Крикеры

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Поездка в окружную библиотеку в Миллерсвилле повела их обратно по шоссе через город.

— Смотри, ещё крикеры, — отметила Сьюзен, когда они проезжали мимо перекрёстка на Старой губернаторской дороге.

Фил их тоже заметил.

Две фигуры продвигались вперёд: мальчик позднего подросткового возраста и девочка намного младше, вероятно, его сестра. Они волочили за собой старые мешки, наверняка полные выброшенных бутылок и банок, которые они вытащили из-под моста. Многие местные панки припарковывались ночью недалеко от моста, выпивая пиво и выбрасывая тару в воду. В конечном итоге мусор вымывался в русло ручья, где дети, в основном дети крикеров, собирали его и продавали переработчикам по пенни за фунт. Собирать мусор было единственным занятием для большинства этих детей. Сьюзен в раскаянии отвернулась, когда они проходили.

— Господи, это так печально. Бедные дети.

— Ага, — согласился Фил. — Я вижу их всё время, они собирают мусор или ловят рыбу в ручьях на верёвки в воде.

Он только мельком увидел эту парочку, грязную, растрёпанную, в изношенной одежде, которая скоро сгниёт. У маленькой девочки не было правой руки, а у мальчика руки были слишком длинными, его руки опускались ниже колен. Их уродливые головы повернулись, две пары крошечных алых глаз безнадежно взглянули вверх, когда машина Фила проезжала мимо.

— Некоторые крикеры кажутся намного хуже, чем другие, — заметил он. — Как те двое. Христос…

— Насколько я понимаю, это похоже на генетический шанс, — сказала Сьюзен. — Чем больше эти маленькие сообщества скрещиваются между собой, тем более деформированными они становятся. Некоторые репродуктивные гены более дефектны, чем другие.

Вчерашняя экскурсия в заднюю комнату «Сумасшедшего Салли» была хорошим доказательством этого. Девушки-крикеры, которых Фил видел танцующими, явно были дефектными по рождению, но они также унаследовали множество нормальных и даже красивых физических качеств. Некоторых из них даже нельзя было принять за крикеров, пока он не присмотрелся.

— И самое странное — это сам Наттер, — продолжал Фил, следуя по шоссе до поворота на окружную скоростную автомагистраль. — Он такой большой и деформированный, но я также помню, что он был очень умным.

— Я не так много об этом знаю, — сказала Сьюзен, — но несколько лет назад я ходила на курс социологии, посвящённый диссоциированным культурам. Общества вырожденцев — не такая уж редкость даже в наши дни. Для некоторых участников типично иметь чрезвычайно высокий IQ и в то же время быть физически деформированными. И именно эти люди всегда являются лидерами.

— Это как раз подходит к Наттеру.

— Что ж, если ты хочешь узнать об этом больше, мы отправляемся в нужное место.

— Да, — понял он. — Библиотека.

Наттер был крикером, и его бизнесом с «ангельской пылью» руководила компания крикеров. Филу было бы неплохо узнать о них как можно больше. Тогда он сможет справляться с ними более эффективно и с бóльшей осведомлённостью.

Библиотека была устаревшей: система картотеки файлов вместо компьютера, к которому он привык со времен учёбы в колледже. Сьюзен помогла ему сориентироваться после того, как забрала свои книги. Они нашли несколько названий по этому вопросу, от самого простого — «Врождённая жизнь в Аппалачах» до очень клинического — «Генетическая репродуктивная дефектность и процесс генетической трансфекции человека».

Фил оценил стопку книг в своих руках, когда они возвращались к Malibu.

— Сегодня мне не до сна, — сказал он.

Конец их свидания был кратковременным. В конце концов, Сьюзен тоже должна была работать сегодня вечером, но её часы были не такими снисходительными, как у Фила. Поцелуй на ночь — это всё, что он получил у её двери, но это было всё, чего он ожидал. Настаивать на чём-то ещё было бы плохим ходом — даже фатальным, если бы он надеялся и дальше с ней встречаться.

Что он и сделал.

И вообще, это был хороший поцелуй.

