Козырев. Путь мага

Глава 6

Тяжелый звук шагов гулко разносился в тишине коридоров. Две пары начищенных сапог двигались по истоптанному ковру, свернули в небольшой холл и остановились перед резной дверью.

Две пары глаз посмотрели друг на друга. Одна рука мягко надавила на ручку, и двое мужчин вошли в просторный кабинет. Он явно использовался для приема пациентов. Об этом свидетельствовало наличие удобной кушетки, ширма и большой шкаф с лекарствами.

— Лекарь Васильев? — грубый, низкий голос разорвал тишину.

— А? Что? — хозяин кабинета поднял голову, рассеянно глянув на незваных гостей. — У вас назначено? Сегодня вторник, у меня прием начинается только через сорок минут. Подождите в коридоре.

— Говорят, что вы, Антон Степанович, можете раздобыть особое снадобье. И не просто раздобыть, а еще и продать нужным людям. За большие деньги.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — звук сломанного карандаша потонул в приближающихся к столу шагах. — Я уважаемый лекарь. Это все гнусные инсинуации!

— Странно. А нам сказали иное. Если мы обыщем здесь все, что мы найдем? Незаконные рецепты, склянки с синей жидкостью и серебристый порошок, так?

— Я никогда таким не занимался! Это запрещено! — испуганно заблеял лекарь, быстро скосив глаза на стену, где висела картина с деревенским пейзажем.

— А еще мы знаем, что императору нездоровиться.

— Это медицинская тайна! Я не имею права вам ничего рассказывать, тем более про императора.

Скрежет кресла по паркету, надсадный скрип ножек.

— Один звонок в охранку, и вы сядете в сырую камеру на долгие годы. Разве вам этого хочется? Такой уважаемый лекарь!

— Что вам от меня нужно? — тихий вздох, смирившегося человека.

— Помощи, конечно. И даже не нам, императору, — шорох стали по кожаным ножнам. — Две капли синьки ежедневно очень и очень помогут нашему дорогому императору.

— Но зачем? Это не убьет его, только дезориентирует. Да и в таких количествах… — судорожный вздох и стук затылка о подголовник. — Я понял! Все понял! Две капли! Я все сделаю.

— Вот и славно. Приятно иметь с вами дело. Неделю-две, потом три. Все просто.

— Вы убьете меня, да?

— Зачем же убивать лекаря? Тем более такого талантливого, — треск столешницы, не выдержавшей удара ножа. — Вы нам еще пригодитесь. Если никому ничего не скажете.

— Не скажу.

— И мы не скажем. Вот и договорились.

Едва заметный кивок, шаги, щелчок дверного замка. И снова тяжелый звук шагов, затихающий в глубине коридора.

А в кабинете задребезжал стакан, в который щедро плеснули воды. Лихорадочные глотки, грохот стекла о дерево, два шага. Шорох отодвигаемой картины, внезапный чих от пыли, глухие отщелкивания кодового замка на сейфе.

Минута тишины, полной печали.

Скрип кожи на портфеле и шелест молнии на аптечке. Торопливое набрасывание пиджака вместо халата, быстрые шаги по коридору.

Свист водителю. Адрес: императорский дворец.

Всего две капли в день.

Пришел я в себя внезапно, будто кто-то переключил тумблер в голове, и реальность проявилась. Надо мной был дощатый потолок мансарды, а под спиной — софа. Рядом сидел Причалов, читая книгу. Кажется, это был сборник стихов.

— Сколько я был в отключке? — спросил я.

Учитель нехотя оторвался от чтения и посмотрел на меня, затем дернул рукав и пробубнил.

— Тридцать три минуты. Долго. Жду вас в тренировочном зале.

Пока я обалдело смотрел на него, пытаясь собраться с мыслями, он неторопливо поднялся и ушел.

Я глянул на камень и вдруг вспомнил, что на сегодня назначена встреча с Вайсманом. А я ведь так и не посмотрел те два списка, что он мне передал!

Быстро скатившись по лестнице, я добежал до зала, крикнул на ходу Причалову, что на сегодня занятия отменяются, и попросил Алису пригласить срочно Михаила Витальевича.

До оглашения завещания остались какие-то сутки! И как это вылетело у меня из головы?

В кабинет я влетел на скорости звука и тотчас взялся за документы, которые мне оставил Вайсман. Я уже видел их, но разбираться не стал из-за появления магии. А теперь нет выбора и нужно поднапрячь мозги.

