Красный Корпус II

Глава 2

Медленно открыв глаза, я потянулся прямо в кровати и не сдержал улыбки. Приятная истома разлилась по всему телу, ничего не болело, а энергетические каналы вернулись в норму.

— Какой чудный сон… — сухими губами прошептал я, помня обрывки странного, но приятного сна. — Доброе утро, Алая Роза…

Образ прекрасной женщины и её притягательный голос постепенно исчезал, что нормально для человеческого сна, но на щеке до сих пор чувствовалось тепло нежной ладони. Я не помню, о чём мы с ней говорили и говорили ли вообще. Просто образ. Просто мимолётное виденье. Просто приятный сон.

Одним рывком я вскочил с постели в прекрасном расположении духа, чему не помешали даже свинцовые тучи за окном. Мелкие капли дождя барабанили по окну, снаружи тихо завывал ветер, а Толик полностью накрылся одеялом и похрапывал.

Бросил взгляд на часы. До подьёма ещё около часа.

— Идеально, — кивнул я, быстро надел футболку со штанами и берцами, подвязал к поясу Алую Розу, и покинул комнату.

Лёгкая разминка на крыше полностью прогнала остатки сна, а благодаря небольшому закутку с навесом, я не промок и хорошо взбодрился. Затем принял душ, вернулся в комнату и, широко улыбнувшись, отсчитал последние минуты.

— РОТА ПОДЪЁМ!!! — рыкнул я прямо в ухо Толика.

Мой сосед буквально взлетел над кроватью, распластался в воздухе, как взъерошенный кот и свалился задницей на пол.

— Что⁈ ГДЕ⁈ КУДА⁈ — осоловело закрутил он головой, после чего увидел меня, мою улыбку, и всё понял. — Гад ты, Костя! Кто же так делает⁈

— Зато ты сразу проснулся, — с усмешкой потрепал я его по волосам, чем заметно удивил. — Вставай! Скоро завтрак!

— Что это с тобой? — с подозрением спросил он. — Ты аж светишься весь, вон какой довольный.

— Просто хорошее настроение, Толя, — отмахнулся я, готовясь к выходу. — И сон был… тоже хорошим.

— А-а… эм… ладно… а что за сон?

— Анатолий Романович, — с наигранной укоризной посмотрел я на него. — Достойные мужчины о подобном не говорят.

Только что проснувшемуся Толику потребовалось секунд пять, чтобы понять подоплёку, после чего он смущённо покраснел.

— Кхгм… Так вот какой сон… понял… мне и самому такое иногда снится…

— Одевайся давай, — хмыкнул я, прерывая эту тему.

На завтраке наш отряд вновь напоминал оживших, зевающих мертвецов. В такую погоду многие откровенно хотели спать, что было прекрасно видно по Альбине, Авроре и Толику. Девушки и мой сосед сонными мухами ковырялись в еде, и только мы с Игнатом воодушевлённые непонятно чем, работали ложками за всех.

— Ты посмотри на них, — зевнув, покачала головой Альбина. — Мне бы держаться таким бодрячком…

Мы с Волковым переглянулись, пожали плечами и вернулись к завтраку.

Сегодня первым занятием у нас стояла алхимия. Впервые за прошедшее в Корпусе время. Весь день, судя по расписанию, должен пройти спокойно, чему многие были очень рады. Особенно девчата, у которых занятия у того же Николаева или Соломона Самвеловича вызывали нервный тик.

— Костя, а зачем ты меч носишь с собой? — задала Аврора волновавший всех вопрос, который с момента нашего выхода из казармы висел в воздухе. Ребята ждали, пока я сам заговорю, но этого не произошло.

Мы решили до начала занятия выпить кофе, пока было время, заняв небольшой высокий столик у буфета.

— Задание куратора, — повёл я плечом, дав тот ответ, который они поймут.

— Хм, интересненько, — хитро прищурилась Альбина. — Про этот меч ты говорил, да? Тебе его выдали по поручению Спицына?

Я кивнул.

— Меч! Ха! — взял слово Толик, широко улыбаясь. — Это творение Чёрного Кузнеца, чтоб вы знали!

Девчата переглянулись между собой в недоумении, а Игнат подавился кофе и закашлялся.

— Кхе… кхе… того самого? — просипел он, с опаской покосившись на клинок в ножнах. — Адама Стронаффа?

— Да, я видел клеймо, — гордо заявил мой сосед, словно он выковал артефакт самолично. — Её имя — Алая Роза!

