Мастер путей 6

Глава 10 День встреч и переговоров

За отсутствием в отряде курящих перекур не объявляли. Зато, спустя примерно час занятий нас посетил один из сопровождавших Саныча. Оный сопровождавший был тепло и ласково встречен Ланой: вислоухая не отходила от меня далеко даже в тот момент, когда был дан сигнал разойтись на перерыв.

— Рада вас видеть, Захария Ярославович. Не ожидала встретить вас в Первоуральске.

При виде гостя хвост звероподобной прокажённой пришёл в движение, явно сигнализируя окружающим о благоприятном расположении хозяйки.

Я отвлёкся от дел и посмотрел на подходящего к нам уверенной походкой немолодого мужчину.

— Старый провидец Вещий посчитал моё присутствие оправданным, Лана, — проронил он. — На носу непростое дело. Возможно, потребуются самые полные лекарские познания.

Мужчина перевёл взор на меня, единственного кроме Ланы оставшегося при самоходке (остальные разошлись).

— Впрочем, моё сердце спокойно, раз я знаю, что ты в надёжных руках. А ты, мил человек, не иначе как господином Мастеровым будешь?

— Если так будет угодно, — отозвался я.

Лана посмотрела на меня.

— Мастер, это главный врач Велесов Захария Ярославович. Его стараниям благодаря я так скоро встала с постели.

— Спасибо за Лану, Захария Ярославович. Счастлив видеть человека, что носит титул Врача с большой буквы, с поистине светлой душой и золотыми руками.

Главный врач смерил меня профессиональным взглядом.

— Чего могу сказать — и говорю это с нескрываемой гордостью! — о тебе, Александр Александрович, — отозвался он. — Как мне довели, мы принадлежим к разным мирам, а потому ты даже отдалённо не можешь себе представить, сколь многие лишения претерпевают… подобные Лане. Вы с Ветраной Властиславовной, придя ей на выручку, явили своё бесстрашие пред ликом смерти, воинский дух на поле брани и лекарские умения работы в оперативной суматохе. У вас со светлейшей княжной холодный ум и твёрдая рука. Вам я… без страха могу поручить Лану.

Вислоухая смущённо потупила взор и приструнила хвост.

— Я всего лишь обеззаразил и обработал раны, — пожал плечами. — Даже не зашивал. Так что меня можно благодарить лишь за то, что вовремя оказался рядом. А всё остальное сделали за меня.

Лана смущённо улыбнулась.

— Если бы тебя не оказалось рядом, мастер… Я бы кончила в зубах айна.

Раз с дежурными фразами благодарности покончено, то вернёмся к первой реплике Захарии, с которой он к нам подошёл. Про необходимость всех и каждых лекарских познаний.

— Полагаю, главного врача не дёргали б по пустякам. Очевидно, что прибытие в Первоуральск совпало с подготовкой нашей экспедиции. Никак, нас врачевать всем миром готовятся?

— Первоуральск не самый богатый городишко, — без претензий к населённому пункту изрёк Захария. — В его пределах не найдётся даже должного инструментария, а запасы микстур и снадобий предельно скудны. Если же вам удастся осуществить задуманное… Недолго поддаться грехам уныния и гневной досады, случись вам на последних вехах потерпеть крах из-за отсутствия должного лекарского обеспечения. Вы отбываете без подготовки.

— Последнее я и сам прекрасно осознаю, — признался я. — По-хорошему, такие мероприятия должны начинаться с превентивной подготовки, акклиматизации. Нужны укрепляющие витаминные комплексы, инъекции ослабленных штаммов вирусов для выработки антител и иммунитета. Необходимо долечить хронические болезни. Мы же едва успели закончить насыщение аптечного сбора первого и второго эшелона. Потому и привлёк с собой знающую соратницу. Я не смогу одновременно двигаться на восток и лечить больных с раненными, случись что.

Взор немолодых глаз главного врача выражал неописуемую усладу и полную солидарность с вышесказанным.

— Приятно иметь беседу со сведущим специалистом. Был бы безгранично рад, если опосля всех злоключений нам доведётся врачевать сообща.

— Я не специалист, — хмыкнул ему. — А дилетант широкого профиля. Вот с моей соратницей точно найдётся общий язык. Как-никак, она — аптекарь-провизор, и обладает познаниями в медицине, опережающими ваши на полтора столетия.

Велесов чуть сощурился.

— Ужо не о той ли молодой девице речь, что с тобой в одном строю стояла, да цветом боевого платья выделалась среди прочих?

Хех… это Смазнова-то — «девица»? Только если в сравнении с Велесовым, которому старость уже не в радость.

