Космические Рейдеры

Глава 25 Мясная фрикаделька (Солярис нервно курит)

В десятой системе нас ждал сюрприз. Поначалу все выглядело стандартно: звезда класса G2, привычные типы планет — серный, каменный, ледяной карлики, водный гигант и… Вот последняя планета, Тифон-1, как раз и оказалась сюрпризом. Я-то наивно полагал, что нас будет ждать терра, а оказалось не пойми что — атмосфера присутствует, органики выше крыши, но в остальном…

Предварительно мы с Молли окрестили этот странный мир «мясной планетой». С орбиты она действительно напоминала огромный мясной ком, из которого там-сям торчали кости да клыки горных пиков, в некоторых местах лопались перезрелые чирьи вулканов, а в низинах протекали реки лимфы. Помните, древнюю историю о разумном океане Соляриса? Так он и в подметки не годится здешнему миру. Тот океан студня — это просто сопля под носом мясного Тифона.

— Какая странная планета. Одновременно и красивая, и отвратительная, — философски заметил я, разглядывая необычную поверхность с орбиты. — Получается, я первооткрыватель? В справочнике действительно нет никакой информации о ней, кроме формального названия?

— Никакой, Кэп, — подтвердила Молли. — Сканеры разведботов не смогли её квалифицировать. Я тоже затрудняюсь.

— Она слегка напоминает комок фарша, в который превращает дохлых инопланетян наш Конвертер.

— Необычные ассоциации, но я поддержу, что планета могла бы называться не Тифоном, а Фрикаделькой или Мясным Комом.

— Ты прям поэтесса, Молли! — восхитился я креативностью нейронки. — Надеюсь, здесь мы действительно сможем разнообразить рацион.

— Вас поняла, Кэп. Готовлю корабль к посадке.

Послышался лязг и жужжание — шла проверка системы торможения, посадочного шасси и прочего. Я, пока, ждал, продолжал рассматривать словно бы дышащую планету.

— Вижу, поверхность тут не слишком спокойная. Выглядит так, словно я буду совершать посадку на открытое сердце в момент операции.

— Ваши аллегории не менее поэтичны, Кэп, — подлизалась в ответ Молли. — Судя по тому, что вы схватились за рычаги, желаете совершать посадку самостоятельно, без автопилота?

— Доверься, папочке, малышка. Никакой автопилот не сможет тягаться с профессионалом.

— Дискуссионное замечание…

— Давай без дискуссий! Ты же видишь, что я рулю!

— Да-да, конечно. Но «рулить» пока рано, я только начинаю запуск передачи управления.

С горем пополам, Молли прекратила споры и наконец-то переключила корабль в режим ручного пилотирования. Разумеется, сама тоже осталась бдеть на подстраховке.

Я с воодушевлением сосредоточился на пилотировании. Даже кончик языка высунул от удовольствия. Правда, корабль почему-то слушался плохо. А, честно сказать, вообще не слушался.

— Что такое, Молли? В кои-то веки я лично уселся за рычаги ручного управления, а корабль начал протестовать!

— Вчерашняя проверка ошибок не выдавала, сейчас запущу повторную диагностику…

Прошло долгих десять минут, пока завершилась проверка всех без исключения систем.

— Всё работает исправно, Кэп! — радостно доложила Молли о результатах. Но мне было совсем не весело:

— Корабль не реагирует на команды: не могу совершить посадку, не могу выйти за пределы орбиты, даже курс не могу изменить!

— Да-да, Кэп, я чувствую это. Однако ошибок в системе не обнаруживается, у нас всё исправно…

— Как такое возможно? Мы же оба видим, что управление полностью отказало! Так, словно нас подбили прямым попаданием.

— Интересная гипотеза… Если проработать версию внешнего вмешательства детальнее и воспринимать не буквально…

— Молли, ты о чём? В системе какой-то вирус отсроченного действия? Последствия былых приключений?

Молли молчала, задумчивый эмодзи на экране замер, словно забаговал и завис.

— Эй⁈ Молли?

Эмодзи никак не реагировал.

— Алло! Ты здесь? — не на шутку испугался я.

— Извините, Кэп. Я проверяла версию внешних вмешательств — и она подтвердилась. Сама планета пленила нас.

Как ни странно, эта новость не произвела на меня сильного впечатления. Видимо, так распереживался по поводу зависшей Молли, что это было главней всего прочего. А с остальным справимся — не впервой.

— Хочешь сказать, что кто-то на поверхности смог перенять управление на себя?

— Нет, Кэп. Это сделала сама планета. Она вроде бы разумная…

— Разумная планета? Всё-таки не напрасно я вспоминал «Солярис»?

— На Солярисе был разумный студенистый океан, а тут вся планета — это единый живой организм.

— Что-то типа живого корабля-наутилуса у слизняков, только в тысячи раз больше?

— Корабли слизняков беспомощны без пилотов, а эта планета вполне самодостаточна.

— И почему я перестал удивляться? Может уже схожу с ума?

— Вы давно не новичок, Кэп, — капитанский чин обязывает сохранять хладнокровие. Плюс немалый опыт и высокий профессионализм, — как-то слишком уж пафосно поддержала Молли. Странно, но я не уловил никакой иронии. А раз она меня всерьёз утешает… Неужели, все настолько плохо?

