Меченый. Том 2. На переломе истории

Глава 10−1 Новый год…

31 декабря 1985 года; Москва, СССР

ИЗВЕСТИЯ: Суд над ворами в законе: социалистическая законность торжествует!

Сегодня в столице Грузинской ССР начался судебный процесс над группой так называемых «воров в законе», задержанных во время очередной преступной сходки. Восемь представителей криминального мира, включая печально известного Джабу Константиновича Иоселиани, предстали перед судом по новой статье Уголовного кодекса — «участие или руководство преступным сообществом».

Этот процесс стал возможен благодаря оперативной работе милиции и решительным мерам, принятым после недавней полной замены руководства республиканских органов внутренних дел. Новые кадры, направленные в Грузинскую ССР «на усиление», уже демонстрируют твёрдую волю в борьбе с пережитками уголовного прошлого.

Особое внимание привлекает фигура Иоселиани — человека, пытавшегося прикрыть свою преступную деятельность маской литератора и искусствоведа. Однако советский суд не позволит преступникам укрываться за ложными репутациями!

Трудящиеся Грузии с надеждой смотрят на работу новых руководителей республиканской милиции. Мы уверены, что их энергия и принципиальность помогут быстро «разобраться с местным бардаком» и восстановить подлинную социалистическую законность.

Декабрь прошел на удивление спокойно. Можно даже сказать: в рабочем ключе. На внутренней арене потихоньку двигались уже запущенные мною — и не только мною, в некоторых начинаниях мою значимость переоценивать было как минимум самонадеянно — проекты, и в целом показания внутриполитического «барометра» можно было считать как «штиль». Возможно, это было затишье перед бурей, кто знает.

А вот на внешнеполитической сцене продолжало изрядно штормить. В первых числах месяца США вновь попытались продавить через СовБез ООН резолюцию о военном вмешательстве. Мы — вместе с Китаем — дружно ее провалили, наложив вето, впрочем, у янки и так голосов для такого решения очевидно не хватало.

Не хватало еще чтобы Штаты громили Ирак под общемировое одобрение, как это было в нашей истории. Наоборот СССР внес предложение о том, чтобы решать Ближневосточный кризис мирным путем без применения силы. Отношения с Саудовской Аравией нам это не улучшило, да и предложение это уже Штаты в свою очередь заблокировали, однако Советский Союз в данном случае представал таким себе миротворцем, что тоже было не лишним.

На удивление спокойно отреагировали на явную угрозу вторжения в Ирак нефтяные рынки. Спотовая цена на нефть после сентябрьского шока потихоньку опустившаяся в район 40–41 доллара только вяло «вильнула» обратно в сторону 43–44 баксов, но потом вновь откатилась обратно, намекая, что имеющийся нисходящий тренд — это достаточно устойчивая динамика. И что рынок уже давно смирился с потерями и даже нашел источники замены выпавшим миллионам баррелей.

Тут правда мы готовили еще одну «диверсию». Надо понимать, что Саддам после нашей маленькой подставы оказался в положении загнанной в угол крысы. При том, что у него на ногах еще и война с Ираном висела, перспективы в которой оставались более чем туманны, вторжение коалиционных сил уже угрожало ему лично. Тут было понятно, что как в нашей реальности одним только освобождением Кувейта США не ограничатся — саудиты этого просто не поймут — а значит, придется идти вглубь, брать штурмом Багдад и выковыривать лично Саддама из его норы. И что делать в такой ситуации иракскому лидеру? Бежать? А куда? С одной стороны — Иран, где его с радостью повесят за яйца, с другой — Израиль. Тоже далеко не фунт изюму. На севере — Турция, член НАТО и союзник США пусть и сохранявший нейтралитет в этом конфликте. Остается только — если мы не берем во внимание возможное желание иракского фюрера погибнуть вместе со своей страной подобно своему усатому кумиру, очевидно Саддам Хусейн совсем не тот человек, который будет покидать тонущий корабль последним — коридор в СССР через Сирию.

