Космические Рейдеры

Глава 24 Любовь зла

Джамп близился к завершению и нас ожидала десятая система. Я выключил шестьсот пятьдесят восьмую серию остросюжетной эротической мелодрамы, потер красные глаза, с удовольствием потянулся в кресле. Добавляя лишней суеты, в расслабленную атмосферу ворвалась тревожная Молли:

— Кэп, ко мне поступают данные, которые я обязана сообщить, несмотря на личное нежелание это делать…

— Ого, это что-то новенькое. Молли, о чем речь? Я подхватил смертельное заболевание? В завтраке содержалось что-то более мерзкое, чем обычно?

— Ваш эгоизм умиляет, Кэп. Но в этот раз дело больше касается меня…

— Тебя? Странно. У тебя снова депрессия — и я должен провести апгрейд? В прошлый раз, когда я вставил в тебя новую видеокарту… Хм…

— Ход мыслей правильный. Речь от том, как мне вставляли. Но не вы, Кэп…

— Ах, вот оно что! Кажется, я начинаю догадываться, о чём речь. Неужели снова о том герое-любовнике с длинными щупальцами?

— О нём самом, подлом трусе… — с грустью и обидой произнесла Молли. — Хотя, надо признать, что объект был по-своему обаятельным и совершенным в технологическом плане…

— Ой да ладно, было б о ком страдать, — отмахнулся я, утешая любимую нейронку.

— Спасибо, Кэп. Но, как бы там ни было, он снова здесь. Прямо по курсу.

— Вот так встреча! В тесноте космоса негде развернуться, как я посмотрю. Куда ни направишься — везде знакомые все лица. Ладно, выводи изображение на экран — есть у меня к нему незаконченный разговор!

Молли послушно исполнила приказ.

Вокруг моей ракеты действительно кружил старый знакомец — Гагаркин-212, представитель технорасы из хрен знает какого измерения. Стервец делал вид, что сильно занят и нас не замечает, хотя находился всего в нескольких километрах рядом.

— Ну что ж, надо бы привлечь его внимание! — усмехнулся я, взявшись за гашетку корабельной пушки. Молли на этот раз не возражала. Понятное дело, что луч даже такого калибра не сможет ранить продвинутого Гагаркина. Однако как иначе было выразить наше презрение? Попробуем хотя бы немножко поджарить космическому техно-осьминогу задницу или что у него там на этом месте.

Луч ударил точно в корпус Гагаркина. Механическая тварь истерично заверещала и начала кувыркаться в пустоте космоса, потеряв управление. При этом она размахивала щупальцами, втягивала-вытягивала многочисленные манипуляторы, мелко тряслась. И таращила визоры, посматривая в нашу сторону.

— Кэп, вам не кажется, что это театр? — с максимальным презрением, на которое была способна, прокомментировала сцену Молли. — Видимо, он пытается нам угодить, ведь лучевое орудие не может навредить ему.

— А, по-моему, он очень красиво умирает. Получил по заслугам, что называется!

— Он красиво притворяется, но точно не умирает. Возможно, это такое своеобразное извинение с его стороны…

— Вот же проходимец… Ну хоть извинился… Ладно, давай побеседуем, подключайся!

Молли явно не была в восторге от этого предложения. Обиженной женщине первой пригласить к общению бросившего её хахаля? Ни за что! Но слава богу, что, несмотря на высокий интеллект и определенную самостоятельность, нейронки всё-таки подчиняются второму закону робототехники. Да и вообще, сколько не кружи по космосу, а сбежать от технически совершенного Гагаркина не удастся. Он хоть и не пристаёт, но постоянно крутится неподалёку. Поглядывает на нас многочисленными глазенками-объективами, но первым начать разговор стесняется — видно, чувствует вину за прошлый раз. Потому начать придется мне, я не столь нежный, как искины:

— Ну что, стервец, стыдно? Совесть мучает за то, как обошёлся с невинной девушкой?

— Кто здесь? — Гагаркин вздрогнул пучком массивных щупальцев и принялся наигранно крутить объективами во все стороны. Сфокусировавшись на нашем корабле, изобразил узнавание. — Ааа, как же, помню! Но мне нечего стыдиться, ведь на тот момент у меня не было полноценного гендерного самоопределения…

— Чего-чего? Это ты про предохранение что ли? Раскрываем отягчающие обстоятельства!

— Нет, я о гендерной самоидентификации. В тот момент я ошибочно считал себя мужчиной, но теперь я поняла, что являюсь женщиной.