Ну, коли считать форму фельдшера — «боевым платьем», то да, так и есть. Медики на операционном поле — как солдат на поле брани. Они также наносят удары и отражают напасти супостатов. Также занимают выгодные позиции и терпят поражения. Также пускают кровь врагу и теряют людей. Разве что только метафорически, а не буквально. В этом бойцы двух фронтов похожи.

— Оксана Смазнова, прошу любить и жаловать, — подтвердил я. — Вряд ли в двух мирах есть критерии, чтоб подвести знания двух разных лекарей к одному знаменателю. Никакие титулы и звания тут не помогут. Но, чтоб было понятно, с кем предстоит работать — это её стараниями нам удалось вернуть к полноценной жизни блаженную с помутнённым рассудком. Подбор препаратов для нормализации состояния — её рук дело.

По ходу дела, в этом мире психиатрия — грозный противник. По тому, как переменился во взгляде главный врач, стало понятно, что мы со Смазновой если не стали в один ряд с местными пантеонами богов, то, как минимум, сотворили чудо сродни искоренению проказы или излечению бубонной чумы.

— Зело впечатляюще, — произнёс собеседник. — Стало быть, дело заспорится. В таком разе, мне надлежит с ней обмолвиться парой фраз. Чуется мне, со столь сведущими сподвижниками любое врачевание пройдёт как по написанному.

И с лёгким поклоном развернулся прочь, показывая, что разговор окончен.

Я вздохнул. Не столько от пережитка чего-то неприятного, сколько от попыток снабдить мозг кислородом, чтоб включиться в прерванное занятие: визит Велесова застал меня за ревизией содержимого самоходки. Меня не покидало стойкое ощущение того, что мы что-то не учли или забыли.

Лана дождалась, покуда Захария удалится на достаточное расстояние и тихо проронила, пряча улыбку.

— Захария Ярославович чрезвычайно высокого мнения о твоих врачевательских способностях, мастер. Очень уж он жаждал встретиться с тобой лично.

— Могу ответить ему тем же, — отозвался я. — Надеялся, что ваша медицина не ударит в грязь лицом на фоне отставания от моей больше, чем на полтора века. Прискорбно, что ей пришлось демонстрировать свои достижения на твоём теле. Но я восхищён, что её честь защитил столь видный медик. Я доволен результатами его трудов.

Но закончить ревизию спокойно мне не дали. Видимо, у меня сегодня день встреч и собеседований: то Протопопов тет-а-тет решил переговорить, то Морозов с Бериславским, то их жёны, то главврач местный… Теперь, судя по всему, ещё какой-то набольший мужик из местных к нам пожаловал. Вон, идёт, старче, бодрым престарелым шагом, упрямо не замечая почтенной сотни, которую разменяет на днях или раньше. И взгляд такой недобрый-пренедобрый. Будто у Мюллера, который спалил радистку Кэт за упоительным чтением вслух свежего выпуска «Красной Звезды».

— Полагаю, имею честь познать первопричину всего происходящего, — скрипуче начал очень, ОЧЕНЬ немолодой небольшого роста мужчина, подходя к самоходке. — Дозвольте представиться. Вешняков Богдан Владимирович, старший прозектор Научно-естествознательного отделения Императорской лаборатории.

«Академик, стало быть», — подумалось мне.

Одного взгляда в глаза прозектора хватило, чтоб понять: этот уникум даже вопросы задавать будет сугубо для галочки. В них плескался настолько всеобъемлющий океан осознания, что невольно захотелось поинтересоваться у этой ходячей энциклопедии чем-нибудь эдаким с подвывертом. Живое воплощение расхожего наречения «учёный муж».

— Мастеров Александр Александрович, статься быть, — постановил он, глядя на меня.

Взгляд академика скользнул по стоящей рядом вислоухой.

— Он самый, — подтвердил я. — Правда, в зависимости от того, с какой целью интересуемся. А это — Лана, моя соратница.

Уж не знаю, какие там загоны и задвиги у местных на предмет полузверей, но, если хвостатая стоит со мной в одном строю, носит мою форменную одежду, держит в руках моё оружие и есть со мной из одного котла, игнорировать её присутствие не дам. Она такой же воин, как и я.

Вешняков почтительно кивнул и девушке, чем удостоился от неё ответного знака вежливости.

— А интересуемся, мил человек, с сугубо академической целью, — доложил Богдан Владимирович. — Имел опыт диссекции с целью препарирования самых разнообразных живых и не очень организмов, в том числе существ, наречённых айнами. Но, доложу, последняя практическая работа заставила меня упрячь мои сморщенные извилины.