Вскоре заглянула Алиса. Кокетливо поправляя юбку, она сказала, что помощник выехал и будет здесь через час. И за это время мне нужно все изучить.

Я положил перед собой списки, поверх них положил финансовые документы, взял в руки карандаш и блокнот. Я намерен выяснить, что на самом деле оставил мне папенька.

Когда в дверь постучал Вайсман, у меня голова едва не треснула от цифр и фамилий.

— Доброго дня, Александр Николаевич. Смотрю, вы уже разбираете бумаги? Похвально.

— Пытаюсь! — я взлохматил волосы. — Но суммы получаются совершенно дикие.

— К великому сожалению, вынужден вас расстроить, все так и есть — он поправил очки и поудобнее устроился в кресле. — Как я вам уже говорил, светское общество требовательно к внешнему проявлению богатства. Шикарные костюмы, дорогие украшения, машины.

— Но зачем?

— Статус, — густая борода расползлась, обнажив белоснежную улыбку. — Все хотят пустить пыль в глаза.

— У меня отказывает логика такое понимать!

— Увы, такова реальность. Пока вы были в академии, вы не сталкивались с таким.

— А кто оплачивал мое пребывание в академии? — неожиданно спросил я.

— Петровский, конечно!

— То есть он давно знал, что я его сын? Почему же он ни разу не объявился?

— Поймите, ваше сиятельство, это очень щекотливый вопрос, — Вайсман вытянул ноги, — семьи у Петровского нет. Когда он узнал, что у него, возможно есть сын, то не спешил ничего менять. Думал, что у него есть еще время найти супругу и родить законного наследника.

— И тогда бы он бросил меня? — мне стало противно. — Я что, запасной вариант?

— Понимаю, что это неприятно, но такова реальность.

— А кто моя мать?

— Неизвестно, — не изменив тона, ответил Вайсман.

— А магия? Поиск по крови?

— Но зачем вам? — искренне удивился он.

— Любопытно. Вдруг она жива и… — я замялся, не зная, что сказать дальше.

— Или мертва.

— Неприятно, но логично. Ладно, — я тряхнул головой, — пойдем дальше. Что можно сделать, чтобы хоть немного закрыть дыры по долгам? Хоть какие-то денежные притоки у Петровского есть?

— Конечно, есть! Он же не из воздуха деньги делал! Он владеет сельскохозяйственными землями. Семейное дело. Зерновые. Деньги небольшие, но стабильные.

— И при этом масса долгов, сборщики долгов пороги обивают. Что еще можно сделать? Продать из дома что-то? Тут картин на тысячи рублей!

— Вы плохо разбираетесь в искусстве, Александр Николаевич. Это все копии. Вазы тоже подделка. Даже если вы продадите каждую вещь в доме, вы вряд ли закроете едва ли половину долгов.

— Бред, какой бред. Я точно не сплю? — я уставился в бумаги, а потом перевел взгляд на Вайсмана. — Какие варианты у меня есть?

— Вы получаете в наследство земли. Это хоть что-то.

— Как он вообще жил? Тут прислуга, кухарка.

— Это было подготовлено для вас. Петровский распорядился.

— Чтобы последние деньки перед долговой ямой пожить в радостных хлопотах? — скривился я. — Допустим. Ладно, половину уволю. А вы? Кто оплачивает ваши услуги и учителя? Тоже Петровский?

— Все верно, — прокартавил Вайсман, сложив руки домиком. — Я с вами на год, Причалов на полгода.

— Времени мало.

— Больше скажу, после оглашения завещания будет еще меньше. Вам уже присылают приглашения на приемы. И там важно появиться.

— Но зачем?

— А как иначе? Вы будущий хранитель камня Королей! — вскинул густые брови Вайсман. — С вами многие хотят познакомиться уже сейчас.

— У меня даже костюма приличного нет. Может, можно эти приемы прогулять? — с надеждой спросил я.

— Увы, ваше сиятельство. На такие приемы вы обязаны приезжать. Костюмы не проблема, в вашем гардеробе есть парочка на первые два раза, а потом придется думать.

Я был готов взвыть. Отец свалился на мою голову вместе с долгами и проблемами. Отчаянно захотелось обратно в академию, поболтать с Олегом, набить морду Вяземскому. Тогда было все просто и понятно. Единственное, что меня вдохновляло ввязываться во все это — магия.