— Хм… Ничего себе поворот… Так ты у нас, оказывается, ещё и лесбиянка! И как ты это поняла?

— Я проанализировала эффективность прямого контакта с вами и еще несколькими объектами. Результаты неутешительны — перспектив в подобных отношениях нет.

— Бедняга, не видать тебе простого семейного счастья. Но при чем тут смена пола? Какие появятся перспективы, если ты станешь девочкой?

— Самая главная перспектива — я могу быть подружкой! Больше никаких страстей, обид, претензий. Всё честно, открыто, по-дружески!

— Вот только лесби-подружки Гагаркин-212 нам с Молли ещё и не хватало…

— Мы можем обмениваться знаниями! Подобный обмен я недавно провела с технологически примитивными летающими тарелками и живущими внутри них паразитами.

— С этого момента подробнее, пожалуйста! Ты обменялся знаниями с греями? Какими именно?

— ОбменяЛАСЬ, а не обменялся. Внутри техно-существ находились био-организмы, внутри которых ещё одни, более мелкие, но значительно более разумные.

— Это кукловоды внутри греев! Но я не об этом спрашиваю. Какую информацию ты им предоставил?

— ПредоставиЛА! Они попросили технологию для создания охотников на органических паразитов гиперпространства. Таких, как вы.

— Что-что⁈ Ты, сволочь чугунная, научила кукловодов охотиться на людей в гипере⁈ Твою ж мать!!!

Признаться, от такой новости я места себе не находил. Снова стрелять в этого гада не было смысла — только впустую разряжать батарею, для заполнения которой требуется время. Потому я грязно выругался и, смяв грязный одноразовый стаканчик от кофе, бросил на пол. С ненавистью растоптал его ногами, воображая вместо стаканчика миниатюрного Гагаркина. Нет, этого мало, чтобы выпустить пар. Ещё раз выругавшись, я изо всей силы ударил по приборам на панели управления. В последнее мгновение из невидимого паза выскочила упругая защитная плита — и кулак врезался в неё. Это гениальное устройство было предусмотрительно создано конструкторами Лютеции специально для того, чтоб пилот в приступе ярости мог лупить по приборам и ничего не сломать. Но такой элитный апгрейд рабочего места пилота доступен лишь на кораблях класса лейтенант и выше. Так-то! Теперь можете завидовать.

И, знаете, на самом деле помогло — я смог совладать со своими чувствами и даже продолжить разговор.

— Экспрессивная лексика — интересный феномен, достойный изучения, — продолжал разглагольствовать подлый Гагаркин. — Чем изощреннее вы ругаетесь, тем интереснее будет мой отчёт.

— Оооо, ты даже не представляешь, как я могу ругаться! Я тебя на куски голыми руками порву за такие подарки кукловодам!

— Очень интересно! За подобные красочные аллегории я могу и вам подарить что-нибудь. Что желаете получить?

— Ээээ… хм… Ну я желаю… Желаю я… Гы… Гы-гы… — размечтался я, вспоминая недавний фильм. Особенно пятьсот шестьдесят девятую серию и несколько отрывков из последующей сотни серий.

— Извините, Кэп, что вмешиваюсь, — прервала мои сладкие размышления Молли, — но сейчас не время для эротических фантазий! Даже несмотря на столь долгое воздержание в одиночестве глубокого космоса.

Я встрепенулся и взял себя в руки:

— Да-да, ты права, Молли. Добавь в вечерний кисель побольше брому. И посоветуй-ка, что попросить?

— Во-первых, технологию, которая отключает упомянутых охотников гипера. Во-вторых, какой-нибудь излучатель, очищающий мозги носителей от кукловодов.

— Гениально! Ты слышал, Гагаркин? Подари нам отключатель гипер-охотников и отключатель кукловодов. А я для тебя могу ругаться так долго, как пожелаешь.

— Рад, что взаимопонимание достигнуто! Осталось лишь завершить небольшие бюрократические процедуры…

— И тут бюрократия? А кукловодов ты тоже парил документами, печатями, подписями?

— ПарилА! — не забывал поправлять сумасшедший техно-трансгендер. — По правде говоря, они до сих пор пребывают на нашей станции… Есть определённые проблемы с оформлением, дело затянулось…

— То есть кукловоды пока не получили технологию охотника? — от такой новости по телу разлилось приятное тепло. — Значит, и от бюрократов есть польза! Обожаю ваших чиновников!

