Мальчик, Который Выжил

Глава 13

После завтрака нас вывели гулять во двор садика. Площадка небольшая, огороженная, зелёный газончик, качели, горка, песочница.

Я играл с Ксюней, Артёмом и его Жорой, обсуждали, как устроить ему «дом» из листьев, но тут заметил движение. К нам приближались Денис и Катя. Шаги уверенные, выражения лица серьёзные. Оба нахмуренные, надутые. Ну, пришли разборки устраивать, да? Какие смешные. Что же вы мне предъявите?

Катя первая заговорила, зло блеснув глазами:

— Я знаю, что эта ты сделаль.

Денис тут же подхватил: — Дя!

Я бы вытащил Дена из кармана и припугнул эту мелкотню, но ладно, пока без этого. Обойдемся собственными силами.

— Неуежели? — спокойно отвечаю. — А можит вы плосто не умеете ложку делжать?

— Плеклати! Мы умеем! — Денис нависает надо мной, сжимая кулак. — Эта быль ти-и!

Если он ударит, будет больно. Карапуз тяжёлый, крепкий, побольше меня, и в этот раз явно решительно настроен. Но я не впечатлён. Ухмыляюсь.

— А на обед суп будет, дя? Тоже хатите ласплескать?

Денис резко бледнеет. Кулак медленно опускается. Ага, трус и плакса. Много этому не надо. В глазах сомнение, тревога, на лбу холодный пот.

Но вторая похитрее. Катя моментально меняет тактику:

— Слава, а ваще я тут подумала и лешила, что жук у вас неплохой. Миле-е-енький.

Я вскидываю бровь. Опа. А это что за манёвры? Играешь? Ну-ну…

— Ага. Плинимается, — киваю светловолосой девочке.

Катя кивает в ответ и поворачивается к Ксюне, мягко улыбается и самым милым голоском выдаёт:

— А у тя волосы очень класивые, Ксю. Можешь с нами иглать в куклы.

На этом белокурая змеюшка разворачивается и шагает прочь. Отступает. Один винтик системы ретировался. Катя спинным мозгом почуяла, что лучше отвалить от нас. Для нее же лучше.

А что второй? Я смотрю на Дениса. Тот стоит в замешательстве. Метается взглядом между Катей и мной, брови сведены, мысли скрипят, но не едут.

Явно не понимает, что его просто кинули.

— Кать! Ты што? Ты же за меня! — кричит вслед уходящей одногруппнице. Бедняга, тяжело тебе по жизни придется, раз до сих пор не догоняешь.

Обернувшись, Катя пожимает плечами.

— Мама учила: всегда быть за пабедителя, — взмахнув косичками, девочка гордо вздёргивает подбородок и уходит.

Я улыбаюсь. Вот так поворот, Денис. Онсмотрит ей вслед, потом резко поворачивается ко мне.

— Никаких тебе больше иглушек.

Кивает на Ксюню.

— И ей тоже.

Разворачивается и уходит, демонстративно топая ногами по траве. Этот ещё не побеждён. Пока.

Ксюня задумчиво смотрит ему вслед и вдруг предлагает:

— Сава…Может, его догнать и пабить? Достал ужи.

Я усмехаюсь.

— Не, Ксюня, мы его пабедим па-длугому.

Когда мы возвращаемся в садик перед обедом, Денис уже успел подговорить своих дружков. И вот картина маслом. Пятеров карапузов, во главе с Денисом, нагло перегораживает доступ к коробке с игрушками. Ноги расставлены широко, руки скрещены на груди — боевое построение ясельных гопников.

Другие дети подходят к коробке, но их тут же отгоняют.

— Иглушек вам не видать! Пошли отсюда!

Угу, империю себе тут построил, стратег. Вообще это неожиданно разумный ход. Что ж, Денис не такой уж и тупой. Хотя всё равно малец глуповатый.

Я подхожу к «гопникам», руки в карманах, голос спокойный, будто мне вообще неинтересно.

— И чё эта вы делаете?

Денис самодовольно ухмыляется.

— Нас много, а ты один. Иглушек тебе не видать. И никому больше не видать.

Я усмехаюсь.

