Между добром и злом. 5 том

Глава 11

Кондрат и Дайлин начали обходить все квартиры и рабочие места, начав с сыщика. Что они могли найти на работе? Абсолютно ничего. После смерти все его личные вещи были отнесены в чулан до приезда ближайших родственников, которые и заберут всё. В деревянной коробке, грубо сколоченной из досок, от касания к которым оставались занозы, были только документы, агитационные листки про армию, пара каких-то фигурок, шапка и прочий мусор, не имеющий ничего общего с работой.

Что касается дома, то там было поинтереснее. Квартира явно побогаче, чем у директора, однако её можно было отнести к среднему классу. Здесь не на что было смотреть, однако взгляд почти сразу зацепился за медаль в рамке. Как гласила на ней надпись, та была присвоено ему за особые заслуги.

— Что за особые заслуги? — спросил Кондрат.

— Ну там что-то сделал важно, что очень помогло, а может и вовсе решил ход битвы… — пожала Дайлин плечами, не проявив никакого интереса.

— А у директора мы медалей не нашли, — заметил Кондрат.

— Может он их хранил в каком-нибудь сундуке. Мы же не рылись по его вещам.

— Да, возможно…

Значит помимо того, что они оба работают на госструктуры, они были ещё и служили, пусть и в совершенно разных местах во время войны. Кто-то мстит за что-то? Именно месть была самым логичным объяснением, однако провести линию между ними Кондрат не мог: тот же чиновник отвечал за снабжение, а судья и вовсе не служил, если вспомнить.

Следующим местом их остановки было рабочее место и дом судьи. Кабинет, естественно, уже успели отчистить для следующего судью, которого выбрали на его место, однако среди личных вещей Кондрат и Дайлин не нашли ничего интересного.

— О, смотри, — взяла она какую-то странную шапку, — он даже её сохранил.

— Что это? — скользнул по ней взглядом Кондрат.

— Это шапка выпускника государственного юридического университета. Такую выдают всем, кто получил высший балл!

— То есть он был отличником? — продолжил Кондрат капаться в его вещах.

— Да. И более того, сразу пошёл на судью. Хотя…

— Что?

— Ну ты же знаешь, куда отправляют новичков. Как меня, на самые неблагодарные работы, откуда потом ещё и не выплывешь, — вздохнула она. — Там же всегда не хватает людей…

— А выбраться оттуда потом очень сложно.

Да, Кондрат знал, о чём она говорит. Заканчиваешь университет на отлично, возможно тебе даже предоставляют какую-нибудь вакантную должность, которая явно выше среднестатистической, но… нередко это становится и тупиком. Все тёплые места заняты или отдаются своим людям, а ты, подающий надежды молодой специалист может так там и остаться.

Кондрат, конечно, этого избежал, — хотя как сказать, ведь он всю жизнь дальше детектива и не поднялся при всех заслугах, — однако был свидетелем того, как другие так и оставались всю жизнь на своих позициях.

— Ну, его эта участь обошла… — пробормотал Кондрат. — В своём возрасте он уже вон, в районом суде столицы работал.

Да, судья был самым молодым из убитых, что странно. Обычно всё же в судьи берут кого постарше, а тут…

Жилище у него можно было сравнить с квартирой Кондрата, только чуть больше, и здесь, в отличие от него, был собственный кабинет. Как не служивший, они даже не рассчитывали найти какие-либо зацепки, которые вновь бы привели его к армии. Обычный осмотр на предмет вещей, которые могли бы привлечь их внимание.

— А здесь, я смотрю, они уже прибрались… — заметила Дайлин, войдя в кабинет.

Она прошлась, проведя по тумбочке у стены пальцами, села за стол и осмотрелась.

— Что прибрались? — Кондрат вошёл за ней следом.

— Ну, документы, ­— кивнула она стол. — Тут просто чисто, — Дайлин открыла шкафчик стола. — Стерильно чисто. Видимо, забрали всю рабочую документацию.

— Она нас и не интересовала, — отозвался Кондрат.

— Тогда я не могу понять, что мы ищем.

­­— Всё.

— Всё что?

— Собираем картину вместе. Возможно, детали из их жизни помогут нам понять, как выбирает свои цели убийца.

