Меченый. Том 2. На переломе истории

Глава 13−2 Прямая линия

15 февраля 1986 года; Москва, СССР

LE MONDE: СССР выходит на рынок коммерческих космических запусков!

На рассвете сегодняшнего дня советская ракета-носитель «Циклон-3» вывела на орбиту первый коммерческий спутник Швеции — Viking-1. Это историческое событие не только для Скандинавии, но и для Советского Союза, который только что разрушил западную монополию на коммерческие космические запуски.

До сих пор рынок коммерческих спутников контролировали европейцы и американцы. Однако СССР, долгое время ограничивавшийся военными и научными миссиями, совершил мощный прорыв в этот прибыльный сектор.

И самое удивительное? Изначально Швеция планировала запустить Viking-1 с французского космодрома Куру на ракете Ariane. Переговоры уже подходили к завершению, контракты были практически подписаны… как вдруг СССР сделал предложение, от которого невозможно было отказаться.

По данным некоторых источников, Москва предложила тариф вдвое ниже, чем у Ariane, при гарантированной надежности технологии. Перед таким экономическим аргументом Стокгольм моментально свернул переговоры с Европой и подписал контракт с советской стороной.

В Париже и Брюсселе новость была встречена с раздражением. Европейское космическое агентство (ESA) не только потеряло клиента, но и столкнулось с неожиданно агрессивным выходом СССР на свой рынок.

«Это доказывает, что СССР больше не довольствуется космической гонкой ради пропаганды», — отмечает профессор Анри Дюбуа, эксперт по космической политике. «Теперь они хотят зарабатывать и готовы демпинговать, чтобы завоевать место под солнцем.»

Этим запуском Москва ясно дала понять: космос больше не принадлежит исключительно Западу. Другие страны могут последовать примеру Швеции, особенно если экономия окажется существенной.

С учетом недавнего перехвата Москвой французского контракта на первую Китайскую АЭС гражданского назначения, поневоле встает вопрос: «В каких еще сферах вылезшие из своей берлоги русские вскоре могут подвинуть конкурентов представляющих страны свободного мира. И не пора ли задуматься над возможными средствами противодействия влиянию с востока».

Следующий вопрос был от зрителя — рисковать нарваться на какого-то неадеквата не стали, поэтому его зачитал диктор — и он возвращал нас к теме изменений в Программе КПСС. Честно говоря, не думал, что такие вещи людей в эти времена будут интересовать столь сильно, впрочем, небезразличие в плане идеологии — это хорошо. Значит, не все еще разочаровались в «проекте СССР».

— Степан Аркадьевич из Ленинграда интересуется по поводу отказа от поставленных ранее целей касающихся достижения паритета в сфере потребления с западными странами. Хрущев обещал, что мы догоним Америку по потреблению мяса, масла, молока и других продуктов уже в этом поколении. Что изменилось?

— Хороший вопрос, спасибо за него Степану Аркадьевичу из Ленинграда, — я на секунду задумался, подбирая правильные слова. Снующие по ту сторону камер люди и бьющий от софитов свет заметно мешали сосредоточиться, но тут уж ничего не поделаешь. Это зритель видит красивую картинку, стол, чайные принадлежности, стеллажи с книгами на заднем фоне, изнутри все это выглядит куда более утилитарно. — СССР при текущих международных реалиях никогда не может догнать США по уровню потребления. Это просто невозможно, в том числе и потому что американцы для поддержания этого самого уровня грабят полмира, чего мы, как коммунисты, не можем себе позволить с идеологической и моральной точки зрения.

— Неожиданно слышать такое от Генерального секретаря ЦК КПСС, — бровь Познера поползла куда-то в район середины лба.

— Я не говорю, что потребление не будет расти, будет. За двадцать лет с 1960 по 1980 год потребление мяса в СССР выросло с 40 килограмм на человека в год до 58. В полтора раза. Как и молочки, и сахара, например. Молока, рыбы, яиц, фруктов — почти в два.

— Но?

— Я не теоретик марксизма-ленинизма, скорее практик, но давайте я попробую объяснить вам и зрителям разницу в подходах, так сказать, «на пальцах». Традиционно выделяют три основных идеологии модерна: либерализм, коммунизм и фашизм. Очевидно, что на практике все несколько сложнее, и со временем они во многом переняли отдельные черты друг друга, того построенного на либерализме чистого капитализма, про который, например, писали Маркс и Ленин нет со времен Великой депрессии, капиталисты перестроились, научились делиться заработками с пролетариатом для удержания от скатывания в революционную ситуацию… Короче говоря это не так важно, рассмотрим три варианта решения одной проблемы. Есть в обществе душевнобольные люди. Что с ними делать?