— Умники, дя? Так вы тозе не сможете иглать, если всё влемя будете колобку пасти.

Братаны Дениски переглядываются. Мысль медленно, но пробирается в их головы. Один из пацанов на страже игрушечного запаса, вдруг мнётся, шмыгает носом:

— Блин, а я машинкой поиглать хотел…

Я спокойно киваю.

— Ну так бели и иглай.

Но Денис тут же гаркает:

— Нет! Никто не иглает!

Я пожимаю плечами, отворачиваюсь.

— Ну стойте-стойте.

Ваше право — стоять, как пугала, пока все остальные играют. А играть мы будем, это уж точно.

Я отхожу к Ксюне и Артёму.

— Ну что? — спрашивает Ксюня

— Тём, доставайте Жолу, будем иглать. И берите те иглушки, что ещё не в коробке.

Игрушек вне коробки мало, но нам много и не надо. Поднимаю с пола первую попавшуюся. Кукла. Хм. Ну, тоже неплохо. Протягиваю Ксюне. Она довольная, сразу начинает расчёсывать кукле волосы.

У Артёма — жук.

У Ксюши — кукла.

Я нахожу кубик и объявляю, что это танк. Артём и Ксюша принимают правила. Игра идёт.

А в это время Денис и его дружки продолжают тупо стоять вокруг коробки. Без игрушек. Без игры. Просто стоят и скучают. И, кажется, до них начинает доходить: что-то пошло не так. Что-то важное они не предусмотрели.

Да, шайка Дениса пока сильнее нас. Но я-то знаю, как генерал: побеждают умные и сильные, а не просто сильные. Орда ацтеков также была сильнее моего хирда, тупо за счёт численного преимущества. Но это их не спасло. Они вымерли, а меня прозвали Безумным генералом.

Играем громко. Весело. С энтузиазмом.

Смех, радостные крики, кукольные войны, танковые сражения с участием моего кубика — всё идёт как надо.

Сторожа Дениса всё ещё топчутся рядом с коробкой, но их лица уже не такие уверенные. Логично. Стоять без дела — занятие сомнительное.

А остальные дети, оставшиеся без игрушек, не стали просто ждать у моря погоды.

Кто-то ухватил скакалку и принялся прыгать. Кто-то нашёл мягкие кубики и затеял строительство. А кто-то откопал под столом позабытую машинку и уже вовсю устраивает гонки.

А ещё Денис не мог запретить Кате и её девчачьей ОПГ играть в куклы. И Катя просто подошла к коробке. Её «постовой круг» не остановил. Мальчишки расступились, подавленно отводя глаза, и она без лишних слов взяла столько кукол, сколько захотела. Подружки последовали её примеру.

Теперь играют все, кроме сторожей Дениса, которые тупо торчат вокруг коробки, не зная, что делать. Глаза бегают между игрушками и весело играющими детьми, пальцы ног нервно сжимаются в носках. Первыми не выдержали самые слабовольные — один мелкий вдруг прогнулся под реальность, нагнулся, схватил игрушку и молча отошёл.

Денис это заметил. И сразу взорвался:

— Палажи! Мы же договаливались!

Но никто его не слушает. Пацан с игрушкой уже радостно бегает с машинкой, а остальные дружки переглядываются.И через секунду… ВСЁ. Барьер пал, Остальные тут же бросаются к коробке и начинают разбирать игрушки.

Я не теряю времени. Забираю себе БМП. Мой хороший, иди к папочке!

Денис ещё пытается держаться до конца, уже в одиночку, но когда почти всё разобрали, спохватывается. Так что он хватает первую попавшуюся игрушку, пока хоть что-то осталось. Вот так и рухнула его оборона.

Теперь он сидит мрачнее тучи, с каким-то дурацким роботом, который трансформируется в бесполезное дерево, и не играет. Как вообще играть с деревом? Да никак.

Затем идём на обед. Денис бледнеет, а Катя — спокойна. Она сидит с таким выражением лица, будто у неё иммунитет. И знаете что? Она права. Катю я трогать не буду. Пускай её. А вот Денис заслужил добавки.

