Меченый. Том 2. На переломе истории

Глава 15 Тетрис

9 марта 1986 года; Москва, СССР

BOSTON GLOBE: Балкер заблокировал Суэцкий канал: новая угроза для мировой торговли

Вчера в Суэцком канале произошла авария, которая может спровоцировать очередной логистический кризис. Перевозящий железную руду балкер Polar Star под панамским флагом из-за отказа рулевого управления развернулся поперёк фарватера и сел на мель. В результате удара в корпусе судна образовалась трещина, и часть груза начала высыпаться в воду, создавая вокруг корабля искусственную отмель.

Спасательная операция затянется

Попытки быстро стащить судно с мели не увенчались успехом. Более того, в результате данных попыток трещина в корпусе Polar star только увеличилась, судно дало крен, появился реальный шанс полного перелома корпуса. По предварительным оценкам, на восстановление движения в канале потребуется как минимум две недели, а полное устранение последствий может занять до трёх недель. Уже сейчас с обеих сторон канала скопилось около сотни судов, включая американские военные транспорты, направляющиеся в зону конфликта в Персидском заливе.

Логистический коллапс и рост цен

Блокировка Суэцкого канала даже на несколько дней оборачивается миллиардными убытками. Стоимость фрахта резко выросла, а часть судов, не дожидаясь разблокировки, взяла курс вокруг Африки, что увеличит их путь на 8–10 тысяч километров. Это приведёт к дополнительным расходам и задержкам поставок.

Эксперты предупреждают: чем дольше канал остаётся закрытым, тем сильнее ударит по глобальным цепочкам поставок, а конечные потребители вскоре могут ощутить рост цен на товары.

— Экран великоват? Зачем такой большой? Сколько здесь точек?

— Шестьдесят на тридцать две, — изделие вызвался презентовать мне сам профильный министр.

Не уверен, что это деяние заслуживало внимания целого руководителя производственного направления в советской промышленности, однако мою заинтересованность во всяких электронных штуках заметили, наверное, уже все в правительстве СССР. Мне регулярно стали притаскивать как собственные советские интересные разработки на ниве компьютеризации, так и завезённые из-за границы. В какой-то момент их стало так много, что пришлось в Кремле выделять под это дело целую отдельную комнату. Будет потом музей, ну а пока я просто наслаждался возможностью обладать такой техникой.

— Зачем столько? Там вполне двадцать на десять хватило бы, — нахмурился я. Вот уж чего не хотелось, так это переусложнения и удорожания изделия.

— Будущий экран нашей новой «Электроники» — сто двадцать на шестьдесят четыре. Тут, считай, половинка. Мы и так, и так примерялись, товарищ Горбачёв, дешевле использовать уже существующие заделы, чем с нуля делать. А так эти экранчики ещё и в других местах применить можно будет, если что…

Если моя задумка не взлетит и придётся перепрофилировать производство под что-то более полезное. Я только улыбнулся от такой наивности: не понимают местные силу рекламы и недооценивают влияние электронных игр на неокрепшие детские умы.

— Даже не думайте, Александр Иванович. Эта штука будет посильнее ядерной бомбы, точно вам говорю. Сколько мы можем производить аппаратов в месяц? Какая цена за штуку?

— Ну, тысяч пять в месяц мы вполне сможем собирать, да и себестоимость у неё копеечная, если честно, — Шокин опять пожал плечами. Министр явно не понимал, почему генсек так вцепился в простенькую, в общем-то, игрушку. — Двадцать рублей за штуку.

— Понятно… — Я повертел «Тетрис» в руках, примериваясь к тому, как в него потом будут играть.

Да уж, по сравнению с контроллерами из будущего «кирпичик» игрушки в руках лежал не слишком удобно, даже несмотря на то, что, согласно моему наброску, тут полностью повторяли форму оригинала с центральным «перегибом» между кнопками и экраном. Туда, кстати, относительно удобно ложились пальцы, так что подобное усложнение конструкции явно было не в пользу. Ну и корпус прототипа был из листа нержавейки вырезан — у серийных «Тетрисов», очевидно, он будет из пластика, на этом опять же можно будет сэкономить.

— Мало.

— Что мало? — не понял меня Шокин.

— Пять тысяч штук в месяц — это ни о чём. Курам на смех. Пять лет, десять миллионов штук… Нужно раз в тридцать больше. Сто пятьдесят тысяч в месяц — вот наша цель.

