Козырев. Путь мага

Глава 8

— Ваше сиятельство! Александр Николаевич! — раздался крик Инги где-то в коридоре.

Я открыл глаза, потянулся, уткнувшись носом в грудь Алисы, и только потом резко подскочил.

— Что случилось? — отозвался я, скатываясь с кровати и сдергивая простынь со спящей служанки и оборачивая ее вокруг бедер.

Инга влетела в спальню, потом увидела меня полуголым и отскочила назад, вспыхнув румянцем. Но я успел заметить в ее глазах тень зависти.

— Там к нам ломятся! Уже почти сломали замок!

— Кто?

Я пихнул Алису вбок, и та нехотя открыла глаза.

— Поднимайся, — сказал я ей, а потом уже громче, Инге, — буди Вайсмана! Быстро!

Алиса уже вскакивала с кровати и подавала мне штаны с сорочкой. Мне потребовалось полторы минуты, чтобы полностью одеться и спуститься на первый этаж.

Входная дверь уже ходила ходуном. В стеклянном мутном витраже я увидел три здоровых силуэта. Недобрый знак.

— Хозяева! Э! Открывайте! — грохнуло с улицы знакомым голосом.

Сборщики долгов! Как и обещали, сразу, после того, как объявили, что я наследник, они и явились. Зараза! Я же еще не придумал, откуда взять деньги.

С лестницы раздался дробный топот — помощник уже спешил ко мне. Через доли мгновения, Инга, выдохнув, открыла дверь и лучезарно улыбнулась.

— Добрый день, по какому вы вопросу? — чуть запнулась, но это не страшно.

В холл тут же ввалились трое. Вид у них был весьма враждебный и нахальный. И как они умудрились быть такими бодрыми в семь утра⁈

Я их уже ненавидел. Эти бандитские рожи, кожаные пиджаки и толстые цепи. На одной фабрике штамповали, не меньше!

— Время — деньги! — сказал один из них. — Пора отдавать долги.

— Смените тон, — жестко сказал я. — Не у себя дома.

— Простите великодушно, ваше сиятельство, — он отвесил мне шутовской поклон. — Не соблаговолите ли вы возвратить конкретную денежную сумму, которую к нашему глубочайшему сожалению задолжал ваш покойный отец?

— Нет, — коротко сказал я.

Все трое удивленно переглянулись, не сразу сообразив, что именно я сказал. Первым нашелся тот, кто стоял в центре.

— Э, пацанчик, на кого ты быкуешь?

— Для вас — ваше сиятельство.

— Да хрен с тобой, сиятельство. Где деньги?

— С таким подходом денег вам не видать, — я зевнул.

— Александр Николаевич только полсуток назад стал хозяином всего имущества, — вмешался Вайсман. — Разбор всех документов займет время.

— Да нам все равно! — центральный шагнул вперед. — Все сроки вышли!

— А документы у вас хоть есть? — спросил я.

— Конечно! С вами аристократами по-другому нельзя, — он полез в карман и вытащил сложенный листок. — Тут все указано.

— Принесите папку от нотариуса, — я глянул на Вайсмана, и тот сразу поспешил в кабинет.

— Пора платить! — ухмыльнулся левый.

У него был крохотный шрам поперек брови. Он прям просил меня: «ударь меня!» И как я только нашел в себе силы сдержаться⁈

Пока я любовался ногтями, помощник вернулся, на ходу листая документы. Одной рукой он держал папку, второй забрал у сборщика расписку. И потом еще целую минуту изучал обе бумаги.

— Тут неточность, — вдруг сказал Вайсман.

— Где⁈ — в один голос рыкнула троица.

— В дате, — удивленно ответил помощник.

Кажется, он сам не ожидал найти ошибку в бумагах. Как и я, собственно. Да я просто поверить не мог в такую удачу. Повезло так повезло.

— Ну-ка! — все трое подскочили к Вайсману.

Я мысленно расхохотался, потому что они были ниже моего помощника на полголовы. Собрались вокруг, как дети возле елки.

— В вашем документе значится, что он обязан выплатить долг не позднее, чем первое число следующего месяца. Но поскольку он умер ровно первого числа.

— И что? Сегодня-то уже пятое! Пять дней просрочки!

— А дата вступления в наследство какая? — прищурился Вайсман.

— Вчера, значит, четвертое, — три пары глаз уставились на него.

— Значит, дата выплаты долга переносится на следующее первое число. Все правильно. У Александра Николаевича есть еще двадцать пять дней.