Как только подают обед, первым делом взрываю ему ложку супа. Брызги летят в лицо. Громко. Смачно. По классике. Денис на секунду тупит, моргает, а потом… разрывается в плаче. Воспитательница подбегает, берёт ревущего гопопуза за руку, уводит умываться. А я спокойно сижу и ем, как ни в чём не бывало.

Всё было хорошо. Я одержал победу. После обеда мы снова вернулись в детскую. Никто даже не пытался забрать игрушки. Денис сидел мрачный, но молчал. Вот и правильно, подползок. Сиди, переваривай.

Но потом… Я замечаю движение. Денис, стараясь не привлекать внимания, подползает к воспитательнице. Прикрывает рот ладошкой, что-то быстро-быстро шепчет, иногда зыркает в мою сторону. Я прищуриваюсь. Ну-ну, сволочь мелкая, что ты там придумал? Пара секунд — и вот он уже указывает на меня. Ну конечно, кто бы сомневался.

Воспитательница поворачивается ко мне и вместе с Денисом идёт в мою сторону. Я внутренне вздыхаю. Ой, начинается…

— Вячеслав, почему ты забрал танк…то есть БМП у Дениса?

Я вскидываю бровь. О, так мы уже даже не притворяемся, что верим этому сопляку без всяких доказательств, да?

— Я не забилал. Я пелвый взял из коробки.

Ксюня тут же подключается, даже руки в боки ставит, суровая, как прокурор:

— Дя, Сава пелвый взял!

— Дя, — подтверждает и Артем.

Но воспитательница лишь покачала головой. Даже не слушая. Вот оно, самое интересное. Я молчу, жду её следующий ход. И вот оно — гениальное решение суда:

— Пойдёшь к директору, Вячеслав, и объяснишься.

И вот тут у меня окончательно укрепляется понимание. Весь садик — против меня. Всё тут куплено. Не важно, кто первый взял игрушку, кто прав, кто не прав. Важно, что нужно сделать виноватым меня. А раз система против меня, значит, я буду воевать против системы. Это даже интереснее, чем просто стычки с памперсным крысенышем. Сам по себе он никто. Но Денис как винтик системы — это уже вызов.

Меня отводят к директрисе. Я смотрю на неё внимательно. Она складывает руки на стол, делает лицо «ты у меня сейчас хлебнешь, мелкий тапок». Ну давай, чем ты меня порадуешь?

— Вячеслав Светозарович, — вздыхает она, — в нашем садике мы учим детей уважать друг друга.

Я киваю. Так-так, про уважение. Уже интересно.

— Игрушки у других детей забирать нельзя. Надо уметь делиться. Мы должны жить дружно.

Я киваю ещё раз. Ни разу она не спросила, виноват ли я вообще. Ни разу не уточнила, кто первый взял игрушку. Ну и конечно ни слова про видеокамеры, которыми напичкана игровая комната. Потому я слушаю вполуха. А зачем слушать? Системе уже объявлен приговор. Такой же, как и государству ацтеков. Тотальное разрушение.

Директриса продолжала газлайтить, пытаясь вызвать у меня стыд и беспомощность. Безуспешно. Вернувшись в детскую после её «отчёта», я спокойно усаживаюсь на своё место и размышляю. Как сломать эту машину изнутри?

И тут воспитательница объявляет:

— Детки! Скоро День Нептуна! Будем готовить спектакль. Если кто-то хочет помочь украсить садик или принести какие-то поделки для сцены, можете это сделать.

Я прищуриваюсь. Вот он, мой шанс разрушить систему. Спокойно поднимаю голову и невинно заявляю:

— Я плинесу воздушные шалики. Скажу маме.

Воспитательница кивает, ничего не подозревая:

— Хорошо, Слава.

Я улыбаюсь. О да, будет хорошо. И очень весело.

Автотрасса, Рязань

Матвей Максимович Мутов вёл машину, держал телефон у уха. Дорога была пустая, асфальт блестел после недавнего дождя, редкие фонари освещали трассу тусклым светом.

На том конце линии говорил Ефрем Гунатьев. Голос у него был слегка напряжённый, словно он сам до конца не понимал, о чём говорит.

— Княжич не хочет играть в игрушки, — говорил Ефрем. — Он хочет огнестрел.

