Мастер путей 6

Глава 1 Морозовская мануфактура

Светлейший князь Морозов был подвержен лёгкой панике лишь небольшое время. Как только завершилась аудиенция у Великого Императора Всероссийского, боярин нашёл в себе силы взять себя в руки и тут же поспешил по делам. И не к себе домой, в имение. А прямиком на своё головное предприятие оружейной мануфактуры, о чём даже не удосужился предупредить ни охранение, ни старост.

Один из старост мануфактуры, рабочий с говорящей фамилией Трудовой, встретил самоходку хозяина с нескрываемым удивлением. Тот редко приезжал на производство самолично, и никогда до этого — без предупреждения. Потому понятным было изумление, когда визит застал труженика на приёмном плацу складов.

— Властислав Иванович? — неподдельно удивился тот, обернувшись на шелестящий звук колёс, когда самоходка боярина въехала на территорию, примыкающую к складу мануфактуры: самой открытой части производства. — Барин, батюшка, неужто оказия какая? Так, вроде, мирно всё…

— Это ненадолго, Глеб Егорович, — тяжело проронил Морозов, покидая транспорт.

Пусть Трудовой происходил из простолюдинов и по сословию принадлежал к простому рабочему классу, но и управленец из светлейшего князя был хороший. Обращаясь по имени-отчеству к собеседнику, последний не опускался до своего визави, но поднимал оппонента до своего. Да и староста из Трудового тоже неплохой. Когда он на месте — за мануфактуры можно быть спокойным. Глеб Егорович знал на своём участке абсолютно всё, и немного сверху — о творящемся на смежных.

— Будь так добр, сопроводи меня, если не сильно занят.

— Дак… — растерянно развёл руками староста. — Как можно? Сопровожу, конечно… Вам куда, батюшка? Оттрапезничать с дороги али кого лицезреть желаете?

— Полный обход.

Оставшийся внешне безучастным Трудовой пожал плечами, но внутри заскреблись кошки. Глеб Егорович шестым чувством почуял неладное.

Хозяин, без предупреждения явившийся на своё производство — это не к добру. За свой участок староста не переживал, пьяниц и лентяев нету. Да и по материальной части всё исправно. А что неисправно — так о том знают набольшие старосты, да родовые снабженцы Морозова. Тут совесть чиста.

Но вот что конкретно потребовалось от мануфактуры, что Морозов явился сам…

Пока хозяин обходил склады, самолично убеждаясь в практически полном объёме всех площадей, стеллажей, пороховых погребов и запасов технических жидкостей для производства, староста молчал. Не о чём его не спрашивали — вот и молчал. Многочисленные рабочие производства невольно подбирались и настораживались, видя своего боярина неожиданным гостем, но не более того. Люди занимались исполнением своих должностных обязанностей, склады ломились от сырца и материалов.

На печном участке производства старосту начал пробивать пот. Поначалу Трудовой списывал это на температуру. Печной участок — это огромных, циклопических размеров сооружение, возведённое вокруг ранее построенных монументальных горнил и плавилен. А Морозов со старостой обходили его по прокинутым аккурат под потолком мосткам, сваренным из арматурных прутьев: мостки использовались в том числе и для ручного открывания-закрывания вентиляционных окон, установленных под крышей.

Но Властислав Иванович выглядел абсолютно спокойным. На его лице ни капли пота, хотя внизу вовсю жарили десятки печей разнообразных объёмов и предназначения. Жар, что вздымался кверху, отчего-то, брал лишь Глеба Егоровича.

Вот на участке слесарно-сборочных работ, чей осмотр не ознаменовал прохождения даже четверти от намеченного объёма производства, хозяин задал первые вопросы.

— Рассказывай, Глеб Егорович, — обратился к старосте Морозов. — Как работа спорится, всё ли в целости, всего ли хватает?

— Дак… Было бы иначе, Властислав Иванович, вы бы и сами уже узрели… Всё чин чинарём. Работаем. Снабженцы завозят сырец, умные люди нам спускают чертежи, наши умельцы их воплощают в жолезе да чугунах… Некие хворями болящие, некие по отпускным напутствиям отсутствуют. У кого жена рожает, у иных дочь замуж выходит…

— Сколько отсутствует? — спросил боярин.

