Мастер путей 6

Глава 2 Первоуральский гарнизон

Невозможно произвести дважды первое впечатление. А по первому впечатлению местный Первоуральск выглядел практически мёртвым городом.

Ну, как, «городом»…

Населённый пункт оказался натуральным передовым поселением со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Да, дорога от самой Московской губернии пролегала хорошая, широкая, гладкая, как стекло. Наша тяжёлая самоходка, отжатая мною у Синдиката, покрыла без пяти минут две тысячи километров за полтора дня: в пути меня за рулём подменяла Бериславская, так что двигались с минимальными остановками. Но вот кроме дороги, обрывающейся буквально сразу возле НП, особых достопримечательностей как будто бы и не было.

Первоуральск — самый восточный из основанных по эту сторону Урала населённых пунктов. Как следствие, основной контингент тут — воинский люд, и приданный к нему же люд чёрный, исполняющий тяжёлую работу, дабы от ратных трудов воинов не отвлекать. В центре города — большой по местным меркам администраторский комплекс, состоящий из Управления, примыкающей к нему гарнизонной части и окружённый рядом простеньких домов с бараками. На многие километры вокруг — избитые колёсами грунтовые дороги, латанные вдоль и поперёк, по которым местные работяги грузили добытые в окрестностях ресурсы: известь, песок, лес, уголь и прочее.

Как следствие, гражданского населения, праздно слоняющегося по делу и без оного, практически не нашлось. Редкие встреченные на подъездах к городу и на его улицах люди или облачены в форму (а, стало быть, следуют по каким-то своим служебным делам), или носят рабочие робы и погоняют тяжеловозов, перевозящих конной тягой объёмные телеги с некими покоящимися в них грузами. От границ Первоуральска до центра с администрацией встретили буквально полтора землекопа. Людей на улицах не было от слова «совсем».

Путь до города оказался непростым, и вымотал не только нас с Бериславской, как водителей, но и наших спутниц, которых полтора дня развлекала Смазнова. Окси на правах «человека-радио» рассказывала нам азбучные истины из медицины в надежде убить время. Ну, и, конечно же, с целью отложить в памяти молодого пополнения хоть какие-то воспоминания о них. В неполные два дня медподготовку личному составу не преподашь. Там нужны десятки часов практики и теории. Но лучше уж так, чем совсем вообще никак.

И вот, уставшие, спешившие изо всех щенячьих сил, мы добрались до города, и, немного поездив по не слишком многочисленным его улицам, подъехали к Управлению.

Там нас уже встречали.

Территория Управления была огорожена высоким частоколом и со стороны походила на отдельный форт. Многометровые стволы деревьев, обтёсанные и окорённые, вздымались ввысь не меньше, чем на добрый пяток метров. Высокая крыша тяжёлой самоходки едва достигала им половины высоты.

Единственная прореха в частоколе — широкий проезд для гужевого транспорта и техники — наглухо перегорожен менее высокими, но оттого не менее надёжными «ежами». Между последними от души намотали цепи и колючую проволоку по типу «егозы», что делало скоротечное проникновение на охраняемый объект не таким уж и простым занятием.

Из-за частокола, по направлению от своей дежурной «сторожки», обходя заграждения, в сторону нашей остановившейся самоходки вышел служивый при лёгкой шинели: несмотря на приблизительно одну широту с Москвой, климат в Первоуральске отдавал промозглой мокрой слякотью.

Служивый покрыл разделяющее нас со своей прежней позицией расстояние и подошёл к технике со стороны места шофёра.

— Околоточный будочник местного Управления Императорской Канцелярии, — назвался он непривычной для моего слуха и сознания должностью. — Дозвольте-с справиться о ваших коносаментах?

— Нету коносаментов, — с переднего пассажирского дивана отозвалась ему через меня, сидящего за рулём, разноглазка, и протянула ему наши удостоверения личности. — Действительный тайный советник первого класса Бериславская. Вас должны были оповестить о нашем визите.

Околоточный принял бумаги и с явным знанием дела изучил их вплоть до последней капли чернил на печатях.

Ожидаемо. А как иначе? Фотографии в этом мире к документам пока не прикрепляют. Каким образом ему ещё удостовериться в подлинности бумаг? Только зная, как они оформляются. Ну, или, на худой конец, банальный пароль-отзыв, которые меняются каждые определённые отрезки времени…

Через минуту будочник вернул нам удостоверения.