Матвей нахмурился, поворачивая на перекрестке.

— Что?

— Матвей Максимович, княжич назвал четыре компактных пистолета. Царский «Малыш», Сиг, Колибри и Нано.

— Нано? Беретта что ли?

— По-видимому…

Матвей поджал губы, пальцы постучали по рулю.

— Откуда полугодовалый ребёнок может знать марки стволов?

— Не знаю, — ответил Ефрем. — Даже представить не могу. У нас в усадьбе дружинникам строго запрещено говорить об оружии и битвах при детях. Княгиня за этим следит как ястреб. Ты же знаешь Ирину Дмитриевну — стоит проболтаться, и голову оторвёт без лишних разговоров.

Матвей замедлил ход, обдумывая услышанное. В голове щёлкали варианты, крутился анализ.

— Ладно. Жди.

Он как раз был в дороге, потому и решил заехать к продавцу книг — старичку Сантьяго Педро. Человек знающий, тот, чей совет мог пригодиться.

В магазине Матвей не стал тянуть, сразу перешёл к сути.

— Сеньор Сантьяго, тот самый младенец, о котором я говорил, без запинки назвал марки пистолетов и требовал поиграть с настоящим оружием. Как нам лучше поступить, чтобы не навредить его Атрибутике? — спросил воевода у мудрого испанца.

Старик поднял взгляд поверх очков, медленно прищурился.

— А про пистолеты эти он откуда знает?

— В том-то и дело, — развел руками воевода. — Что мы без понятия. Мальчик очень сообразительный для своих лет, если честно. И иногда проявляет знания, к которым не имеет доступа.

— Хм. Возможно, он переселенец.

Матвей не был готов к такому ответу.

— Да ну, разве такое бывает? — скептически протянул он, недоверчиво качнув головой.

Старик спокойно пожал плечами.

— Бывает всякое. Но переселенец — это всегда легендарный маг.

Вот оно как. Матвей выпрямился, руки сцепились в замок. Он не верил в сказки, но факты были у него перед носом. Да и Сантьяго фигни не скажет.

— И что тогда делать?

Продавец усмехнулся, провёл рукой по полкам с книгами.

— Как что? Я повторюсь: переселенец — это легендарный маг. Ещё раз повторить?

Матвей поморщился.

— Да понял я, понял, сеньор, — буркнул он, чувствуя, что старик издевается.

Но, чёрт побери, грубить такому мудрому типу в ответ нельзя. Слишком дельные советы он дает.

— Легендарный маг сам знает, чего хочет и что ему делать, — спокойно продолжил старик. — Даже если он до сих пор в подгузники ходит.

Матвей хмыкнул, почесал подбородок сквозь копну бороды.

— Да и вообще, с детьми так и принято — если у них есть наклонности, их нужно поддерживать и развивать, — рассудительно сказал Сантьяго. — Раз младенец проявляет интерес к оружию, значит, стоит дать ему то, что он хочет.

— Дать карапузу пушку? — округлил глаза воевода.

— Это уже вам виднее, господин воевода, — отмахнулся испанец. — Пушку там или, может, булаву. Но раз он просил пистолеты, то ответ очевиден, разве нет?

Матвей тяжело выдохнул, поблагодарил испанца и направился к выходу. Воздух снаружи был прохладным, пропитанным запахом кофе из соседней лавки. Воевода рода Опасновых остановился у двери, доставая телефон, нахмурился, пробежался взглядом по экрану.

— Хм…

Его пальцы быстро набрали номер Ефрема. Гудки. Ответ.

— Да, Матвей Максимович?

— Учи его пользоваться пушкой, — твёрдо сказал Матвей, затем на помолчал, обдумывая. — Только осторожно. И сними на камеру, хочу видеть, как он себя поведёт.

Вечером Ефрем забирает нас с Ксюней из «Нобилей». Мы идём к машине, и он, по привычке, задаёт дежурный вопрос:

— Как прошёл ваш первый день в садике, Вячеслав Светозарович и Ксения Тимофеевна? Ксюня уже набирает воздух в грудь, чтобы выпалить правду-матку:

— А Славу хотели обидеть…

Но я говорю громче:

— Очень весело!