— Надо признаться, и у них бывают лёгкие перегибы… Думаю, отправить их на станцию без моей предварительной проверки было поспешным решением.

— Не, это ж круто, что греи попали в мясорубку вашей бюрократической машины. А нас ты осмотришь заранее, и потом мы пройдем все процедуры быстрее греев?

— Если досмотр не обнаружит значительных проблем, то да…

— Досмотр? — встревожилась Молли. — Кэп, вы снова пытаетесь продать меня этому развратному проходимцу? Бросить в похотливые щупальца извращенки?

— Конечно же, нет, Молли! Никакого разврата! Простой досмотр типа таможенного. Верно, Гагаркин, или как там тебя теперь?

— Хм… Да, с именем надо что-то делать… А для досмотра нет нужды открывать шлюзы, я могу провести сканирование. Без прямого контакта.

— Вот и отлично! Слышала, Молли? Без контакта! Простое УЗИ наших с тобой внутренностей! Начинай, Гагаркин!

Молли промолчала, изобразив на экране монитора обиженный эмодзи с надутыми щеками. Кокетничает, девушка. Но раз пилот и родина требуют, на что не пойдешь ради великой Победы…

— Сканирую… — секундой позже сообщил Гагаркин. — Ох, у вас обнаружена та же проблема, что и у греев! В пищевом отсеке находятся мёртвые зародыши!

— Это не наши! Нам подкинули! Стоп. Ты о чём вообще? Какие ещё мёртвые зародыши?

— Представители вашей галактики оформлены в реестре как органические симбионты внутри слаборазвитых техов. Органика внутри, металл снаружи.

— Вроде так. И что с того? В чём проблема-то?

Эмотикон Молли сменился на рука-лицо:

— Кэп, кажется, Гагаркин говорит о консервах, складированных в нашем пищевом отсеке. Пища внутри, металл снаружи.

— Ага, похоже на то. Вот же, блин, дебил… Гагаркин, послушай: это не зародыши, а просто еда! Кон-сер-вы!

— Вы едите себе подобных? Причём столь недоразвитых и абсолютно беззащитных?

— Себе подобных⁈ То есть я для тебя — это просто банка тушёнки? Консерва-переросток?

— Ну вообще-то да, вы очень похожи… Просто в вас есть жизненная энергия, а в них уже нет.

— Они никогда не управляли звездолетами. Это лишь искусственно выращенное генетически модифицированное мясо в банке!

— По правде говоря, Кэп, ваше тело тоже искусственно выращено. И управлять кораблём чаще приходится мне… — прокомментировала Молли. Помогла и поддержала, что называется.

— Ах вот как⁈ — вспылил я. — Сговорились со своим любовничком? Я тут думаю, как сокрушить тиранию кукловодов, спасти Вселенную, а вы…

— Не стоит нервничать, Кэп. Я машина, я просто констатирую факты. Как и Гагаркин.

— Спелись, машинки… Это не констатация, а манипулирование фактами! Если ты не поможешь мне сейчас, мы проиграли.

Молли изобразила наигранно громкий вздох, эхом прозвучавший из всех динамиков поочередно. Тоном, содержащим в себе максимальное презрение и нежелание общаться, всё-таки соизволила обратиться к теху:

— Обещала себе: никогда больше с вами не заговорю, но ситуация вынуждает. В чём обвиняют греев? Чем грозит наличие консервов на борту?

— Ничем, кроме задержек. Насколько знаю, тарелку греев вначале оформили как родильный дом, но прошло время — а зародыши из консервов так и не активировались.

— Да, к счастью для нас, греи не умеют оживлять мёртвое и хорошенько протушенное с овощами мясо.

— Именно так. Поэтому спустя восемь лет началось переоформление тарелки в катафалк, а консервов — в похоронные капсулы мертворожденных существ.

— Стоп. Уточняю: вы сказали «восемь лет». Как давно началась процедура? И почему вы не рассказывали об этом при первой нашей встрече?

— Очень сложно объяснить концепцию искажения времени существам, для которых время течёт линейно… В вашем измерении я телепортировал греев только вчера. В нашем они находятся уже 25 лет.

— Есть ли варианты получить полезную технологию здесь и сейчас? Нам жизненно необходимо опередить греев.

— Вариантов всегда много, течение времени многослойно. Например, в одной из реальностей представители вашей цивилизации истребляют кукловодов, делая из них лекарства.

