Меченый. Том 2. На переломе истории

Глава 11 Местечковая политика

10 января 1986 года; Новосибирск, СССР

ИЗВЕСТИЯ: «Звезда» зажигает новую эру советского судостроения!

Великая стройка коммунизма на Дальнем Востоке набирает обороты! На базе судоремонтного завода «Звезда» началось возведение грандиозного судостроительного комплекса, который станет флагманом отечественного кораблестроения. По плану, уже через четыре года здесь поднимутся мощные эллинги, способные строить суда водоизмещением до 150 000 тонн — настоящие исполины морских просторов!

Новый комплекс позволит одновременно собирать до 15 крупных судов, что выведет нашу страну в лидеры мирового судостроения. После завершения работ «Звезда» станет главным производителем крупнотоннажных контейнеровозов, танкеров и судов усиленного ледового класса, необходимых для покорения Северного морского пути.

Этот проект — яркое свидетельство мощи советской индустрии и заботы партии о развитии Дальнего Востока. Уже сегодня тысячи рабочих, инженеров и моряков с энтузиазмом включаются в работу, зная, что их труд — это вклад в светлое будущее Родины!

— Нет, ну что же, пусть и остальные тоже входят в вагоны, что же теперь из-за того, что товарищ Горбачев приехал, людей не пускать, что ли? Заходите, товарищи, тут на всех места хватит! — Я играл на публику, подключая весь отмеренный Богом и природой актерский талант. Улыбался во все «тридцать два» не брезговал пожать руку простым рабочим метростроя и вообще демонстрировал полнейшую открытость. — Сколько вагонов?

— Четыре сейчас, товарищ Горбачев, ну а максимум по проекту — пять, если будет расти пассажиропоток — добавим, это не проблема, — двери закрылись и голос диктора произнес: «Следующая станция — 'Площадь Ленина».

Начало нового года у меня выдалось максимально суетливым. 10 января в Новосибирске открывали первую линию новопостроенного метрополитена, и я воспользовался поводом, чтобы сбежать из Москвы, навестив в столицу Сибири.

Строительство метрополитена после «разгромной» речи на апрельском пленуме — почему-то именно так восприняли тогда приведенный мною пример с бездумным распылением сил вместо плановой концентрации на главном отдельные товарищи по партии — претерпело у нас в стране определённые изменения. Все проекты, по которым еще не началось активное строительство, были тут же свернуты, зато активность на уже действующих системах подземки наоборот выросла кратно.

Новосибирск был одним из «бенефициаров» данного решения. Одновременно с открытием первой линии из пяти станций, была начата работа над ее продлением в обе стороны, и рядом, в соседнем тоннеле уже велась стройка второй линии, которую предполагалось открыть в не столь отдаленном 1987 году. И более того, уже сразу, «не отходя от кассы» началось проектирование третей линии, полноценно копать которую собирались начать уже 1988 году. Согласно большому документу, который назывался «Перспективы развития Новосибирского метрополитена на 12 и 13 пятилетний план» — все никак не могу привыкнуть, что тут не годами думают на перед, а пятилетками — к концу 1995 года в Новосибирске должно быть уже 24 станции на трех линиях.

Все-таки советские темпы меня каждый раз поражали как первый раз. Однозначно, капиталистические отношения, в рамках которых я прожил большую часть сознательной жизни, что-то ломают в мозгах. Ведь как было в моей истории — пообещали построить перед выборами, набрали нужное количество голосов, в кресло сели и все… Зачем что-то там строить? Ну разве что в столице, но там все же «витрина империи», москвичам по статусу положено, а остальные…

У нас третью линию Новосибирск получил только в конце тридцатых годов причем была она куцая и состояла всего из четырех станций, без каких-то внятных перспектив на продление. Суммарно — 23 станции. И пусть кто-то попытается мне доказать, что капитализм хоть как-то ускоряет развитие — ха-ха три раза. Ну разве что в деле строительства дорогих яхт и персональных самолетов — тут вопросов нет, спорить не буду.

Здесь же все было совсем иначе. Задача поставлена, средства нашли — оказывается не так уж и много нужно денег, если чуть-чуть программу выпуска новой боевой техники подрезать, то вроде бы и на все сразу хватает — и вперед. Опять же далеко не всегда все было идеально и благостно, срывы сроков, всякие неучтенные факторы, в том числе человеческий… Короче говоря, жизнь вносила свои коррективы, но при этом стройку не бросали, а исправляли косяки и двигались дальше. Поразительно, оказывается так тоже можно, кто бы мог подумать.