— Не вижу никаких деталей, — Дайлин встала с кресла и обошла комнату, после чего сняла со стены рамку. — Это будет считаться деталью? — и вслух прочитала. — Почётная грамота за значительный вклад в свершение правосудия, плодотворную работу и большой личный вклад в развитие судебной системы Империи Ангарии. О как. Ни разу не видела, чтобы сыщикам такую давали.

— Парень шёл к успеху… ­— пробормотал Кондрат.

— Но не дошёл, — Дайлин повесила грамоту обратно.

— Что может объединять директора, который находил общий язык со всеми, обычного сыщика и довольно талантливого судью, которому грозили большие высоты?

— Успех?

— У сыщика успехом не пахло, — напомнил он.

— Ну… Двое были военными…

— Судья нет, — вновь вставил Кондрат. — Да и чиновник отвечал за обеспечение, там подвигами не пахнет.

— Ладно… — вздохнула Дайлин, помассировав виски. — Тогда… тогда они однажды встретились с убийцей и побили его, а он мстит. И не смотри на меня, других предположений у меня нет.

Как и у Кондрата.

Оставалась ещё одна квартира и рабочее место, а именно чиновника. Вот уж у кого все времена было всего всё хорошо. И в этом плане тот не разочаровал. Если кабинет ничем не отличался от остальных и по обычаю был уже отчищен от личных вещей, то квартира сохранила дух своего хозяина.

Квартира располагалась в обычном районе в обычном доме, и на первый взгляд ничего особенного до тех пор, пока ты не войдёшь внутрь. Дорогие ковры на полу, везде мебель, словно произведение искусства из ценных сортов деревьев, картины, включая портреты чиновника, серебряная посуда и коллекция дорогого алкоголя. Одним словом, он себе ни в чём не отказывал, и явно приноровился благоустраивать, но не город, а собственную квартиру.

— Как будто она больше, чем должна быть… — пробормотал Кондрат, когда они попали внутрь.

— Возможно, объединил несколько квартир.

— Квартиру осматривали?

— После сыщика перестали.

— А зря, здесь на срок до конца жизни наберётся.

— Если ты о взятках, то вряд ли кому-то было это неизвестно, Кондрат, — хмыкнула Дайлин. — Я думала, что ты не столь наивен.

— Я не наивен, просто смотреть мерзко.

Они ливнёвки не могут проложить по городу, из-за чего некоторые части подтапливает, зато у него на одной стене аж три картины. И ладно бы это было сделано со вкусом, — что всё равно бы не оправдывало его, — так здесь налеплено на абы как. Человек явно не утруждал себя тем, чтобы скромничать. Нет, он, конечно, спрятался в обычном доме, но вот внутри…

Дайлин тем временем прямо в ботинках прыгнула на один из диванов, обшитых красной тканью.

— Дорогие… — протянула она, потянувшись. — Обычные люди себе позволить такого не могут.

— Почему его не схватили? Я понимаю, что все берут взятки и воруют, и это уже входит в норму, но здесь перебор, — поморщился он.

— Думаешь? Начальник службы благоустройства города. Купил вместо качественных камней какой-то шлак, где-то не посадил деревья, где-то не стал убирать зимой снег и вот деньги.

— Почему его терпели, — пояснил Кондрат.

— Может потому, что для них это не так уж и много? — предположила она.

Он стеснялся спросить, а что значит много.

Кондрат нашёл и его кабинет, который мог походить на тронный зал. Какими важными делами тот занимался, непонятно, однако судя по лёгкому слою пыли, бывал он здесь совсем не часто. Может его за это и убили? За то, что он совсем потерял скромность, воруя в таких масштабах, что у других глаза слезиться начинают?

Порывшись в ящиках, Кондрат не нашёл ровным счётом ничего. Тот даже не работал в этом кабинете. Хотя здесь на самом видном месте, словно то, чем стоило гордиться, в рамке на одной из стен была сложена его военная форма. Кондрат не сильно разбирался в местных погонах, но при войне тот был заведующим складом. Интересно, а в армии он так же воровал или нет?

Возвращение в специальную службу обернулось лёгким скандалом.