Вайсман был абсолютно серьёзен как никогда. Даже очки выглядели на нем как-то строже обычного. Или это все его широкие брови?

— Не, я не понял, — нагло сказал центральный. — Так не пойдет. В документах стоял следующий месяц после взятия ссуды.

— Так, то Петровский! — безапелляционно заявил помощник. — Да и потом, нотариус в бумагах его сиятельства четко прописал, что распоряжаться имуществом его сиятельство имеет право только после передачи документов.

— Вчера же передали, вот они! — правый кивнул на папку в руках.

— А подписи ж на расписке нет! — тоном «объясняю для идиотов» добавил Вайсман.

Троица заглянула в документы, потом друг на друга. Я даже видел, как скрипят в их головах шестерёнки от натужной работы мыслей.

— Так что попрошу вас на выход. Ждём вас через двадцать пять дней!

И бесцеремонно вытолкал сборщиков за дверь, пока они не сообразили, что им дурят мозги.

Я стоял и скупо улыбался. Сегодня мы победили. Теперь у меня есть небольшая фора для сбора денег. И тут же нахмурился. Расписок было много, и вряд ли они все от одной конторы. Значит, скоро можно ожидать явления новых сборщиков.

Сердечно поблагодарив помощника, я вернулся в спальню. Очень хотелось броситься в кровать и хоть немного поспать. Но она уже была заправлена — спасибо Алисе, — поэтому я скривился и пошел умываться.

Да, день начался так себе. Ну что тут сказать, у меня сна теперь не было ни в одном глазу. И поэтому можно сначала вдумчиво позавтракать, а уж потом заняться делами.

Чуть позже я позвоню на ферму и вызову сюда Степана, пусть Причалов на него посмотрит, может быть, парень чего-то стоит. У меня были грандиозные планы на ферму. Если верить Вайсману, то это единственный источник дохода Петровского.

Но чем он занимался все остальное время? Нужно подробнее про это узнать. Но ни помощник, ни прислуга, ни учитель не могли дать мне нужную информацию. Отец нанял их в последний момент исключительно для меня. Надо тут хорошо подумать. Или узнать информацию от тех, кто вхож с ним в один круг.

События закручивались очень лихо, и я уже ощущал себя частью какого-то нелепого механизма, который готов был перемолоть меня в любую секунду.

А ведь я еще должен поехать на прием сегодня! Как все не вовремя!

После завтрака я поднялся в мансарду, чтобы еще раз попытаться пробудить камень Королей. Он принял меня, но пока не работал. И почему это происходило именно так, Причалов не мог ответить.

— Дорогая каменюка, расскажи, как заставить тебя ответить мне? — пробормотал я, взяв в его в руки. — Должен же быть хоть один вариант, кроме крови. Или тебе ее было мало?

Я снова резанул ладонь ножом, смотря, как алые капли быстро скатываются с кожи на поверхность камня, и впитываются в него. К сожалению, это не помогло, и я даже не отключился.

— Зараза! Ничего, справлюсь, — пообещал я, опуская артефакт на подставку.

Дальше у меня был только час на разбор бумаг и на звонки. Несколько раз приходилось звать Вайсмана, чтобы он мне объяснил тот или иной момент в делах Петровского.

По бумагам выходило, что все же отец как-то зарабатывал. Финансовый поток шел, хоть и равномерно, но шел. Я склонялся к мысли, что это торговля. Однако договоров об аренде помещений или покупке товара я не нашел.

Я не переставал удивляться тому факту, что все документы были в порядке. Словно Петровский знал, что скоро умрет и что мне придется с этим разбираться. Загадочно.

Это навело меня на мысль, что может кто-то специально его убрал, чтобы хранителем стал неопытный человек, у которого к тому же проблемы с магией? А это означало лишь то, что я чего-то не должен заметить или сделать. Только вот что? Приручить камень? А зачем такая спешка? Император жив и не собирается помирать. Только в этом случае мои выводы были бы правильными.

В перерыве между цифрами и буквами в отчетах я вспомнил про Степана и вызвал его сюда. Пока он доедет, мы с Причаловым уже повторим все упражнения.

А после мне уже будет нужно собираться на прием. Ехать я решил в том же самом, в чем был на оглашении завещания. Уж больно хорошо мне костюм пошили. Дорого, конечно, денег было до слез жалко. Но эффект был потрясающий. Вайсман сказал, что после вступления в права наследства, я буду иметь право носить родовые вещи отца: перстень и булавку. Они отлично подойдут к моему образу.