И кстати о косяках.

— Плывун нашли? Все укрепили? — Нашлась у меня в памяти откуда-то статья о том, что в первый же год работы метро в столице Сибири по весне пришлось раскапывать несколько котлованов для заделки обнаружившихся протечек. Информацию эту я аккуратно слил по инстанции, и проблему вроде как обнаружили еще прошлым летом, отчего срок сдачи строительства при некоторым образом выросших вложениях сдвинулся всего на несколько дней вправо относительно оригинала.

— Все сделали, товарищ Горбачев, проблем быть не должно.

— Ну смотрите, если что, пеняйте на себя, — судя по быстрому взгляду, который бросил на меня главный инженер новосибирского метро, стопроцентной уверенности, что течь не будет, у него не было.

— «Площадь Ленина», — объявил приятный женский голос, вагон мягко остановился, двери с лязгом разъехались в стороны. Высокие гости, оккупировавшие один край вагона, дружно двинули на выход. Кататься по всей ветки смыла не имелось, в конце концов, метро оно и есть метро, поди ничего нового я бы не увидел.

Если же говорить о масштабах всей страны, то согласно планам на 12 пятилетку мы собирались построить больше ста станций по всей стране, в первую очередь концентрируясь на развитии уже существующих систем. Из новых кроме Горького и Новосибирска строился только Днепропетровск, но, как уже упоминалось, там отмена строительства обошлась бы, вероятно, дороже его остановки. Все-таки тоннели под землёй не бросишь и рукой не махнешь, а консервация недостроя дело хлопотное и не дешевое, так что никуда не денешься.

Вот так смотришь в более детальном приближении, и все рассказы о «слабости» и деградации советской экономики в период перед перестройкой начинают казаться полнейшим бредом. Да, проблем навалом, по отдельным направлениям натурально берешься за голову, рука сама начинает тянуться расстрельные списки подписывать, но положа руку на сердце, переход в капитализм тут будет лекарством, которое куда хуже болезни. Ну правда, даже в самые тучные годы капиталистическая Россия — про отколовшиеся от РСФРС республики и говорить нечего — не могла себе позволить так вкладываться в инфраструктуру. Да и вообще вкладываться… Вот стырить чего-нибудь, да по карманам рассовать — причем карманы эти все сплошь в западных банках почему-то оказывались — это завсегда пожалуйста, а вот метро построить с нуля — тут извините, простите… За полвека постсоветского бытия «независимая» — хотя если посмотреть на структуру расходов государства, вопрос кто от кого зависит становится куда менее смешным — Россия смогла осилить аж целых две новые системы метрополитена. Причем вторую — в Красноярске — правильнее было бы назвать метротрамом, но это уже совсем нюансы. Сравнивать это с достижениями СССР просто нелепо.

Ну и хочется тут же упомянуть отдельный вопрос, связанный с появлением новых метровагонов в СССР. Мытищинцы уже 10 лет мучали без особого успеха новые вагоны типа «И», которые благодаря пожароопасности алюминиевого кузова так в итоге и не были — не будут, дурацкие временные парадоксы, постоянно путаешься в том, что еще не произошло — запущены на линию. Пришлось собирать совещание, делать точечные кадровые перестановки и обещать все возможные кары на головы производственникам, если те в самые сжатые сроки не создадут модель, которая могла бы стать полноценной заменой «Ежам» и «Номерным».

Было решено действовать — для ускорения всего процесса — одновременно в трех направлениях. Во-первых, решили разработать относительно простую и дешевую модификацию «Ежей» с новой начинкой, чтобы подтянуть имеющийся состав до плюс-минус современного уровня. Во-вторых, продолжить работу над усовершенствованием «номерных», как в обиходе называли составы 81 серии. Они выпускались в Ленинграде с 1975 года и тоже уже требовали обновления. В той истории именно эти составы оставались наиболее распространенной «рабочей лошадкой» постсоветских метрополитенов аж до… Очень долго, короче говоря.

Ну и третьим направлением стало ускоренное создание нового типа поездов с учетом наработок полученных при испытаниях тех самых невезучих «Ишек». Мытищинцам в усиление были выделены опытные инженерные кадры — например, часть сотрудников расформированного КБ с АЗЛК было переброшено именно на железнодорожное направление — выделены средства и поставлен жесткий «дедлайн»: до конца 1988 года первый поезд «Русич» — именно такое имя ему присвоили авансом — должен поехать. Учитывая весь предыдущий опыт, оставалось только ждать и надеяться.

