

Я должен уметь всё — иначе в этом мире долго не проживёшь.

Теперь всё стало по-настоящему.

Один против трёх. Против четырёх. Разные противники — быстрые, тяжёлые, хитрые. Их тактики меняются, и мне приходится реагировать в моменте.

Удар в бок, подножка, выбитое оружие — всё это случается. И каждый раз я падаю, встаю, иду дальше.

После каждого боя — разбор.

Всё чётко и беспощадно.

Голограмма наставника останавливает бой в нужный момент и показывает:

— "Здесь ты повернулся слишком поздно. Здесь — не увидел второго. Тут — недооценил угрозу."

Я молча слушаю, прокручиваю бой в голове. Вижу ошибки.

Потом — снова симуляция.

Один из врагов имитирует энергетический импульс — и я на автомате перекрываю потоки в нужной части тела. Это уже не теория. Я чувствую их. Понимаю, где проходят линии, как их можно сместить, перегрузить, оборвать. Это даёт мне секунды. Иногда — именно они решают всё.

Я учусь драться с использованием окружения.

Водить врагов в узкие проходы.

Подставлять одного под удары другого.

Сбивать равновесие не силой, а таймингом.

Один из боёв заканчивается тем, что я остаюсь с ножом против топора и посоха.

Я проигрываю. Живо, жёстко, полностью.

Смотрю повтор. Вижу: в самом начале мог отступить на метр назад — и повёл бы их в ловушку.

— "Ошибки — не твои враги," — говорит голос. — "Главное — не повторяй их дважды."

С каждым днём реакция обостряется, движения становятся точнее.

Я больше не думаю — действую.

А потом, уже после победы, думаю, анализирую, снова учусь.

Это превращение.

Из человека, бьющегося за жизнь, в воина, способного выживать среди монстров — и побеждать.

Следующий этап начинается неожиданно.

Все симуляции гаснут. Пространство становится тёмным и тихим.

— «Ты научился использовать тело. Теперь научись использовать силу, что питает это тело.»

Передо мной появляется схема — не внешнего врага, а… меня самого.

Линии, точки, узлы.

Средоточия — сияющие точки внутри, каждое со своей пульсацией, своей температурой и частотой.

Я вижу, как энергия течёт между ними. Где быстро. Где — слабо. Где — застревает.

— «Ты должен чувствовать. Не умом. Внутренним восприятием. Настройся.»

Я закрываю глаза.

Сначала — только тяжесть, пульс сердца, слабый зуд в кончиках пальцев.

Потом — будто где-то внутри включают слабый свет.

Одно из средоточий отзывается лёгкой вибрацией. Я фокусируюсь. Пытаюсь углубиться.

Чувствую, как оно дышит. Как отдаёт энергию — и принимает её.

Медленно, но я начинаю улавливать ритм. И не только одного. Остальные отзываются, словно понимая, что их услышали.

— «Теперь направь поток. Укрепи левую руку.»

Я пробую. Сначала ничего.

Потом — вспышка жара в плече. Вена начинает пульсировать. Пальцы будто наливаются тяжёлым металлом.

Я смотрю — рука чуть дрожит, но крепчает. Раньше на такое ушли бы минуты медитации. Теперь — секунды концентрации.

— «Усиль ноги. Затем — зрение. Затем — память. Тренируй. Всё должно подчиняться тебе.»

Я пробую. Ошибаюсь.

Иногда — перегружаю участок, и тело реагирует судорогой или вспышкой боли.

Но чем больше повторяю, тем яснее понимаю: это не просто усиление. Это управление собой.

Энергия в теле — не нечто магическое. Это инструмент.

Пока я слаб в нём, но чувствую — потенциал огромен.

И я не остановлюсь, пока не научусь владеть этой силой до конца.

Второй уровень сложности.

Предупреждение мелькнуло перед глазами, как короткий всполох молнии, и исчезло.

Сразу же пространство изменилось.

Симуляции стали чётче, реалистичнее. Боль — острее. Удары — тяжелее.

Враги начали использовать нестандартные приёмы, менять темп, имитировать разумных с различными стратегиями. Они больше не вели себя предсказуемо — и это было намного ближе к реальности.