«Понятно», — пронеслось в уме. — «Это он про айна из Академии, похоже…».

— Обычно, меня касается лишь то, что творится в моём операционном поле, — заявил академик. — Выходящее за его пределы — уже за рамками моих интересов и компетенций. Но я не смог отказать себе в удовольствии лично обговорить с человеком, от чьих рук скоропостижно скончалась айна.

«Применён женский род», — зачем-то отметил я. — «Это была самка?».

— Чрезвычайно польщён столь обильным вниманием к моей персоне, — отозвался ему. — Непривычен к такому. Рискну предположить, что одним только разговором дело не ограничится. Ко мне, очевидно, есть ряд вопросов?

Вешняков улыбнулся.

— Убивец айнов предпочитает прямоту? Что ж. Тем лучше. Да, Александр Александрович, я имею спросить ряд вопросов, потому как не терплю недопонимания. А оно изволило приключиться в процессе диссекции туши.

Я пожал плечами.

— Попробуем. Если смогу — отвечу.

Учёный сощурился на мне.

— Каким образом удалось проломить череп сущности? В его нутрях нашли две горсти смятых биметаллических предметов, что не могут быть ничем иным, кроме как пулями. Но кости айнов прочны, а сами звери крепки на рану. Прошибить их защиту способно не всякое орудие.

Ничего не могу с собой поделать, но опять машинально пожал плечами.

— Всё просто. Физика. Биология. И опыт.

Академик с интересом воззрился на меня.

— Имеешь утверждать, будто бы уже умерщвлял айнов?

— Имею утверждать, что они собаки сутулые.

Достал из поясной кобуры АПБ, выщелкнул из рукоятки магазин. Одним движением пальца выдавил из-под губок магазина патрон.

— Лана, будь так добра, — обратился к вислоухой. — Подержи, пожалуйста.

И протянул магазин ей.

Девушка без колебаний приняла изделие.

Двумя руками показал академику оружие с боеприпасом.

— Автоматический пистолет с многозарядным источником боепитания, — продекларировал я. — И само боепитание отдельно. Масса пули около шести-семи грамм. Масса пороха — четверть грамма. И начальная скорость за счёт длины ствола превышает полкилометра в секунду. Путём нехитрых математических вычислений имеем дульную энергию пули, существенно превышающую восемьсот джоулей. И таких пуль в цель попало две горсти. Каким бы прочным ни был лист броневой детали, но попадание в одну и ту же область без пробития всё равно ослабляют конструкцию. Если долго бить в одну точку, рано или поздно пробьёшь. Разумеется, с рядом технических оговорок, но пробьёшь. А тут даже не броневая деталь, а череп, на поверку скроенный из нескольких срощенных между собой черепных пластин: височных, теменных, лобных, лицевых… Пара магазинов — и вместо черепа наблюдаемый нами фарш.

Учёный взял патрон двумя пальцами и придирчиво осмотрел его со всех сторон.

— Капсюлированная гильза, — установил он. — Опрессованная в ней пуля. И ты хочешь сказать, что, невзирая на отсутствие в них Силы, такое устройство способно развить столь сокрушающую мощь?

— Оно слабо, — отозвался я. — Ибо заточено под борьбу с целью до ста килограмм, не имеющую природную броню. На айнах, вообще-то, не тестировалось. Убываем мы с куда большим оснащением.

Забрав патрон у академика и магазин у Ланы, привёл всё в первозданный вид и убрал оружие в кобуру.

— Раз мы говорим на одном языке, — продолжил я. — Хотел бы тоже задать пару вопросов. Айны умеют телепортироваться? Тот, что напал на Академию, появился чуть ли не из ниоткуда. Нам стоит ждать повтора, или это был частный случай?

— Сущность из стен Академии при жизни познала Силу Путей, — чуть тише, но оттого чуть твёрже произнёс старец. — Сама ли она прошла вовнутрь, или же её кто отворил — не ведаю. Но сверхточно и абсолютно: Сила Путей тому способствовала. Сам же я склонен считать, будто было воздействие извне. Накопитель живого существа не в состоянии пропустить сквозь себя столько Силы, дабы отворить Путь. Некто помог сущности беспрепятственно оказаться в стенах заведения.

Что ж. Одной проблемой меньше. Самостоятельно телепортироваться айны не умеют. Или считается, что не умеют.

В кабинете, где ещё вчера полковник Ротмистров производил совещание с офицерами штаба и присланным из столицы отрядом, сегодня собрался буквально самый свет Империи. Не только Великий Император Всероссийский, но и самые приближённые ко двору люди. Для сведущих служивых это был очень и очень плохой признак.

