Космические Рейдеры

Глава 7 Свадьба роботов

В этот раз меня ждала в гости система Эреб. В справочнике о ней значилось следующее:

«В древности многократно посещалась греями (до захвата их кукловодами), но активному заселению и колонизации не подвергалась. Пилотируемые людьми корабли систему не посещали. Автономный разведбот (37 г.) зафиксировал патруль кукловодов. Повторная разведка (40 г.) кукловодов не обнаружила. Замечены признаки органической жизни на планете типа Терра (Земля 7- G 3)».

Дальше я уже не читал. Достаточно и этого, остальное не важно. Выглядит куда интереснее системы, которую я посещал в предыдущем рейде.

Разумеется, начать я решил именно с Земли. Вернее, с псевдо-Земли — так будет корректнее. Именно она, судя по отчетам, кишит жизнью. Нормальная органика — это, как минимум, солидный запас биомассы, из которой Молли готовит пищевые батончики. Обычно у них одинаковый вкус, но психологически куда приятнее есть батончики из растений, а не из собственного переработанного гов… хм… вторички.

При посадке немножко потрясло, но в остальном прошло без форс-мажоров.

Отстегнувшись, я поднялся из кресла пилота. Разминая ноги, прошелся по рубке управления — два шага вперед, два назад. Ну вот, все в порядке, можно выходить наружу.

Зонды подтвердили, что здешний воздух не слишком ядовит (чтобы помереть, придется несколько часов бегать без скафандра). Растения и животные присутствуют в достаточном количестве. И, более того, замечены признаки разумной жизни! Ладно, поправлюсь: относительно разумной. То есть примерно уровня первобытных дикарей (потому-то кукловоды ими не заинтересовались). Причем, вероятнее всего, это были одичавшие греи. Но я так соскучился по живому общению (Молли не в счет), что буду рад даже дикарям.

— Кэп, скафандр готов, — доложила Молли. — Лучевик заряжен, дополнительные баллоны заправлены кислородом.

Долго уговаривать меня не пришлось. Не прошло и пятнадцати минут — и я уже бодро шагал по вязкой почве местной Земли.

Растительный мир вокруг не блистал разнообразием: грибы, грибы, грибы и еще раз грибы… Порой отдельно стоящие и, словно небоскребы, тянущиеся вверх на десятки метров, а иногда — переплетшиеся друг с другом в непроходимые джунгли.

Вот чудовищных размеров гриб возвышается над прочими. В тени его необъятной шляпки ютятся жалкие хижины аборигенов. Выбор грамотный, если учесть, что излучение местного солнца не назовешь полезным даже для греев.

Если присмотреться, у хибар можно разглядеть каркасы, сплетенные из нитевидных грибниц. Поверх они густо обмазаны непонятной дрянью, похожей на застывшую грязь.

В большой луже посреди деревни плещется представитель местной фауны — помесь длинноухой свиньи и жирной мухи. Твари поменьше что-то выискивают в складках его брюха. Интересно, это другой животный вид или все-таки отпрыски создания, принимающего ванну?

Свиномух явно чует присутствие чужого — и фонтанирует вверх грязевой струей из какого-то только ему ведомого отверстия. Из хибар показываются обеспокоенные хозяева отвратительного питомца.

Зонды не ошиблись — аборигены действительно оказались греями. Одичалыми донельзя. Из одежды на них лишь плетеные набедренные повязки и головные уборы, сделанные из грибных шляпок. В руках у каждого — примитивное копье.

Впереди толпы мелких «братишек» возвышался толстый и важный «папик». Это если называть их чинами современных греев, а как они сами себя называют пока неясно. Наконец, «папик» заметил гостя и указал на него остальным.

— Ой ты гой еси, тварь господня! Стань предо мной как гриб пред свиньей! А о злом умысле даже думать не моги! Ибо аз есмь…

Кхе-кхе, дешифратор слегка притормаживает… Надо посовременнее переводить как-то, у нас тут не экскурс в историю. Я пробормотал невнятное извинение и покрутил настройки. Толстого «папика» это почему-то возмутило. Он отскочил подальше и завопил:

— Ишь чего удумал? Заклинания шептать и порчу наводить? А ну-ка, сыночки, поднимите его на копья!

Видимо, жиртрест обладал значительной властью в деревне. Потому что в следующий миг толпа серокожих дрыщей налетела на меня со всех сторон и принялась острыми палочками проверять скафандр на прочность.