Из Новосиба не залетая даже в Москву я рванул на юга. Не на Мальдивы к сожалению — поваляться на белом песочке у океана было бы совсем недурственно — а в Казахстан. Ну а что, пусть бросит в меня камень тот, кто скажет, что Алма-Ата — не юг СССР. Впрочем, именно на этом юге в январе средние температуры обычно стоят достаточно… Северные. Минус двадцать тут удивления ни у кого не вызовет, а рекорд отрицательной температуры в этих местах — откуда у меня в голове эта информация и зачем, это очень хороший вопрос — находится на совсем уж негуманном полтиннике. Впрочем, именно в эти дни столбик термометра показывал относительно комфортные минус десять, так что жаловаться было особо не на что.

В столицу Казахской ССР я прилетел не просто так, а чтобы поздравить ее главу Кунаева с днем рождения. Год был не юбилейный, товарищу по Политбюро исполнилось 74, однако раз я был тут «недалеко», почему бы и не засвидетельствовать личное уважение. Как там говорили древние, «держи друзей близко, а врагов еще ближе», и вот товарищ Кунаев был нам совершенно точно не друг. И не было бы в этом большой беды, если бы имелась возможность его заменить кем-то более «дружественным», однако таких очевидно не наблюдалось. Ни при первом приближении, ни при втором.

Назарбаев, человек номер два в республике — нынче он занимал должность председателя Совета Министров КазССР и не прочь был перепрыгнуть на пост первого секретаря, что по нашей табели о рангах стало бы однозначным повышением — как показало будущее, тоже оказался товарищем хитрожопым до ужаса, полагаться на такого в долгую — себя не уважать. Что с другой стороны совсем не отменяло возможности ситуативного союза.

— Ты мне скажи, Нурсултан Абишевич, — в аэропорту меня встречал именно Назарбаев, Кунаев извинился и отговорился хлопотами в связи с праздником, я не возражал, наоборот «легально», не вызывая никаких подозрений раньше времени перекинуться парой слов с «претендентом» было совсем не лишним. — Можем мы с тобой начистоту говорить?

(Назарбаев Н. А.)

Я обвел рукой пространство ЗИЛа и мотнул головой в сторону находящегося за шторкой водителя. По идее слушать второго человека в республике никто не мог, тем более без моего разрешения, но всегда лучше перестраховаться.

— Конечно. Михаил Сергеевич, о чем речь!

— Есть мнение, что семьдесят четыре — это уже серьезный возраст. Болезни одолевать начинают, работоспособность снижается, новое уже воспринимать сложно. У нас как бы тенденция идет на омоложение руководителей в стране, молодая кровь нужна, горячая, жадная до свершений. Поколение сорока и пятидесятилетних приходит на самые ответственные посты, — переведя на обычный русский язык я сказал, что планируется отставка Кунаева и предложил Назарбаеву занять его место. Впрочем, все было не так просто, — с другой стороны Динмухамед Ахметович — человек заслуженный, уважаемый. Вот на день рождения к нему даже генеральный секретарь из Москвы прилетел. Вроде бы нет причин усомниться в том, что он крепко держит бразды управления республикой. Во всяком случае сигналов об обратном нам по линии ЦК не поступало, значит еще может он несколько лет проработать, как думаешь?

— Пообщаться нужно с товарищами, обсудить это дело, — бесстрастно, ничем не вызывая своего интереса ответил сидящий рядом со мной партиец. — Так сказать, выработать консолидированное мнение.

— Это без сомнения, — я кивнул и продолжил выкладывать заранее обдуманные и выверенные фразы, с формальной точки зрения подкопаться к которым было сложно. Впрочем, и их я мог позволить себе озвучить только находясь один на один без лишних глаз и ушей рядом. — Но если, например, товарищи по коммунистической партии Казахстана решат, что им нужен более энергичный лидер, мы со своей стороны их поддержим. Казахстан — ключ ко всей советской Средней Азии, мы коммунисты, не побоюсь этого слова — большевики, просто не можем на таком отвественном направлении демонстрировать слабость. Враг, он не дремлет!

Какой именно враг не дремлет, я уточнять не стал. Тут Назарбаев мог сам себе додумать все что сам пожелает. То ли внутренних противников я имел в виду, то ли внешних — поди разбери.

— Я вас услышал, Михаил Сергеевич. Пообщаемся с товарищами и решим, как все сделать правильно. Чтобы не обидеть никого.