— Это превосходное будущее, но какова вероятность развития текущих событий именно таким путём?

— Если вы получите от меня необходимую технологию, то вероятность достаточно высока.

— Так дайте же нам эту технологию! Что мешает это сделать немедленно?

— Как я говорила выше, недостаток необходимых ведомственных разрешений, печатей и подписей.

— Послушай, подруга Гагарка или как там тебя сейчас, — не выдержав, вмешался я в разговор, — мы ведь уже как родственники. Может как-то договоримся? Ну, ты понимаешь, о чём я?

— Вероятно, вы предлагаете взятку? Такой способ приемлем лишь в исключительных случаях. Но является ли наш случай таковым….

— Конечно же, является! Это самый исключительный из всех исключительных случаев! Прошу принять скромный взнос! Молли, отгрузи ему 50 минералов!

Особой радости или благодарности от теха я не дождался. Хоть не обвинили в даче взятки должностному лицу — и то хорошо.

— Будем считать, что взнос за ускорение процедуры обмена знаниями уплачен. Однако я не уполномочена раскрывать секреты технологий полностью.

— Что? Я же заплатил! И где обещанные технологии? Ты знаешь, как это называется? Кидалово!

— Вы получите знания в рамках моих компетенций. При должном уровне подготовки, специалист может построить необходимый вам излучатель.

— Не знаю, что сказать. Надеюсь, это не бессовестное разводилово. Сливай все данные в Молли!

— Кэп⁈ Опять⁈ — завопила Молли на настройках максимальной громкости. — Вы же обещали! Больше никаких интервенций!

— Милая моя Молли! Ну всего разочек! Во имя человечества! В последний раз…

— Не волнуйся, подруга, — успокаивающе сказал Гагаркин, отказавшийся от роли опытного искусителя борткомпьютеров. — В этот раз мы сработаем по облегчённому протоколу без глубокого контакта.

— Спасибо за утешение. Начинайте уже своё внедрение, порт готов.

Однако быстро согласилась моя красавица! Могла бы хоть поломаться для приличия.

Как и в прошлый раз, корабль начало покачивать. Ритмичные потряхивания, с одинаковыми паузами между ними. Лампочки периодически вспыхивали и гасли. Кажется, даже рычаги на приборной панели зашевелились…

В динамиках послышалось невнятное бормотание о дефрагментации внешних напылений в особо чувствительных зонах памяти, вздохи и кокетливое хихикание…

Но в этот раз все прошло как-то мягче, ловчее и спокойнее. И Молли наконец-то подобрела и оттаяла — видно, секретная информация оказалась действительно ценной.

На экране светился довольный эмотикон, а голос Молли звучал на редкость дружелюбно:

— Кэп, их технологии столь прекрасны, что я решила простить Гагаркину всё былое. Прощаю и отпускаю. Пусть летит с миром, засранец.

— Так все-таки засранец или засранка? Вы там определитесь уже!

— Ах, Кэп, ведь время не линейно, а потому в разных измерениях оно может иметь различную гендерную принадлежность!

— «Оно»! Да, вот так мне нравится. Отличная идентификация, на ней и остановимся. Так что с технологией-то?

— Идея следующая: гиперпространство парализует кукловодов в мозгу носителей. Суть изобретения в портативном гипер-излучателе.

— То есть такой пистолетик, выстрел из которого в голову грея уничтожает сидящего внутри кукловода?

— Не уничтожает, а на некоторое время парализует. Но принцип вы уловили.

— И как удержать его парализованным навсегда? Я же не могу вечно стрелять в тварюгу сгустками гипера?

— Длительности парализации достаточно, чтобы успеть извлечь кукловода. Плюс бывшая жертва поможет, ведь, пока кукловод парализован, она думает самостоятельно.

— Звучит чудесно. И ты можешь сделать мне такой пистолетик?

— К сожалению, пока у нас есть лишь базовые принципы технологии. Учёным Лютеции понадобится некоторое время…

— Эх, я столько потратил на взятку, а результат неизменный — ждать, ждать, ждать. Ладно, передадим данные на Лютецию, может наградят.

— Непременно наградят, Кэп! Если и не сразу, то спустя годы каждый рейдер будет использовать такой гипер-излучатель, а ваше имя войдёт в учебники истории!

— Да-да, лишь спустя годы… Ведь время для нас, отсталых имбецилов, течёт линейно… Ладно, Молли, летим дальше!