Разве что сорочку я на этот раз надену оранжевую. По крайней мере, этот цвет считался клановым.

От размышлений о приеме меня отвлек появившийся учитель.

— Вы готовы к занятиям, ваше сиятельство? — привычно пробубнил он и пригладил короткую бороду.

После нашего первого занятия ее пришлось хорошенько подстричь, но Причалову это даже шло.

Занятие в тренировочном зале длилось бесконечных два часа. Я все время оглядывался на дверь, ожидая, что служанки приведут Степана, но никто так и не зашел. Причалов ругался и бубнил сильнее обычного, видя, что я отвлекаюсь.

— Александр Николаевич, соберитесь. Ваш протеже придет, как доедет. Не нужно отвлекаться. Давайте повторим еще раз последний элемент.

Мы, к слову, уже разобрались, что у меня был дар к электричеству, но он был почему-то переплетен с воздухом. Денис Алексеевич сказал, что это случайная мутация, которая бывает у одного из ста магов.

И я повторял и повторял, пока сгусток энергии не начал летать туда, куда я хотел, а не куда попало. В один такой момент удачного броска я победно обернулся, и увидел восторженный взгляд природника.

— Давно тут стоишь? — спросил я, подбрасывая на ладони искрящийся шарик.

— Буквально две минуты, — выдохнул он. — И я так смогу?

— Нет, конечно, — удивился я. — У тебя другой дар ведь.

— Ну да, точно.

Он смущенно глянул на Причалова, и тот что-то пробубнил в бороду.

— Что, простите? — не понял Степан.

— Подойдите ближе, — чуть громче сказал учитель.

Природник растерянно сделал шаг вперед и сложил руки перед собой, взывая к дару. Между его ладоней появились зеленые всполохи и тут же погасли.

— Мне нужен цветок какой-нибудь, — вдруг сказал он. — Здесь ни капли жизни.

Он выглядел расстроенным, но потом поднял глаза, и в них я увидел решимость.

Через две минуты Алиса принесла два горшка с какими-то чахлыми кустами. И работа закипела. На моих глазах зелень поднималась, набухали почки и появлялись цветы.

Причалов взялся показывать Степану самые основы, которым учил и меня. И природник с этим отлично справлялся. Я был рад, что у него получалось.

Оставив их заниматься, я отправился в кабинет, чтобы обновить в голове списки фамилий от Вайсмана, а заодно и просмотреть другие документы.

Времени до приема оставалось мало. От мысли, что мне придется ходить среди аристократов, постоянно задирающих нос, стало противно. Напоминало общение с отпрысками сильных мира сего в стенах академии. Правда, там можно было и на дуэль вызвать, а при дворе, как быть? Молча терпеть? Острить? Это я могу, хотя это мало кому понравится.

Настроение снова испортилось, но статус обязывал меня быть на приеме. Может быть, у меня выйдет немного повеселиться?

Но не успел я погрузиться в чтение многочисленных бумажек, в кабинет, смущенно улыбнувшись, заглянула Алиса.

— Ваше сиятельство, я хотела напомнить, что пора собираться, а заодно предложить свою помощь.

Я перевел на нее взгляд, наблюдая, как румянец с щек плавно перетекает на шею и ключицы. И, с трудом отведя глаза от выпуклостей в вырезе платья, поднялся.

— Да, помощь мне не помешает. С костюмом.

Да-да, с костюмом, конечно. Думал и представлял я сейчас совершенно не процесс облачения в костюм, а наоборот.

Пришлось выдать себе мысленно затрещину. На носу императорский прием, а я тут слюни пускаю!

С помощью служанки, которая изо всех старалась помочь, не забывая при этом тереться грудью и другими выпуклостями об меня, собрался я за рекордный час. Больше всего времени у Алисы ушло на мои волосы. Они, как и я, отчаянно сопротивлялись процессу.

Наконец, я стоял в холле и слушал последние наставления Вайсмана.

— Смотрите в оба, слушайте внимательно, на дураков не обращайте внимание. Осторожнее с барышнями. Два танца и вы уже жених.

Помощник весь лучился оптимизмом и бодростью, аж скулы сводило. Но я терпеливо слушал, машинально добавляя в его речь фразочки от Чиркуновой: «ведите себя достойно», «держите себя в руках», «уберите шпагу», «не задирайте Вяземского». Аж на душе потеплело.

— Удачи вам, ваше сиятельство, — закончил свой монолог Вайсман, провожая меня до машины.

