Крикеры

ГЛАВА ПЯТАЯ

Фил притормозил, проезжая мимо «Сумасшедшего Салли», отмеченного большим мигающим дорожным знаком.

«Место забито битком, а сейчас только 19:30», — заметил он.

«Сумасшедший Салли» был не только единственным стриптиз-клубом в городе, но и единственным баром. Фил бывал там всего раз или два, когда ему было восемнадцать, в те давние дни, когда пить ещё разрешалось не с двадцати одного года, и всё, что он помнил — это несколько женщин с ужасными татуировками и обвисшими грудями, танцующие под музыку вокруг освещённой стробоскопами сцены; он был бы более возбуждён, наблюдая, как фыркают свиньи в грязной яме. Но, проезжая мимо, он понял, что будет уделять этому месту пристальное внимание. Пороки, как он узнал в полицейской академии, всегда были связаны между собой. Желание выпить порождало бары, которые порождали в свою очередь стриптиз-клубы и проституток, а также наркотики. «Сумасшедший Салли» был бы самым подходящим местом для Коди Наттера в качестве точки распространения наркотиков. Фил не мог себе представить, чтобы сопляки заглядывали в «Доставку фермерских продуктов Баттона» или «Закусочную Чака», чтобы купить «ангельскую пыль».

Он припарковался на маленькой гравийной стоянке позади полицейского участка.

«Первый день на работе, — напомнил он себе. — Смотри в оба».

Он поправил оружейный пояс и ремень Sam Brown (Маллинз купил хорошую кожу). Накрахмаленная форма (тёмно-синяя рубашка и синие брюки) сидела довольно хорошо. Револьвер на бедре, кольт-трупер Марк III, раздражающе болтался. Он весил больше, чем Смит-65, который он носил в департаменте мэра, но, конечно, это было лучше, чем простая дубинка, которая была у него в качестве оружия в охране. Когда он повернулся, чтобы войти в участок, то услышал, как хлопнула дверь, и увидел шефа Маллинза, выходящего из маленького кирпичного здания, которое стояло отдельно за зданием участка. Городской изолятор. Насколько помнил Фил, в нём было всего три камеры, и он редко использовался для чего-то бóльшего, чем просто как место для выпивки.

— Вижу, ты готов к работе, — заметил Маллинз, тяжело перемещаясь через стоянку. Его лысая макушка блестела, как хрустальный шар. — Похож на Грязного Гарри.

— Я не знал, что Грязный Гарри был городским клоуном, — ответил Фил. — А кто у вас в тюрьме?

— В тюрьме? О, никого там нет, — сказал Маллинз, открывая заднюю дверь в полицейский участок. — К твоему сведению, всякий раз, когда мы кого-то ловим, мы отправляем его в окружную тюрьму в Майре. Ты ведь знаешь, где Майр? За старыми домами и пансионами на третьем шоссе.

— Да, я знаю, где штаб округа, шеф. И если мы не используем нашу собственную тюрьму для заключённых, что там сейчас?

— Кладовая. Я проверял инвентарь.

«Инвентарь?»

Фил не мог себе представить, чтобы такой маленький городок, как Крик-Сити, нуждался в каком-то значительном пространстве для снабжения.

— О, спецсредства, да? Вы держите там вертолёт департамента?

— Нет, шутник, я держу там действительно важные полицейские вещи, вроде фильтров для кофемашины, которых у нас, кстати, нет. Так что это может быть твоя первая миссия в качестве одного из лучших полицейских Крик-Сити. Как-нибудь вечером, во время твоей напряжённой и опасной вахты, сходишь в Qwik-Stop и купишь упаковку фильтров. Боссу утром нужен кофе.

— А, так вот почему вы меня наняли. Сержант Страйкер — мальчик на побегушках.

— Чертовски верно. А теперь, почему бы тебе на минутку не перестать шутить? Я тебя сейчас проинструктирую.

— Конечно, босс.

Фил уселся в кресло-качалку, а Маллинз принялся рыться в ящике стола. Живот мужчины провис до такой степени, что если бы он наклонился ещё немного, его рубашка, скорее всего, лопнула бы.

— Тебе нужно усвоить одну вещь: мы используем окружной сигнальный лист, а не чёртовы коды, которые были у тебя в городском департаменте полиции, — он передал Филу копию набора обозначений радиосигналов. — Выучи это быстро.

— Ну, шеф, я даже не знаю. Я всего лишь работал начальником Отдела по борьбе с наркотиками; это может занять некоторое время, чтобы всё это запомнить… секунд тридцать.