— Как что? — Даже сама постановка вопроса для журналиста очевидно выглядела странно. — Лечить. Если не получается или это невозможно — изолировать от общества.

— Это вы с позиции коммунизма смотрите, что в общем-то логично, — я усмехнулся такой простоте. — С позиции фашизма самым разумным и очевидным способом будет просто избавиться от таких людей. Физически. Это тоже по-своему логично, не нужно тратить средства, общественная опасность их сводится к нулю, ресурсы можно потратить на что-то более полезное. Однако мы с вами живем в стране, победившей нацизм и знаем, куда подобные простые решения могут завести. Такие решения воняют газовыми камерами и дымом из крематориев, это очевидно не наш метод.

— А либерализм?

— Тут еще проще, — пожал плечами. — У нас буквально наглядный пример перед глазами. За последние 30 лет в США количество коек в больницах психиатрической направленности снизилось более чем в трое, если брать отношение на 100 тысяч человек населения. Было больше трехсот, сейчас — меньше сотни и продолжает уменьшатся. Для примера у нас за последние 15 лет их количество выросло со ста пятидесяти до двухсот коек на те же сто тысяч граждан. Американское государство просто сказало — это не наша проблема, разгребайте свои болячки сами, а мы будем экономить. И тут тоже все очевидно, медицина там платная, дорогая, ориентированная не на лечение больных, а на получение выгоды с «клиентов».

Последнее слово я выделил голосом, и Познер это заметил.

— «Клиентов»?

— Ну конечно, медицина — это такая же услуга как, стрижка в парикмахерской или обед в ресторане. Есть деньги будут лечить, нет денег — извините, простите — выход вон там. А какие из душевнобольных клиенты? Плохие чаще всего, на хорошую работу тебя с «мозговым» диагнозом не возьмут, платить по счетам ты не способен. Вот и закрывают психиатрические клиники.

— А больным что делать в таком случае? — «Подыграл» мне журналист.

— Ничего. Идут жить как-нибудь. Как могут, возможно даже под мост. Но это ладно, психи их не жалко, кому есть дело до сумасшедших, — последнюю сентенцию я опять выделил голосом и мимикой, подчёркивая, что сам с таким подходом не согласен. — На них можно сэкономить, а деньги потратить на повышение уровня жизни здоровых. И все бы ничего, живи и радуйся, если ты здоров, наслаждайся всеми благами либерализма. До тех пор, пока рядом с тобой в соседней квартире вот такой отпущенный на свободу псих не поселится и не начнет исполнять. Выть по ночам, мазать вам двери дерьмом, с ножом бросаться. А сделать вы ничего не сможете, потому что у больного точно такие же гражданские права, как и у вас. Полиция его не заберет, потому что выть не запрещено, а про нож может вы и врете, доказательств нет, ваше слово против его.

— А скорую вызвать? Если человеку очевидно плохо.

— Скорую вызвать в США стоит денег, причем не малых, но пусть вы готовы оплатить вызов, — я кивнул соглашусь с таким развитием событий. — Только медики тоже ничего не сделают. Для принудительной госпитализации нужна явная опасность для общества или согласие самого пациента. То есть опять же тупик. И вот тут мы возвращаемся к тому, в рамках какой идеологии лучше жить. При либерализме потребление колбасы будет выше. Зато при коммунизме вам доступны другие, совершенно иного уровня социальные гарантии. Короче говоря, пока ты молодой и здоровый, талантливый и работоспособный, там уровень жизни будет у тебя выше. Но как только что-то случится, здоровье подведет и дом у тебя сгорит — ты тут же окажешься на обочине жизни без шансов подняться обратно. Ну а у нас… Впрочем тут объяснять, наверное, не нужно, и так все понятно. Такие вот пирожки с котятами.