Что говорить, нашей прекрасной половине группы понравилось имя меча, они сразу же захотели его посмотреть, но я запретил и оказался непреклонен.

— Но почему, Костя? — заканючила Альбина, как она это умела. — Мы же одним глазком посмотрим и всё!

— Первое — разрешение мне хоть и дали, но вытаскивать клинок здесь, у всех на виду, будет грубым нарушением правил, — Спицын не подвёл, рано утром, на выданный мне планшет и правда пришли все бумаги с подписями. — И второе — она не любит, когда на неё пялятся. Алая Роза — гордая воительница, а не профурсетка, чтобы рассматривать её, словно товар.

— Так говоришь, будто она живая, — криво улыбнулась Аврора.

— Доля правды в твоих словах есть, Аврора, — прогудел Игнат, поправив очки. — Я читал, что артефакты Чёрного Кузнеца в какой-то степени живые…

— Одушевлённые, да! — неистово закивал Толик, сразу подхватив интересную для него тему. — Они полностью взаимодействуют с хозяином! Поэтому и являются чуть ли не легендой! Только представьте себе щит, способный по твоей воле сам прикрыть от атаки! Или копьё, которое никогда не промахнётся, сражаясь со своим владельцем вместе! За это работы Чёрного Кузнеца и ценны! Точнее, они бесценны!

Я улыбнулся и провёл большим пальцем по рукояти меча, почувствовав ответное тепло. Алой Розе определённо пришлись по нраву слова Толика и его благоговение перед ней. Дама она гордая, величественно принимающая достойные её комплименты.

— И такой артефакт Спицын отдал тебе… просто так? — покачала головой Аврора. — Зачем?

— Сам не знаю, — правдиво ответил я, не было смысла скрывать или строить догадки. — Ответа он не дал.

— Да и пофигу, — отмахнулась Альбина. — Главное, что теперь у Кости шикарный меч и я завидую ему! Белой завистью, конечно, но завидую страшно!

— Кгхм… — почесал Толик нос после её слов и крепко задумался.

Занятие по алхимии должно было начаться на третьем этаже учебного корпуса. Ещё при подходе к кабинету я почувствовал устойчивый, но не раздражающий запах. Точнее смесь разных ароматов, сливавшихся между собой в непонятное месиво.

— Ого… — выдохнул Толик, стоило нам оказаться в кабинете. — Вот это я понимаю, лаборатория…

Кабинет алхимии представлял собой белое, просторное помещение с серыми стенами. Вдоль одной из них, неподалёку от массивного стола преподавателя с двумя экранами, тянулись доски с десятками написанных формул. Столы со стеклянным покрытием для студентов, стояли в несколько рядов. В сервантах, аккуратно расставленные на полочках, покоились подписанные ингредиенты и колбы, внутри которых в тёмно-жёлтом растворе плавали различные части монстров.

— Это же колба Гиллера! — воодушевленно рассматривал пузатую колбу с узким горлышком незнакомый мне парень. — А это аппарат перегонки Стефановского! Крутотень!

Новобранцы расхаживали по кабинету, делились впечатлениями от увиденного, а я заметил на столах стоявшие на подложках карточки с фамилиями. Идеально расставленные между собой и другими столами, рассчитанные на двух студентов за одним рабочим местом.

— Подруга, нам повезло, мы вместе будем! — широко заулыбалась Альбина, увидев свою и фамилию Авроры.

— Согласна, — довольно кивнула девушка, с опаской посматривая на шумящих новобранцев с нашей параллели. — Сколько же от них шума…

— Игнат, а мы с тобой, — важно кивнул Толик, хлопнув здоровяка по руке. — Поработаем вместе!

Волков приподнял уголки губ в улыбке, кивнул, и аккуратно двинулся к рабочему месту, стараясь ничего не задеть.

Моё место было в середине крайнего, у окна ряда, а стоило увидеть фамилию соседа, как бровь сама приподнялась в лёгком удивлении.

«Демидов К. В — Голицына М. А»

— А это становится интересно… — прошептал я, раскладывая письменные принадлежности.

Студенты продолжали заполнять кабинет, преподавателя ещё не было. Но вот прозвучал звонок, внутрь ввалилась целая группа новобранцев, а следом за ними зашла невысокая девушка с пепельными волосами и глазами цвета сверкающих изумрудов. Сходство с Анфисой Захаровной, как говорится, на лицо. Практически один в один, только более юная версия.

