Козырев. Путь мага

Глава 25

— И что Кухаревы? — нетерпеливо спросил я, не обратив внимание на бубнеж Артема про пять минут.

— Сказали, что будут разговаривать только с вами.

— И когда встреча? — я даже поднялся, готовый в любой момент выходить.

— Уже поздно для таких визитов, Александр Николаевич, — вздохнул Вайсман. — Они ждут вас завтра на обед.

— Это же прорва потерянного времени, — я разочарованно упал на кресло. — Ты хоть что-нибудь узнал?

— Нет, но судя по семейным карточкам, развешанным по стенам, детей у них не так много. Где-то по четыре-пять. А ведь артефакт был у вас столько времени

— Да, все логично. Вероятность того, что отпрыск многодетной семьи, тоже заведет себе много детей, очень велик. Привыкаешь к постоянному топоту маленьких ножек по дому, — пожал я плечами.

Я сам про такое не только слышал, но и видел вживую. Соседка по даче, еще когда та у нас была, всегда любила рассказывать, что у них в каждом поколении минимум трое или пятеро детишек было.

— А про артефакт?

— Нет, ваше сиятельство, улыбались и разводили руками. Обещали рассказать вам лично. Думаю, это что-то из разряда семейных легенд, которые связаны с вашим отцом.

— Может, он чей-то сын?

— Все может быть. Вы не знаете родственников Владимира Михайловича?

— Я месяц назад думал, что я сирота! Какие родственники⁈ — я недобро на него посмотрел, а потом добавил, — Видел, что эти красавцы в той комнате сделали?

— Какие красавцы? — в тоне появились нотки ревности. — Испортили мою дыру в стене?

— Нет. Пошли, оценишь, — я перевел взгляд на Артема, — а ты спи дальше. Потом обсудим договора.

Артем кивнул и блаженно прикрыл глаза.

— Что за договора, — тихо спросил Вайсман, когда мы вышли из кабинета.

— Ковалев успел за ночь объездить всех соседей и предложить им наше зерно. И все готовы его покупать. Только вот бумаги сначала ты посмотри, мало ли там каких-то подковырок.

— Сделаю, можете не беспокоиться.

Он хотел что-то еще спросить, но в коридор вышла Инга в компании Степана. Окатив их строгим взглядом, Вайсман тут же оказался рядом с возлюбленной, оттеснив природника.

— Хвастайтесь! — сказал я, сдерживая улыбку.

Показ обновленного помещения и куска двора занял у нас почти час. Помощник старался не отходить от Инги, пока та с горящими глазами рассказывала, что и как сделала.

Я оказался прав, она задействовала все свои связи, и ремонтники все исполнили в лучшем виде за такой короткий срок. К тому же успели доставить срочно заказанную торговую мебель.

Степан тоже успел отличиться, и кусты за окном стали иметь приличный вид, а не лезли в стекло ветками. Я был всем доволен. Нужно только будет отгородить эту часть дома от посетителей. Или просто закрывать дверь в коридор на амбарный замок.

Довольные, мы вернулись все вместе в кабинет и разбудили Артема. Инга упорхнула к Алисе, чтобы сделать нам чай и принести закуски. Парни, скорее всего, даже не успели нормально пообедать, а уже время ужина.

Оставив Вайсмана с Артемом, я пошел к себе, чтобы, наконец, принять душ и освежиться. Мне до сих пор казалось, что к моему костюму прилипли крошки от печенья Зайцева.

И уж через полчаса слушал отчет помощника по договорам. По его словам, все было отлично и прекрасно, нужно было только вписать реквизиты счета. А первые деньги мы получим уже в течение недели.

Сказать, что я был этому рад — это просто промолчать в тряпочку. Да у меня дискотека в душе гремела от восторга.

На этой чудесной ноте я разогнал всех спать. Точнее, Артема, Степана и Ингу.

— А вас, Вайсман, я попрошу остаться, — всегда мечтал сказать эту фразу!

— Что-то случилось, ваше сиятельство? — спросил он осторожно.

— Надеюсь, что пока нет, но поговорить я с тобой должен.

— Слушаю внимательно.

— Я обещал Барскому, что присмотрю за его дочерью. И что я вижу, ты с ней в машине обнимался.

— У нас все серьезно, — с готовностью ответил помощник. — Я на днях собираюсь переговорить с Семеном Алексеевичем по этому поводу.

— Хорошо. А то вы оба мои помощники, и личные отношения не должны мешать работе.

— Разумеется. Я профессионал.

— А она — девушка-студентка.

