Мастер путей 6

Глава 3 Мерзопакостная находка, или Мы начинаем незамедлительно

Привели нас — не много и не мало — в помещение, в котором безо всяких подписей, табличек и подсказок даже в ином мире угадывался зал совещания.

Такой же огромный, как у Александровского, стол размером с бильярдный. Такая же огромная и детализированная карта-схема Империи на его столешнице. Столь же обильно рассыпанные по ней фигурки с оперативными обозначениями сил и их довольно скученная расстановка. На первый взгляд картина на карте повторяла таковую в зале аудиенции Саныча если не полностью, то во многом.

Да и оформление большого зала было схоже с тоном моего мира. Стены по пояс в одной обшивке, потемнее, а всё, что выше — в другой, посветлее. По стенам — портреты явно не последних в этой Империи людей. Фамилии на подписях снизу незнакомые, что логично. Некоторые созвучны с известными мне, но на лицо персонажи иные… Нету тут привычных мне Кутузовых, Нахимовых, Барклаев де Толли и прочих Жуковых с Рокоссовскими. Но, однозначно, традиции чтить великих военачальников за их достижения так же сильны по эту сторону Грани, как и по ту. Едва ли этих людей нарисовали чуть ли не в натуральную величину просто так, «потому что».

По традиции, не менее свято чтимой для подобного рода заведений, окна были закрыты и зашторены. Вместо дневного света освещение зала возлагалось на всё те же артефактные светильники, которые, кажется, пихали абсолютно везде, где только можно. Кажется, их энергия чуть ли не дармовая. Иным я никак не могу объяснить их изобилие во всех местах, где мы только были.

Полковник провёл нас в зал и сам вошёл последним, закрывая за собой дверь.

— Прошу, госп… Госпожи и господин канцеляристы. Проходите, мы скоро начнём. Энное число минуту понадобится обождать. Необходимо собрать господ офицеров.

С этими словами Ротмистров прошёл до отдельно стоящего стола, обитого зелёным сукном, на ходу снимая фуражку. Головной убор отложил на столешницу, после чего поднял со стола трубку похожего на телефон аппарата.

Несколькими движениями набрал номер абонента. С моего места было отчётливо видно, что наборный узел аппарата представлял собой не диск и не кнопки, а вертикально размеченные ползунки, со стороны похожие на целики. Несколько таких ползунков с последовательно нанесёнными цифрами офицер передвинул в ему одну ведомую комбинацию с тем, чтоб горизонтальная линия, проходящая через условную стрелку указателя на корпусе прибора, выделила образовавшийся числовой набор. Выглядит примитивно, но надёжно. Механизм внутри должен быть простой, как сатиновые трусы.

— Полковник Ротмистров, — назвался он в трубку, вероятно, дежурному или адъютанту. — Офицеров штаба собрать сверхсрочно в зале совещаний.

И отложил трубку обратно на телефон, разорвав соединение.

— Москва передала нам телеграфом суть предстоящего дела, — проинформировал нас собеседник. — Потому не могу не спросить, хотя, вероятно, это делали до меня не раз. Вы уверены в численности своих сил? Прошу понять вопрос правильно. Планируется убытие группы меньше десяти человек. Девять десятых из которых… Женщины и девушки. А вам предстоит пройти неисследованное Зауралье и выступить супротив айнов, что оборачивали вспять целые экспедиции… Включая ту, которой руководил ваш досточтимый родитель, Алина Святогоровна.

— Благодарю за беспокойство, господин полковник, — спокойно ответила ему разноглазка.

По ходу, она и тут известна. Как минимум, заочно.

— Демонстрации наших возможностей и огневой мощи оказались достаточными, чтобы мы сошлись на этом решении. Оно окончательно. И едва ли будет пересмотрено.

«Закон подлости никто не отменял, — мимолётом подумалось мне. 'Сейчас, упаси Бог, прилетит какая-нибудь вводная, так придётся на ходу пересматривать…».

— Состав утверждён высочайшим повелением Великого Императора Всероссийского Александра, да благословит Господь его правление. Уверена, Государь-батюшка хорошо взвесил своё решение, когда выписывал свою резолюцию.