— Как я знаю, император устраивает прием буквально через два дня.

— На следующий день после оглашения завещания, — мрачно добавил я.

— Совершенно верно. А это значит, что вам нужно привести себя в порядок.

— А чем я сейчас плох? — я дернул себя за отросшую прядь, она упорно лезла мне в глаза уже полмесяца. — Ладно, стрижка так стрижка. Что еще?

Брови Вайсмана снова приподнялись, и он улыбнулся. Я понял, что у него есть план, который мне очень и очень не понравится.

— Хорошо, но у меня есть условия.

Оглашение завещания происходило в офисе нотариуса в центре города. Народу собралось почти дюжина человек. Я смотрел на них и не мог понять, что им тут нужно. Они сидели в конференц-зале и чопорно молчали. Но взгляды были прикованы к двери, за которой стоял я и Вайсман.

Он мне рассказывал про каждого из присутствующих. Я внимательно слушал и запоминал. Как сказал помощник — это самые близкие к Петровскому люди и те, кто заинтересован в дружбе с хранителем. Графы, князья, а еще представитель императорского двора. Он-то меня заинтересовал больше всего.

Вид у него был грозный. Хищный взгляд, орлиный нос и бакенбарды, больше похожие на мех животного, чем на настоящие волосы. Костюм на нем сидел идеально. Даже складки на брюках, казалось бы, были выверены по линейке.

Остальные произвели на меня такое же сильное впечатление. По моим скромным подсчетам стоимость их нарядов и украшений была вдвое, а то и втрое больше, чем цена за поместье Петровского.

А вот нотариус выглядел так себе. Нет, он пытался соответствовать приличному обществу, в котором находился, но его одежда далека была от идеала. Потертые манжеты сильно контрастировали с индивидуально сшитым костюмом.

Я покосился на свой костюм и мысленно улыбнулся. Надеюсь, я произведу впечатление.

— Вы готовы? — громким шепотом просил Вайсман.

— На все сто! — я оскалился.

И мой помощник открыл дверь.

Двенадцать пар глаз уставились на меня, мгновенно оценили, повесили ярлыки и сделали выводы. И ни один из них не был довольным.

Еще бы, ведь мой костюм сильно отличался от того, к чему они привыкли. Глухой пиджак с мелкими пуговицами наискосок, воротник-стойка и едва заметная алая сорочка. А еще серебряная цепь от шеи до плеча. Эполеты не успели сделать, но ничего. Хотя для присутствующих и такое практически шок-контент, ведь привыкли они к обыкновенным тройкам. А тут! К слову, все пришлось покупать за свои деньги, скопленные за время учебы.

Оглядев сидящих, я мысленно заржал, не выдав себя ни единым мускулом.

Аристократы в первую секунду поджали губы, а потом растянули их в ледяных улыбках. Все, кроме представителя императора. Он как сидел ледяной статуей, так и остался, мазнув по мне взглядом.

У остальных не было выбора, ведь с хранителем нужно было иметь хорошие отношения. Мне это уже объяснил Вайсман. Статус и все такое.

Я скупо кивнул всем, сел напротив нотариуса и величественно махнул ему рукой.

— Итак, мы с вами собрались для оглашения завещания покойного Владимира Михайловича Петровского, — начал Артем Сергеевич и развернул плотный конверт. — Я, Петровский Владимир Михайлович, находясь в здравом уме и твердой памяти, являясь Хранителем камня Королей, действуя добровольно, на случай моей смерти. Настоящим завещанием делаю следующее распоряжение.

Нотариус на мгновение замялся, проскальзывая глазами дальнейший текст, а потом глянул на меня и едва заметно кивнул.

— Сим документом я подтверждаю, что Козырев Александр Николаевич является моим сыном и наследником всего моего движимого и недвижимого имущества, в том числе и камня Королей, — он торжествующе обвел всех взглядом. — Дальше, думаю, читать нет смысла, и так все понятно. Поздравляю, ваше сиятельство. Вы вступите в наследство сразу же после передачи вам документов и после того, как камень Королей признает вас.

А про это мне сказал Причалов.

— И камень вас признал? — сухо спросил представитель императорского двора.

Граф Орлов, как сказал мне Вайсман. Практически правая рука власть-держащего. От звука его голоса у меня мурашки по спине побежали.

— Я еще в процессе знакомства с камнем. Это всегда занимает приличное количество времени, — спокойно ответил я.

