Крикеры

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Фил вошёл в участок без пяти восемь, взволнованный множеством эмоций: отчаянием, недоумением и гневом.

В основном гневом.

— Привет, Фил! — сказала Сьюзен из комнаты связи, уткнувшись носом в учебник.

— Что?

Она смутно ухмыльнулась, глядя вверх.

— Я сказала: «Привет!» Это разговорное современное английское слово, обычно используемое для обозначения приветствия.

— А, ну да. Привет. Где Маллинз?

Сьюзен, очевидно, сразу почувствовала его плохое настроение.

— Он ест суши в Ginza в Токио. Знаешь, как он делает каждый вечер в восемь.

— А?

— Он у себя в кабинете! Где ещё он может быть? — она несколько раздражённо закрыла книгу. — Что с тобой? Ты сегодня встал не с той стороны кровати?

— Прости, Сьюзен. Я… — он не знал, как правильно объяснить ей это.

«Моя бывшая невеста зашла сегодня и просветила меня о том, что она замужем за Коди Наттером. Она утверждает, что Маллинз пытался изнасиловать её. А ещё она проститутка и наркоманка».

Нет, это не поможет, и это, конечно, поставит крест на их завтрашнем свидании.

— Просто сегодня я чувствую себя немного не в своей тарелке. Поговорим позже.

Фил нахмурился ещё больше, когда вошёл в кабинет шефа; Маллинза там не было, но инстинктивный взгляд в заднее окно показал, что шеф неуклюже выходит из заброшенного здания изолятора за участком, неся пакет с кофе.

— Вижу, у тебя блестящие глаза и пушистый хвост! — сказал здоровяк, входя в кабинет.

Фил не терял времени даром.

— Это было очень круто с вашей стороны не сказать мне, что Вики Стил замужем за Коди Наттером. Я думаю, вы просто забыли эту незначительную деталь, да?

— Я могу сказать, что ты в отличном настроении, — Маллинз заварил ещё один кофе и сел за заваленный бумагами стол. — Я решил, что тебе лучше узнать это самому. Не хотел шокировать тебя раньше времени.

— О, я ценю это, шеф, но… Вы же знаете, я не школьник. Я не позволяю личным вещам мешать моей работе.

— Я могу сказать… — когда Маллинз откинулся на спинку стула, тот заскрипел, как дверная петля. — Ты не пробыл в офисе и десяти минут, а выглядишь счастливым, как бешеный пёс. Я не думаю, что ты смог бы справиться с этой информацией сразу.

— Ну и ладно. Но в следующий раз рассказывайте мне всё, ладно? Как я могу сделать хорошую работу по этому делу, если вы скрываете важные факты?

— Прости, сынок. Это больше не повторится. Я так понимаю, ты с ней столкнулся?

— Да, сегодня днём, перед тем как лечь спать.

— Ты был в форме?

— Нет, нет, моё прикрытие не пострадало.

— Хорошо, — Маллинз вытащил из коробочки несколько щепоток табака и сунул их за щеку. — Хороший кусок торта отхватил Наттер, не так ли? Этот уродливый подонок женат на красивой женщине, и он заставляет её танцевать стриптиз-шоу и заниматься проституцией.

«Хороший кусок торта…»

Но теперь, когда у него было время подумать об этом, это не было так уж удивительно.

— На самом деле это довольно распространено в криминальных сетях. Наркобароны часто берут красивых жён для статуса, а затем используют их для бизнеса. Такие подонки в городе делают это всё время. Это всё равно что купить шёлковую рубашку за пятьсот долларов и вытирать об неё ноги, приходя с улицы.

Маллинз мрачно усмехнулся, услышав это сравнение.

— Уродливый мерзавец крикер… Не могу дождаться, чтобы надрать ему задницу!

— У нас очень положительная динамика в раскрытии этого дела. Вики — наша главная зацепка.

— Ты думаешь, что будешь встречаться с ней регулярно?

— Конечно. Она работает в «Сумасшедшем Салли». Я буду тусоваться там каждый вечер. И ещё я буду видеть Игла Питерса. Если я правильно разыграю свои карты, то смогу проникнуть за кулисы «Сумасшедшего Салли».

— Да, но если ты будешь играть с ними неправильно, то можешь выглядеть как тот болван, которого мы нашли в овраге этим утром. Так что будь осторожен!