— Уоу, уоу! Полегче, ребята. Не надо, пожалуйста, в меня тыкать этими зубочистками! Они же грязные — скафандр испачкаете!

— Шкура-то у тебя, однако… — расстроился авторитетный грей. — Аж копья не берут. А может и не со зла наговариваешь, а от умишка невеликого? Может ты юродивый? Похож ведь на дурачка, убогонький…

— Перестаньте обзываться! Это кто тут еще убогонький… Кто вас учил так принимать гостей? Я вообще-то не рядом живу, а из глубокого космоса прилетел!

— Мудрено тебя понять, юродец. Вроде и словами говоришь, а толку маловато. Из чего ты прилетел? Глубокого смоксуса?

— Я спустился с неба на железном корабле! Чтобы посмотреть, как вы тут живете и решить, что с вами делать дальше.

— Не богохульствуй! Что ты можешь знать о спускании с неба? Это великое таинство, секрет которого утерян от начала времен. Лишь первосвященникам было о том ведомо. Ну и Хранителю Твердотелому, вестимо.

Я решил сменить тактику. Попробую-ка включить дружелюбный режим:

— Очень интересно рассказываете, батюшка! Можно вас так называть? Так вот хотите верьте, хотите нет, но я тоже владею секретом спускания с неба и поднимания обратно.

Жирный грей задумался. А потом глубокомысленно изрёк:

— Вот о поднимании обратно заливать совсем не надо! Ибо каждому ведомо, что, единожды спустившись, больше не поднимешься. Однако ж дам тебе шанс последний: докажи слова свои, если не хочешь, чтоб на уродливое тельце твое пала кара страшная!

— Доказать? Хм… Ну это я вмиг…

Что же придумать? Секундочку, надо проверить карманы… Сгоревшие предохранители? Вот и славно, что забыл вчера закинуть этот хлам в Конвертер.

— Опять ворожишь ворожбу бормотальную? — не расслаблялся бдительный «папик». — Боись удумать супротив нас пакость какую! А не то мы тебя вмиг… того…

— Не пугай пуганого, батюшка. А лучше взгляни-ка на эти диковинки! Ну как тебя? Нравится?

Большие черные глаза грея стали еще больше и чернее. А маленький ротик распахнулся от удивления и не смог запахнуться обратно.

— Так это ж амулеты из запретной чащи! Вот это да! Поведай, сколько времени ты там пробыл, что сделался таким уродливым?

Вот жеж придурок серый… Ладно, стерплю. Для меня главное — выведать полезную информацию:

— Что? В какой еще запретной чаще? Вы о чем вообще, батюшка?

— Скромность украшает тебя. Надо быть храбрецом, чтоб отправиться в ядовитые земли, где сгнил священный гриб первопредков. Ну или дебилушкой законченным.

Хм… По прилету всё-таки надо купить новый дешифратор, а то нихрена не разберешь… То архаичные обзывательства, то фразы старомодные, то вообще бред бессмысленный — гниющие грибы первопредков…

Между тем «папик», алчно пялясь на сгоревшие предохранители, никак не унимался:

— Амулеты, что в руке твоей безобразной, отыскать возможно лишь в запретной чаще, где живет невидимая смерть. Она изуродовала тебя, но не убила. Теперь я понял, кто ты — бродячий торговец. И что же ты хочешь за эти амулеты?

Хороший поворот. Пожалуй, это мой шанс разжиться припасами. Я задумался, загибая пальцы и подсчитывая возможные барыши. Толстый грей принял мои колебания за нежелание торговать и сделал первый шаг:

— Ладно, за столь диковинный товар я готов заплатить тебе щедро. Половину от всех наших съестных запасов!

— Ого! Половину от всего — это круто! Поверь, амулеты тебя не разочаруют. Кстати, половина — это сколько чего конкретно получится?

— Полдюжины свиномушьих сарделек и огромный пузырь маринованных грибочков! И не требуй большего, ибо ты уже обрёк половину наших детей на голодную смерть! Если попросишь остальное — убьёшь всех!

— О господи… Ну я не до такой степени отморозок, чтобы из-за меня умирали дети… Знаешь, раз такое дело, я все-таки подар… Стоп! Что-то расклеился совсем, давно не торговался…

— Сжалься! Смилостивься над грешниками! Не забирай последнее! Хочешь, я отдам тебе свою одежду? Это лучшая набедренная повязка во всей деревне!

— Стоп-стоп! Не надо её снимать! Обойдёмся без стриптиза, мне достаточно грибов с колбасой. По рукам, батюшка, вот, держи амулеты!

