Между живыми и мертвыми

Глава 8 "Леонид Павлович — ученый"

Шесть тридцать утра. Город еще спит. Первые лучи восходящего солнца только начали прогревать, остывшие за ночь стояния и улицы. За плотной шторой окна, едва начинают пробиваться первые лучики наступающего утра. Воздух свеж и прохладен. В комнате царит уютная полутьма, Настя и Паша лежат рядом друг с другом, укрывшись теплым одеялом. Их лица расслаблены, дыхание ровное и спокойное, после пережитого стресса сон крепкий, не желающий отпускать.

Вдруг зазвонил будильник. Паша невольно потянул одеяло на голову, что бы скрыться от назойливого звука. Настя поморщилась сквозь сон, однако оба невольно продолжают игнорировать звенящий звук. Будильник продолжает давить на нервы спящим, но не в состоянии их разбудить. Паша на автомате лениво протягивает руку и начинает хлопать по тумбочке пытаясь попасть по будильнику. Наконец попадает по телефону и выключает его. Еще один короткий миг покоя перед началом нового дня - звучит очень соблазнительно, в связи с чем пара снова погружается в сон.

Будильник больше не трещит нарушая гармонию утренних часов. Первые лучи солнца - сменились ярким солнечным светом, нежная утренняя тишина сменилась шумом. Паша внезапно открыл глаза. Первое мгновение показалось туманным и неопределенным, но резко, как холодный душ пришло осознание. С трепетом и боязнью Паша взял в руки телефон и посмотрел на время. «Твою мать!» - выкрикнул он, посмотрев на часы. Сердце резко заколотилось разогнав кровь. Адреналин наполнил кровь, а комната наполнилась паникой и спешкой.

Паша резко сел на кровати, посмотрел на настенные часы, еще раз выругался. После этого резко встал, осознавая ужасающую реальность — он почти проспал! Теперь каждая секунда на вес золота. Он начал быстро одеваться, забывая застегнуть пуговицы. «Настя, золотце, закажи такси к подъезду!» - прокричал он жене, с зубной щеткой во рту. Пока Настя оформляла заказ, муж в спешке метался по комнате, собирая необходимые вещи. Завтрак - ненужная роскошь, Паша заварил себе кофе, держа в одной руке кружку, другой пытаясь натянуть брюки.

Выбежав из подъезда он бегом бросился к месту где остановилось такси. По дороге застегивая ремень, поправляя взъерошенные волосы, и заправляя в брюки непослушную рубашку. За минуту преодолев расстояние до остановки желтой машины, Паша окончательно успел собраться и проснуться.

- Доброе утро, - на одном дыхании выдал он водителю, даже не успев захлопнуть дверь. Дыхание сбилось, сердце колотится, мысли скачут между страхом опоздания и надеждой успеть вовремя. Паша взглянул на экран телефона. Оставалось еще 10 минут. Обычное рутинное утро перед собеседованием превратилось в напряженную гонку против времени.

Дом под номером 1 на улице Эпохи Возрождения — представлял из себя незаурядное пафосное здание из середины позапрошлого века. Это был старинный купеческий особняк, стоящий посреди тихого переулка, давно забытый временем и людьми. Его стены, некогда величественно возвышавшиеся над соседними постройками, теперь покрыты трещинами и лишены былой красоты. Фасад здания украшен замысловатыми деревянными резными узорами, которые потемнели и частично разрушились под воздействием непогоды. То что дом до сих пор жилой, выдавали лишь новые пластиковые окна, яркая металлическая свежеокрашенная крыша и входная дверь.

Распашные входные двери, массивные и крепкие состояли из резных досок, украшенных кованными элементами. Во дворе заросли сорняков скрывают остатки сада, где когда-то росли цветы и плодовые деревья. Сквозь плотные заросли, через пыльное окно машины такси, едва проглядывался старый колодец, кое-где видны следы старых мостовых плит и мощеных дорожек. Одичавшие розы и виноград оплели южную сторону дома.

Паша попросил водителя остановить прямо напротив входа. Мигом высочив из салона, Паша направился к входной двери. Этот дом хранит в себе воспоминания о жизни прошлых поколений, о шумных праздниках и семейных собраниях, о радости и печали, любви и утрате. Сегодня он молчал и готовится стать свидетелем важного собеседования в жизни Паши.