Девочка удивленно смотрит на меня. Я подмигиваю ей. Свои проблемы надо решать самому, подруга. Тем более, если враг такой, что жалеть его не обязательно. Это ведь хороший способ потренироваться.

Открыв дверь машины и усаживая нас в детские кресла, Ефрем спрашивает:

— Рад за вас. Чем занимались?

— Где олужие? — перебиваю я.

Пауза. Ефрем смотрит на меня с обречённым выражением.

— Всему своё время, княжич. Сейчас поедем. Только это будет нашим секретом. Хорошо?

— Дя.

Едем не домой — Ефрем везёт нас на склад княжеских дружинников. База. Закрытая, охраняемая. Посторонним вход воспрещён.

На воротах охрана. У будки стоят стражники с карабинами и мечами на поясах, мельком глядят на нас, затем кивают, увидев пропуск Ефрема. Ворота открываются. Мы внутри.

Я улыбаюсь. О, так ты серьёзно, дружинник? Не я зря на тебя положился!

Мы заходим в здание, движемся по коридору. Ефрем ведёт нас в один из кабинетов, усаживает меня и Ксюню в большое кресло у стола.

На стол с тихим стуком ложатся пистолет и набор для чистки. Начинаем.

— Беретта Нано. Самая лёгкая модель.

Хороший выбор. Молодец.

Я протягиваю руки:

— Хочу сам потлогать. Дяй!

Ефрем смотрит с сомнением, но всё же отдаёт.

Пистолет очень тяжёлый, в детских руках лежит удивительно уверенно. Наверняка разряжен, но сейчас не время придираться. За те двадцать лет, что я отсутствовал в этом мире, огнестрел несильно изменился.

— Каждый боец должен уметь разбирать своё оружие, — начинает дружинник привычную обучающую речь. Но я уже не слушаю. Переворачиваю пистолет, руки напрягаются от тяжести, ощущаю его вес, скользкую, холодную сталь. Осторожно начинаю разбирать. Мне не нужно думать. Руки сами делают всё, как надо.

Кнопка выброса магазина слева на рукояти. Тычу в неё — не выходит. Тогда надавливаю двумя пальцами.

Щёлк! Магазин вылетает, ловко ловлю и кладу на стол.

— Магазин ёмкосью шесть патлон, калибел девить-девить. Полилемная ляма делает лёгкий.

Дальше затвор тугой, но смазанный. Честно говоря, не надеялся его одолеть, но, когда нажал изо всех сил, он вдруг поддался. Фиксирую затвор в заднем положении. Заглядываю внутрь. Патронник пуст. Отлично.

— Плидохранитель две столон, флажковый, на затволе. Даёт безапасно спустить клюлок…

Теперь фиксатор. Пальцами его точно не открыть. Но для этого среди чистящих средств лежит монетка.

Хватаю пятак, вставляю в паз, жму, давлю, уф… щёлк! Ура! Теперь можно снимать затвор. Я обливаюсь потом, но открываю стальную коробку, беру тряпочку, аккуратно протираю детали, оглядываю механизм. На автомате начинаю говорить вслух:

— Затвол свободного хода, отдача слабая, компенсилается массой ламки.

Ефрем моргает, молча поднимает телефон. Ни слова. А я полностью поглощён оружием, вдохновлён, не вижу ничего, кроме пистолета в своих руках, и продолжаю:

— Темп стлельбы — одна-две секунды на выстлел, боеплипасы стандалтные, оболочечные. Эффективная дальность — двадцать пять метлов, но больше пяти-десяти точность падает.

Ксюне явно скучно. А Ефрем смотрит на меня офигевшими глазами.

Но я на азарте, не останавливаюсь:

— Спукаловый механилм два дила, хос спукала плавный, с усилием четыли кило, клюлок сам взводится.

Спокойно заканчиваю сборку, вставляю все детали на место. Но с тугим затвором второй раз я уже не справлюсь.

— Дядя Ефлем, помоги с затволом.

Он молча нажимает, доводит механизм до конца.

— Готово, — говорю я.

Ефрем смотрит на меня задумчиво, с выражением, будто перед ним воплотился… призрак Безумного генерала.