— Благодетель ты наш! Щедрость твоя сравнима лишь с твоей уродливостью! Узрите, братцы, новые амулеты! Таких чудес нет даже у подгорных еретиков!

— Да-да, амулеты — просто чудо. Помни мою щедрость. А что за подгорные еретики?

— Это глупейшие создания нашего мира! Ведь они считают, что Твердотелый — это не Хранитель, а слуга. А его слуги-первосвященники якобы не слуги, а Хранители!

— Действительно, бред какой-то. Как можно в такую чепуху верить.

— Истину глаголешь! Ведь это первосвященники обмазывали Твердотелого грязями целебными, а не он первосвященников! Они протирали глаза его блестящие, выковыривали грязь из-под ногтей его твердых, прочищали специальными палками ноздри его бездонные…

— Ага, обслуживающий персонал, значит. Техники. Инженеры. — пробормотал я. Не так просты эти дикари, как кажутся. Возможно, где-то в лесных (вернее, грибных) дебрях укрываются высокотехнологичные артефакты. Стоило бы проверить…

— Опять ты юродствуешь… — недовольно покачал шишковатой головой «папик». — Да, с запретной чащей шутки плохи, ничего не поделаешь… И теперь главное: это первосвященники, дабы развеселить Хранителя Твердотелого, катали его по небу на гигантском огромношляпном грибе!

— Катали на грибе, чтоб развеселить? Ха! Ну да, действительно смешно, меня уж точно развеселило. И чем все закончилось?

— Закончилось? — мой простой вопрос почему-то озадачил «папика». — Ну как обычно… Все умерли. Кроме Твердотелого, разумеется.

— Так ваш Твердотелый ещё жив? — кажется, я всё ближе к цели. — И где же он?

— Твердотелый бессмертен! Умерли первосвященники, сгнил летающий гриб, никто больше не веселил Твердотелого — и он заскучал. Да так сильно, что и уснул беспробудным сном.

— Ну ясно, видимо, сдохли аккумуляторы. Если это то, о чем я думаю…

— Ага, сдохли ламиляторы, все сдохли, я же говорю… Все, кроме Твердотелого. А его уж как мы только не пытались веселить: и щекотали, и песни пели, и оргии устраивали, и стариков заставляли со свиномухом драться — а ему хоть бы хны, спит.

— Затейливо, ничего не скажешь… Так получается, что он здесь? А можно на него посмотреть?

— Отчего ж нельзя? Ты ж нам друг? Друг. Хоть и юродивый. Проходи за мной в храм, представлю тебя Хранителю Твердотелому.

— Храм? Что-то не вижу вокруг ничего подобного…

— Бедненький ты, слепенький… А всё эта чаща запретная! Всё за ради амулетиков наших. А храм-то вона: видишь, в ножке гриба вход прогрызен? Там и храм.

Протиснуться в дыру, прогрызенную в ножке гриба, не составило особого труда даже в скафандре. Я решил не включать фонарь, чтоб не распугать местных. Потому подождал, пока глаза сами привыкли к темноте. За коротким коридором открывался достаточно просторный зал, под потолком которого роились светящиеся насекомые. Несколько дикарей лениво обгрызали стены, периодически сплевывая на пол. Вероятно, гриб стремился зарастить полость внутри себя и потому греям приходилось трудиться здесь посменно.

В центре зала возвышалась куча насквозь проржавевшего металлолома, наверху которой дикари установили на дырявой канистре старенького робота. Невероятно древнего, самого первого поколения. Таких греи производили задолго до нашествия кукловодов, более тысячи лет назад.

Из всех щелей и отверстий робота торчали разноцветные грибные шляпки, которые здесь заменяют цветы. То есть, можно сказать, что робота празднично украсили. Кроме того, его сочленения обильно обмазали черной липкой грязью. Лишь потухший окуляр был надраен до блеска — видимо, местные регулярно растирают глаз, желая разбудить своего бога.

Закончив осмотр, я снова состроил дружелюбную мину:

— Это было потрясающе! Спасибо за экскурсию. Да уж, самый божественный бог, из всех, что я когда-либо видел.

