Козырев. Путь мага

Глава 19

Когда пучок стрел сорвался с моих ладоней, я думал только об одном, чтобы Шатков не бросил в ответ огненный шар, и пламя не задело Ингу. О себе или Вайсмане я не волновался. Мы взрослые мальчики, справимся.

Наш противник вместо атаки развернул щит, и часть моего заклинания увязла в нем, кроме одной стрелы. Она-то, повинуясь моей задумке, сделала то же самое, что и на занятиях с Причаловым — подпалила штанину.

Весело пожирая ткань, электричество побежало выше. Шатков не сразу обратил на нее внимания, думая, что это жар от его щита. И начал что-то подозревать, осознав, что я стою и улыбаюсь.

— Твою-то растудыть! — как деревенский парень закричал он, подскочив на одной ноге.

Его щит тут же схлопнулся сам, оставшись без подпитки.

— Давайте я ему врежу? — спокойно предложил Вайсман, глядя на скачущего Шаткова.

— Подожди, это не наша битва, — проговорил я, не спуская взгляда с Инги.

Она-то и закончила это нелепое сражение, быстро вытянув ногу перед Шатковым. Он, конечно же, запнулся и с отборными ругательствами упал мордой в пол.

— Так, тебе и надо! — Инга зло пнула бывшего руководителя и гордо посмотрела на нас с помощником. — Всегда хотела это сделать!

И только потом снова превратилась в маленькую девочку с опухшими от слез глазами.

— Идем отсюда, — тихо сказал я ей на ухо, а потом громче, уже для Шаткова. — Еще раз увижу здесь, прокляну так, что всегда будет на полшестого.

А потом вывел Ингу из каморки. Она совсем расклеилась и едва шла. Пришлось Вайсману поднять ее на руки.

И когда мы уже выходили с кафедры, нам навстречу шла та самая Ева Павловна.

Она увидела нас с Ингой, довольно кивнула и добавила:

— Там поди, грязищу развели! Нужно убрать. Сейчас Ева всю грязь шваброй-то отмоет.

В ее тоне я явно различил недвусмысленное обещание добавить Шаткову еще пару обидных тумаков.

— Вы не волнуйтесь, Инга Семеновна, я за ним прослежу. И Федорычу все доложу. Будьте покойны. Все сделаю. Не извольте печалиться.

У меня аж глаза на лоб полезли от такого обращения. С нами она так не говорила! Я посмотрел на заплаканную служанку. Чувствует мое сердце, Алиса про нее рассказала далеко не все.

Но пытать вопросами о семье я Ингу пока не стал.

— Поехали в сторону дома, — устало сказал я Вайсману.

В машине я сел рядом с Ингой, завернув ее в свой пиджак. Она все еще плакала, но уже не так сильно. Я выдал ей платок, чтобы она вытерла лицо.

Вайсман вел очень аккуратно, на предельно разрешенной скорости, фактически усыпив служанку. Подъехав к дому, мы еще долго не двигались с мест, чтобы дать ей еще немного поспать.

Зря, кстати. Она даже не дернулась, когда мы вытащили ее из машины и отнесли в спальню к Алисе. Та сразу захлопотала и уложила подругу в кровать. Перед тем как выйти из комнаты, я знаками показал, что хочу поговорить с Алисой. Она кивнула и закрыла за нами дверь.

А мы с Вайсманом засели на кухне. Мой организм настоятельно требовал еды. И много!

Соорудив себе здоровенный бутерброд под внимательным взглядом помощника, я сел за стол и, наконец, выдохнул.

— Не хотите выпить? — вдруг спросил Вайсман.

— Нет, я же не пью, — дернул я плечом.

— А как же в книжном клубе?

— Там был сок, Катерина как раз мне его приносила.

— И вы все это на трезвую? — с нотками восхищения и одобрения.

— Что все? — не понял я и откусил здоровенный кусок.

Вайсман на мгновение подавился чаем и удивленно на меня посмотрел.

— А, вы же впервые там были, — потянул он, а я заподозрил что-то неладное. — Мадам Камилла всегда рада новым членам клуба и просит девушек проводить их в особую комнату.

— Продолжай, — напряженно сказал я, с трудом прожевав кусок.

— Она самая не изолированная от звуков. Зачастую, конечно, там особо ничего не разобрать, но… — он уважительно на меня посмотрел, — зато у вас есть большая скидка и личное одобрение мадам.