Ну и вместе с накачкой иракской армии оружием для отражения американского вторжения, мы предложили Саддаму еще сильнее «поднять ставки». Оплатить возможное отступление в СССР напав на Кувейт. Кроме того, что Ирак уже «торчал» соседям больше десяти «ярдов» баксов, и варианты возврата этого долга были весьма туманны, венчающая собой Персидский залив страна еще и очевидным образом должна была стать плацдармом для вторжения войск США в Ирак. Выбить из-под американцев столь удобный порт и заставить атаковать через пустыню со стратегической точки зрения было совершенно точно не ошибкой.

А для нас выгода состояла в том, что при вторжении в Кувейт непременно пострадает нефтедобыча и нефтеэкспорт этой маленькой но богатой на углеводороды страны. О том, до каких величин может на фоне всех предыдущих событий взлететь спотовая цена на черное золото, я даже боялся задумываться. Впрочем, пока все это еще было только предметом тайных переговоров, но зная Саддама Хусейна по другой истории — не лично конечно, а в плане его манеры каждый раз идти «ва-банк», — имелась надежда, что данный гамбит еще «выстрелит».

Мы же со своей стороны одни глазом кося на события в Персидском заливе готовили собственною операцию в Пакистане. Принципиальная договоренность с Индией о совместных действиях уже была достигнута, сидящий на посту премьера Раджив Ганди с большим удовольствием согласился поучаствовать в окончательном решении «Пакистанской проблемы», а вот я чем дальше тем больше сомневался в необходимости полноценной военной операции.

Удар по Рас-Тануру резко переключил внимание Саудовской Аравии на собственные проблемы, Штатам сейчас тоже было не до поджигания наших тылов — финансировать паков янки конечно не перестали, но вот поток оружия последние месяцы заметно истончился — с Китаем опять же договорились о налаживании отношений. Пекин после моей встречи с Ден Сяопином тоже прикрутил немного краник помощи моджахедам. Короче говоря, все это привело к тому, что осень и начало зимы в Афгане выдались достаточно спокойными, активность боевых действий резко снизилась, позволив нам даже демонстративно вывести оттуда кое-какие части.

— Что там? — Вскинулась от резкого звука из телевизора Любочка лежащая голышом у меня на коленях. Задумавшись я пропустил окончание собственного выступления по ящику и начало боя курантов, которой и разбудил медсестру.

— Ничего, Новый год настал, поздравляю, спи, — я правой рукой погладил женщину по шершавой попе, Любочка только мурлыкнула, по кошачьи выгнулась, уместилась поудобнее на диванных подушках и вновь провалилась в сон, оставив меня наедине со своими мыслями.

Ну да, вот так у меня вильнула личная жизнь. После октябрьского «больничного» и попытки Раисы вернуться и вернуть отношения на былые рельсы — с контролем мужа и постоянными попытками чего-то как-то поучаствовать в управлении страной — мы разосрались окончательно. Она собрала вещи и съехала на квартиру, ну а я как-то потихоньку начал потрахивать медсестричку Любочку. Никаких чувств, сплошное телесное влечение, на свои пятьдесят четыре у тела Горби — хотя тут, может быть, и мои занятия спортом сказались вместе со сброшенными за прошедшие девять месяцев десятью килограммами жирочка — оказалось прекрасное либидо, которое чем дальше, тем сильнее требовало успокоения естественным образом. Ну что же, не дрочить же мне теперь, раз жена стервой оказалась, а то, что Любочку мне с большой долей вероятности «подложили», так это не страшно, секретами я с ней делиться не собираюсь, бриллиантами и шубами одаривать — тоже. Ну а насчет возможной прослушки ребята из девятки мне все равно дом проверяют раз в неделю, глядишь дураков подставляться так глупо просто не найдется.

И кстати возвращаясь к теме Ближнего Востока, где-то с середины осени боевые действия на Ирано-Иракском фронте практически сошли на нет. До начала зимы еще происходили какие-то отдельные перестрелки, налеты авиации, ракетами перебрасывались, а с начала декабря установилось фактически необъявленное перемирие.