— Дак… Надо ж табели подглядеть… Так, пальцем в небо, человек десять…

«Меньше одного процента», — опытный управленец сразу перевёл число личного состава в человеко-часы и соотнёс производительность труда с объёмом предстоящей работы. Выходило, что потери допустимые, в рамках погрешности. Но, если учесть, чем конкретно они чреваты… Ладно, если Морозов не успеет поставить Двору требуемое число орудий. Может, в ссылку отправят. Может, главы лишится, да род в опалу попадёт. Или старшую дочь поставят руководить заместо него, исправлять огрехи отца-родителя… А если одним только этим дело не ограничится? Если не сумеет Мастеров с тем, что сумеют ему приготовить, отбить интервенцию на востоке? Тогда грозить беда будет не только лишь роду Морозова, но и всей Империи.

— … умные люди нам давеча снесли очередное изобретение, — продолжал меж тем Глеб Егорович. — Механический целик, обзывается. С тем изобретён, дабы канонирам да расчётной обслуге сподручнее было наводить орудия на дистанциях. А не то грамоте не каждый обучен, а математика в пушкарском деле потребна. Считать потребно споро, в уме, да не на глазок. Механические целики те огневые да потрясные испытания прошли, годными признаны, и от отдачи свои постановления не теряют. Так мы сейчас все орудия ими оснащаем. Мушки покамест оставили нетронутыми, а вот целики меняем.

Новость не нова. Про регулируемые прицельные приспособления для грубой наводки орудий на цель Морозов знал. А вот что новая партия пушек будет ими оснащена — то добрая весть. С новыми целиками орудия станут бить быстрее и точнее. Потребуется меньше времени для расчётов и задания углов возвышения стволам: канонирам будет достаточно знать дистанцию до цели, которую сообщают им батарейные командиры, а тем — дозорные. В одно движение выставляются показания на прицеле, а дальше ствол орудия сам скажет обслуге, как именно его стоит навести.

— … одно лишь потребно, так это обслугу обучить ими пользоваться. А не то привыкли до сих пор наводить куда-то в сторону супостата, а про мушки с целиками забывают.

— А что по ядрам и порохам? Всего хватает?

Староста отрицательно покачал головой.

— От ядер склады ломятся, Властислав Иванович. Их пихать некуда, ходить мешают. Никому они не нужны, как и ядерные пушки. Наши умные люди унитарные снаряды изобрели с тем, чтоб снаряжать орудия к бою было сподручнее. Дороже в производстве выходят, да только и разрушительной мощи больше дают. Мы сейчас их выпуск освоили, и уже не первый месяц поставляем приёмщикам.

— В количестве потребном? — уточнил боярин.

— А как же, — усмехнулся не без гордости за своё дело Глеб Егорович. — Коль раз уж снабженцы сырец поставили, так, стало быть, мастеровые и конечную продукцию изваяют.

Новые пушки имеют ряд новшеств как в техническом плане исполнения, так и в принципах работы. А новое — всегда непонятное, требующее изучения. Изготовить новинку может любой дурак. Но гарантировать её живучесть — до этого не каждый додумается. И ещё меньшее число умельцев сможет это не только предложить, но и реализовать.

— Орудия под унитарные снаряды боем проверяли? Или простыми стрельбами ограничились?

Простолюдин простолюдином, рабочий рабочим, но тугодумов старостами на назначают. До Трудового сразу дошло, о чём печётся барин.

На носу война.

Потому из голоса мужчины враз пропали всяческие нотки веселья.

— Извольте распорядиться, Властислав Иванович, — уже тише, твёрже и с полной собранностью обратился он. — Исполним тотчас же в объёме, вами указанном. Испытания проводили усиленными зарядами. Теми, что на треть обыкновенные превосходят по мощи. Обыкновенно, три выстрела орудие выдюжило. Ежели более дотошные изыскания потребны, то только изъявите. Отрядим и людей, и орудие, и снаряды.

— Изволяю.