Если бы не бутерброд в руках, я бы Вайсмана придушил. Честное слово! Так, меня подставить! Нет, в глубине души мне было немного приятно, но гневаться это не мешало.

Поэтому я сформировал маленькую молнию и послал ее в помощника. Она лихо забралась ему под пиджак и жалила его безумной пчелой.

Вайсман подскочил и хохоча начал хлопать себя по всему телу, чтобы поймать ее. Смеялся так заразительно, что я тоже не выдержал и присоединился к нему.

Конфликт, можно сказать, был исчерпан.

Чуть позже, когда я уничтожил еще два бутерброда, к нам вышла Алиса и сказала, что Инга заснула.

— А теперь рассказывай, — я был серьезен как никогда. — Кто она на самом деле?

Служанка жалобно на меня посмотрела, но безропотно села рядом за стол и обхватила чашку с чаем двумя руками.

— Ее полное имя Инга Семеновна Барская. Она дочь Семена Алексеевича Барского.

— Это министра иностранных дел⁈ — выдохнул Вайсман.

— Да, все верно, — кивнула она. — Они давно в ссоре, и Инга предпочитает делать вид, что фамилии — просто совпадение. Иначе бы ее никуда не приняли на работу.

— Но зачем? — я отложил пустое блюдце и непонимающе смотрел на Алису.

— Когда от тебя требуется больше, чем ты можешь или даже просто хочешь, приходится бороться за себя. Она же гордая. Вся такая независимая. Еще давно решила, что пойдет на исторический, даже против воли родителей. Отец бился с ней несколько лет, пока не смирился и не отпустил на все четыре стороны. Мать еще хуже приняла все это. Вы же знаете, как обычно, говорят? Что скажут в обществе! Для Анны Дмитриевны это было важнее счастья младшей дочери. Да и потом, у нее осталось еще трое детей, их-то она из ежовых рукавиц не выпускала.

Для нее это была почти личная история, так как за нее тоже все решали родители. С той лишь разницей, что им пришлось принять ее выбор, а вот Инге не повезло.

— И она совсем не общается с родными? — спросил я.

— Нет. Вроде отец уже давно смирился, даже иногда переводит ей деньги, но Инга неизменно отказывается, возвращая все ему обратно. Я уже, сколько билась над тем, чтобы она хотя бы разок поговорила с ним, но она ни в какую. Говорю же, гордая. Вы позволите, я пойду ее проверю.

Я задумчиво кивнул и не двинулся с места. История стара, как мир. Вечная борьба родителей и детей. А вот просто обсудить наболевшие вопросы гордость у обеих сторон не позволяет.

В моей прошлой жизни все было просто: мать хоть и переживала за меня, но всегда поддерживала. Отец тоже, как умел. Хотя, признаться, умел он очень плохо. Но я знал, что в случае чего, всегда буду желанным гостем дома.

Сейчас же влезать в отношения Барских друг с другом я не собирался.

— Так, ладно. Ждем Коршунова и занимаемся делами, — я резко поднялся.

— А вы не боитесь, что Шатков подаст жалобу? — вдруг спросил Вайсман.

— Теперь-то точно нет, — улыбнулся я. — Если вдруг хоть одна живая душа донесет отцу Инги, что на нее напал какой-то там руководитель занюханной кафедры, он от института камня на камне не оставит.

— Вряд ли Шатков знает, кто ее отец, — произнес Вайсман.

И я понял, о чем он думал. Если вдруг этому идиоту придет в голову подать кляузу на мои действия — пусть сначала узнает, кто я — тогда сам же об этом пожалеет. Но я был бы не против.

С легким сердцем я отправился в кабинет, ждать визита Ильи Сергеевича. Но вскоре вместо него пришли совершенно другие гости.

— Госпожа Шумская с компаньонкой, — доложила Алиса через час.

— Которая? — лишь успел спросить я, как в кабинет заглянула Светлана.

— Та, что помоложе, — с улыбкой, за которой скрывалась ревность, ответила она.

Компаньонку я отправил на кухню, чтобы не мешала нашему разговору. Туда же я послал и Вайсмана.

— Что привело вас ко мне? — моя бровь изогнулась.

— Все хотела узнать, почему ты не отвечаешь на приглашение моей матушки, — Светлана сбросила накидку на спинку кресла и упала в него, вытянув ноги. — И почему ты со мной так официально? Будто мы три года не учились вместе.

— Не вместе, а в параллели, — машинально поправил я. — Так что привело тебя?