— Видишь, как я смеюсь? — ответил Маллинз с непроницаемым лицом. — Просто выучи его и прекрати остроты, если не хочешь, чтобы тебя уволили в первый же день. И если будешь хорошим мальчиком, каждую пятницу вечером можешь ходить в «Таверну Руди» на любительские комедии.

Фил улыбнулся.

— Значит, мы в группе связи округа?

— Чёрт, нет. У нас своя частота и свой диспетчер. Её зовут Сьюзен, она в другой комнате. Убедись, что у тебя установлена связь с ней, прежде чем начинать свою смену.

— Диспетчер Сьюзен. Хорошо.

— Она милая, так что не трахай ей мозги, как мне.

— О, я хотел спросить об одном. А мне выдадут пуленепробиваемый жилет?

Маллинз оглянулся с мрачной ухмылкой:

— Я что, похож на грёбаного Санта Клауса?

«Вообще-то, с седыми волосами и бородой…» — подумал Фил.

— Эй, знаете, в полицейских стреляют всё время, — заметил Фил.

— Ты городской коп, а не всадник Апокалипсиса. Единственное, для чего тебе здесь нужен жилет, так это чтобы москиты не жалили твои сиськи, когда ты патрулируешь местные болота. Хочешь чёртов жилет — покупай сам.

— Эй, я просто спросил.

— Если хочешь задавать вопросы, прекрасно. Только не задавай глупых вопросов.

— О'кей. Какова политика Ведомства по импичменту при рассмотрении заявлений, полученных без предупреждения, в спонтанных ситуациях после того, как была установлена вероятная причина?

Маллинз нахмурился.

— Только то, чему тебя учили в академии.

Фил сдержал улыбку.

«Он всё время наступает мне на хвост, и будет справедливо, если и я буду наступать ему на хвост время от времени».

Это казалось вполне уместным. Плюс было очень весело.

Маллинз сунул под губу щепотку Skoal и сплюнул в старую кофейную чашку, служившую ему пепельницей. Фил надеялся, что шеф никогда не пил из неё по ошибке.

— Я хочу, — сказал Маллинз, — чтобы ты в первые несколько смен заново познакомился с городом. Это не займёт много времени, учитывая то, что ты вырос здесь, если, конечно, весь этот смог, которым ты дышал в полиции большого города в течение десяти лет, не сгубил твой мозг. Здесь всё становится рутиной. Первую часть смены можешь спокойно сидеть на заднице. А потом медленно объезжай все жилые кварталы. Дай знать местным, что у нас снова есть ночной полицейский. И не спускай глаз с Qwik-Stop, потому что он открыт всю ночь. И что бы ты ни делал, не раздолбай служебную тачку! Она совершенно новая, и мне потребовались годы, чтобы заставить мэра и городской совет реквизировать её! — Маллинз снова сплюнул в чашку. — Думаю, на этом всё.

Глаза Фила сузились.

— И это всё? Я думал, вы меня проинструктируете.

— Только что.

— Да, конечно, шеф, но у вас должны быть определённые операционные процедуры, которым я должен следовать.

— Для чего?

Фил вздохнул.

— Для дела с «ангельской пылью». Вы говорите, что это ваша самая большая проблема в городе. Какие у вас идеи? Как вы хотите, чтобы я сделал это?

Маллинз на мгновение растерялся.

— О, да, конечно, я хочу, чтобы ты это сделал. Наблюдай за всем, проверяй всё подозрительное. Просто делай всё то правильное полицейское дерьмо, что ты делал в городском департаменте.

Филу захотелось рассмеяться.

Был ли этот человек так наивен?

Если самой большой проблемой города был беспредел Наттера, разве у Маллинза не было никакого плана? Казалось, он вообще не думал об этом. Фил понимал, что ему придётся действовать по собственной инициативе; Фил бы успел поседеть, пока Маллинз сам придумал бы стратегию.

— Ну, насколько я понимаю, — начал Фил, — мы должны изолировать точку распространения Наттера, а наиболее логичной точкой распространения в Крик-Сити, вероятно, является клуб «Сумасшедший Салли». Я имею в виду, что ещё у нас здесь есть? Мало того, что это единственный бар в городе, так это ещё и единственный стриптиз-клуб. Скорее всего, половина города развлекается там, так что это идеальное место для Наттера. Думаю, с него можно начать.

— Верно, — с готовностью согласился Маллинз. — «Сумасшедший Салли» — это то место, за которым ты будешь больше всего присматривать. Так что начни следить за ним прямо сегодня. Что я должен тебе ещё рассказать?

«Этот парень — нечто! — подумал Фил. — Должно быть он слишком стар для этой работы».