— Но, — продолжал Фил, — работа под прикрытием — это непредсказуемость, и я никак не могу рассчитывать на надёжность, наблюдая за «Сумасшедшим Салли» в течение нескольких часов в штатском, а затем путешествуя по городу в форме до конца моей смены всю ночь. Есть только один способ сделать всё правильно, шеф.

— Другими словами, ты хочешь работать под прикрытием полную рабочую смену?

— Другого выхода нет, шеф. Допустим, однажды вечером мы с Питерсом встречаемся в баре, а через пару часов он или кто-нибудь из завсегдатаев бара видит, как я разъезжаю в патрульной машине. Это не только уничтожит моё прикрытие, но и даст Наттеру информацию, что мы следим за ним. Он переместит свою точку распространения куда-нибудь ещё, и тогда нам будет ещё сложнее доказать что-либо, чем до того, как мы всё начинали.

— Ты прав, — проворчал Маллинз и сплюнул. — Но мне будет трудно донести это городскому совету. Это не полиция Майами, ты же знаешь. Им не понравится идея платить офицеру за полный рабочий день под прикрытием, а человека на дежурстве во время ночной смены не иметь.

Фил ухмыльнулся.

— Поссать на городской совет, шеф! Они хотят, чтобы вы решили этот вопрос с «ангельской пылью». Вы должны сделать это правильно. Эти ворчливые придурки даже не должны знать об этом. И, чёрт возьми, вам даже не нужен патрульный полицейский здесь ночью. Все вызовы, что я когда-либо получал, это небольшие аварии на некоторых старых лесовозных дорогах. Если что-то пойдёт не так, Сьюзен может позвонить вам или послать сообщение в округ. Если вы хотите, чтобы я влез в дерьмо Наттера, меня не должно быть видно ни на этой станции, ни на той полицейской тачке. И никто, даже городской совет или мэр, не должны знать о том, что я под прикрытием. Они могут болтать, и я не удивлюсь, если Наттер смазывает одного из них для своей выгоды. Вы доверяете этим парням?

— Я бы не доверил им выгуливать даже свою собаку, а у меня нет грёбаной собаки! — Маллинз помедлил ещё мгновение, потом уступил. — Хорошо, ты эксперт по большому городу, мы сделаем всё по-твоему. Работай своё время, делай своё дело, но держи меня в курсе каждый день. И будь чертовски осторожен. Эти люди не шутят. Ты видел того парня Родса этим утром?

— Конечно видел, шеф, — Фил вспомнил. Ободранного человека было нелегко забыть. Он встал нерешительно, чтобы уйти.

— Ты даже не останешься на чашечку кофе?

Фил поднял бровь, вспоминая вкус кофейного скипидара.

— Нет, спасибо. Но послушайте, шеф, есть одна вещь, которую я должен спросить.

— Что?

Как он мог сформулировать вопрос, не выглядя нелепым? В конце концов он докажет, что не может отделить личные чувства от работы.

И всё же он должен был спросить.

— Вики сказала… — начал он.

Маллинз тут же рассмеялся.

— Дай угадаю, суперкоп. Она сказала тебе, что я уволил её из-за ерунды, да? А что ты ожидал от неё услышать? Фил, милый, большой плохой шеф Маллинз уволил меня, потому что я трахалась с кучей торчков за двадцать баксов на заднем сиденье патрульной машины? Верь мне, Фил. Она также сказала, что я пытался её изнасиловать, так?

— Ну…

— Проверь досье, любовничек. Всё это задокументировано. Я уверен, что она также сказала тебе, что я сфабриковал обвинения и купил свидетелей, и если ты достаточно глуп, чтобы поверить в это, тогда тебе нужно перезагрузить свой мозг.

— Я не говорил, что верю в это, — споткнулся Фил. — Я просто…

— Я же давал показания под присягой. В самом округе расследовали всю эту историю. Что, они тоже это выдумывают? Я дружу с этим грёбаным округом? Эти ублюдки ненавидят муниципальные департаменты. Сходи в окружную архивную палату с запросом, убедись сам. Господи, я же показывал тебе фотографии! Ради Бога, она раздвигала ноги на парковке, она делала минет за грёбаным мусорным баком. И это была всего лишь одна пачка фотографий, Фил. Хочешь посмотреть остальное?