— Кхе-кхе… — От таких цифр сидящий напротив министр явно подавился воздухом. — Не уверен, что у нас есть мощности…

— Нужно изыскать. Построить. Вы же сами сказали, что игрушка простейшая. Ну вот…

История «Тетриса» началась ещё прошлым летом. Тогда после демонстрации мне будущей «Электроники-85» у меня и созрела идея создать знакомую всем, заставшим 90-е, игрушку. Навёл справки — оказалось, что ничего подобного на рынке ещё нет, да и про Пажитнова с его игрой мало кто слышал. С самим Алексеем Леонидовичем я познакомился в июне прошлого года на конференции в Зеленограде и, сделав вид, что заинтересовался его игрой — автор игровой легенды тогда немало удивился такому вниманию со стороны генсека, — предложил ему возглавить проект создания портативной игровой консоли, главной фишкой которой будет как раз его игра.

Пажитнов отказываться не стал, впрягся в дело со всей доступной ему «пролетарской ненавистью» и уже к концу осени выдал результат. Первый вариант игрушки выглядел максимально неказисто, собран был из всяких отходов и доступных элементов, но уже вполне выполнял свою главную функцию — позволял с большим удовольствием играть.

— Тогда, возможно, и будет иметь смысл построить отдельное производство под непосредственно… «Тетрисы». И разрешение экрана действительно можно снизить — не будет у нас столько отбраковки от основных продуктов, чтобы закрыть эту потребность.

— Экран с большим количеством точек можно ставить только на «старшую» версию, — сам Пажитнов тоже присутствовал на презентации своего творения, и, конечно, от озвученных цифр глаза молодого электронщика загорелись в отличие от министерских.

Конечно, это было в некотором смысле воровством. В той реальности после развала Союза Алексей Леонидович уехал на Запад и сумел на своём детище неплохо заработать. Тут, в рамках социалистической экономики, «монетизировать» подобные плоды интеллектуального творчества было в разы сложнее. Даже на порядки, вероятно. Но думаю, что сам тридцатилетний Пажитнов, сидя здесь и сейчас в кабинете генсека, был не в накладе. За полгода он успел стать вполне себе руководителем, получил машину служебную, квартиру в Москве и, с какой стороны ни посмотри, взлетел на такие высоты, до которых большинству советских людей не дотянуться при всём желании. Так что тут моя совесть была спокойна.

— А сколько будет стоить «старшая версия»? — Советские инженеры не были бы советскими инженерами, если бы не попытались улучшить, читай — усложнить, то, что в этом глобально не нуждается.

Впрочем, тут я свободу творчества не ограничивал. Как ни крути, «Тетрис» был сам по себе простейшей игрушкой, не ведущей к никакому развитию отрасли. Кроме денежного и репутационного, конечно, что тоже немало, но всё же.

— Сложно сказать. Рублей пятьдесят, примерно.

Ещё на этапе проектирования игрушки мне буквально приходилось бить по рукам всяких желающих «улучшить» конечный продукт. И экран им маленький казался, и кнопок недостаточно, и набор игр ограниченный. С самого начала туда попытались всунуть полноразмерную клавиатуру, несколько разъёмов для подключения периферии и съёмный блок памяти. Ну а как же иначе — вдруг ребёнок захочет написать собственную игру или, например, обменяться имеющимися играми с друзьями?

Что такое MVP (Minimum Viable Product) — то есть минимально жизнеспособный продукт — и почему гораздо важнее выпустить сейчас хоть что-нибудь, чем прекрасный, доведённый до идеала, отшлифованный и протестированный со всех сторон товар через десять лет, советские руководители ну вообще не понимали. Что делать — издержки системы.

— Ну, нормально, — я прикинул так и эдак и кивнул. Если за шестьдесят рублей продавать основную версию и за сто пятьдесят — старшую, вполне доступный получается товар. — Но сосредотачиваться нужно именно на стандартной версии без наворотов, под неё производство разворачивать.

— Не слишком ли мало игр? Всего пять штук, это как-то даже несерьёзно. Туда вполне можно засунуть вдвое большее количество.

Начинка «Тетриса» на самом деле позволяла ему куда больше, чем воспроизводить пять классических игр: собственно «Тетрис», «Змейка», «Гонки», «Пинг-понг» и «Лети и стреляй». Внутри игрушка имела вполне «взрослый» процессор — советский аналог интеловского 8080 — и 4 килобайта памяти. Но железо это было нужно не для того, чтобы в дальнейшем как-то апгрейдить игрушку (впрочем, и такое я не исключал), а просто по причине его простоты и массовости.

Наладить миллионное производство даже таких компонентов выглядело вполне заманчиво. В конце концов, 8080-го процессора вполне хватало для автоматизации большей части промышленности, а выпуская его огромными тиражами — и для игрушек, и для всего остального — стоимость компонентов падала соответственно.

— Достаточно, — я поморщился.

Помнится, я сам уже во взрослом возрасте не брезговал «одолжить» у старшего ребёнка его «кирпич» и погонять пиксели по экрану.