— Понимаю ваши опасения и готов заверить вас, что все по согласию и взаимной симпатии.

— Ладно уж, иди, — я махнул рукой.

Любовь — это прекрасно. Я не собирался стоять у них над душой, а если уж Вайсман собрался говорить с отцом Инги, то и подавно.

И с легкой душой, прихватив томик исторических романов, пошел на кухню, перехватить еще пару бутербродов. А то грех читать на пустой желудок.

Собственно, почитать толком не успел, только прикончил бутерброды, сразу потянуло в сон. Заснул с книгой в руках, но спокойный и довольный.

Дождаться времени визита к Кухаревым было очень сложно. Я все время смотрел на часы, мысленно подгоняя стрелки. Весь извелся.

И когда прозвенел дверной замок, чуть не подскочил от неожиданности.

— Кого там принесло на этот раз? — проворчал я.

Коршунов? Барский? Не угадал. Перед моими сиятельными очами предстала Светалана Павловна Шумская, собственной персоной.

— Не ожидал тебя увидеть снова, — сухо сказал я, когда она отправила компаньонку на кухню.

— Ты рад или счастлив? — подмигнула она.

— Все еще хочешь силком затащить меня под венец? — у меня терпения не хватит на ее штучки.

— А ты согласен? — она коротко улыбнулась, но потом нахмурилась. — На самом деле я действительно пришла по делу.

Она умолкла, как подобает истинной женщине, — тянула интригу, но быстро сдалась.

— Коронация будет назначена в ближайшее время, — выпалила она, с интересом наблюдая за моей реакцией.

— Но почему так скоро? Траур еще будет полгода.

— Переживают за наследника. Тот рвется в бой, готов искать виновников в смерти отца, а полномочий толком нет.

— Ему всего четырнадцать! Какие полномочия? Он хоть читать умеет?

— Его с малых лет воспитывали, как будущего императора. Поверь мне, он умнее половины студентов академии.

— Вот так парня начисто лишили детства. Спасибо за вести, — часы наконец, показали время выхода к Кухаревым.

— Ты уходишь? Вот так? Бросаешь меня здесь одну? В проклятом доме? — она лукаво улыбалась.

— Ты мне вот что лучше скажи, кому была выгодна смерть Романкова?

— О, а вот это интересный вопрос, — она наморщила лоб. — Не знаю. Общество молчит, только поглядывают искоса друг на друга.

— Первым подозреваемым всегда является супруга покойного. Что ты на это скажешь? Точнее, не ты, а слухи про Романкову.

— Ты что такое говоришь! Она святая женщина! Доброты ее хватит на три наших империи, — она выглядела потрясенной. — Я подумаю над твоими словами.

Затем она элегантно встала, дождалась, пока я дойду до двери, и замерла совсем близко от меня. Как в тот раз. И мне снова захотелось ее поцеловать.

Я наклонился к ее губам, услышал, как она затаила дыхание, но в последний момент выдохнул на ухо:

— Хорошей дороги.

О, Светлана так на меня посмотрела, что если бы ее глаза могли убивать, от меня осталась бы горстка пепла.

Она топнула ногой, и с красными щеками быстрым шагом умчалась по коридору. Однако свернув, бросила на меня взгляд, полный обещаний. То ли убить, то ли затащить в постель. Не успел разобрать.

Я же поспешил на встречу с Кухаревыми. Мне было безумно интересно, что там за история с проклятием, детьми и моим отцом.

Дом, в котором они жили, располагался не в самом престижном, но и не в самом бедном районе. Крепкие среднячки, как сказала бы Чиркунова. Просторный, со множеством пристроек, садом, маленьким огородом, собакой, тремя котами и повсюду разбросанными игрушками — вот так он выглядел при первом знакомстве.

Едва Вайсман остановил машину, на крыльцо высыпали четверо детей, похожих друг на друга, как близнецы. Все светловолосые, курносые и с веснушками.

— А кто вы такой?

— К кому вы приехали?

— Показать трактор?

— Ма-а-ам! Тут к нам приехали!

Все эти крики смешались в один. Положение спасла, выглянувшая из окна пожилая дама. Когда-то она была писанной красавицей, и даже сейчас я видел остатки этой роскоши на ее лице.

— Как я полагаю, вы сын Владимира? — звонко спросила она, начисто перекричав детей.

— Да, все верно, — я еще и кивнул, так как не был уверен, что она меня услышала.

— Проходите в дом, — она махнула рукой, а потом повернулась к детям. — А ну, марш отсюда по комнатам! И чтобы не высовывались!