Следующий вопрос от зрителя несколько выбивался из ряда предыдущих, поскольку имел гораздо более локальное значение. Никаких общегосударственных и общенародных масштабов, просто жалоба маленького человека на несправедливость со стороны власть предержащих. Пуск подобного вопроса — не конкретно этого, но какого-то подобного, все же до придумывания «реплик из зала» самостоятельно мы опускаться не стали и использовали реального позвонившего в студию — естественно был согласован заранее. Я выслушал, пообещал, взять на контроль, дать команду помощникам, чтобы те разобрались в ситуации, наказали виновных ну и в общем навели порядок.

— Как вы вообще относитесь к таким вот обращениям граждан, Михаил Сергеевич, — отдал мне «пас под удар» Познер.

— Сугубо положительно. Призываю граждан жаловаться в соответствующие органы при первой же возможности.

— А как же воспитываемый в нашем народе с детства принцип, что жаловаться плохо? «Стукачество» и прочие хлесткие словечки, характеризующие подобное поведение, ведь не на пустом месте взялись.

— Конечно, это все идет из закрытых обществ. Когда-то это была сельская община. Рекрутская армия, тюрьма опять же. Там, где есть четкое разделение на «мы» и «они», — я усмехнулся пришедшей на ум аналогии. — Смею надеяться, что граждане СССР все же не воспринимают членов партии и чиновничий аппарат страны как враждебную себе категорию населения.

— Думаю, что нет, — согласился Познер. Несмотря на все проблемы СССР такой огромной дистанции между властью и народом в эти времена еще не было. Данелия еще не выпустил свой знаменитый фильм на экраны, и фраза насчет правительства, которое живет на другой планете еще не ушла в народ. Но скоро уйдет, и хмыкающие по этому поводу советские люди даже близко не будут себе представлять, как сильно отдалятся от них чиновники и прочие «хозяева жизни» в случае развала социалистического строя.

— Ну вот. Жалобы — это хорошо. Жалобы — это полезно. Жалоба — это обратная связь. — Я задумался на секунду, постаравшись правильнее сформулировать мысль и продолжил, — ну вот есть я — генеральный секретарь ЦК КПСС. Откуда мне знать, что в деревне Нижние Ключи все хорошо? Я не могу туда поехать и проверить, во-первых, потому что объехать все деревни СССР жизни не хватит, а во-вторых, потому что я с первого взгляда я все равно проблемы не увижу, чаще всего для этого нужно быть погруженным в местную специфику, так?

— Так, — кивнул сидящий напротив журналист. — А как же чиновники? Те, кто работает в местных комитетах и исполнительных комитетах?

— Они люди. И часть системы, а любая система стремится, как это не прискорбно, к сохранению статуса кво. И поэтому нужны надзорные органы, без них нормальное государство работать не может. Однако и там уследить за всем очевидно не могут, и вот тут гражданскую позицию должны проявлять люди. Увидел какой-то беспорядок, несправедливость, просчет — напиши жалобу. Обидели ребенка в школе — напиши в отдел образования, в партийный орган и в прокуратуру, гарантирую что после такого пинка все зашевелятся. А лучше приложи копию прямо в Москву, товарищу Горбачеву. Опять же не гарантирую, что прочитаю каждое письмо лично, однако процесс всяко ускорится. Видишь — сосед тащит что-то сворованное на заводе — не проходи мимо. Напиши в соответствующие органы. Невозможно навести порядок в стране если по этому поводу беспокоится только товарищ Горбачев, а все остальные — закрывают глаза.

— Начни с себя, как говорится, — кивнул Познер, уж не знаю на сколько он был действительно согласен с моими аргументами. Кстати для меня оказалось настоящим открытием — вот уж ирония так ирония, учитывая все известную мне «будущую историю» журналиста — что Владимир Владимирович оказывается занимал должность парторга местной ячейки в Останкино. И смех и грех.

— И да и нет. Начинать с себя нужно. Не бросать окурки на газон, а бросать в урны — казалось бы что проще, — это, кстати, меня и в прошлой жизни поражало, в смысле желание людей гадить там где они живут. — Не ходить по газонам, не хамить в очередях… Пристёгиваться, кстати, в автомобиле. Но как мы уже обсуждали раньше, в светлое будущее людей зачастую загнать можно только пинками, и в этом без сомнения увлекательном деле участвовать по-хорошему тоже должны все. Гаишник на взятку намекает — требуешь номер удостоверения и пишешь заявление. ЖЭК плохо улицу от снега чистит — пишешь жалобу. В магазине нахамила продавщица — звонишь на горячую линию.

— Их же только-только начали обустраивать, еще далеко не во всех городах.