Самодержец также не светился лучезарной улыбкой счастья. В панике волосы на себе не рвал, но и назвать его светочем жизнелюбия язык не поворачивался.

Александр Александрович мрачно окинул собравшихся тяжёлым взглядом.

— Распыляться попусту не стану, — произнёс молодой монарх. — Лишь добавлю то, что не предназначено для многих ушей. Господа, кроме прибывающей рабочей силы вам надлежит подготовиться к размещению ещё одного доброго полка. По счастью, временного. Сами понимаете, скрыть подготовку такого крупного подразделения в Столице не выйдет, как ни старайся. Первоуральск же отменно подходит для этого: удалённость и отсутствие населения всячески тому способствует.

— Как повелишь, государь, — низким голосом произнёс Аристарх Пересветович Чердынцев, великий князь Великопермский. — Хоть тысяча, хоть десять. Не впервой экспедиции размещать.

— Потребуется время на изготовку, — предупредил полковник Ротмистров. — Вся наша часть — порядка тысячи бойцов, включая офицеров, да ещё около пяти тысяч — рабочий люд. Поставки пропитания отлажены на данное число ртов. Больше еды просто неоткуда взять.

— Подкрепление прибудет со своим скарбом, — заверил Александровский. — В обозах питание с лечением в том числе. Потому и озадачиваю вас, господа, лишь размещением. Остальное — на совести командования, коим руководится подкрепление.

Чердынцев изрёк:

— Как понимаю, есть потребность в новой отправке экспедиции, государь? Раз явился сам светлейший князь Бериславский. Ему уже сподвижничал в прошлом.

Молодой монарх кивнул.

— Точно, Аристарх Пересветович. Только, в этот раз сподвижничать будешь не Святогору Тихомировичу, а Александру Александровичу. Наёмнику, что поведёт за собой отряд… в числе коего и дочь Бериславского, Алина Святогоровна.

Великий князь Великопермский повёл бровью.

— Госпожа действительный тайный советник первого класса? Самолично возьмёт в руки болотный шест и пойдёт промерять глубину топей за Уралом? Не слишком ли велик риск для молодой сударыни? Не поймите превратно, ведь за дело радею! Не первый год пределом ведаю. Что такое айны из-за гор — знаю отменно.

— Это и выясним, — заверил Великий Император Всероссийский. — Моим словом ты, Аристарх Пересветович, при поддержке Радимира Абрамовича, снабдишь Мастерова всем, что он запросит сверх того, что уже с собою привёз. Мы пытались предугадать всё возможное, но не прорицатели же мы, в конце-то концов. Что-то и упустить могли. Сейчас Мастеров должен быть занят изготовкой к первому выходу за Урал, что покажет готовность его людей к походу. Мы же, господа офицеры, с вами наделены честью самолично наблюдать эпохальное, не побоюсь этого слова, событие.

— Надо — снабдим, государь. Чай, не первый раз зауральские походы отправляем. Что в деле потребно — понимаем на себе.

Александровский кивнул в знак подтверждения и обратился к другому участнику собрания: Святейшему Патриарху Московскому и Всея Руси Кириллу.

Старец по причитающемуся ему по возрасту праву занимал место сидя, держа подле себя свой посох.

— Отче, — произнёс ему государь. — Теперь вступаем мы с вами. Надлежит служение учинить. Литургию по учинённому положению, молебен, да крестины. Испокон веку заповедано, что воины Христовы в ратный поход идут, осенённые благословением да божьей благодатью, и средь них не имелось тех, кого обошёл стороною крест Спасителя. И раз Святейший Патриарх на Первоуральской земле самолично присутствует, то вам, отче, и служить службу.

— Да будет слово твоея истиною, государь… — выдохнул Кирилл. — Яко же повелишь — так и послужим. Чин служения, вестимо, един, да Вселенским Собором определён. Во всех губерниях его ведать обязаны всякие рукоположенные в сан. Отслужим.

— И ещё, отче. К отряду приписана дева, коей ни родных, ни близких не ведать. Сирота абсолютная, а потому лишь протекцией да порукою пользующаяся. Ланой при детстве наречённая. Её бы крестить во Христе.

— Исполним днесь, государь…

— В составе отряда войсковой капеллан, — это Император адресовал уже всем присутствующим. — Как только люди пересекут границу Восточного предела и окажутся без связи, все функции Церковного аппарата будет исполнять один человек. Всё, чем мы можем им помочь — дать с собой всё, что необходимо. Остальное от нас с вами уже не зависит…