Ротмистров кивнул.

— Да будет так.

С одной стороны, негоже всё валить на высокопоставленного начальника. Опыт моего мира отчётливо показывал, что наличие и размеры звёзд на погонах ещё не наделяют их носителя умом и сообразительностью. Со стороны выглядело так, будто бы соратница переложила ответственность за решение с больной головы на здоровую. Мол, «за меня всё решили, а я с боку-припёку».

С другой стороны, для местных тяжело не считаться с решениями главы государства. Это для меня он сверстник и молодой парень, волею судьбы венчанный на трон. А тут — царь, Бог, отец, мать и просто большая шишка. Попробуй, возрази!

Полковник окинул взором наш отряд и отдельно выделил им меня, задержавшись на моей фигуре.

— Александр Александрович, надо полагать, — предположил полковник. — Наёмный ратник, что поведёт свой отряд за собой. Тебе, Мастеров, велено особливо преподать расклады. Телеграфной линии за горами нет. Испросить подмоги, может статься, что и не выйдет.

— Я изучал дневники Святогора, — отозвался в ответ. — Расклады способны сообщить нечто, что не смог отразить на страницах непосредственный участник экспедиции?

— Боюсь, что да.

Офицер наклонился под свой стол и извлёк из-под него крепкого вида деревянный ящик, сколоченный довольно грубо, но очень, ОЧЕНЬ неприятного вида. От последнего подобралась даже разноглазка.

Потому что в древесину стенок были вмонтированы артефактные камни, сплошь и рядом иссечённые руническими символами. Какое-то местное колдунство на страже сохранения содержащего? Или приснопамятная защита окружающих от содержимого?

Военнослужащий водрузил тару себе на стол, снял крышку с не очень красиво, но надёжно вырезанными камнями, отложил на стол и запустил в ящик руку. Вытащил он оттуда предмет, до жути похожий на тот, который мы видели в кабинете Вещего.

Шаманский посох с белённым черепом зверя, наличие во лбу которого кристалла наводило на неприятные мысли.

А ещё на мысли наводили массивные для габаритов черепа рога, по которым была пущена какая-то растительная лоза.

Опять айны…

— Этот артефакт мы обнаружили на древнем капище, — произнёс Ротмистров. — Но есть одна загвоздка. Капищу многие сотни лет. Артефакту же…

— … нет и нескольких месяцев, — мрачно констатировала Алина. — Как вы изъяли его, даже я почуяла бурлящие в нём потоки Силы. Его изваяли не так давно.

— Скажу больше, — полковник перекинул в руках изделие. — Наши прозекторы уверяют, что мощи артефакта хватит с лихвой, чтоб день стал ночью, а свет погряз во мраке. И нашли его при разведке новых направлений по ту сторону Уральского хребта.

Это в корне меняет всё дело, в которое мы ввязались.

Наличие рукотворного предмета (а едва ли посохи с черепами растут на грядках) в неизведанной глуши, где не должно быть известных людских поселений… Или по ту сторону Урала живут отшельники, или не такая уж местная Сибирь и безлюдная. Запросто могут повстречаться как одинокие поселенцы, так и целые племена.

Вот такого я в журнале Бериславского не припомню. Светлейший князь ни словом не обмолвился на тему того, что пересекался с живыми людьми в своей экспедиции. А, поверьте, у меня было время изучить его труд вдоль и поперёк. И пока делал с труда копию, и пока изучал за самостоятельными занятиями, и пока ехал на пассажирском месте в самоходке по дороге в Первоуральск. Не было там такого.

— Стоит принять во внимание не только факт обнаружения артефакта, — предупредил Ротмистров. — Но и способ его изготовления.

Удерживая изделие за древко, офицер указал на навершие.

— Его венчает череп существа, которого мы называем айном. Но череп не вскрыт. Внутри него всё ещё покоится головной мозг твари. И не просто так, а подчинённый запретной силой. Она не позволяет ему разлагаться намертво и поддерживает его жизнеспособным. В отсутствие органов чувств мозг не слышит нас и не может понимать наш голос. Но он ещё жив, и может реагировать на посылаемые ему образы. Возможно общение посредством Силы.