— У меня к тебе деловое предложение.

— Жениться на тебе?

— А ты уже согласен?

— Нет, подруга, так дела не делаются, — я внимательно окинул ее взглядом. — Рассказывай все по порядку.

— Ну вот что ты сразу? От Вяземского, значит, просто так защищал, а как жениться, то сразу все тебе выкладывать?

— Мотивы женщины — всегда загадка, — широко улыбнулся я. — Раз сама пришла, значит, дело серьезное. Даже не побоялась проклятья. Только одну служанку взяла.

— Проклятье? Серьезно? — расхохоталась она. — Это сказка для жадных, но не для деловых людей.

— Давай уже к делу, а то скоро нагрянут все эти жадные люди и мне придется всеми силами не уподобиться им.

— Ладно, уговорил. Чаю не предложишь?

— Не увиливай от темы, — я сдвинул брови, но боюсь, эффект был не такой, как если бы их сдвинул Вайсман.

— Вяземского за историю с дуэлью и поджогом столовой выгнали из академии. И его отец искренне считает, что это ты тому виной.

— Даже так? А на приеме он мне ничего не сказал.

— Письмо пришло на следующий день. Так что, будь аккуратен.

Я глянул на карточку Вяземских и аккуратно отложил в сторону. Как ловко его отец выкрутил историю! Плюс еще то нападение на меня, под которое попал Костя. Да, что-то дружба наша не задалась с самого начала.

— И это та самая новость, с которой ты пришла? — поинтересовался я. — Как-то слабо для тебя.

— А ты так хорошо меня знаешь? — усмехнулась она и подалась вперед. — Статус хранителя позволяет обществу перетрясти все твои секреты. И то, как ты вел себя в академии, да и просто на улицах — все уже известно. Плюс это нелепая история с проклятием! Боги, да матушку чуть не разорвало, когда она это услышала! Каждый час проверяла меня, чтобы убедиться, что меня твоя… — она на секунду задумалась и потом выдала другим голосом, — сила не попортила.

И заливисто засмеялась. Я лишь скупо улыбнулся. В глубине души я выдохнул. Значит, брак с Шумской мне не грозит.

— Продолжай, — попросил я, когда она успокоилась.

— Это тоже не тянет на визит к тебе? А может, ты мне просто нравишься? — она мне подмигнула, но я не никак не отреагировал. — Да что ж ты такой непрошибаемый. Ладно, слушай. Я подслушала один весьма интересный разговор. Мол, наш власть держащий, — быстрый взгляд наверх, — находится на грани. И этим непременно воспользуются.

— А мне-то это ты зачем говоришь? — сухо спросил я.

— Так ты ж хранитель! Должен следить за ним! — всплеснула она руками.

— Я должен подтвердить, что власть передана тому человеку, а не вмешиваться в политические дрязги.

— Скучный ты, — махнула она рукой. — Это же будет событие века!

— Это я-то скучный? Это ты от скуки здесь сидишь, — я откинулся на стуле. — У тебя все?

— Ах ты! — она подскочила, сжала кулачки и грозно на меня посмотрела. — Правильно мне матушка сказала, нечего мне с тобой клятвами обмениваться!

— Значит, все-таки про брак пришла спросить. А сплетни для дополнительного веса принесла? Я разочарован.

Она заметалась по кабинету, сгребая свою накидку и неловко пытаясь ее натянуть. Я поднялся, нужно же оставаться мужчиной в любой ситуации, и подошел к двери, чтобы ее открыть. Светлана подлетела ко мне, в ее глазах сверкали яркие молнии.

— Ты! Ты! — у нее не хватало слов, чтобы побольнее меня уколоть, еще чуть-чуть и она бы начала колотить своими маленькими кулачками мне в грудь.

Светлана стояла так близко ко мне, я даже ощущал тепло ее тела под всеми слоями модного платья. В какой-то момент она все же решили меня стукнуть, но я успел перехватить ее тонкие запястья, прижать к стене и с жаром поцеловать.

Секунду она билась в моих руках, но потом из груди ее вырвался стон, и она подалась ко мне. Но я ее уже отпустил, чтобы наконец, открыть дверь.

Шумская шокировано замерла, окинула меня долгим взглядом и вдруг с улыбкой облизнула губы.

— Нет, все-таки матушка моя неправа, — после чего крикнула свою компаньонку и, царственно качая бедрами, покинула мой дом.