О-о, кажется, я слишком увлёкся.

Автострада, Рязань

Ефрем задумчиво вёл машину. Он уже отвёз княжича и Ксению Тимофеевну домой и теперь ехал к себе. Ночь, пустая дорога. Фары выхватывали полосы асфальта, огни редких фонарей отражались на мокром покрытии. Мысли крутились о сегодняшнем дне. Как малой так ловко разобрал пистолет? Откуда знал каждую деталь? Почему так уверенно описывал характеристики, будто родился с этим знанием? Что-то тут было не так. Ефрем успел снять на телефон, как княжич осматривал Беретту. Для отчёта Матвею Максимовичу. Пускай воевода с княгиней решают, что делать с этим оружейным гением.

Но вдруг — звонок. Незнакомый номер. Ефрем хмурится, жмёт кнопку на руле, чтобы принять вызов. Голос на том конце бодрый, деловой:

— Здравствуйте! Я менеджер канала «Ствол и Штык». Поздравляю — ваш ролик просто порвал «Царьграм»!

Ефрем хмурится.

— Чего порвал?

— «Царьграм»! Ну, видеоблог. Уже пятьсот тысяч просмотров за неполные сутки на вашем ролике!

Ефрем мгновенно напрягается, пальцы крепче сжимают руль.

— Каком ролике⁈

Менеджер смеётся, будто не веря, что собеседник не в курсе:

— Ну как же! Карапуз, который разбирает, собирает оружие и рассказывает о нём!

Тишина. Полная. Ефрем не сразу осознаёт услышанное. Менеджер ещё что-то говорит, вещает про контракты, рекламу, сотрудничество, но он уже не слушает. Он резко сбрасывает вызов, одной рукой залазит в телефон. Открывает приложение. Находит видеоролик. Находит в «Царьграме».

Ефрем медленно читает чье-то описание к ролику. «МАЛОЙ, 4 ГОДА, РАЗБИРАЕТ БЕРЕТТУ. ПРОСТО ПОСЛУШАЙТЕ»

Мля-ятть… Он моментально удаляет. Но уже поздно.

Волна разошлась. Есть копии. Есть обзоры. Есть комментарии.

— «Малой говорит всё правильно!»

— «Вундеркинд оружейного дела!»

— «Явно фейк. Мелкому бы сил не хватило коробку открыть»

— «Родителей посадить нужно!»

Ефрем морщится, жмёт на газ, мчит домой.

Когда дружинник ураганом влетает в квартиру, сразу кидается к жене на кухню:

— Тамара! Как это возможно⁈ Ты не знаешь⁈ Почему ролик с моего телефона загрузился сам собой в сеть⁈

Жена растерянно смотрит на него.

— А-а, ты про автозагрузку! Так когда Степашка был ещё маленький, мы постоянно записывали его на телефон. Первые шаги, первые слова…

— И что?!!

— Ну и сделали так, чтобы видосики автоматически грузились в облако.

Тишина. Ефрем ощущает, как медленно приходит озарение.

— … Облако?

Жена медленно кивает:

— А «Царьграм» тогда подхватывал из облака и автоматически закидывал на наш семейный канал, где только наши члены семьи.

Ефрем моргает.

— Члены семьи⁈ Это еще ладно! — он уже рвёт на себе волосы. — Но почему ролик разошелся по всему «Царьграму»⁈

Жена растерянно пожимает плечами:

— Ам, ну канал-то открытый…

— Что⁈

— Ну, теоретически кто угодно мог заглянуть…

— КТО УГОДНО⁈

— Но кому это могло быть интересно?..

Ефрем тяжело вздыхает, прикладывает ладонь ко лбу.

— А вот кому-то оказалось интересно! Кто-то увидел княжича, перекинул другим — и видео разлетелось!

Жена хлопает глазами:

— Княжича?..

— И мне теперь настанет полный пиз…

И вдруг звонок. На экране высвечивается имя. Княгиня. Ефрем сглатывает. Берёт трубку. На том конце голос ледяной, как февральская стужа:

— Ефрем Ефремович. — Пауза. — Потрудись объяснить, почему мой сын стал звездой «Царьграма»?