Собеседник указал на небольшой ларец чуть пониже черепа.

— Также тут заточено сердце айна. Как ты можешь догадаться, оно также живо, и подчиняется заклинателю. Ему более не доведётся качать кровь. Но запретная сила заставляет его сокращаться даже сейчас, поддерживая в нём жизнь.

Жезл убран в ящик, крышка накинута, тара опущена на пол и задвинута под стол от греха подальше.

— В нашем распоряжении есть расшифрованные древние грамоты, — закончил мысль полковник. — В них подробно описывается процесс создания подобной… нечисти. Тебе стоит знать, что мозг и сердце айна должны быть нетронутыми и отняты на живую, без умерщвления айна. А теперь ответь мне, если сможешь. Много ли ты знаешь способов обходить айнов с тем, чтобы те добровольно отдали свои члены? Если нет, то представь себе могущество того, кто такое проворачивает. Анафемой он уже не отделается, кто бы это ни был. Он подлежит безусловному уничтожению. Но… Если такое творят с великим зверем, то что такому сможете противопоставить вы?

— Много чего, — отозвался я, не вдаваясь в детали. — Находка, безусловно, мерзопакостная. Насколько далеко его нашли?

— Чуть дальше места, откуда развернулась последняя экспедиция светлейшего князя Бериславского. Наши люди сумели продвинуться от него ещё на дюжину вёрст и заложили там острог. И во время одной из разведок наткнулись на древнее капище, кем-то используемое и по сей день.

Значит, чуть больше сотни километров. Это буквально два перелёта «птички». Значит, если сумеем выйти в пробный рейд для обкатки снаряжения и теста оборудования, велика вероятность, что к капищу подберёмся в первые же часы испытаний.

И, что самое паршивое, это будет аккурат на исчерпании запасов ёмкости аккумуляторов дрона. Значит, времени на разведку вокруг почти не окажется. Покружить не выйдет.

Обойти, что ли, это злосчастное капище? Или, наоборот, выбрать его ориентиром и базой подскока?

— Богомерзкое поделие, — констатировала Ева. — Но для нас не ново. Такие обнаруживали и ранее, и даже ближе сотни вёрст.

Что хотел сказать в ответ Ротмистров и хотел ли сказать что-нибудь вообще — осталось за скобками. В этот момент в дверь зала крепко и громко постучали, обозначая присутствие на пороге живых.

— Радимир Абрамович? — раздался от приоткрытой двери мужской голос. — Дозвольте? По вашему приказу явились.

Прям ностальгией повеяло от этой фразы.

Для тех, кто далёк от армейской кухни, можно пояснить, что младший по должности или званию, оповещая старшего о своём появлении по зову старшего, обязан отчитаться по форме «Такой-то Сякой-то по вашему приказанию прибыл». И именно прибыл, как поезд. Потому что тем, кто с дури имел ляпнуть «…явился», тут же сыпалась гневная отповедь «Являются черти, а ты — солдат!». Наша же Контора, сиречь, ЧВК «Бесогоны», где даже обращение к бойцу «эй, ты, бес!» считалось не оскорбительным, а уставным, фишку просекла чуть ли не в момент своего создания. Вот в нашей среде, как раз, и принято было докладывать, что некто, мол, «…явился». Особливо упоротые или в совсем неофициальной обстановке отчебучивали из разряда «Такой-то Сякой-то по вашему приказу явился, как чорт из табакерки!». И нарушением устава у нас это не являлось.

Аж прям бальзам на душу… как отголосок родного мира.

В зал вошли трое в форме, идентичной таковой у Ротмистрова. Те же фуражки, те же лёгкие шинели, но эполеты на плечах поскромнее будут. Небось, какие-нибудь недополковники или дважды майоры…

Ротмистров подтвердил мои предположения.

— Проходите, господа офицеры… Дамы вас заждались. Представляю по случаю знакомства, подполковник Бухарский, Андрей Вениаминович. Майоры Ухтомский Пантелеймон Кондратьевич и Фрязин Добрыня Мстиславович.