— Да, она мне очень нравится, — сказал он себе вслух, возвращаясь в свою комнату. — Она… классная.

Было трудно поверить, что они хорошо справились с этим, учитывая её первоначальное представление о нём. Хотя, вероятно, она всё ещё сомневалась; кто бы не стал? Его запись в городской полиции навсегда останется пятном в его жизни, несмотря на то, что всё это было ложью. Но по крайней мере ему казалось, что Сьюзен искренне ему верила.

«Дай немного времени», — подумал он.

Для работы переодеваться не было необходимости; джинсы и футболка подойдут для работы в «Сумасшедшем Салли». Но у него ещё было время, поэтому он сел на свой сломанный стул и начал читать.

«Просто небольшое веселье», — подумал Блэкджек.

Это всё, на что у него было время сегодня вечером; к полуночи ему предстояло прибыть в лабораторию Рипа в Тайлерсвилле.

«Но у меня ещё есть час, — напомнил он себе, глядя на часы. — Я сделаю это быстро».

Блэкджек никогда не тратил много времени, чтобы устроить хорошее веселье девушке.

Он проследовал за грузовиком, за рулём которого сидел мальчишка-крикер, по старой лесной дороге в стороне от трассы. Цена была подходящей, и Блэкджек слышал, что можно купить девушку-крикера, как только ты станешь известным в «Сумасшедшем Салли». А ту цыпочку, которую он видел в задней комнате?

«Да», — подумал Блэкджек.

Как только он увидел её на той сцене, он понял, что должен повеселиться с ней. Он слышал, что нужно договариваться с парнем с большой головой; Блэкджек решил, что он сутенёр девушек-крикеров Наттера; вот почему он следил за дверью в комнату.

— Пятьде-е-есят за по-о-олчаса, — процитировал парень. — Семьде-е-е-сят пять за целы-ы-ый час. Это нечто осо-о-обенное.

Блэкджек ухмыльнулся.

— Особенное, да? — он положил за девушку-крикера две банкноты. — Как насчёт небольшого веселья?

— Коне-е-ечно, только не ре-е-ежь её и не уби-и-ивай. Коди будет черто-о-овски зол.

«Коди, — подумал Блэкджек. — Как Коди Наттер».

Этот грёбаный уродливый крикер был тем чуваком, с которым даже Блэкджек не хотел связываться. Эти крикеры вызывали у него мурашки по коже, и все знали, как они могут постоять за себя.

Когда мальчишка остановил грузовик и высунул из окна руку, Блэкджек заметил, что у него на руке два больших пальца.

— Про-о-осто следуй за мно-о-ой, — сказал мальчишка. — Тут недале-е-еко.

Изрытая колеями дорога вилась через лес, потом уходила в длинное травянистое поле. Сегодня ночью было жарко и душно, но именно так и нравилось Блэкджеку. И он сам становился горячим, просто думая о той цыпочке-крикер, которую он видел танцующей в первом выступлении. Он слышал о них и ранее, но сегодня он впервые увидел их собственными глазами. И её крошечный ротик, наверное, даже недостаточно большой, чтобы в него можно было воткнуть сигарету.

Да. Это была девушка, с которой он мог хорошо повеселиться.

Видите ли, для Блэкджека не было бы никакого интереса, если бы он не смог их бить. Это был стиль Блэкджека — бить женщин. Конечно, иногда он мог немного увлечься. Однажды он подобрал одну маленькую шлюшку на шоссе. Сначала он слегка ударил её, а затем заткнул ей рот, когда она стала слишком шумной, засунул в него большой комок туалетной бумаги и завязал её колготками.

Затем ему пришлось по-настоящему ударить её.

Он избил её лицо до состояния кашицы — это было похоже на раскисший черничный пирог к тому времени, когда он закончил, — он устроил ей хорошее веселье. Единственная проблема заключалась в том, что она внезапно тут же стала расслабленной, и когда Блэкджек начал трясти её, чтобы проверить, что не так, он увидел, что немного перестарался, потому что она была мертва как камень. Ну что ж. Фактически, в прошлом он уже убил нескольких девушек — это были вроде как несчастные случаи. А его напарник Джейк Родс? Вот был чувак, который действительно был готов на всё. Он убил множество девчонок, причём специально.