Слово было сказано, Назарбаев кивнул, принимая к сведению предложение, и на этом разговор сам по себе завял. Естественно никаких решений здесь и сейчас никто принимать не стал бы, главе совета министров Казахстана сначала нужно было самому консолидировать сторонников, провести соответствующие беседы, раздать обещания ну и в целом подготовиться к сбросу нынешнего лидера с «бочки».

Не знал Назарбаев другого, того, что назначать именно его на пост первого секретаря КазССР я не собирался. Наоборот идея был в том, чтобы продолжить рубку гордиева узел порочной практики следования феодальным — а как это еще назвать — принципам в кадровой политике нацреспублик.

Собственно ничего нового я тут не придумывал, воспользовался, можно сказать, одной из не многих сработавших — правда криво-косо и без извлечения из нее реальной прибыли — идей реципиента. Подробности закулисных переговоров мне были естественно не известны, однако и в моей реальности Горби в конце 1986 года снял Кунаева, назначив вместо него варяга со стороны. Это в итоге привело к массовым протестам националистически настроенной молодежи, которые были жестко подавлены, и из которых власть не сделала никаких выводов.

Я же со свой стороны собирался резко эскалировать ситуацию и использовать протесты для жесткого… Нет, не так, — жесточайшего закручивания гаек в сфере национальной политики. Дело в том, что экономика в СССР — если резко штурвалом туда-сюда не крутить — была в целом в порядке. Идеологическое направление потихоньку получило толчок, хоть никакой большой встряски или полноценной ревизии на приближающемся мартовском Съезде я не планировал, поскольку это могло бы подорвать как раз мои позиции в партийной иерархии. А вот нацвопрос оставался нашей главной ахиллесовой пятой, закрывать на это дело глаза было смерти подобно.

Как и в любой другой властной пирамиде в СССР существовали отдельные «кланы» — я не знаю, как это назвать иначе, общности людей связанных между собой как формальными так и неформальными контактами. Они подсаживали и тянули друг-друга, а всех остальных расталкивали локтями. Нужно отметить, что это не были какие-то устоявшиеся закрытые группы, участие в одной из которых исключало бы участие в другой. Горби был выходцем из условно партийцев-финансистов, при этом успешно примазался к КГБшному клану, созданному Андроповым. Отдельно были вояки, менты, разные нацмены, «красные директора». Все они боролись за власть, и пытаться подорвать позиции своей же «базы» — означало самостоятельно выписать себе смертный приговор. Как минимум в политическом плане.

Поэтому вместе с аккуратной работой по перестройке экономики первейшей своей целью я ставил во внутренней политике централизацию — даже странно об этом говорить на 64 году существования светового государства — всей полноты власти.

И вот тут у меня пока процесс шел, прям скажем, ни шатко ни валко. Грузинский гамбит, откровенно не выстрелил. Выстрелил, но не выстрелил, такой вот парадоксик. Короче говоря вся ситуация с КАЗом и последовавшими за ними перестановками так и не привела к взрыву в республике, на который я, если честно рассчитывал. Это был бы шикарный повод ввести в Грузию дополнительные войска, укомплектованные русскими призывниками, перетряхнуть грузинскую коммунистическую партию, пересажать всех откровенных ублюдков, которые паразитирую на советском обществе и вообще всемерно закрутить гайки. Но нет.

То ли я что-то упустил, то ли грузины оказались не столь резкими, то ли ситуация в стране на проверку показала себя куда более стабильной… Все предпринятые мною — и одобренные что характерно на Политбюро, там крики про русских-оккупантов тоже никому не понравились — шаги были приняты как должное. И даже отправка в Тбилиси «своры Астафьева» уже успевшей набраться опыта в Москве и Днепропетровске с тотальной перетряской грузинской торговой мафии, посадкой наркоманов — первый раз эта проблема была озвучена по советскому ТВ именно в грузинском контексте — и отлов местных воров законе не привел к взрыву.

С одной стороны такая пассивность сил, которые я безапелляционно записал себе в противники, настораживала. Но с другой — если получится подобно Грузии по очереди перетряхнуть все нацреспублики без большого взрыва, это будет еще лучше. И Казахстан тут стал второй моей целью. Надо только оборачиваться почаще, чтобы не пропустить момент, когда меня просто пристрелить попытаются.

— С Днем Рожденья, дорогой! Здоровья тебе, долгих лет! — выйдя из машины я с распростертыми объятиями направился на встречу вышедшему встречать нас Кунаеву. Очень по-восточному. С широчайшей улыбкой на лице и ножом за пазухой. Ну а что? С волками жить — по-волчьи выть.