Паша вбежал в высокий парадный вход. Дверь была отрыта. Первое впечатление сразу сбило Пашу с толка. Такой снаружи обшарпанный дом снаружи, поразил его интерьером. Высокая прихожая с дубовым паркетом, расписанными стенами и зеркалом в тяжелой золоченой раме. Потолок покрыт росписью с мифологическими сюжетами и орнаментом. По стенам развешаны портреты каких то людей, картины выполнены маслом в дорогих рамах.

Прямо от входа расположилась широкая деревянная лестница с резными перилами. Слева раскинулась широкая гостиная с панорамными окнами на улицу. Пол в этой зоне дома был устлан ковром, мебель изготовлена из красного дерева, обильно украшенного резьбой и мягкой обивкой. Возле Большого камина из природного камня стояло несколько кресел качалок. Чуть поодаль диван и столик для чтения. Под потолком висела огромная люстра из хрусталя, переливаясь всеми оттенками.

Паше на встречу вышел огромных размеров грубо сложенный мужчина в темной, защитного цвета форме. Его движения были сдержанными, губы поджатыми. Волосы рыжие и кудрявые. Одним жестом охранник дал понять Паше, что дальше идти не нужно.

- Кто ты, куда идешь? - спросил басом мужик, мысленно окрещенный охранником.

- Я Павел, иду на собеседование.

- Почему бахилы не одел? Не видишь что ли, дорожки постелены? Или думаешь они сами собой чистятся?

- Я просто торопился очень, не заметил бахил, извините — ответил Паша.

- Торопился, но все равно опоздал. - Сказал охранник не без доли иронии в голосе, - сейчас доложу о тебе Леониду Павловичу.

Вместе с охранником Паша поднялся на второй этаж по широкой деревянной лестнице. Вокруг все было украшено фресками и барельефами. Свет от маленьких окон вкупе с электрической лампой, мягко и равномерно заливал помещение. Паша озираясь стал подниматься. Боже мой — думал он, - никогда бы в жизни не подумал, что это затертое старое здание, может скрывать внутри поистине царские хоромы!

- Жди здесь, - сказал громила и скрылся за дверью.

Паша уселся на скромного вида скамью, которая была явно приготовлена для соискателей, ожидающих в коридоре своей минуты. Она сильно контрастировала с внутренним убранством здания. Очевидно, принесли ее сюда на время.

Паша сидел на этой скромной скамейке и разглядывал стену напротив. Не с первого раза он понял, что было изображено на стене напротив, но чем больше он углублялся в изучение этих интересных барельефов, тем более захватывающей казалась ему разворачивающаяся там картина.

На фоне громадных египетских пирамид, трудятся в пойме реки люди. Группа других рабочих, тащат огромный камень и с завистью смотрят на то, как их соплеменники занимаются менее изнуряющим трудом среди знойных красавиц. Один из трудяг, что тащил камень, так засматривается на красавиц, что камень всем своим весом ложится ему на ногу. Уже на следующей картинке видно, как переживают и суетятся его товарищи, как они в безумном рвении ему помочь, лишь усугубляют положение.

Внезапно ситуация меняется. На этой картинке наш Египтянин оказывается в окружении общего горя и печали маленькой группы людей. Они плачут и смотрят на бездыханное тело. В это-же время прямо под ним Бог Осирис судит этого Египтянина, и припоминает ему его похоть, как последнее из чувств, что он испытывал перед смертью. Египтянин раскаивается, и становится понятно, что на месте где погиб этот молодой египтянин, через несколько лет вырастает финиковая пальма.

- Я смотрю вы заинтересованы этим сюжетом? - раздался где то поблизости хриплый старческий голос.

- Я, да, это странно — растерянно говорит Павел в поисках того, кто это произнес, - это так странно, я смотрю на эти безжизненные каменные рисунки, а у меня будто живые образы вырисовываются, как кино посмотрел... - Паша в шоке посмотрел на часы и понял что в своих наблюдениях он не заметил, как пролетело время.