Девушка осмотрелась и сразу сориентировалась, увидев свою фамилию на карточке. Она грациозно присела рядом, оставив в воздухе шлейф цветочных духов, а затем достала всё необходимое для занятия и стала молча ждать преподавателя.

Впрочем, тот появился довольно скоро.

— Вижу, все на месте, — вплыла в кабинет полноватая женщина в одежде ярких бежевых и розовых тонов, поверх которой был накинут белоснежный халат. Аккуратная, какая-то замудёрнная причёска, очки-половинки и надменное лицо дополняли образ педантичного, и в тоже время строгого преподавателя. — Рассаживайтесь, ребятки, не заставляйте остальных ждать вас, — улыбка её мне сразу показалась слишком фальшивой, но на учеников сработало идеально. Те сразу же заняли места и воцарилась тишина.

Она прошла к своему рабочему столу, осмотрела наши лица доброжелательным взглядом, после чего продолжила:

— Итак, ребята, меня зовут Селиванова Дарья Владиславовна, и сегодня у нас с вами первый урок. Волей Его Императорского Величества и Совета Боярской Думы, — если при упоминании государя её лицо оставалось безэмоциональным, то вот Совет Боярской Думы вызвал у женщины чуть ли не фанатичный блеск в глазах. — Вам дозволено заниматься таким замечательным предметом, как алхимия.

— Вообще-то Совет голосовал про… — начал было кто-то с задних парт.

— Вы хотели что-то сказать, молодой человек? — женщина сразу же вычислила говорившего, ласково тому улыбнувшись, но глаза… Я такой взгляд видел лишь у фанатиков, сжигающих неугодных сотнями во славу своих идеалов. — Вы не стесняйтесь, поднимитесь и скажите, что хотели. Мы вас подождём.

— Н-нет, Дарья Владиславовна, я…

— Что, вы? — улыбка женщины стала шире, а я заметил краем глаза, как передёрнула плечами сидящая рядом Голицына. — Не бойтесь, господин Вьюшкин.

— Кгхм… — поднялся со своего места полноватый юноша, пятёрней пригладил непослушные волосы. — Я хотел сказать, что Совет Боярской Думы голосовал против того, чтобы новобранцев Красного Корпуса обучали алхимии…

— Вы ошибаетесь, молодой человек, — доброжелательно пропела Селиванова, рассматривая Вьюшкина с лёгким интересом энтомолога. — Члены Совета были всецело «За», придерживаясь общего мнения, что обучение алхимии необходимо. Но, — приподняла она палец, усилив внимание. — При должном контроле, постоянном надсмотре и при исполнении всех писаных правил этого, без сомнений, величайшего искусства, которое создало человечество.

Я приподнял бровь и по новому взглянул на нашего преподавателя. Да тут не только фанатизм, но ещё и возвеличивание человеческой расы, как вида. Гремучая смесь, и ведь эта женщина будет учить эти неокрепшие, окружающие меня детские умы. Чем вообще думало руководство Корпуса, поставив её сюда?

— Садитесь, господин Вьюшкин, — благожелательно кивнула Селиванова и не забыла добавить: — И я попрошу вас задержаться после окончания занятия для беседы.

Парень кисло улыбнулся и вернулся на место под сочувствующие взгляды большинства и ехидные от остальных.

— Что ж, ребятушки, больше никто не желает выразить своё мнение? — спросила женщина, оглядела нас и продолжила: — Чудно! В таком случае, начнём наш урок!

Селиванова принялась объяснять основы, в полной мере руководствуясь учебником, особенно заостряя внимание на технике безопасности при работе с реагентами, или же при правильном уходе за рабочим местом. Терминам и определениям тоже досталось, никакого вольного трактования или сокращения. Одна из девушек, что сидела ближе всего к преподавателю, попыталась описать один из терминов проще, более понятно, и это вызвало закономерную реакцию.

— Юная леди, более не стоит совершать подобных ошибок, — Селиванова слабо постучала деревянной указкой по парте, отчего девушка вздрогнула и опасливо посмотрела на преподавателя. — Знания были вложены в эти учебники не для того, чтобы вы могли просто так, по своей прихоти, их сокращать и изменять. Пожалуй, вам, вместе с господином Вьюшкиным, тоже стоит остаться после занятия для беседы.