Визитёры по порядку представления снимали головные уборы и кланялись в знаке приветствия. Вероятно, из-за присутствия дам.

— Действительный тайный советник первого класса Бериславская, Алина Святогоровна, — представилась на правах старшей из нас по чину разноглазка. — Господин Мастеров Александр Александрович с госпожой Смазновой Оксаной. Светлейшая княжна Морозова, Ветрана Властиславовна со сближницами, Пламнева Анастасия, Ветрова Екатерина, подопечная Тайной Канцелярии Лана, и представитель духовенства, капеллан Распутина Ева Гавриловна.

Полковник указал рукой на стол с картой.

— Прошу занять свои места. Мы начинаем незамедлительно.

Скоротечное знакомство прошло быстро, и ещё быстрее нас начали вводить в курс дела.

— Андрей Вениаминович, — Ротмистров, подойдя к карте, обратился к «подполу». — Поведай нам, что твои пластуны разведали.

— Поголовье айнов неизменно, Радимир Абрамович, — отозвался тот. — Наблюдаются в подзорные устройства в прежнем числе. Но атаманы дозоров отмечают, будто действуют они управляемо. Не то ищут, не то патрулируют. Для коллективной охоты слишком слаженно перемещаются. Пластуны в упор не подбираются, и своё присутствие всячески маскируют, потому пока удаётся избежать потерь.

— А что по путям перемещения? — спросил полковник. — Снабжать острог на той стороне гор сможем?

— Перевал наш, — ответственно постановил Бухарский. — Пересечь горы можем хоть пешими, хоть конными. Но самоходка пройдёт не всякая. Необходимо путевое устройство и прокладка дороги. Вместе с оным же, путь, которым следовала экспедиция светлейшего князя Бериславского, постепенно зарастает. Если не поддерживать его в свободном виде, он станет недоступен для снабжения. Пока что он позволяет собою пользоваться, но лишь вне периода распутицы.

Ротмистров посмотрел на меня.

— Вот так и обстоят дела земные, Александр Александрович. Как нам передала Москва, отряд должен пройти весь материк до восточных берегов, взывая к Силе Путей. В общих чертах я понимаю тактику, но не до конца осознаю, как вы собираетесь разворачивать порядки. Доисторические леса на той стороне гор непроходимы для техники, и вряд ли пропустят пеших. Древесная стена сплошная.

— Это исключено как явление, — пожал плечами я. — Каким бы дремучим лес ни был, в нём обязаны быть прогалы. Любые деревья — это живые растения, которым нужна вода, питательные вещества из почвы и солнечный свет. Ни одно дерево не выживет в кромешной мгле, где не достаёт ни единого луча. В лучшем случае, растение, оказавшееся в тени сородичей, будет расти медленнее, и, в конце концов, загнётся. Мы делаем ставку на то, что сплошная стена деревьев так или иначе создаёт тени, в которых замедлен рост других экземпляров. Старые же растения, умирая, чаще всего, падают, лишённые подпорки корневой системы и гибкости стволов. Всё это не может не образовывать плешей, прогалин и полянок. В наших силах найти такие, чтоб, Путями воспользовавшись, пройти к ним, и от них начать поиск новых. Мы не собираемся идти прямо на восток пешим порядком, продираясь через буреломы. Наш путь будет витиеват и непредсказуем, пусть и окажется направленным строго на восходы.

— Насколько велики будут ваши перемещения? — поинтересовался полковник. — Сколь часто планируете находить такие плеши?

Я развёл руками.

— А кто ж его знает? На то он и дремучий неизведанный лес, чтоб такие моменты заранее не были известны.

И дело даже не в том, что у меня не было желания раскрывать все свои тактические карты и технические возможности перед человеком, которого впервые вижу. Дело в том, что частота таких прогалов по умолчанию невозможно предугадать. Будут ли они каждые сто километров, потому что лес был редок и впоследствии разросся относительно равномерно? Или же каждые километр-два, потому что много больных и старых растений умирало и падало, образуя просветы? Никто этого не предречёт. Только фактическая разведка наблюдением с воздуха может показать подобное, и ничто другое более.