- Это хороший знак, - улыбнулся старик стоящий рядом, а на его фоне в это-же время, уже знакомый охранник презрительно фыркнул и высказал свое мнение:

- Обычные рисунки, нету в них ничего, а этот молодой господин, лишь хочет вашего расположения, Бос. - произнес недовольный охранник.

- Зря ты так Светик, - обратился старик к охраннику, - это действительно имеет место быть. - он улыбнулся, и снова развернулся к Паше. - Я привез эту фреску сюда в Россию из Мексики. Там я купил ее у местных... Как бы это по-мягче... Бандитов. На меня она произвела впечатление не меньше твоего, - старик ткнул пальцем в грудь Паши. То, что ты смог прочитать послание адресованное тебе, тем человеком, что изготовил эту фреску, говорит о том, что твой портальный слух открыт, а у тебя Светик, его попросту нет.

- Что это значит? - спросил Паша, не понимая абсолютно ничего.

- Это значит, что нам с тобой есть о чем поговорить, и ты уже произвел на меня хорошее впечатление, так как прошел два моих первых испытаний...

- Что? То есть вы и есть Леонид Павлович?!

- Да, я Леонид Павлович.

Перед Пашей стоял маленький худощавый мужчина в годах. Скрюченный и иссушенный как стрючек гороха, с большим окуляром на одном глазу, и накинутым на узкие плечи белым халатом.

- А что за испытания я уже прошел? Я же только пришел!

- Как ты думаешь, - спросил он, - может ли достаточно интеллигентный человек науки, такой как я, не знать про существование интернета? Естественно такого быть не может. И про то, что в интернете успешно находят друг друга работодатели и работники, мне тоже, естественно, было известно. Так зачем же мне было публиковаться в газете?

- Очевидно вы это сделали что бы... - Паша не знал зачем ученый сделал это, и думал что ответ придет ему в голову по ходу выговаривания вводных конструкций, но ответ так и не пришел, и Паша замолчал.

- Ну же! Молодой человек, не расстраивайте меня! Очевидно я это сделал для того, что бы найти человека нестандартно мыслящего, для того, что бы найти человека не отвыкшего от бумаги и пера в самом пещерном понимании этих слов!

- Хорошо, а второе испытание?

- Вторым испытанием была проверка твоего портального слуха.

- Чего? - нахмурился Паша.

- Видишь ли, предмет моих научных изысканий, в каком то смысле паранормален. Держать рядом с собой человека абсолютно также не понимающего ничего в том что я делаю, как Светик, и относящегося ко мне, как к сумасшедшему, мне не очень хотелось. Лучшим способом проверить портальный слух у соискателей, было предоставить им возможность прочитать что либо третьим глазом.

- Чего, чего? - изумился Паша.

- Этот барельеф, что ты разглядывал, также хорош с одной стороны, на столько же плох с другой. Нытальский язык там безупречен, но вот сама суть передана криво и косо.

- Леонид Павлович, я ничего не понимаю, что еще за Нытальский язык.

- Я все объясню со временем. Все что тебе нужно знать, для того что бы работать со мной, что есть некоторый язык, Нытальский, на нем говорят после того как умрут, и до того как заново родятся.

- Чего?! - Вылупился Паша.

- Не перебивай! - Выкрикнул старик, - считай что я буддист и верю в перерождение. Хотя это и не совсем не так... Души людей во время пребывания в чистилище между смертью и рождением общаются между собой на языке мертвых, на Нытальском языке. На Латыни наоборот, понимаешь? Я этот язык изучаю. Последние 30 лет я пытаюсь понять, как на этом языке что-то писать или читать.

- Да вы безумец!

- Это ты глупец! Ты думаешь ты все понял смотря в стену по этим дурацким картинкам? Нет! На стену нанесена надпись на Нытальском языке. Эту надпись ты прочитал своей душой, которая этот язык знает, в отличии от тебя.

- Хорошо, значит я такой же псих как и вы?

- Ты однозначно глупец, но не псих. Просто Светик еще не перерождался, его душа только сошла с конвейера, его тело, это первая тушка которую эта душа заняла. Она еще не была в мире мертвых, и Нытальский язык, просто не знает. Это все равно что в книгу смотреть и ничего не понимать. Видеть вместо букв закорючки.