Вплоть до конца занятия мы только и делали, что переписывали учебник. По словам Селивановой, пока мы не будем знать на зубок абсолютно все правила техники безопасности, разбираться в ингредиентах и их воздействии на организм, до практики нас не допустят. Когда же прозвенел звонок, почти все вздохнули свободно, покидая кабинет чуть ли не бегом.

Я собрал свои вещи и проводил взглядом спину Голицыной, которая за всё занятие не обратила на меня внимание. Стоило бы порадоваться, поверив в совпадение, что мы оказались на одном занятии и за одной партой по случайности, но… Впрочем, не так это и важно.

— Вот это была жуть, — поделилась впечатлением Альбина, когда мы покинули аудиторию. — Страшная тётка эта Селиванова.

— Она мне напомнила мою гувернантку, — пробасил Игнат, а на недоуменные взгляды ребят, развёл руками. — Что? Матушка настояла, я тут не при делах. Но она чем-то была похожа на Селиванову, только… там не такой случай.

— Интересно, а что будет с Вьюшкиным и Петровой? — задумчиво протянула Аврора.

— В худшем случае — заставит их вызубрить весь учебник за один день, — ответил Толик. — Пойдём вниз? Посидим на диванах до начала следую…

Не договорил сосед, удивленно посмотрев на парня, который буквально налетел на меня, задел плечом и по инерции стукнулся об стену.

— Эй, глаза разуй и смотри куда прёшь! — сразу же заорал он, чем привлёк внимание вообще всех в коридоре.

Ребята уставились на это недоразумение, как на идиота, а я заметил ещё двух, спешащих на всех парах к нам.

— Митяй, ты как? Что случилось⁈ — ещё громче заголосил один из них, придерживая парня, словно тот столкнулся не со мной, а со столбом.

— Да вот, толкнул меня! — указал этот самый Митяй на меня пальцем, выпячивая вперед челюсть и зыркая чёрными глазами. — Я его не трогал, а он налетел!

— Вообще-то ты сам в него врезался! — сразу же взвилась Альбина.

— Что-о-о⁈ — возмутился Митяй и окрысился. — Ты смеешь обвинять меня, сына графа⁈ Кто ты такая⁈ Небось простолюдинка, вытащившая счастливый билет и оказавшаяся в Корпусе⁈

Толику понадобилась секунда, чтобы сжать кулаки и практически бросится на этого увальня. Я положил ладонь на его плечо и покачал головой.

— Не нужно.

— Но они…

— Господа, — перебил я соседа, пока он ещё больше не обострил ситуацию. — Полагаю, возникло недоразумение.

— Да неужто? — подал голос третий, подходя ближе и пытаясь нависнуть надо мной. Вот только рост не позволил. — А я, кажется, тебя знаю… Демидов, да? Что, раз ты у нас такой известный, то теперь можешь творить, что захочется⁈

Я чуть наклонил голову, рассматривая эту троицу и тот спектакль, что они устроили, надрывая глотки. Несёт от них прямо знакомым ароматом, таким родным по прошлой жизни, название которому — подстава. Только непонятно пока для чего и зачем.

— Боюсь, вы ошибаетесь, — улыбнулся я одними уголками губ. — Я ничем не отличаюсь от других студентов Корпуса.

— Ты толкнул моего друга, — продолжил он напирать. — И я этого так просто не оставлю!

Его крик привлекал всё больше внимания. Толпа вокруг нас становилась плотнее, нарастал гомон и шепотки. Заметил я среди людей и Дроздова, ехидно ухмыляющегося. Неужто, его работа?

— И что же вы хотите, сударь? Извинений?

— От тебя? — нагло ухмыльнулся он. — А знаешь, да. Я хочу, чтобы ты извинился перед моим другом по всем правилам и прилюдно!

— Не вопрос, — кивнул я, удивив его. Да и не только его.

— Костя, ты не обязан… — зашептал тихо Толик, а ребята закивали.

— Но при одном условии, — продолжил я, миролюбиво улыбнувшись, а здоровяк передо мной насторожился. — Ваш друг принесёт те же извинения Альбине Рафаэловне. Всё же мы теперь в Корпусе и оскорбление по статусу и рождению здесь не приветствуются. Более того, они наказываются по уставу.

— Ни за что! — яростно завопил Митяй. — Я не буду приносить извинений этой грязной простолюдинке!

Моя улыбка стала чуть шире.

— В таком случае, сударь, мне не остаётся ничего более, кроме как вызвать вас на дуэль. Выбирайте, где и когда?

— Аренный комплекс, — без колебаний ответил оскорблённый. — После этой пары!