Кстати, они тут ездили не на бензине, а на магии. В остальном же были очень похожи на те, что были в моем мире. Колеса, крыша, мотор и милые мелочи в виде идеальной температуры воздуха, отсутствие тряски и вони топлива.

Я уселся на заднее сиденье, и водитель запустил двигатель. Но как только мы выехали на главную дорогу, он глянул на меня в зеркало заднего вида.

— Ваше сиятельство, вы должны быть очень и очень осторожны.

— Что, простите?

Не знаю, чему я больше удивился: предупреждению или факту, что водитель меня знал.

— Будьте осторожны. Вашего отца не просто так убили.

— Это угроза? — спокойно уточнил я.

— Дружеский совет, — он умолк, сосредоточившись на дороге.

А ведь действительно, я так и не знаю, почему тот охранник так поступил. Ко мне не приходили с расспросами, не вызывали в местное отделение для беседы.

Убили и убили.

— Вы что-то знаете об этом? — спросил я водителя.

— Знаю только то, что вы под пристальным наблюдением.

— Мне начинать бояться?

— Вам решать.

Он снова замолчал, а через десять минут мы встали в длинную вереницу таких же машин возле пропускного пункта императорского дворца. Каждую придирчиво осматривали маги-охранники с короткими жезлами.

Пришлось постоять в этой импровизированной пробке еще полчаса. И все это время я был предельно напряжен. И почему на этот чертов прием нельзя было приносить оружие⁈ Я чувствовал себя голым наедине со странным мужиком, имени которого я даже не знал.

Немного успокаивало то, что мы уже стояли перед воротами, и убивать меня сейчас не было смысла. На глазах-то охраны!

Взяв себя в руки, я медленно выдохнул. Смерть отца была кому-то нужна. Значит, и я тоже нужен. Знать бы только кому!

Я глянул на выходящих из машин разодетых людей и запоздало подумал, что буду на приеме совсем один! И при этом никого не знал! Забористо мысленно выругавшись, я едва дождался, когда водитель откроет передо мной дверь.

Расфуфыренный дворецкий важно спросил мое имя, поискал его в списке и только потом разрешил войти. Ко мне сразу же подлетел лакей и проводил в зал, попутно рассказывая, что и где расположено. Так, я смог узнать, в какой стороне уборная, что банкетный зал и бальный — это разные помещения, а курильня, вообще, третье.

Стоило переступить порог бальной залы, лакей тут же испарился, оставив меня наедине с толпой незнакомцев. И они вдруг один за одним начали смотреть на меня.

В их взглядах я прочитал многое. Например, почем нынче килограмм свежего мяса на рынке. Я также выглядел, когда впервые увидел ценник — недоуменно и недоверчиво.

Всему виной был не только мой наряд, не соответствующий последнему писку моды, но и клановые вещи, по которым сразу можно понять, кто я такой.

На фоне льющейся мелодии мне казалось, что я слышу осуждающие шепотки. Это и стало последней каплей. Я и так чувствовал себя в не своей тарелке!

Сделав скучающее лицо, я подхватил бокал с соком с подноса мимо проходящего официанта и сделал крошечный глоток. В этот момент ко мне сразу потеряли интерес. Почти все. Из толпы отделился субтильный мужчина в очень дорогом костюме и с улыбкой пошел ко мне.

— Ваше сиятельство! Александр Николаевич, правильно? — он протянул мне холодную руку. — Рад назвать вам свое имя, Коршунов Илья Сергеевич. Мы с вашим отцом были деловыми партнерами. Приношу искренние соболезнования вашей потере! Владимир Михайлович был исключительным человеком. Достойным членом общества и моим хорошим другом.

— Рад знакомству, Илья Сергеевич, — я не мог поверить своей удаче. — У меня к вам тогда вопрос, как раз про дела моего отца.

— О делах потом! Сейчас время веселиться и приятно проводить досуг. Хотите, я проведу вам экскурсию по местному обществу? Вы же в академии все время учились, внешнего мира толком не видели.

Коршунов, вполне соответствуя своей фамилии, взял меня в оборот, поведя по широкой дуге вдоль всего зала. Я не возражал, видя в нем ценный источник информации. Судя по бокалу в руке и его речи, еще три таких штуки, и он расскажет мне все, что я хочу узнать.

Так бы и случилось, если бы из бокового прохода между залами не вышел Сапрыкин. До чего же мерзкий тип! Весь его образ вместе с черным костюмом и двумя хлыщами по бокам вызывал у меня стойкое отторжение.

— И как у вас хватило наглости заявиться сюда в таком виде? — без приветствия спросил он, глядя мне в глаза.