— Соблаговолите-с вашу самоходку к досмотру, госпожа Бериславская, — всё ещё с вежливостью, но с нескрываемым повелением в голосе, попросил он.

— Прошу.

Я остался за рулём, в то время как правнучка Великого Архимага Путей встала со своего места, прошла до передней двери салона и отворила её. Служивый, пока девушка проворачивала действа, обошёл технику и поднялся к нам на борт, внимательным и цепким взором окинув содержимое транспорта вместе с его пассажирами.

Оный взор зацепился за просто невменяемый объём тюков, рюкзаков и сумок в задней части кузова.

— Говорите, коносаментов нету, госпожа советник? — переспросил околоточный. — А что за вантаж транспортируете?

— Собственный инструментарий Тайной Канцелярии, — не моргнув глазом, отозвалась девушка. — Согласно действующему табелю о вантажных перемещениях, декларироваться отдельными коносаментами не обязаны.

А мощно она задвинула. «Собственный инструментарий канцелярии»… Да тут всё в самоходке, не считая действующих сотрудников Конторы — моё, кровно заработанное. Но, если посмотреть на картину под углом наёмника, то меня призвали и наняли как исполнителя при своём оснащении. С таким расчётом и впрямь с натяжкой можно сказать, будто бы я вместе со скарбом на некоторых условиях Конторе принадлежу. Хотя, тут ещё бабка надвое сказала…

— Ваша правда, госпожа советник, — согласился без претензий сотрудник. — В таком разе, прошу вас проследовать на плац. Там… мало что поменялось… со времён визита вашего досточтимого родителя.

Алина улыбнулась.

— А вы знаете моего отца?

— Светлейшего князя Бериславского? — хмыкнул служивый. — Кто ж его не знает… Имел честь оказывать содействия его зауральским экспедициям. Ежели не доведётся мне застать его лично, наберусь наглости обременить вас прошением о передаче ему поклона от городового Стоянова. Хотя… едва ли он вспомнит…

Я не вмешивался в разговор, но одним ухом слушал, да глазом наблюдал. Городовой Стоянов, если это был он, выглядел сравнительно непросто. Почти все доселе встреченные мною служивые исправно сбривали растительность на лице. Рекомый же Стоянов принадлежал к тому немногому числу, что мог позволить себе пышные «сталинские» усы. Даже, если у Бериславского так себе память на лица (в чём я, лично, сомневаюсь), забыть такого относительно колоритного служивого трудно. Опять же, с рядом поправок. Если они виделись один раз и вскользь, то вопросов нету…

— Уверяю вас, господин Стоянов, — улыбнулась ему Бериславская. — У вас ещё представится возможность пообщаться с батюшкой лично.

— Да ладно-с? — повёл бровью собеседник. — Неужто сам светлейший князь в нашу дыру направил стопы вновь? Ох, не к добру это…

«А, ведь, не дурак служивый», — подумал я.

Бериславский собирался посетить Первоуральск в свете нашего участия в броске через всю Сибирь. Сибирский бросок организован в свете грядущей высадки на дальневосточных берегах корпуса интервентов. Интервенция на Дальний Восток супостатов — вот это точно не к добру. Мужчина довольно точно провёл причинно-следственную связь между первым пунктом и последним, пусть и не знал всей цепочки наперёд.

Вот это, в общем-то, неудивительно. Едва ли тугодума взяли бы на службу в Тайную Канцелярию, пусть и в местное Управление Первоуральска. Пара тысяч километров до столицы не делают службу лёгкой прогулкой: мозгами шевелить всё равно по роду занятий положено.

Окинув взглядом нас в последний раз и отдельно задержавшись им на Лане, служивый кивнул каким-то своим мыслям. Вид вислоухой, по местным меркам принадлежащей к числу прокажённых, явно вызвал какие-то вопросы. Но форма подопечной Тайной Канцелярии на хвостатой начисто отмела любые из них. Звероподобная? В сопровождении канцеляристов? Значит, всё нормально. И уже нет разницы, зачем она с ними, для опытов или на службу принята. По всей видимости, чем-то таким и руководствовался встретивший нас мужчина, покидая транспорт.