— Да, но процесс идет. Думаю до конца года это дело закончим, — я кивнул, соглашаясь, что дело это не быстрое.

«Горячие линии» по приему жалоб на сферу обслуживания начали открывать с начала 1986 года внутри структуры народного контроля СССР. Пока было не понятно, насколько это начинание «взлетит», однако тут мне виделся еще один способ борьбы с «ненавязчивым советским сервисом». Глядишь, зная что на тебя могут нажаловаться буквально в любой момент, наши работники торговли будут вести себя чуть адекватнее. Ну во всяком случае, я на это надеялся.

— Это долго и сложно, далеко не у каждого человека есть силы и время, чтобы писать многочисленные жалобы во все инстанции, — пожал плечами журналист.

— Без сомнения, и здесь мы вновь возвращаемся к концепции цифрового социализма. Массовая цифровизация уже через десять лет позволит иметь персональный ЭВМ если не у каждого человека дома, то в относительно близком доступе — точно. На работе или в библиотеке ближайшей или начнем специальные… Компьютерные… Клубы открывать. — Сначала показалось, что термин «Компьютерный клуб» звучит как-то не по социалистически, а потом понял, что под клубом советские граждане совершенно точно поймут не то же, что их потомки из моей истории. — Садишься за персональную ЭВМ, заходишь в Сеть и пишешь по известным адресам жалобы, отправляя их на специально созданные «почтовые ящики». И не нужно играться с конвертами, переписывать один и тот же текст от руки, ходить ногами или стоять в очереди. Все можно будет сделать в несколько кликов по клавиатуре.

— Звучит фантастически, — с явным скепсисом в голосе произнес Познер. Очевидно, от всех этих неосуществленных обещаний советские люди к седьмому десятку «красной» власти в стране изрядно подустали.

— Это нет, это как раз вполне реально. И компьютеры СССР производит уже массово достаточно и сети уже вполне функционируют, вопрос лишь времени, когда развитие всего этого хозяйства почувствует на себе рядовой гражданин. Скорее всего первой ласточкой тут будет появление уроков информатики в школах, в идеале компьютерную грамотность нужно прививать с детства. И тут без ложной скромности могу сказать, что процесс уже запущен и во всю ширится по школам страны.

Обсудили еще немного советские компьютеры, я эту тему держал на особом контроле, поэтому мог разговаривать о ней долго. За прошедший год, — ну вернее чуть меньше, девять месяцев примерно прошло с тех пор, как я начал педалировать это направление — получив отческого пинка сетевое развитие охватило уже большую часть столичного госаппарата. Подключенные к общесоветскому — Академсеть после объединения, не знаю уж как это было осуществлено с технической точки зрения, с сетью Госплана так и стала проходить по документам как «СовСеть» — «интернету» рабочие станции появились и в СовМине, и у армейцев, и даже в Московском исполкоме.

Пока в связи со сложностью развертывания оборудования, необходимостью высокопрофессионального обслуживания и низкой квалификацией пользователей сеть у нас имела двухступенчатую конструкцию, чем-то напоминающую пресловутое «Фидо». Ну то есть были узлы — хабы — и точки — поинты. «Точки» напрямую сообщаться между собой не могли, только через «узлы».

Для понимания масштабов всего мероприятия еще в начале 1985 года Академсеть имела всего четыре «узла» и две сотни «точек». За год авральной работы, на которую ушла значительная часть сэкономленного на других направлениях бюджета — в росписи 1986 год только на развитие СовСети в бюджете было заложено полтора миллиарда рублей, и это помимо остальных расходов связанных с другими аспектами компьютеризации СССР — количество «узлов» выросло до сорока, а количество точек до семи тысяч. Только в Москве имелось уже шесть узлов, кроме ВЦ МГУ к сети подключили Госплан, Минобороны, МВД, ЦК КПСС. Прокинули сеть в Киев, Ригу и десяток других областных и республиканских центров. До конца года «узел» должен был появиться в Варшаве, а концу пятилетки планировалось уже запустить полноценно работающую сеть охватывающую все страны СЭВ. Ну как минимум европейские, а может и не только, если получится через спутник наладить работу.

Короче говоря, создание советского интернета шло полным ходом.

Продолжение приведенной таблицы потребления продуктов питания. Как видно даже в 2020 году потребление основных категорий выросло по сравнению с 1980 отнюдь не драматично.