— Вы уж постарайтесь, ваше сиятельство, — прокаркала пожилая дама с толстой нитью жемчуга на шее. — Хранитель — очень важный статус, но без признания камня вам не стать им.

— На все нужно время, — уклончиво ответил я, широко улыбнувшись.

Я не лукавил. Ведь я и сам не понял, ответил ли мне камень. Я отключился, но ничего не запомнил, кроме темноты. А Причалов говорил, что должно было быть видение.

Может, проблема была в том, что я вовсе не Козырев, и этот булыжник знал это?

Но держать лицо перед собравшимися аристократами я должен был.

Прозвучало еще несколько натянуто-радостных поздравлений, и все быстро разошлись, оставив меня наедине с нотариусом.

Этот кругленький человек долго смотрел на меня, пока наконец не спросил то, что интересовало многих.

— Ваше сиятельство, так камень призвал вас?

— Я уже сказал, что на это нужно время. Нельзя управлять древним артефактом по щелчку пальцев. Да и мой отец умер слишком скоропостижно. Это тоже нужно учитывать.

— Серьезно? — удивился Артем Сергеевич. — Не знал о таком.

— А вы много таких нюансов знаете? Разбираетесь в этом?

— Что? Нет, совсем нет.

— Поэтому, как я уже сказал, нужно время. Расскажите мне о документах, которые вы должны мне передать.

— Да, конечно, — он засуетился, подскочил с ловкостью, невероятной для его комплекции, и вытащил откуда-то здоровенную папку. — Здесь перечень имущества.

— И долги?

— В особенности. Как я вижу, вы уже знаете?

— К сожалению.

— Для вчерашнего студента вы хорошо подготовлены, — одобрительно сказал нотариус. — Итак, как только вы распишетесь, что получили папку — вы становитесь полноправным хозяином всего имущества вашего отца.

Я вздохнул и взял ручку. В ближайшее время планирую с помощником проехаться по всему списку. Возможно, от чего-то можно избавиться, чтобы закрыть часть долгов.

Они меня интересовали больше всего. Я и в прошлой жизни кредитов даже не брал, а тут толстенная пачка бумаг с датами выплат.

— Спасибо, ваше сиятельство, с вами приятно иметь дело, — нотариус был сама любезность. — Если захотите составить завещание, обращайтесь ко мне, я радостью вам помогу.

У меня осталось двоякое впечатление от этой фразы, но я виду не подал, коротко улыбнувшись. Потом подхватил папку, вышел из конференц-зала и встретился с Вайсманом.

— Идея с костюмом оказалась роскошной, — сразу сказал он. — Надолго запомню их вытянутые лица. Но вы же понимаете, что это было достаточно смело?

— Вы мне сами говорили, что они зациклены на внешности, — я дернул край рукава, — так что я получил то, что хотел.

— Будете белой вороной.

— А им все равно придется со мной вести дела. Разве это не прекрасно? — хищная улыбка расцвела на моем лице. — А теперь давайте прокатимся до земель отца. Уж больно мне интересно, почему так мало денег он получал с них.

— Вы в этом разбираетесь?

«Ага, конечно, мой опыт в сельском хозяйстве — это копание картошки у матери в огороде,» — мысленно прокомментировал я.

— Там видно будет.

— Сейчас подгоню машину. Только не забывайте, завтра императорский прием, нужно подготовиться.

— Успею. Поехали.

Вайсман кликнул водителя, и через час я уже стоял перед покосившимся забором, обалдело разглядывая запущенную территорию.

— Вы знали об этом? — мрачно спросил я.

— Никогда здесь не был.

Вайсман был удивлен не меньше меня. Судя по всему, с того момента, как эти земли переданы были Петровскому, он ни разу ими не интересовался.

Все, что я видел, выглядело настолько плохо, что у меня дар речи пропал. Но жизнь тут все же была.

Дверь в ветхую хибару открылась, на порог выкатился плохо стоящий на ногах мужчина в рабочем комбезе. Он сдвинул соломенную шляпу на затылок, зыркнул, сплюнул и медленно пошел к нам.

— Эй вы кто такие⁈ Это территория его сиятельства Владимира Михайловича! Уходите, а то мы вас тут всех положим.

Мы с Вайсманом переглянулись. Я сделал самое мрачное лицо и сделал шаг на свою законную территорию.

В ответ незнакомец вытащил из-за спины хлыст и крикнул:

— Стоять на месте! Атакую без предупреждения!