Околоточный подошёл к заграждениям и с видимым усилием, оправданным его возрастом (из «сталинских усов» пробивалась очевидная седина), растащил часть связанных между собой «ежей» в стороны, обеспечивая нам проём для проводки техники. Я по привычке водителя махнул ему раскрытой пятернёй в знак благодарности за содействие. Будочник, не то по привычке, не то по уставу, вскинул раскрытую ладонь к козырьку своей фуражки.

Хорошая дорога кончилась ещё на подступах к Первоуральску. Улицы города вымощены брусчаткой, а вот сапожник оказался без сапог: территория Управления всего лишь отсыпана щебнем. Плотно утрамбованным, по возможности выравненным, но до гладкости бетона или асфальта ещё далеко. По нему, катясь на малой скорости, мы и проследовали внутрь частокола, оставив позади въездную группу.

В город мы прибыли в середине дня, когда львиная доля личного состава находится по местам исполнения своих служебных задач. Потому территория Управления оказалась столь же пустой, как и улицы населённого пункта. Плац — да, вот он, такой же точно, как я привык видеть в своём мире. Близко к идеальному выравненный участок земли, отбитый твёрдыми породами, по которому удобно маршировать, разводить людей и организовывать построения. Вон видны массивные, собранные из сруба, трибуны для командного состава. Вон флагштоки, на которых гордо реют знамёна. Ничего такого, что могло бы ввергнуть и шок или вызвать изумление. А вот людей нет. От слова «совсем».

За исключением вон того спешащего к нам быстрым темпом сотрудника: форму Тайной Канцелярии, идентичную для всех уездов и губерний, уже научился определять загодя.

Пока сотрудник пересекал широким шагом широкий, метров триста, плац, мы успели выгрузиться из самоходки. Сам же пропустил спутниц первыми и вышел вслед за ними замыкающим, чем начал отрабатывать в себе привычку следить за всеми без исключения. Хрен его знает, как за Уралом аукнется? Не хотелось бы терять людей по собственному недосмотру…

Возле самоходки собрались все мы. Бериславская, Смазнова, Морозова, Пламнева, Ветрова, Распутина, Лана и я. И если девчонки предстали по местной форме одежды («конторские» — в своей служебной, Ветрана с телохранительницами — в академической), то мы с Окси остались верны земному обмундированию. В скором времени все так или иначе переоденемся в рейдовую одежду. Но пока что удобней в своей.

Я как раз выгружался последним, когда к самоходке спеша, но не бегом, подошёл моего роста немолодой офицер с хрен пойми чем на погонах вместо звёзд. Эполеты эполетами, но мне до сих пор непривычны местные звания.

— Полковник Ротмистров, Радимир Абрамович, — назвался он, чинно беря под козырёк. — Руководитель местного Управления Тайной Канцелярии. Донельзя рад приветствовать вас в Первоуральске, госпожа Бериславская.

— Взаимно, господин полковник, — Алина ответила собеседнику взаимностью.

— Как добрались?

— Чего греха таить, — развела руками разноглазка. — Устали с дороги, вымотались. Полтора дня ехали, сменяя друг друга за рулём самоходки. Времени в обрез.

— Понимаю, — кивнул офицер. — Признаться, ожидали вас не раньше, чем к ночи… Ежели повелите, могу распорядиться истопить вам баньку с дороги.

— Будем признательны, но чуть позже, — отрезала правнучка Великого Архимага Путей. — Наперёд нам потребно переговорить с вашими штабными. У нас цейтнот.

— Вас понял. Увы, не имеем возможности разместить вас в индивидуальных апартаментах… надеюсь, ваше высокопревосходительство не возразит супротив казарменного быта? У нас тут просто. Крыша есть, и печка топит…

— Мы все привычные к войсковому укладу, — заверила Ротмистрова Бериславская. — Но воспользуемся вашим безгранично щедрым предложением позже. В первую же очередь прошу по возможности оперативно собрать совещание всех причастных, коих имена вы сами знаете. Наше дело не терпит отлагательств.

— Как пожелаете, госпожа действительный тайный советник…

Радимир Абрамович жестом пригласил нас следовать за собой.

Пропустив вперёд спутниц, замыкающим колонну пошёл следом и я.