Фил покачал головой.

— Вы хотите, чтобы я каждую ночь следил за этим местом в патрульной машине?

— Конечно. Почему бы и нет?

Фил снова покачал головой.

— Шеф, если Наттер и его люди увидят полицейскую машину, стоящую на стоянке каждую ночь, они просто переберутся куда-нибудь ещё, и нам будет гораздо труднее наступать им на хвост.

— Ладно, умник, большой городской коп, каков твой план?

— Если мы хотим поймать этих парней с поличным, мне придётся работать под прикрытием. Почему бы мне не проверить бар в штатском и на собственной машине? Никто меня не вспомнит, потому что я миллион лет там не был, а если кто-нибудь и вспомнит, у меня будет на это готовая легенда. Это даст мне возможность заполучить некоторые имена, номера телефонов и информацию о том, что вообще там происходит. Если мне повезёт, я даже смогу найти пару информаторов.

— Ну, конечно, небольшая работа под прикрытием, вот что я и собирался предложить.

— Да, точно. Ладно, так я и сделаю. Каждый вечер, примерно за час до окончания смены, я переодеваюсь в штатское и проверяю заведение. Вы оплатите мне затраты за использование моего собственного автомобиля, верно?

— Да, да, хорошо, — согласился Маллинз. — Просто иди и делай своё дело. Доложишь мне утром. О, есть ещё одна деталь, которую ты тоже должен знать. Наттер сейчас владеет «Сумасшедшим Салли».

— Как, чёрт возьми? — опешил Фил. — Как крикер умудрился купить клуб? У большинства из них нет никаких доходов.

— Никаких легальных доходов, — добавил Маллинз. — Я попросил налоговую инспекцию проверить эту покупку, и записи были законными. Каким-то образом он отмыл свои деньги и купил это место.

Фил кивнул. Смысл он понял. Существовали всевозможные финансовые лазейки, которые, казалось, были исключительно для преступников. Нового в этом не было ничего.

— О'кей, — Фил встал и собрался уходить, но Маллинз, снова сплюнув в чашку, открыл рот.

— Знаю, я буду осторожен, — перебил его Фил.

— Ну, это тоже, но не забудь купить фильтры для кофемашины.

«Вот что мне нравится, — подумал Фил, — начальник полиции с правильными приоритетами».

Он вышел в вестибюль полицейского участка, чтобы познакомиться с диспетчером, о котором упоминал Маллинз.

«Наверное, какая-нибудь старушка на социальном обеспечении, — предположил он. — Типа старушки Крейн».

— Сюда! — услышал он.

Фил повернулся к каморке сбоку от входной двери.

«Боже, как я ошибался», — понял он.

Рядом с картой округа и передатчиком Motorola сидела симпатичная блондинка чуть больше двадцати лет, одетая в простые джинсы и простую розовую блузку. На коленях у неё лежала раскрытая книга.

Фил протянул руку в знак приветствия.

— Я Филлип Страйкер, новый полицейский.

— Ну, я сразу поняла, что ты тот новый человек с хорошим чувством юмора, — ответила она и, как ни странно, не пожала ему руку. — Меня зовут…

— Сьюзен, ночной диспетчер, — вмешался Фил. — Шеф рассказал мне о тебе.

Она казалась раздражённой, хотя Фил не мог понять причину этого.

«Может, мне нужно сменить дезодорант?»

— Мы используем окружной сигнальный лист, поэтому ознакомься с кодами и сделай это быстро, — сказала она. — Чего я не выношу, так это новеньких копов, которые не знают своих радиокодов.

Фил нахмурился.

— Ты знаешь, что такое сигнал семьдесят два, судя по окружному сигнальному листу?

Её лицо нахмурилось.

— Сигнал семьдесят два? Нет.

— Это звонок с жалобой на несовершеннолетних. Ты можешь проверить это на своём листе, что висит на стене у тебя за спиной. И если у тебя плохое настроение, не нужно портить его другим, хорошо? И к твоему сведению, я не новенький, я был копом десять лет.

— Да. Я знаю, — сказала она отрывисто и вернулась к своей книге.

Фил вышел из участка, смущённый и озлобленный одновременно. Он не был женоненавистником, но и не видел причин, почему он должен выслушивать кучу дерьма от какой-то женщины, которую он впервые встретил.

Его беспокоила не столько её грубость, сколько выражение её глаз…

Возможно, это были самые красивые голубые глаза, которые он когда-либо видел, но перед тем, как покинуть станцию, он без сомнения почувствовал, что те же самые голубые глаза горели откровенным презрением.