Фил почувствовал, что съёживается от смущения. Да, он выставил себя идиотом, только подняв этот вопрос.

— Нет, — сказал он. — Не нужно.

Маллинз сплюнул табачный сок в старую кофейную чашку и отхлебнул прогорклый кофе из другой.

— Послушай, я знаю, что это нелегко признать, но как бы ты ни смотрел на это, ты не можешь сказать мне иначе. Вики Стил теперь проститутка. Придорожная грёбаная шлюха, которая трахается за деньги для своего уродца, который является самым большим поставщиком «ангельской пыли» в округе и, вероятно, убийцей людей. В прежние времена, конечно, она была другой, она была порядочным человеком, но это было очень давно. Люди позволяют своей жизни катиться в дерьмо каждый день, а иногда это люди, которых мы знаем, даже люди, которых мы любили. Но как полицейские, мы должны забыть об этом. Мы не можем позволить этому дерьму добраться до нас, потому что если мы это сделаем, мы сами не стоим дерьма. Ты меня слышишь?

— Да, я слышу вас, шеф, — Фил вышел подавленный.

Маллинз был прав. Вики Стил теперь была шлюхой.

«Шлюха, — сказал он себе и позволил этому слову проникнуть глубоко внутрь. — И ничего больше».

— Давай, Друк, — разрешил Коди Наттер. Естественно, никто не мог прикоснуться к его жене без разрешения, никто и не осмеливался. — Просто постарайся не оставлять следов. Она всегда должна хорошо выглядеть на сцене. Мало кто захочет покупать шлюху с лицом в синяках, да?

— Пожалуйста, Коди! — взмолилась его жена. Один из крикеров держал её локти за спиной, поставив её на колени. — Что случилось? — она всхлипнула. — Что я наделала?

Наттер сел и стал смотреть.

— Хм-м-м… Полагаю, это ты мне должна сказать, да?

Друк хрустнул костяшками двух больших пальцев левой руки, затем очень осторожно расстегнул её майку. Вики заскулила, когда крикер позади неё ещё сильнее надавил на её локти.

— Вы очень красивы, мисс Вики, — сделал комплимент Друк. Его кривые глаза остановились на её груди. — А теперь… что ты хочешь сделать с Коди? По-моему, он очень хороший муж для тебя.

— Я ничего не сделала! — закричала она.

В углу третий крикер пускал слюни, потирая промежность своего комбинезона, в то время как крикер позади неё ещё более обильно пускал слюни на её голое плечо.

— Не кусайся сейчас, — посоветовал Друк. — В противном случае придётся заставить мальчиков сделать это дважды, а ты ведь этого не хочешь, правда? Особенно со Скутером. Я уверен, ты слышала, какой у него большой. В последний раз, когда он трахнул девчонку, она упала и истекла кровью.

Затем Друк засунул два длинных больших пальца в рот Вики. Он мягко пошевелил ими, улыбаясь своей кривозубой улыбкой, когда крикер, державший её, начал восторженно сопеть, слюна пузырилась на его губах. Губы Вики тоже скривились от отвращения. Слёзы размазали тушь по её щекам, как следы чёрной крови.

Коди Наттер решительно кивнул.

— Время слушать, мисс Вики, и вам лучше слушать хорошо… — Друк провёл двумя большими пальцами по её горлу и надавил. Он сильно надавил.

Вики тут же начала задыхаться, её зелёные глаза расширились, тело задрожало.

— Не кусайся, — ласково повторил Друк, — и не смей блевать. Просто слушай, — капли пота выступили на деформированном лбу Друка. Его алые глаза сосредоточенно смотрели в одну точку. — Скажи Коди, что ты сегодня делала. Скажи Коди, где ты была.

Он ещё раз надавил на неё так сильно, что её чуть не вырвало. Затем он убрал большие пальцы.

— Продолжай.

После сильного приступа кашля ей удалось отдышаться. Слёзы и пот прилепили пряди её рыжих волос к бледному лицу.

— Я просто… пошла прогуляться, — прохрипела она и заскулила, когда крикер позади неё снова сжал её локти.