Я с любопытством смотрел ей вслед, думая вовсе не об императоре и состоянии его здоровья.

В таком благодушном виде меня и застал Вайсман, который привел Илью Сергеевича.

— Александр Николаевич! — в кои веки Коршунов был трезв. — Как я рад вас видеть! Есть новости? Что вынесли стражи из вашего дома? Общественность вся в нетерпении узнать, что это было.

— Илья Сергеевич, а расскажите мне про Барского, — я проигнорировал его вопрос. — Знаю, что он министр, а больше ничего.

— Он хочет купить у вас что-то? — оживился Коршунов. — Не думайте, что его что-то привлечет. Скорее всего, кто-то решил воспользоваться его именем. Семен Алексеевич отличается строгими взглядами на траты и не позволяет себе много предметов роскоши.

— Нет, не по такому поводу у меня вопрос. Услышал это имя, а теперь стало интересно.

— Да? — он моргнул и из торгаша превратился в нормального человека. — Министр иностранных дел, весьма серьезный. Слухов про него немного. Разве что в семье как-то был разлад, но говорили недолго. Должность, сами понимаете, обязывает. Много ездит по разным странам, как раз скоро будет выступать на съезде заграничных коллег. Буквально завтра. Или послезавтра? Не могу вспомнить.

Он огляделся в поисках предложенных напитков, но мой стол был завален бумагами. А шкафчик со спиртным был закрыт. С трудом удержав разочарование, Коршунов попытался вернуться в русло торговли.

— А как там дела с каталогом? У меня три клиента, хотя его видеть.

— Илья Сергеевич, не торопите события. Не установлено еще воздействие той шкатулки на остальные предметы. Да и потом, это все нужно держать в строжайшей тайне, а вы говорите, что от желающих купить прохода нет.

— Это исключительно доверенные люди! — заверил меня он. — Я в них полностью уверен. Ни слова лишнего, ни взгляда!

— Хорошо. Каталог составляется вручную. Не все данные быстро находятся. Так что, как только будут готовы черновые образцы, я сразу вам позвоню.

— Спасибо, спасибо огромное! — в его глазах сверкнули горы золотых монет.

Мы еще поговорили о разных мелочах, Коршунов все порывался пройтись по дому, но я его останавливал. А в самом конце своего визита Илья Сергеевич вдруг огляделся в поисках лишних ушей и тихо у меня спросил:

— Я видел тут машину Шумских, Александр Николаевич. Это правда, что они согласились на брак с вами?

— И откуда вы только берете эту чушь⁈ Светлана Павловна приезжала с визитом вежливости, как дань нашей дружбы в академии, — пожал я плечами. — Общество слишком внимательно следит за мной. Могли бы что-то придумать получше.

— Например? — он превратился в один большой знак вопроса.

Я внимательно на него посмотрел, зная, что каждое сказанное мной слово, будет через пару часов в ушах самых отъявленных сплетниц города.

— Боюсь, что мне нечего вам сказать, — развел я руками. — Я скромный хранитель камня Королей и не хочу становиться героем слухов. И без этого про меня постоянно говорят. Не успеваю слушать отчеты своего помощника. А ведь сплетнями сыт не будешь.

— Я понял! — просиял Коршунов. — Все понял! Засим разрешите откланяться. Жду звонка!

Как-то он подозрительно бодро это сказал. Впрочем, я почти сразу выбросил его из головы, потому что в этот момент глянул в окно.

Там уже, как несколько минут разворачивалась весьма неоднозначная картина. Вайман, который весь разговор с Коршуновым делал вид, что очень интересуется документами, застыл рядом со мной.

— У меня такое ощущение, что через пару минут нас будут брать штурмом, — вдруг сказал он. — Это машины стражников, причем особого отдела.

— И что им нужно? — задумчиво спросил я, глядя на улицу, выходят двое мужчин и активно размахивают руками.

— Хорошо бы, если они сначала постучат и все расскажут. Но, боюсь, здесь все серьезнее.

И он оказался прав, потому что из машины вышли четверо магов и, основательно вытоптав лужайку перед домом, вскинули руки. С их пальцев в нашу сторону потекли потоки магии, которые быстро окутывали все здание плотной дымкой.

К нам прибежала испуганная Алиса и сказала, что на заднем дворе то же самое. Даже Коршунов не смог выйти за завесу.

— Нас окружили, — мрачно проговорил Вайсман, отталкивая меня от окна. — Но почему нет переговорщика⁈