От ее командирского тона я тоже чуть не улизнул в свою комнату! Вот это женщина! Золото просто.

— Простите, пожалуйста, ваше сиятельство, они у нас шебутные.

— Можно просто Александр, — вежливо и уже тише ответил я.

— Хорошо, проходите, Александр, мы накрыли легкий перекус в малой столовой.

То, что она назвала малой столовой, выглядело, как весь мой тренировочный зал. Едва не открывая рот, я разглядывал многочисленные фотокарточки с детьми, картины. Тут все было в десятикратном размере. Стульев — десятка три, не меньше. Столов — четыре. Диванов — три. Не говоря уж о подушках, тарелках и всего того, что нужно для обеспечения комфортом большой семьи.

Меня усадили по правую руку от Федора Михайловича Кухарева, главы семьи. Крепкий мужчина с седыми волосами и лицом, словно вырубленным топором.

Еще были трое его взрослых детей: дочь и два сына. Точнее, всего трое его детей, из числа тех, кто жил в доме. Остальные трое жили в других местах.

— Я уже и не ждал этой встречи, — сказал Федор Михайлович. — Вы же ничего не знали о шкатулке, так ведь?

— Да, все верно. Так почему она была в доме Петровского? Да еще замурована в стене?

— Насчет стены не скажу, а вот другую часть истории — с удовольствием. Вы знаете свойства этого артефакта?

— Да, эксперт из городских стражей мне все объяснил, — кивнул я.

— Когда-то очень давно про Кухаревых никто не знал. Жили наши предки в небольшом домишке. И все у них было, кроме детей. Они вообще, не особо хотели их. Со свадьбой тянули, потом все отнекивались, прикрываясь трудной работой. Вот одна из родственниц, весьма уважаемая в тех краях магичка, решила разобраться с этим раз и навсегда. Ибо, как так семья и без детей. У нее самой было четверо.

Он отпил душистого чая и прочистил горло.

— Как вы понимаете, ваше сиятельство, ее даром и была эта шкатулка, — он тихо рассмеялся. — Первые лет десять она лишь настраивалась на Кухаревых, пробовала их силу на вкус. За это время у наших предков родилось трое детей. И никто не смог связать это со шкатулкой, наоборот, все были счастливы. Потом при переезде в большой дом, артефакт забросили на чердак, и про него почти забыли лет на пятнадцать.

Остальные за столом улыбались, зная эту историю наизусть.

— Кто-то, уже не известно, кто именно нашел ее и поставил на видное место. На семью снова напал бум рождаемости. У всех троих детей получилось еще по четыре отпрыска. Дом снова стал тесен. Вот так, из поколения в поколение, они переезжали, перестраивались. Шкатулка то появлялась, то исчезала. Пока однажды на нее не обратил внимание один из многочисленных гостей Кухаревых. Тогда-то правда и вскрылась.

— И каким образом с этим связан мой отец?

— Его дед был лучшим другом моего деда. Когда все стало известно, Кухарев попросил деда твоего отца спрятать ее у себя. Это, конечно, не остановило рождение детей, как понимаете, такое быстро входит в привычку. И вот уже почти сто лет у нас так шумно в доме и без этого артефакта.

— А он все эти поколения передавался от отца к сыну, — задумчиво добавил я.

— Все верно. Мы уже и забыли про нее, пока к нам вчера не приехал ваш помощник. Ох и переполошили вы наших женщин! — захохотал он. — Полночи вспоминали все детали истории. Да вот одно упустили, об этом знали только мужчины нашей семьи.

— Сожалею, что вот так вышло, — я улыбнулся. — Главное, что сейчас все решили.

— Вы забрали шкатулку обратно?

— Нет, она сейчас находится в хранилище городских стражей.

— Владимир вам ничего про нее не рассказал? — удивился Федор Михайлович.

— Нет, мы знакомы были меньше суток, прежде чем его убили, — вздохнул я.

— Примите наши искренние соболезнования, — машинально ответил Кухарев.

— Как только вам будет необходимо вернуть шкатулку, я с радостью лично съезжу к стражам.

— Нет-нет! Не нужно! — он замахал руками. — Мы, как видите, сами справляемся. У меня уже десять внуков и даже пара правнуков.

Последнее он сказал с гордостью.

— Не осталось ли каких документов на эту тему? Договор или записка? — спросил я.

— И даже такого Владимир вам не оставил? Вот уж неожиданно. Я-то думал, он давно про вас знал и все подготовил к тому, чтобы вы стали его наследником.

— То есть он знал, что его дни сочтены? — вопрос прозвучал слишком резко.