Коди Наттер моргнул. Его собственные глаза, острые и ясные, были неровными, один ниже другого и заметно больше. Его уши тоже — каждый размером с эклер — прижимались к бокам головы так криво, что едва ли казались настоящими. И несмотря на чудовищно уродливое лицо — длинное, костлявое, морщинистое — в его искажённых чертах, казалось, сквозило здравое и даже внимательное чувство обдуманности.

— Прогулка, — сказал он. — И это всё? И куда эта прогулка привела тебя?

— Никуда, Коди, клянусь! — воскликнула она, стиснув зубы от боли, вызванной за спиной. — Я просто пошла прогуляться, потому что мне было скучно!

— Хм-м-м… Что же… — Наттер сложил тройные суставчатые пальцы на коленях. — А ты как думаешь, Друк? Моя прекрасная жена говорит правду или лжёт?

— Ну, чёрт возьми, Коди, я точно не знаю, понимаешь?

— А как насчёт тебя, Скутер? Есть ли среди нас лжец?

Третий крикер что-то возбуждённо бормотал, тряся расплющенной головой и энергично потирая явную эрекцию в штанах. С его выпуклого подбородка свисала тонкая струйка слюны.

Наттер вздохнул.

— Возможно, нам следует быть немного более убедительными. Да, я так думаю.

— Нет, пожалуйста! — взвизгнула Вики. — Я ничего не делала, клянусь Богом!

— Тебе не нужно клясться Богом, моя дорогая. Не здесь.

Наттер кивнул третьему крикеру, который быстро исчез и через мгновение вернулся, волоча за собой заткнутую кляпом и с завязанными глазами девушку-крикера. Он тут же схватил её за чёрные как смоль волосы и швырнул на пол.

— Милая жена, пожалуйста. Посиди со мной.

Вики отпустили и подтолкнули вперёд. Странные длинные руки Наттера взметнулись вверх, схватили её за талию и притянули к себе, заставив сесть к нему на колени.

Его хватка усилилась, и его большие губы прошептали ей на ухо:

— Так много людей предпочитают сбиться с нашего пути. Прошлой ночью Шэнни снова пыталась сбежать. Какая жалость. Бедняжка не понимает.

Скутер, третий крикер, неуклюже вылез из комбинезона, кудахча, как чокнутый цыплёнок. Второй крикер придавил коленями плечи девушки, а Друк, обливаясь слюной, открыл складной нож и срезал ей кляп и повязку на глазах. Затем Скутер — с такой большой и генетически уродливой эрекцией, что она больше напоминала буханку французского хлеба — взобрался на девушку и начал её насиловать.

Крики девушки были нечеловеческими.

Каждый раз, когда Вики пыталась отвернуться, когтистая рука Наттера хватала её за затылок и заставляла вернуться к безумию на полу.

— Ты должна смотреть, любовь моя, — раздался его прерывистый шёпот. — Ты должна это увидеть. Всё, что мы видим, делает нас более реальными перед лицом нашей веры. Ты понимаешь? Некоторые достопримечательности не так красивы, но они всё равно настоящие…

Вики смотрела на это с колен мужа, парализованная и с подступающей тошнотой. Друк и двое его верных слуг по очереди насиловали кричащую девушку. Её крики сотрясали окна и пронзали уши Вики. Последовали всевозможные извращения и издевательства, пока явный шок не лишил её того, что осталось от её чувств, оставив её молчаливой, с выпученными глазами и конвульсивной на деревянном полу. Кровь лилась из девушки, как будто из ведра.

— Всё служит высшей цели, жена. Даже ужасные вещи. Однажды ты поймёшь это так же ясно, как и я.

И снова Наттер кивнул.

Друк перерезал девушке горло до кости. Она слабо дёрнулась раз или два, а потом умерла. Крикеры продолжали кудахтать, их луковичные головы радостно покачивались. Нож Друка сверкнул, разрезая девушку от лобка до её груди.

— Суп готов, ребята! — воскликнул он.

Затем все трое небрежно выпотрошили девушку, лежавшую на полу, наслаждаясь влажным, хлюпающим праздником крови. Руки опустились вниз и стали красными. Восторженное бормотание перекрывало звуки потрошения. Органы были быстро сгребены и поглощены…

Рука Наттера отпустила затылок Вики; её глаза закрылись.

— О, любовь моя, — проскрипел чудовищный мужской голос. — Никогда не лги мне, иначе они сделают то же самое с тобой.