За что и нравился Морозову Трудовой, так это за смышлёность и умение быстро ориентироваться в производственных задачах. Ну, ещё за умение своевременно держать при себе любопытные вопросы, когда на первом плане есть важные дела.

— Не позднее, чем через месяц, — приказал светлейший князь. — Поставить к отгрузке всю изготовленную артиллерию, коею нынче льём. Каждое орудие — Глеб Егорович, каждое, без исключения — испытать усиленными зарядами. Одно орудие полностью заломить боевой работой. Стреляйте столько, покуда не развалится. Необходимо установить предел живучести. Он не должен уступить таковому у пушек с ядрами старого образца. И… Организовать единовременно с оной боевой работой наглядные пособия с демонстрациями. На фоне неё будем обучать обслугу.

Трудовой помрачнел, сразу поняв, куда клонит боярин.

— Стало быть, работы по опытным стволам свернуть, Властислав Иванович? — спросил он. — Как раз на днях сподобились осваивать новые чертежи. Орудия с негладкими стволами, у коих завитые резы в нутрях имеются. Умные люди нам кудеса сулят. Мол, бить будут дальше, точнее, мощнее, лучше…

Работы с нарезной артиллерией назревали уже давно. Настолько, что Морозов имел возможность загодя готовиться к производству опытных образцов таких стволов. Была и инженерная база, и производственная, и оставалась сущая мелочь: выпустить первые экспериментальные образцы и на них начал оттачивать создание серийных. Вот только себестоимость изваяний даже небольшой партии опытных машин настолько высока, что не в реалиях экстренного вооружения экспедиционного корпуса пытаться освоить новые технологии. Деньги, время, занятые руки рабочих и головы инженеров. Да и не понятно, насколько новые стволы будут лучше старых. Но счетоводы седеют уже сегодня: разработка грозится стать золотой, при том буквально.

Сегодня предпочтение приходится отдать старым, проверенным, гладкоствольным системам. Они и проще в производстве, они уже отточены в выпуске и налажены в уходе.

— Свернуть. Все свободные руки — на выпуск орудий. В приоритете — литьё артиллерии. Оставшиеся невостребованными ресурсы — на ручные ружья.

Минуту Трудовой молчал, прекрасно понимая, с чем столкнулся. Не сегодня, так завтра, Морозовская мануфактура перейдёт на круглосуточный режим работы. Это к гадалке не ходи. И всё же…

— Месяц — донельзя невеликий срок, Властислав Иванович, — констатировал очевидное он. — Дозвольте же справиться, сколь многое мы должны успеть выпустить? И может ли уже выпущенное нами пойти в зачёт потребности?

— Никак не меньше тысячи ружей, — без обиняков озвучил план-минимум светлейший князь. — К каждому из них — никак не меньше тысячи боеприпасов, что вкупе обязано оказаться не меньше миллиона. Не меньше ста артиллерийских орудий. И не меньше ста унитарных снарядов к каждому, что должно быть…

— … не меньше десяти тысяч.

Трудовой посмотрел в глаза боярину твёрдым, немигающим взором.

— Это за пределами возможностей мануфактуры, — произнёс староста. — И вам это известно, как никому иному. В наших силах едва ли треть от озвученного числа за данный срок.

— Прекрасно осознаю, Глеб Егорович.

Морозов посмотрел сверху вниз на плавящие металл печи, меж которыми сновали рабочие, проносящиеся заготовки.

— Потому благословляю приоритетно истребовать любые запросы в любое время дня и ночи. Работать будем круглыми сутками. Необходимо перераспределить мастеровых, чтоб отдыхающие сменяли работящих. Но через месяц озвученное обязано быть готовым к отгрузке. Любой ценой.

Глеб Егорович опустил взор вслед за взглядом светлейшего князя.

— Отлить сотню стволов орудий с казёнными затворами и лафетами… — тихо проронил он. — Выточить десять тысяч снарядов и опрессовать по гильзам. Сварить и выпарить сотни пудов пороха. Высверлить тысячу стволов ружей и лож для них. Собрать миллион выстрелов. Изготовить для всего носимого деревянную тару, а для лафетов орудий — прицепы. И это на фоне испытаний и обучения прислуг… И всё это…

— … за месяц.