- А третий глаз у меня где? - начал откровенно саркастировать Паша.

- Я понятия не имею, ни где он находится, ни как он выглядит. Третий глаз это образно, я не знаю глаз это или ухо, суть в том, что это какой то орган чувств твоей души, а не тела, понимаешь?

- Допустим понимаю. У меня сразу к Вам вопрос, я буду должен документировать ваши исследования в области изучения Нытальского языка?

- Именно!

- А потом публиковать их?

- Да.

- От своего имени?

- Не переживайте я гарантирую вам полную анонимность. Если вы не хотите никто не узнает о том, что вы имели к этому отношение. Ваша репутация не будет запятнана, если вы считаете меня психом. - ответил ученый.

- Хорошо, тогда меня все устраивает. - Кивнул Паша и протянул руку для рукопожатия.

- Экий шустрый молодой человек! - Возмутился Леонид Павлович. - То что ты согласен, это очень хорошо, но кто тебе сказал, что согласен я? Тебе предстоит последнее испытаение.

- Какое же? - нахмурился Паша.

- У тебя есть 15 минут что бы написать короткое сочинение о самом ярком событии которое произошло с тобой в последние полгода. Напиши так, что бы я проникся, прочувствовал, но не почувствовал фальши и преукрас.

Доктор ушел из кабинета, оставив Пашу наедине с самим собой. Время шло, а Паша думал о том, что ему написать. Он мог написать о том, как прошло последнее день рождения. Как собрались все друзья, какой был вкусный шашлык, и крутой салют. Описать этот праздник несколькими емкими предложениями и завернуть в красивую литературную упаковку не было бы сложной задачей, но это не было самым ярким впечатлением. Самое яркое событие за последний год это вчерашнее мерцание в небе, и отверстие в холме.

С одной стороны описать праздник было бы более правильным решением, ведь он его уже описывал для семейной хроники, и нужные слова нашли бы себя сами, но что если этот ученый со своим третьим глазом почувствует фальш? Хотя какой третий глаз, он ведь просто псих... Или не псих? Наконец Паша решил... Решил описать вчерашний вечер.

Паша сидел перед столом, на котором лежал чистый лист бумаги. В голове мелькает одна мысль: «Как мне это описать?» Взгляд блуждает по комнате, останавливаясь на случайных предметах — фотографиях на стене, полке с книгасми, карандаше на столе. Мысли разбегаются во все стороны, не находя нужной темы.Сначала появлась общая идея, немного поверхностная и расплывчатая. Затем начинается попытка сосредоточиться, но тут же возникают сомнения: «А вдруг тема окажется слишком не правдоподобной?», «Что, если доктор Кузнецов, посчитает, что я просто фантазер?». Постепенно напряжение нарастает, пальцы теребят карандаш, взгляд возвращается к началу листа, всё ещё чистому и пустому.Наконец, наступил момент озарения. Появившаяся идея окончательно сформировалась. Рука уверенно взяла со стола карандаш, и первый абзац рождается на бумаге. Проблема решена, голова больше не болит, будь что будет - решает Паша и пишет все так, как оно было на самом деле. Подробно, ничего не утаивая, но и не приукрашивая.

Закончив текст, Паша несколько раз перечитывает получившуюся работу, и оставшись вполне удовлетворённым полученным результатом дожидается профессора, отложив листок в сторону.

Уже через пару минут ученый сидел напротив Паши за столом. Он положил руки на письменную поверхность и вдумчиво читал сочинение Паши. По мере продвижения к концу, его брови принимали все более и более грозный вид. Паша уже понял, что зря он выбрал эту тему.

- Молодой человек — произнес Леонид Павлович чеканя окончания слов, с явной злобой в голосе. - Написано превосходно, захватывающе, не спорю! Но ведь я просил без преукрас и писать о чем то реальном!

- Так это правда произошло вчера! - Возмутился Павел.

- Молчать! - взревел старый дед, - я не намерен больше слушать твой обман. Довольно с меня брехни. Покиньте мой дом, пока я не попросил вам в этом помочь Светика.