Забавно, что теперь, когда об этом подумал Блэкджек, он понял, что не видел старого приятеля Джейка почти месяц.

Он подумал, что, наверное, Джейк ищет новых покупателей для своего товара.

Но сейчас все мысли Блэкджека были заняты одним: хорошим весельем. И эта девчонка-крикер, такая страшная и несуразная, сделает это веселье особенным…

Блэкджек полностью возбудился, когда грузовик мальчишки подъехал к грунтовому склону и остановился. Впереди, на фоне леса, Блэкджек увидел дом — большое выбеленное старое жилище с длинным деревянным крыльцом и провисшей крышей. В лунном свете дом приобретал какое-то серое сияние.

«Ладно, парень, что же тут особенного?» — подумал Блэкджек, когда вышел из собственного грузовика.

Мальчишка, казалось, уставился на дом.

— Эй, парень? Что теперь?

— Ой, про-о-осто иди, иди пря-я-ямо, — сказал мальчишка.

— Где девушка?

— Она там наве-е-ерху. Она будет жда-а-ать тебя в гости-и-иной.

Сапоги из гремучей змеи Блэкджека зашуршали по дороге. Дом был странным — на самом деле он выглядел неземным, но сам Блэкджек был не из тех, кто мог придумать такое определение — призрачное белое сияющее дерево, светлячки, мигающие роями крошечных огоньков. В узких окнах, казалось, светились масляные лампы, большая луна сияла высоко в кристально чистом небе.

«Вот она, — подумал он, войдя в холл. — У неё четыре сиськи! Боже мой, я собираюсь повеселиться с этой сукой на всю катушку!»

Справа от него в темноту уходил длинный коридор. Он услышал далёкий стук, а затем что-то, похожее на приглушённое ворчание. В дальнем конце фойе гипнотически тикали высокие напольные часы.

Тик-тик-тик. Тик-тик-тик.

На стенах висели чьи-то портреты, написанные маслом, но лица у них были такие старые и пыльные, что казались размазанными.

Слева от него поднималась лестница с перилами, и на полпути стояла девушка-крикер. Из-за простой, очень прозрачной ночной рубашки её тело в виде песочных часов казалось окутанным туманом. В семипалой руке она держала медную масляную лампу.

Она не говорила — конечно, нет. Наверное, не смогла бы, только не с её крошечным ртом размером с маленькую дырочку. Вместо этого она жестом предложила ему следовать за ней другой рукой, на которой было восемь пальцев.

Блэкджек поднялся по лестнице, его пах колотился вместе с сердцем. Он начинал нервничать, он хотел хорошенько повеселиться с ней и отрезать эти четыре маленькие сиськи. На площадке второго этажа ещё один более узкий лестничный пролёт вёл вверх в кромешную тьму, от которой, казалось, исходил жар.

— Что там? — спросил он.

Девушка, естественно, не ответила. Она провела его по коридору второго этажа и повернула в первую комнату.

Посередине стояла большая старая кровать с балдахином. Стены, тёмные с заплесневелыми обоями, были украшены рядами картин. Девушка поставила лампу на старинную тумбочку, когда Блэкджек закрыл дверь.

Щёлк!

— А ты хорошенькая для крикера, — сказал он и тут же сорвал с её тела ночную рубашку.

Она слегка дрожала. Лампа отбрасывала нечёткие тени на её белую, как бумага, кожу. Блэкджек отступил, чтобы посмотреть на неё, и улыбнулся. Да, она была чертовски милая для крикера, если не считать этого крошечного рта, этих испорченных рук и четырёх сисек. Но для Блэкджека эти черты только увеличивали возбуждение — это была лучшая еда, и он должен был ею полакомиться. Её чернильно-чёрные волосы сияли, а её кроваво-красные глаза просто смотрели на него.

Блэкджек сильно ударил её раскрытой ладонью по лицу; он носил кожаные перчатки без пальцев, которые давали дополнительный удар. Девушка отшатнулась, глаза её закатились, как маленькие красные шарики, и она упала на кровать.