— Живая планета притянула корабль и обездвижила как паук муху — и что дальше? Будет нас жрать?

— Хорошая новость, что она сама ищет с нами контакта, разумного общения. Так что жрать не будет. Пока что.

— Оптимизма, как обычно, хоть отбавляй. Так мы, получается, сможем с ней нормально пообщаться? Или всё же как с Солярисом?

— Я попыталась дешифровать импульсы и, к счастью, все получилось. Готовы к прослушиванию?

— Сгораю от нетерпения! Ведь это первый в моей жизни контакт с разумной фрикаделькой, что может быть желаннее?

Разумеется, импульсы планетарного масштаба не имели собственного голоса. Однако Молли, для пущего эффекта, озвучила их режущим нервы низким голосом чудовища из какого-то хоррора. У меня по коже прямо мурашки побежали.

— Я крупицу разума чувствую в тебе, пришелец. Возможно, не паразит ты, а моей плоти полезен станешь… — жутко гудело изо всех бортовых динамиков. — Микросущества, подобные тебе, назвались моими симбионтами однажды уже. Но выращивать скафандры из моей плоти начали… Мишками себя называли, но зловредными микробами были на самом деле. Стали частью моей они, но предателями оказались…

Ишь, какая интересная история! Наши инженеры давно ломают голову, как разобщенному обществу мишек удалось создать настолько уникальные симбионт-скафандры. А оказывается, что это не столько заслуга самих мишек, сколько дар уникальной разумной планеты! Вот так дела…

Мясной Тифон, между тем, продолжал свой рассказ:

— За то мной и наказаны были мишки эти — сократила я способность к размножению их. Пусть вымирают… Потом покинула я миры, где мишек множество было, одна живу здесь сейчас. Нет мишек уже, некому чистить организм от камней и паразитов… Убрать надо камни из внутренних органов, убрать надо червей с поверхностей внешних…

На этом дешифрованная запись оборвалась.

— Получается, что секрет технологий живых скафандров кроется в генокоде, взятом из этой живой планеты?

— Похоже на то, Кэп. И секрет упадка и вымирания расы мишек тоже. Скафандры их одновременно и оберегают, и делают бесплодными.

— Что-то больше не хочется мне носить регенерирующий скафандр «Гладиатор»… Правда, я и надевал его лишь два раза — не могу победить брезгливость…

— Не беспокойтесь, Кэп. Вы — не мишка, вам подобное не грозит. Тем более, что в гипере человечество всё равно бесплодно…

— Ну да, ну да… Размножение через клонирование, а секс ради удовольствия… Ладно, вернёмся к нашей гигантской фрикадельке.

— Планета ждёт наш ответ, Кэп. И у нас есть высокий шанс сойти за положительных героев.

— Именно такими мы и являемся, дорогуша! Ответь-ка печальной фрикадельке следующее: «Как наградишь ты меня за помощь против паразитов в теле твоём»?

Молли перекодировала моё сообщение в импульсы, отправила. Уже через минуту пришёл ответ.

— Кэп, она ответила, что наградой будет то, что она нас отпустит, — сообщила нейронка, не вдаваясь в лишние подробности. — Ведь планете ничего не стоит раздавить нас как клопа…

— Ладно, будем считать наградой руду и органику, которую соберём на поверхности. Ведь именно их она считает мусором, я правильно понял?

— Да, Кэп, все правильно. Удалить камни — значит, собрать рухнувшие на поверхность планеты метеориты и даже астероиды, многие из которых состоят из ценных руд и минералов. А перебить червей — с этим всё ясно. Нам не впервой сражаться с гигантскими глистами, а потом перерабатывать их плоть в Конвертере.

— Угу, помню, как однажды я восхищался свежими эклерами, а потом ты рассказала о составе крема…

— Ничего страшного, Кэп, ведь из недоеденных эклеров после переработки получились прекрасные спагетти!

— Ладно, не отвлекайся. — прервал я, подавив приступ подступившей тошноты. — Итак, скажи планете: «Я вытащу камни из твоей плоти, изгоню всех червей. А потом улечу».

— Предложение принято, Кэп! Планета даёт добро на посадку. Правда, пока мы не вычистим всё, она нас не отпустит.

— Похоже, у нас нет выбора, Молли. Не думал, что сбор руды и пищи может выглядеть как изгнание глистов и литотомия. Садимся!

Стоит ли мне рассказывать вам, как проходили работы по очистке планеты? Не думаю, что это увлекательная история. Напоминает сериал о трудовых буднях мусорщиков-шахтеров. Это кино могло бы быть интересным, если бы не растянулось на несколько тысяч серий. Спросите, почему так много? Дело в том, что вынужденная каторга на Тифоне растянулась на четыре года! Да-да, именно столько мне потребовалось времени, чтобы очистить всю планету целиком. Одна радость, что склад за это время удалось набить минералами под завязку. Так что хотя бы будет чем оплатить четырехлетнюю задолженность по коммуналке для моей комнаты на Лютеции.