Кондрат знал, что сыщикам не понравится, что он заинтересовался их победным делом, которое уже было, по факту, однако не думал, что это выльется в столь бурное негодование. Они подошли к нему аж вдвоём, чтобы высказать свои претензии, а заодно и разузнать, что ему известно.

— Ты пояснишь, что ты делал у госпожи Хартергер? — произнёс один из сыщиков, буравя Кондрата взглядом.

Вот так сразу, ни привет, ни как дела, ещё и тоном, будто он действительно им что-то должен. Они были недовольны, и пытались всем видом теперь это показать, будто он должен был, как какой-то мальчишка, испугаться и попросить прощение, отчитавшись. Возможно, они решили воспользоваться тем, что они втроём были здесь единственные, и попытаться его прижать.

Пусть попробуют.

— Я перед вами не отчитываюсь, — спокойно ответил Кондрат, даже не оторвавшись от документов. — И не думаю, что это вас касается.

Он ответил им той же монетой, и другой, напарник первого, тут же взорвался.

— Это наше дело! — встрял он. Если его товарищ явно был посдержаннее, так как этот даже не утруждал себя приглушить свой тон. — Не лезь, куда тебя не просят!

Кондрат наконец оторвал взгляд и без эмоций взглянул на двух мужчин, стоящих перед ним.

— У меня есть разрешение от мистера Урдена, — произнёс он невозмутимо.

Тот опять был готов что-то рявкнуть, но его товарищ его остановил.

— Мало ли что у тебя есть, — произнёс тот спокойно. — Не лезь в чужое дело. У нас таких здесь не любят. Поэтому чтобы я больше не слышал, что ты приближался к этому делу.

— Мне без разницы, кого у вас любят, а кого нет. Не мне судить. Но у меня есть разрешение, и меня вообще не волнует, что вы хотите и чего не хотите. Если больше вам ничего не нужно, я бы попросил вас отойти и не мешать работать.

— Ты чё, думаешь такой крутой⁈ — прорычал второй, облокотившись на стол обеими руками так, что тот вздрогнул. — Думаешь, раз тебя подобрали из какой-то дыры, и ты там что-то угадал, теперь можешь диктовать всем свои условия⁈

— Я думаю, что ты забываешься, — с холодом произнёс Кондрат, вернувшись к своим делам. Отчёты, отчёты, отчёты… эта бюрократия нигде и никогда не заканчивается.

И тот вдруг выдернул перо прямо из рук Кондрата и отбросил в сторону.

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.

А вот тут у Кондрата всё похолодело внутри. Но не от страха ­ от желания схватить мудака за голову и впечатать прямо в столешницу, чтобы из неё потом зубы его торчали. Но Кондрат держался. Он всегда считал себя человеком уравновешенным и умеющим держать себя в руках, но здесь руки зачесали.

— Ещё раз так сделаешь, и я выбью тебе передние зубы, — негромко произнёс Кондрат.

— Уверен? — прошипел тот.

— А ты проверь, — предложил ему Кондрат, взглянув тому в глаза.

Так и замерли друг напротив друга, когда вошла Дайлин. Вот кого не хватало для полного счастья, особенно когда она в карман за словом не полезет.

— Так, а я не поняла, что у вас тут за собрание? — прищурилась она, окинув троих взглядом. — И без меня?

— Иди отсюда, тебя это не касается, — бросил дерзкий, продолжая играть в гляделки с Кондратом.

— Ты ничего не перепутал? — тут же прищурилась Дайлин, подойдя ближе. — Или ты бутылочку храбрости выпил?

— Дайлин, у нас тут вопрос с Кондратом… — начал было самый адекватный из них, но девушка уже наметила себе цель.

— Я не с тобой разговариваю, а с ним. Или ты его мама?

— Не нарывайся, курица иначе я тебе… — а вот что иначе, дерзкий договорить не успел.

Отвлекшись на Дайлин, он пропустил Кондрата, который в этот момент резко встал. Его рука вцепилась в горло идиоту, сжав пальцами так, что тот даже закашлялся, потерявшись на мгновение. Кондрат что было сил оттолкнул его назад, и тот налетел на столы позади, едва не рухнув на пол.

— Я тебя предупредил, — произнёс Кондрат замогильным голосом.