— Милости прошу, приходи снова. — толстый грей явно был польщен. — Особливо ежели удумаешь, как бы нам изловчиться разбудить Хранителя Твердотелого…

Хм… Это может быть интересной задачей, кстати. Разбудить-то может и можно, зависит от того, что с ним случилось. Если что-то перегорело, то для такой древней штуковины комплектующих на складе наверняка не найдется. А вот если просто разрядился аккумулятор…

С другой стороны, разбужу я этого «бога», а дальше что? Местные командовать им не смогут. Он тоже не запрограммирован управлять диким племенем. Все эти смешные религиозные устои рухнут, разобьются вдребезги. Переживут ли греи подобное?

Пожалуй, надо оставить все так, как есть.

Я распрощался с местными и потопал назад к кораблю. Но не прошел и половины пути, как прилетело входящее сообщение.

— Кэп, у нас чрезвычайное происшествие! — похоже, Молли снова перешла в режим паники. — Рабочий робот попал в неординарную ситуацию. Судя по тому, что он транслировал, это какое-то оригинальное похищение…

— Похищение? Моего робота украли? — настроение нейронки начало передаваться и мне. — Труби тревогу Молли! Беднягу выключили? Как мы его теперь найдем⁈

— Спокойно, Кэп. Он по-прежнему активен и продолжает трансляцию. Его похитили аборигены. Он мог вырваться, но вы же сами приказали не применять силу против аборигенов.

— Ага, было такое. Одичавшие греи действительно смешные и достаточно безобидные. Но воровать моих роботов — это уже перебор! Где они сейчас?

— Уже в деревне. Из которой вы недавно ушли. Украшают там всё, развешивают гирлянды разноцветных грибов. Похоже, что готовятся к празднику.

— К празднику? У-у-ух, ворьё! Ну я им сейчас устрою праздник! Возвращаюсь.

Я бегом пошлепал обратно в деревню. Бегать в скафандре — то еще удовольствие. Потому, пока добрался, то запыхался и насквозь пропотел, несмотря на улучшенную вентиляцию модели «Йомен».

Знакомый пейзаж изменился незначительно. Наверное, греи посчитали, что украшенная деревня стала уже достаточно прекрасной и нарядной. Однако натыкать разноцветных грибов в щели хижин — этого мало, чтобы устранить вонь, вычистить повсеместную грязь и убрать огромную лужу с лежащим в ней свиномухом.

— Ах, это ты, герой запретной чащи! — заметил меня знакомый «папик» и приветственно замахал руками. — Желаю здравствовать! Ты как раз вовремя, ибо у нас великая радость и празднество! Твои амулеты поистине приносят удачу!

— И тебе не хворать, батюшка! Интересно, что же это вы празднуете?

— Наши охотники на бродячих поганок встретили в лесу молодую жену Хранителя Твердотелого! Уж теперь-то мы его наверняка разбудим!

— Жену? Ох-ох, свадьбу, значит, гуляете… И церемония, я так понимаю, прямо сейчас?

— Истинно так! Следуй за мной, ты непременно должен увидеть церемонию!

— Это точно… Веди меня скорее, мне прямо не терпится взглянуть на счастливую невесту.

Греи все-таки поняли, что лужа со свиномухом не может быть главным украшением праздника и спрятали её, накрыв сверху огромной грибной шляпкой. Судя по всему, свиномух отказался покидать любимое место и остался внутри.

Сверху на шляпке стояли два робота: выключенный местный бог (доволокли же!) и нерешительно озирающийся работяга с моего корабля. Внизу, вокруг грибного постамента, смешно и неуклюже топтались греи — никакой музыки, даже барабанов нет, но танцоров это не смущало.

Под пыхтение и сопение топчущихся плясунов к роботам вскарабкался «батюшка». В одной руке у него было ведерко с маслянистой грязью, в другой — что-то типа свиного хвоста с кисточкой на конце. Обмакивая хвост в ведерко, батюшка вначале разбрызгивал грязь на плясунов внизу, а потом повернулся к молодожёнам…

Робота надо срочно спасать. Сами могут обмазываться грязью сколько влезет, а вот брызгать ей на зрительный сенсор не позволю!

— Уважаемые, вы совершаете ошибку! Это мой рабочий робот, а не жена Твердотелого!

Собравшиеся на площади перестали танцевальное топтание, бессмысленно уставились на меня глупыми черными глазами. Пока дикий народец не начал возмущаться, я продолжил объяснять:

— Я спустился в твердом грибе с неба так же, как и ваши первосвященники! И привез с собой этого робота. Он рабочий! И для семейной жизни он не подойдет!

— Богохульник, что ты несёшь? — первым не выдержал «батюшка». — Это словоблудие слишком сильно пахнет ересью!