Попутно отметив, как с гор поддувает прохладный, буквально по-осеннему промозглый ветерок. Ещё не холодный настолько, чтоб мы околели сразу после выхода из самоходки, но уже достаточно свежий, чтоб заказ рейдовых комбинезонов себя оправдал.

Тяжёлый транспорт оставили на плацу и проследовали колонной вслед за провожатым.

Воинские части всех родов войск и всех времён плюс-минус одинаковые. В России со времён Империи мало что поменялось. Штаб, склады, казарменные расположения, места приёма пищи, плац, караулка и спортивный городок. В ряде случаев — технические и технологические вспомогательные сооружения, как тут: лесопилка, столярная мастерская, котельная, и так далее. Вот прям вообще удивляться нечему. Потому замыкал колонну, шёл, по сторонам смотрел, но лишь для общего саморазвития. Интерес окружение почти не вызывало.

Не вызвало его и здание штаба, сработанное всё из того же сруба. По всей видимости, лес тут шёл как универсальный материал абсолютно для всего, начиная от растопки костров и забора и заканчивая сооружением капитального фонда. Воистину, если б не склонность древесины с открытым волокном к разрушению от непогоды и физических воздействий — даже плац выложили б досками…

Снаружи здание штаба выглядело типичным бревенчатым трёхэтажным домом. Опять же, классика и ничего нового. «Кругляк» накатами, проруби для окон и дверей, на удивление красиво, пусть и без резаных наличников, сложенное крыльцо и навес парадного входа. Да, двери тоже без резных рисунков, зато крепкие, монолитные, тяжёлые, с обратной стороны обшитые похожим на войлок материалом: Первоуральск — не тропический пляж, тут с ночными температурами должно быть несладко.

А вот внутри штаба — ставший уже родным за время пребывания в этом мире интерьер Конторы. Уж не знаю, была ли в этом хоть какая-то практическая подоплёка, но капитальный фонд соорудили будто бы «на пять минут», не утруждая себя ничем долговечнее сруба. Что странно, ведь почти наверняка была возможность возвести строение из того же камня, кирпича, бетона. Но в недолговечном срубе внутри всё обшито и обставлено почти столько же вычурно и богато, как в московском Главке.

И вопросы даже не к количеству позолоченных (или покрашенных под золото?) держателей, в которых тут и там виднеются артефактные светильники. И даже не к толстым ковровым дорожкам с ворсом высотой в палец. А к количеству элементов декора и интерьерных украшений в стиле «сталинского неоклассицизма» моего мира. Пусть в деталях местные примочки различались, но общая суть была той же.

На хрена козе баян, а местному Управлению — гипсовые розетки с фигурными листочками на краснодеревной обшивке помещений? Зачем по стыкам всех обшивочных листов пущен золотой кант из металлического профиля? На кой ляд двери в кабинеты изрезаны резцами с десятками завитушек, вензелей и прочей фигуристостью? Там, где в коридорах ведущие в кабинеты двери были приоткрыты, внутри виднелись массивные деревянные столы и шкафы. К массивности вопросов не имел, но вот к количеству художественной резки на них — да.

Выглядело всё так, будто бы кому-то некуда было девать человеко-ресурс, или у кого-то было слишком много свободного времени. Я не осуждал ничей вкус. Хотят резную мебель — пожалуйста. Хотят гипсовую лепнину — не могу запретить. Но в моём понимании украшать интерьер, когда сам обитаешь во временном фонде — ну, такой себе перерасход ресурсов.

Тут уже всплыла заметочка из памяти, которую я делал сам себе: отвыкать мыслить привычными земными категориями. Хрен его знает, что тут за приуральская древесина такая? Может, она настолько твёрдая и термоядерная, что опередит по времени живучести самые стойкие сорта бетона и самый обожжённый кирпич.

А если ещё вспомнить, что Первоуральск прилегает непосредственно к Сибирской аномалии… уж не какими-нибудь чудодейственными свойствами обладает местная «столярка»? Ну, там, к примеру, вечно хранящиеся продукты без порчи в ящиках из дерева или лечебный сон на построенной из местного дерева кровати.

А что? Запросто может быть.

Так что, не спешим с выводами и посмотрим, куда нас, для начала, приведёт Ротмистров.