— Сложно сказать. Но буквально за месяц он наведывался к нам. Просто так, чего раньше не бывало. Мы перекинулись парой слов, подписали документы, и он уехал. Впечатление у меня осталось после такого визита очень нехорошее. Будто он дела свои приводил в порядок.

— Да, я это отметил, когда впервые зашел в дом. Все бумажки на своем месте. К тому же он нанял новую прислугу, учителя и помощника для меня. Знал заранее, но ко мне приехал в последний момент.

— Звучит неприятно, — скривился Федор Михайлович. — Но не переживайте, Александр. Владимир не умел проявлять чувства. Скорее считал их ненужной частью сознания. Но факт, что он так подготовился к вашему появлению, говорит об обратном. Где-то в глубине души он очень любил вас, поверьте мне на слово.

— Спасибо за эти слова и вашу историю. Теперь я хотя бы понимаю, что к чему.

— Кстати, ваше сиятельство, а вы знакомы с моими внучками? — он зыркнул на одну из дверей, и из нее тут же выплыли симпатичные девушки. — Красавицы, умницы, рукодельницы.

Хорошо, что я сидел!

— И правда, чудесные у вас внучки. Но как тут выбрать, если они такие замечательные, все четверо⁈ Нет. Будет неприлично жениться на одной. Обещаю, как только соберусь искать невесту, заеду к вам.

— Как вы изящно отказались, — хохотнул Кухарев и зыркнул внучкам, чтобы те скрылись с глаз. — Вы уж извините, много их, а женихов пока мало. Попытка, так сказать, не пытка!

— Вы упомянули документы на подпись, можно мне получить копию? — вернулся я к нужной теме.

— Конечно, — он глянул на сына. — Степан, найди и сделай копию, они в моих папках в кабинете. Четвертый стеллаж, верхняя полка. Ищи зеленую, с фамилией Петровский.

— Да, папа, я мигом, — сказал он и вышел из-за стола.

— Дед вашего отца оказал нам хорошую услугу. И мы всегда будем помнить о его доброте, — вздохнул Федор Михайлович.

— А вы не знаете, есть ли у моего отца братья? Или, может, другие родственники?

— Этого тоже вы не знаете? Вот беда-то какая! Один-одинешенек, получается! Дайте-ка подумать.

Он отвлекся, чтобы налить себе и мне чая, пододвинул к себе вазочку с вареньем, зачерпнул целую ложку янтарной патоки и застыл. Думал.

Я его не отвлекал, терпеливо ожидая, что он скажет.

— У деда было три сына. Да, точно. Еремей, Евгений и Евдоким. У этих особо не выходило с детьми, все по одному. Дочери и сын. Одна, самая старшая, вроде как за границей живет… — он обернулся к супруге. — Марфа, давай ты, у тебя лучше на такое память.

— Да, сейчас я все расскажу, — улыбнулась она. — А ты уже все напутал. Еремей погиб на войне, детей у него не было. У Евдокима две дочери, да, одна действительно живет за границей, но я не знаю где. А у Евгения как раз сын. Твой дед. Михаил Евгеньевич. У него помимо твоего отца была еще и дочь, Катерина. Но она появилась почти перед самой смертью Михаила, и Владимир мог и не знать о ней. Он же умудрился поругаться с отцом, еще будучи молодым. Съехал от него аж на другой конец города. Причины не знаю.

— И что это Катерина? Где она сейчас?

У меня есть тетка! Самая настоящая! У меня аж дыхание перехватило.

— А вот тут все очень интересно и забавно. Михаил часто сюда приезжал с дочерью. Она у него одна, а здесь целый выводок, оставлял порой ее на целое лето с нашими шалопаями.

Она вдруг наклонилась к уху брата и что-то ему шепнула. Тот кивнул, быстро встал и ушел из столовой.

— Так вот, Катерина — очень умная девушка, выросла красавицей, часто к нам приезжает. Да, часто, — она поглядывала на дверь. — Так, она твоя тетя же, получается! Значит, ее трое детей — твои племянники! Вот так удача! — Марфа повернулась к мужу, — все, Федор, не нужно предлагать Александру внучек. Мы и так родня.

— В смысле, родня? — ошарашенно выдохнул я.

— Ой. Такой сюрприз испортила, вот болтливая я сегодня, — она не смутилась и вовсю улыбалась.

В этот момент двери столовой открылись, и к нам вышла статная красавица. Глаза черные, коса до пояса, платье богатое.

— Звали? — звонко спросила она.

— Катенька, — Марфа вскочила из-за стола, — присядь. Я хочу тебя познакомить кое с кем.