Причины тут были очевидны. Ираку в преддверье американского вторжения — а несмотря на осуждение такого варианта решения проблемы со стороны ООН, в Вашингтоне уже явно для себя все решили, ставший нежданно-негаданно таким себе «полурегентом» при постоянно болеющем Рейгане, Буш просто не мог позволить себе слабости иначе перспектива уже полноценного президентского срока закрылась бы перед ним без всяких шансов на изменение ситуации — было чем заняться и без «Иранской проблемы». На том направлении бойня уже давно превратилась в бессмысленный перевод ресурсов, уверен стороны и раньше с удовольствием закончили бы боевые действия, если бы не идеологический вопрос. Как же, столько потерь и все без толку, классическое «за что погибли наши дети», как по учебнику.

С другой стороны Иран конечно мог бы воспользоваться ситуацией и сыграть с Америкой «договорнячок», вот только мешало этому две проблемы. Во-первых, для персов США был «большим сатаной» — а СССР, напомню, был «малым сатаной» — и договариваться с ним для войны против мусульман, пусть даже Саддам был суннитом, все же выглядело несколько зашкварным. Ну а во-вторых — и это конечно куда важнее — никто не мог гарантировать, что у иракцев не найдется в загашнике второй ядерной ракеты. Прилетит такая по Тегерану — дальности от границ Ирака хватит у «керосинки» с запасом — и все. Прости-прощай, здравствуйте семьдесят две гурии. На тот свет персы не торопились, и даже понимая, что первый ядерный удар по Рас-Тануру выглядит как большая подстава, испытывать «подноготную» этого процесса на себе там не желали.

Более того к началу 1986 году уже во всю пошли слухи, что между Багдадом и Тегераном потихоньку начались неофициальные консультации насчет окончательного сворачивания войны и подписания мирного договора «без аннексий и контрибуций». Такой вот забавный поворот получился.

Под самое католическое рождество — продолжая тему «Большого восточного кризиса», как называли комплекс проблем вокруг Ирака, Пакистана, США и СССР западные журналисты — в Афган прибыли первые кубинские батальоны, которые Кастро отправил в эту горную страну в соответствии с нашими договоренностями и в счет покрытия части долга Кубы перед Союзом. Не то чтобы кубинцы были так уж нужны нам в данной горячей точке, однако тут сыграли сразу несколько факторов.

Ну во-первых, всем было понятно, что большую часть долга Куба нам никогда не выплатит. Даже с учетом запуска свободного перемещение внутри СЭВ — и да к началу 1986 эту новацию полноценно внедрить мы все-таки не успели, пока шла проработка технических деталей и шлифовка всех шероховатостей, первые билеты начали свободно продаваться только на Кубу, — когда толпы советских людей рванут греть бока на Остров Свободы, все равно этого даже близко не хватит, чтобы закрыть уже имеющиеся миллиардные долги. А там у нас еще АЭС строится, да и… Понятно, короче говоря, с паршивой собаки хоть шерсти клок, как говорится. Договорились пока, что Куба направит пять тысяч активных штыков и поможет по медицинской части, чего у Кастро не отнять, врачей он готовить умеет.

Во-вторых, присутствовал тут еще и политический момент. Одно дело когда в Афганистан «вторгся СССР» другое дело, когда местному правительству помогает «социалистическая коалиция». Разница вроде бы не велика, но при этом огромна. Опять же наличие кубинцев виделось неким «прологом» к использованию войск европейских союзников, тем тоже долги отрабатывать нужно.

Была еще идея северокорейцев подтянуть, там опять же долги имелись, но в итоге от нее отказались. Слишком большие проблемы с коммуникацией, людей знающих испанский у нас в армии оказалось значительно больше, чем знающих корейский, да и кубинцы тоже на русском разговаривали куда чаще, чем «подданые Ким Ир Сена».

И кстати про Дальний Восток раз уж заговорили. Моя встреча с Ден Сяопином имела еще одно серьёзное последствие — в начале декабря мы с китайцами подписали предварительно соглашение о постройке на их территории новой четырехблочной атомной электростанции на базе ВВЭР-1000. После «инцидента» в Рас-Тануре по Европе прокатились массовые антиядерные протесты — не будем показывать пальцами на того, кто их всемерно подогревал деньгами — и переговоры Пекина с Парижем о строительстве французских блоков — хотя там вроде бы уже почти все было «на мази» — как-то неожиданно подзависли. Вот мы и всунулись, предложили свой проект в рамках общего улучшения взаимоотношений между двумя странами.