— Что случилось, дорогая? Снаружи мальчишка сказал, что тебя можно слегка побить! — выпалил он. — И, чёрт возьми, если нет, то как быть с той зеленью, что я положил в его долбаную лапу?

Глаза Блэкджека сфокусировались на ней; его взгляд пожирал её плоть.

— Да, твой наглый сутенёр, он сказал мне, что я могу делать всё, что хочу, кроме как порезать тебя или убить. Ну, остаётся ещё много чего, не так ли?

Он набросился на неё.

Он схватил её груди. Он сжимал их, как маленькие мешочки. Под каждой маленькой грудью была другая грудка, как один блин на другом. Соски были большими и тёмными, мясистыми. Он прикусил две верхние, и девушка издала аккуратный визг. Затем он приподнял верхнюю грудь и прикусил более нежные соски двух нижних. Девушка вздрогнула под его весом.

Блэкджеку это понравилось. Это дало его чреслам искру, которую он искал. Её голые ноги раздвинулись под ним; её плоть внезапно превратилась в хаос. Она была мягкой, нежной. Это было замечательно. Её щетинистый участок сиял, как полоска оникса.

Затем его большие руки в перчатках опоясали тонкое горло девушки и начали сжимать. Он очень пристально наблюдал за ней. Каждый раз, когда он сжимал, её маленькие красные глазки мерцали. Потом он отпускал, и она ахала своим крошечным ртом. Он делал это довольно долго, гладя её маленькую двойную грудь каждый раз, когда отпускал её.

Он встал. Она развалилась на кровати, её лицо походило на безвольную маску.

— Может, я вырву твой язык? — серьёзно задумался он.

Но потом он передумал; он вспомнил, что сказал тот парень снаружи. Если он сделает ей больно слишком сильно, Наттер разозлится, а Блэкджек, чёрт побери, этого не хотел.

— Как они кормят тебя, дорогая, через этот крохотный рот крикера? Что, большеголовый пацан снаружи позволяет тебе сосать его соломинку? Держу пари, так и есть. Бьюсь об заклад, он тоже трахает тебя в любое время, когда захочет. У него большой член? — Блэкджек рассмеялся. — Блин, держу пари, у него их два, как у тебя четыре сиськи.

Он снова ударил её ладонью по лицу.

Бац!

Затем он сжал свою большую руку и ударил её по лицу кулаком.

Бац! Бац! Бац!

Она застонала изо всех сил, её глаза трепетали.

— Как тебе это, дорогая? Все женщины хотят, чтобы я делал это с ними. Я знаю, что единственный способ повеселиться с тобой — это выбить из тебя дерьмо!

Он ударил её ещё несколько раз, воодушевлённый звуками. Девушка была едва в сознании, поэтому он снова кусал её соски, по одному, пока в ней не вернулось некоторое движение. Пару раз он кусал так сильно большие мясистые соски, словно откусывая их начисто.

«Что ей оставить на память о старом Блэкджеке? Может, откусить все четыре её соска и съесть их, как большие сладкие леденцы?»

Затем он перевернул её.

И сбросил джинсы.

— А теперь, милая, я трахну тебя в задницу, так сильно, как ты и не мечтала. И не говори мне, что ты этого не хочешь, потому что я знаю, что хочешь. Все вы, дурацкие суки, хотите этого. Ты ведёшь себя как глупая и сопливая девка, но я вижу, что ты действительно этого хочешь. Ты не сможешь срать после траха Блэкджека!

«Это будет что-то вроде запечённого яблока с корицей», — подумал он.

Но затем на него нахлынула другая мысль.

«Точно так же, как мой папа делал со мной…»

Она неподвижно лежала на животе. Блэкджек оседлал её и хлопнул большими руками по её шее. Затем сжал. Она сначала вздрогнула, потом обмякла. Он схватил большую горсть её чёрных как ночь волос и откинул их назад, как вожжи.

Приглушённый шлёпок раздался позади него. Блэкджек поднял глаза. Но он не понял, что именно здесь произошло.

— Что, чёрт возьми, случилось?

Затем цветок боли раскрылся у основания его черепа.