Староста тяжело вздохнул.

— Некондиция неизбежна. План за пределами возможностей мануфактуры… В такой спешке обязательно проглядим что-то да где-то.

— Поэтому и стреляем все стволы усиленно, — согласился боярин. — Некондиция обязательно будет. Но её должно отсеять ещё до этапа отгрузки.

Мысли светлейшего князя Морозова целиком и полностью занимало положение дел на производстве. Трудовой прав, и Властислав Иванович это осознавал. Исполинский план выполнить в срок практически невозможно. Понадобятся привлечённые руки, и не абы какие, а квалифицированные. Но подготовка умелого оружейника тоже требует времени, а его, как раз-таки, и нет. Поставить изготовленное в зачёт плана? Только это и остаётся. Но за чей счёт? Только гвардии родов, заказавших у Морозова вооружение. Производство снабжает всю Империю по ценам, доступным лишь зажиточному классу, но оттого желающих оснастить свои силы меньше не становится.

Только и остаётся, что отнять обещанное у кого-то из бояр да путешествующих купцов. Но у кого? Купечество? Капля в море. Те, в основном, ружья заказывают. Было несколько мореходов, кто на свои корабли морозовские пушки устанавливал, но сейчас в заказах лишь ручные орудия. Получается, что лишь у бояр и остаётся забрать, потому как поставленное Двору оружие уже задействовано на иных направлениях. На той же западной границе, например. Оттуда их снимать никак не можно.

Выходит, что нужны переговоры. Если общими усилиями наскрести хотя бы половину от намеченного плана, есть шанс уложиться в срок. Можно посулить ущемлённым в поставках изготовление новой партии по меньшей цене. Или по той же, уже уплаченной в счёт предоплаты, поставить больше, чем просили. Решение найти можно, было бы желание.

Абсолютно очевидно, что подавляющее большинство заказчиков заартачится и на уступки не пойдёт. Орудия стоят слишком недёшево, чтоб отмену поставки оплаченных заказов перенести вот так просто. К тому же, многие разживаются артиллерией не от хорошей жизни, некоторых подталкивают жизненные обстоятельства. Например, прямая угроза роду. От бандитья, допустим, или от конкурентов. И за чей счёт прикажете собирать недостающее? Разоружать караваны купцов? Забирать оружие у тех, кто от него зависит жизнью? Просто поставить перед фактом людей не получится.

А если у Бериславского попросить помощи? Сосед соседу навряд ли откажет. Так-то, у его родовой гвардии тоже орудия имеются. Не в Бог весь каком непомерном количестве, но тот своим примером может подать таковой прочим. А, глядя на действие светлейшего князя, приближенного ко Двору как никто более, и остальные, глядишь, что-нибудь сотворят подобное.

А ещё потребно изучить наследие предыдущего оружничего Императорского двора. Каким бы ротозеем или интриганом он ни был, но закрома обязаны иметь некий резерв. Понятно, что удовлетворить за их счёт весь потребный объём не представляется возможным даже в теории. Но с миру по нитке — воину рубаха.

Было бы результативней, если б Великий Император Всероссийский сам бросил бы клич, и собрал артиллерию с рук боярства. Но это вызвало бы переполох во всех сословиях: Двор, собирающий оружие, не может не готовиться к большой беде. А это, как раз, повлечёт за собой большие проблемы в обществе вплоть до недовольства и бунтов. Вот такой исход нежелателен…

Трудовой не пресекал размышлений хозяина. Боярин отсутствующим взглядом созерцал, как из жерла плавильни самотёком изливается расплавленный металл, заполняя собой подготовленную рабочими открытую форму для заготовки. Тем временем его мысли были далеки от технологического процесса производства. Морозов уже мыслил менее детализированными категориями.

— Увы, время не на нашей стороне, Глеб Егорович, — подытожил светлейший князь Морозов. — Надобно торопиться. Пойдём, дорогой, по остальным цехам. Продолжим, пожалуй, механо-сборочным… и, да, к слову… У кого там, говоришь, дочери рожают да замуж выходят?