— Так ведь против Твердотелого я ничего не имею, — попытался я успокоить собеседника. — Только моего робота не трогайте! Нам с ним уже домой пора…

— Ты утверждаешь, что молодая жена Твердотелого служит тебе? За такое богохульство тебя надобно проткнуть копьями в нескольких местах!

Ну что ж, моё терпение тоже не бесконечно. Я решил поменять тактику. Состроив угрожающую физиономию, прикрикнул:

— Объявляю этот брак недействительным, так как невеста против! И вообще невеста — самец! Так что подите прочь, господа серые карапузы, пока я не применил силу.

И тут понеслось… Полетели со всех сторон камни и подозрительные коричневые шарики, коих немало нашлось близ грязной лужи свиномуха. Впрочем, отлетали они от скафандра, как от стенки горох.

Снова пробуете копьями? Прошлого раза не хватило? Ну-ну… Хех, ну и как, не жалко копий? Парочка уже сломалась, как я посмотрю. Эй-эй, вы чего, бороться удумали? Завалить меня всей толпой? Неее, ребята, мы так не договаривались!

Всё! Моё терпение кончилось! Что вы скажете, если я снесу нахрен ваш праздничный постамент? Да-да, именно — из лучевика! Первый выстрел в воздух — предупреждающий!

Яркий луч с шипением разрезает воздух, задевает один из больших грибов, окружавших деревню. Кусок шляпки на месте ровного среза съезжает вниз и плюхается в грязь, чем приводит собравшихся в неимоверный ужас.

— Пощади-и-и-и! — верещит «папик-батюшка», заглушая все прочие звуки. — Понятно уж, что нам не пробить твою толстую кожу. И сам ты грозен, как жукокрот, истосковавшийся по случке. Скажи, гость непрошенный, как нам тебя отвадить? Как сделать, чтоб ты не избивал нас боле и не стращал чудесами запретными?

Так-то лучше. Надеюсь, теперь поняли, кто здесь главный. А избивать никого я особо и не планировал. Так, припугнул чуток…

— Уважаемые, я могу пробудить Твердотелого! Ведь именно ради этого устроена свадьба?

— Это правда истинная, — нехотя согласился «папик». — Молодая жена развеселит…

— Да-да, знаю, — перебил я, не дослушав. — Дайте мне минут десять побыть рядом с молодожёнами! И не мешайте! В любом случае, вы ничего не теряете.

— Твоя правда, что не теряем… Да и ты будешь под присмотром, на виду… Ну ладно, пожалуй, и впрямь попробуй.

— Ничего не обещаю, но сделаю всё, что смогу. Надеюсь, инженерные курсы заканчивал не зря…

Таак-с, посмотрим, в каком состоянии этот раритет… Для тысячелетней железки — не так и плохо! Похоже, ритуальная грязь действительно защищает от коррозии.

Ага, батареи на нуле, как и ожидалось. Ну, надеюсь, мне повезет. Попробую подзарядить бога от его жёнушки. Интересно, как называется специалист по оказанию помощи в первую брачную ночь, хе-хе? Погляди, грибной народец, что такое любовная связь у божественных рабочих роботов! Берем эту продолговатую штуковину, присоединяем к тому отверстию… Нажимаем вот эту кнопку…

Вуа-ля! Да-а-а!!! Получилось! Оживает, старикашка!

Ну а сейчас узрите Пришествие! Пробуждение, вернее…

Активированный робот оказался редкостным живчиком. Я ожидал, что он начнет со скрипом разминать суставы, включать-выключать лампочки. А вместо этого старая железяка коротко пискнула и заторопилась прочь, сметая всех и вся на своём пути.

— Эй-эй, стой! Ты куда?

Похоже, у робота в памяти висела незавершенная программа. Ишь как ломанулся на всех парах лес валить. Грибы рубить, вернее.

А за ним следом попёрли гурьбой фанаты и поклонники. Все до единого, во главе с батюшкой. Ну что ж, думаю и нам с моим работягой пора домой, пока момент удобный.

Торопясь домой, связался между делом с Молли:

— Приём, дорогуша! Тут случилась небольшая заварушка, но мы, как всегда, победили.

— Поздравляю, Кэп! По этому случаю у вас сегодня праздничный ужин. Из местной пищевой органики лучшего качества.

— О, неужели не батончики? И какой же сюрприз меня ждет? Огласишь меню?

— На первое — зеленый грибной суп, а на второе — синяя грибная запеканка с желтой грибной подливой. Пальчики оближете!

— О боже мой…