А вот идея загнать китайцам МиГ-29 к сожалению забуксовала. Мы выкатили Китаю вполне обоснованные претензии по нарушению лицензионных соглашений на производство советского оружия по предыдущим — еще времен Сталина и Хрущева — поставкам. Например МиГ-21 который КНР клепала уже Бог знает сколько лет, под экспортным обозначением F-7 поставлялся в более чем пятнадцать стран — в том числе тот же Пакистан с которым у нас намечалась войнушка — и ни копейки с этой прибыли СССР за последние 25 лет не увидел.

Ну вот мы выставили требование для начала оплатить все предыдущие счета — ну или хотя бы признать и согласовать выплаты на будущие периоды — и только после этого мы готовы были начать новый этап военно-технического сотрудничества с Поднебесной.

Причем китайцы в первую очередь удивились даже не самим требованиям а скорее — тому, каком тоне они были выставлены. Чисто денежные претензии очищенные от всякого идеологического влияния, спор двух хозяйствующих субъектов, который не должен привести к разрыву отношений а предполагает решение проблемы и дальнейшее сотрудничество.

Причем сумма претензий к КНР по всему лицензионному вооружению там за два десятилетия набежала весьма приличная. Так только на тех же МиГ-21 — вернее их китайских копиях — Союз «потерял» или вернее недополучил порядка 400–600 миллионов долларов. Если же брать вообще все оружие с танками и прочими «калашами», то выставленный Пекину счет в графе «ИТОГО» мог похвастаться кругленькой суммой в 4 ярда зеленых умерших президентов.

Понятное дело, что полную сумму стрясти с китайцев никто не надеялся, но как предмет торга по остальным вопросам… Вполне. Ну и просто, глядишь и получится какую копеечку лишнюю в кармашек положить. Так что переговоры на том направлении пока только продолжались.

Провел под самый занавес года большие переговоры с вьетнамскими товарищами. Сообщил о достигнутых нами с Китаем договорённостях насчет конфликта Вьетнама и Камбоджи. К середине 1980-х в Ханое уже отлично поняли, что переварить соседа не смогут, а значит, от этой истории нужно как-то потихоньку отползать, в некотором смысле ситуация тут была аналогична Советско-Афганской, только из-за масштабов стран вьетнамцам было еще сложнее.

Короче говоря, я предложил свои услуги в качестве посредника в переговорах между Вьетнамом и правительством Камбоджи в изгнании. Вывести войска — дело не сложное, но хотелось бы еще чтобы после этого режим в и так настрадавшейся от Пол Пота и его «друзей» стране установился как минимум дружественный.

Ле Зуан поблагодарил за помощь по китайскому направлению — несмотря на «окончание войны» между двумя странами, Поднебесная регулярно обстреливала вьетнамское приграничье и отношения между двумя странами были глобально очень далеки от нормальных — и в целом принял мои предложения. Вьетнамцы всегда любили демонстрировать «независимость» от СССР, но при этом именно во второй половине 1980-х оказались в такой ситуации, что вокруг одни враги и опереться кроме Москвы фактически не на кого.

Ну а я со своей стороны воспользовался ситуацией и продавил совместное освоение богатых залежей редкоземельных металлов, которые имелись во Вьетнаме на северо-западе страны. Где-то в будущем видел табличку по добыче этих ценнейших ресурсов и там указывалось, что Вьетнам входит в десятку лидеров по их добыче. Там правда на Китай приходилось чуть ли не 70% так, что все остальные на его фоне выглядели не слишком солидно, но все же. Тут копеечка, там копеечка, не все же Вьетнамцам перед нами долги копить.

Ле Зуан от подобного предложения оказался не в восторге, но и прямо отказать не смог. Тем более, что одним из вопросов, по которому он приехал в СССР была очередная реструктуризация долга, составлявшего, если на доллары переводить, порядка 7 миллиардов. Короче говоря, тут я старика дожал, продолжать снабжать всех подряд бесплатно я совершенно точно не собирался.