Дерзкий уже собирался броситься в драку, когда его остановил его товарищ, схватив того за плечи сзади и оттащив назад.

— Кондрат, ты можешь пожалеть об этом, — произнёс тот тихо.

— Пожалеешь ты, если не заберёшь своего друга-дебилоида, — встала перед Кондратом Дайлин. — Знаешь же, я девушка, поэтому ваши «мужские» правила не касаются, и я за милую душу настучу и на тебя, и на твоего дружка.

Кажется, это было аргументом. А что они скажут, девушка пожаловалась на них, потому что решила не решать вопрос по-мужски? Но промолчать оба тоже не могли, особенно дерзкий, который вообще не мог себя держать, судя по всему, в руках.

Кондрат больше всего таких не любил. Подобные кадры были и у него на работе. Они могли спокойно избить подозреваемого, на какое-то возмущение человека броситься на него с кулаками, ведя себя так, будто ему все должны. Гопники в погонах, одним словом.

— Лучше теперь оглядывайтесь, — прорычал он, немного успокоившись, однако его товарищ всё равно продолжал держать его на всякий случай.

И в этот момент к ругани присоединился внезапный участок.

— Осторожнее со словами, Ульф. Не тебе сейчас выделываться.

Все четыре пары глаз обратились к дверям. И там, хмурясь, словно строгий учитель, стоял Феликс.

Вот кого-кого, а его Кондрат увидеть сейчас никак не ожидал. Феликс был человеком мягким и неконфликтным, можно сказать, домоседом. А сейчас тот стоял в дверях, поигрывая искорками на ладони, будто демонстрируя силу, против которой никто в этом помещении противостоять не сможет.

— Феликс, это касается только нас троих, — миролюбиво произнёс самый адекватный из этой двоицы.

— Четырёх, — словно змея, произнесла Дайлин. — Или мне уже за спину оглядываться не надо?

— Мне без разницы, кого это касается, — ответил Феликс, глядя именно на дерзкого. ­— Но я предупредил тебя, Ульф, осторожнее со словами.

Тот промолчал. Он бросал молнии глазами, то на Кондрата с Дайлин, то на Феликса, но что-то сказать не мог. И потому что численный перевес был не в его сторону, и из-за того, что свидетелей стало слишком много, да и просто, потому что он явно опасался даже не самого Феликса, а того, что он маг. Люди, даже живя бок о бок с ними всё равно держались от магов подальше, побаиваясь их.

Сейчас бы отлично легла фраза, что они ещё увидятся, однако парочка решила промолчать и удалиться, чтобы не закапывать себя ещё больше. Феликс проводил их взглядом, после чего обернулся к Кондрату и Дайлин.

— Чего это они на вас взъелись?

— Да не на нас. На Кондрата. Они считают, что он пытается забрать их дело себе и присвоить всю славу и почести.

Феликс удивлённо взглянул на Кондрата, и тому пришлось ответить. Молчать было бы совсем странно.

— Мне показалось, что одно дело выглядит как подстава, и я попросил Урдена разрешение взглянуть на дело. Они посчитали, что я пытаюсь его забрать.

— Ну… вообще, так оно и выглядит, конечно… — протянул Феликс.

Но он знал этого сурового мужчину, с которым они прошли через север, бок о бок сражаясь против всякой нечисти и наёмников. И он никогда бы не поверил, что такому человеку будет интересно что-то такое мелкое, как слава.

Что же касается Кондрата, ему оставалось лишь поморщиться. Эти двое баранов привлекли к нему слишком много внимания. Кондрат меньше всего отел, чтобы все вокруг знали, чем он занимается, потому что потом всплывут неприятные вопросы по типу «зачем». К тому же, когда он собирается, по факту, развалить дело и оправдать девушку, что буквально покажет, что те двое облажались.

Конечно, можно было бы воспользоваться их руками, намекнув, что они ошиблись, однако эти двое не выглядели как те, кто хочет сделать всё правильно. Им хотелось закончить это дело поскорее. Наверное, перед глазами уже маячили премии за такое громкое дело. И даже скажи он это, они отмахнулись бы, как пить дать.

Что ж, теперь их точно будет не переубедить…