— Хотя… есть идея. Можно объявить конкурс. Программированием у нас сейчас много кто увлекается в стране, почему бы и не предложить придумать игру для будущей консоли? Ценные призы предложить, ну и упоминание автора. Представляете, товарищи: вы пустили нам десять миллионов «Тетрисов», и каждый раз при запуске игры на несколько секунд высвечивается надпись, что, мол, данная программа была разработана и написана таким-то Васей Пупкиным. Это же гордость на всю жизнь!

— Хорошая идея, — согласился Шокин.

— И вообще нужно по максимуму привлекать молодое поколение…

— Нет, — отрубил я, отвергая уже тридцатый, наверное, раз предложение превратить утилитарно простую игрушку в «первый детский компьютер», на котором можно было бы и полноценно программировать.

Тут мне байка про Сталина каждый раз приходила в голову: он дал задание Туполеву скопировать американский B-29, но конструктор при этом постоянно пытался «отклониться от курса» и улучшить американский прототип. Вот и мне не нужно было «лучше», мне нужно было «просто», «дёшево» и «сейчас».

— Выпускать основную массу «Тетрисов» будем именно в таком виде. Нужно будет только над корпусом поработать. Сделать несколько цветов, например. Можно какие-то ограниченные серии приурочить… не знаю, к чему-нибудь.

Эх, мне бы сейчас пару толковых маркетологов из будущего! Я-то подобным продвижением особо никогда не занимался, только самые-самые очевидные вещи могу предложить.

Вот у нас День космонавтики скоро: раскрасить «Тетрисы» на космическую тематику, добавить какую-нибудь игру сверх стандартных и пять рублей к цене добавить — набегут, затопчут, не будешь успевать производить.

А впрочем, я и без таких ухищрений предрекал игрушке оглушительный успех — у неё просто не было шансов провалиться.

Рекламные ролики телевизионщикам уже были заказаны, распоряжение о добавлении эпизодов с участием игрушки в снимаемые прямо сейчас фильмы выдано — советский продакт-плейсмент он такой — бессмысленный и беспощадный, — так что скоро каждый ребёнок от пяти до пятнадцати лет в СССР поймёт, что готов продать душу за «Тетрис».

А это — пятьдесят миллионов человек, на секундочку, даже если про все остальные рынки забыть.

Так что моя оценка в десять миллионов штук, на которую я опирался, рассчитывая «план продаж» на следующие пять лет, была ещё достаточно «аккуратной».

Отпустил электронщиков, заказал чаю с печеньем. Посидел немного просто глядя в стену. От всего происходящего на фоне событий в Персидском заливе и подготовки к съезду голова шла кругом. Последние три недели спал тут же в Кремле, домой выбрался только один раз. Что-то я делаю не так, с таким ритмом жизни я до 90 лет тут не доживу, а впрочем нужно только последнее усилие, окончательно переформатировать на Съезде Секретариат ЦК, задавить наконец оппозицию и можно будет немного расслабиться.

— Что тут у нас? — Вздохнул и пододвинул к себе папку с отчетом о событиях в Якутске.

Там произошел митинг местных студентов-якутов под лозунгами «долой русскую оккупацию», что стало для меня настоящим сюрпризом, причем неприятным. Вот не помнил я ничего подобного в моей истории хоть убей, мог ли я стать тут катализатором националистических настроений? Вполне. А с другой стороны, согласно заказанной мною в ЦК справке подобного рода инциденты связанные с национальным вопросом случались, оказывается на просторах «необъятной» постоянно. То тут, то там, чуть ли не ежегодно, что намекала на то, что и до Горби СССР был отнюдь не такой монолитный как хотелось бы многим. Впрочем, тут вероятно та же история как с каким-нибудь вирусом герпеса, который есть почти у каждого, но вылезает наружу он только при ослаблении иммунитета.

С государственным иммунитетом пока было вроде бы все в порядке, поэтому больших переживаний инцидент не заслуживал, однако я все равно спустил по цепочке распоряжение обойтись с участниками выступления максимально жестко. Там, как обычно все было завязано на бытовухе, кто-то кого-то побил, другие пошли искать правды, не нашли ее, как водится, ну и завертелось. А самое плохое — это то, что в полнейший ступор впали местные партийные органы. Эти якуты-националисты устраивают митинг в центральном городском ДК, а секретари горкома сидят и обтекают, когда их говном поливают. Иначе как служебным несоответствием и просто мозговой импотенцией назвать это просто невозможно.

Ну и короче дал распоряжение привлечь — исключительно в рамках закона — заводил к уголовной ответственности, благо статья про разжигание вражды на национальной почве у нас в УК вполне имелась, всех активных участников исключить из института и комсомола, а местных партийцев допустивших такой бедлам гнать «из рядов» ссаными тряпками. На их место вон грузин оправим, которых из теплой Грузии последние три месяца рассылали по всем дальним городам и весям отправим. Тоже поди не обрадуются такой перемене места жизни.

В общем, ничего страшного, но и приятного тоже мало. Впрочем, дальше «пиковые пошли» буквально косяком.