Космические Рейдеры

Глава 4 Робинзоны Гипера

Пришла пора возвращаться на Лютецию. Первый вылет получился на редкость спокойным. Не припомню, чтобы раньше так везло — ни вражеских патрулей, ни монстров, ни аномалий. Правда, и добыча совсем слабенькая. Если не считать дремлющую в ангаре новую «Таблетку» да полученных ресурсов, которые уже затрачены на окупаемость самого рейда, то чистая прибыль позволит в лучшем случае купить лишь скафандр второго класса — «Йомен».

Но старого «Волонтёра» тоже не стану выбрасывать, пусть лежит в запасе. Плюс такого скафа в том, что он занимает совсем немного места. Шлем ставишь на полку отдельно (при желании можно использовать в качестве цветочного горшка), комбинезон скручиваешь в трубочку, как коврик, — вот и всё, вуаля! Компактней не придумаешь.

Вход в гипер прошел мягко — даже голова не закружилась. На экране и в иллюминаторах замелькало искрящееся и светящееся подпространство. Не каждый астронавт может без головокружения смотреть на подобные подпространственные шейдеры. Признаться, в первый раз и меня мутило. Но потом привык, а сейчас даже нравится — нахожу в этом своеобразную красоту. Как и подобает настоящему эстету, усаживаюсь в кресло с чашечкой суррогатного кофе — и созерцаю сверкающую изнанку Вселенной.

Медитативную атмосферу снова испоганила моя дорогая Молли. Спящий экран вспыхнул, а встревоженный эмотикон на нем тревожно замигал.

— Зафиксирован сигнал, необычный для гиперпространства. Если бы не помехи от джампа, то я бы сочла его радиосигналом S. O. S.

— Ого, необычно… — причина выглядела весомой, потому я решил не злиться на то, что мой кофе-брейк был прерван. — Кому-то из рейдеров не повезло застрять в гипере? Надо запросить идентификатор и пароль.

Тревожный эмотикон сменился задумчивым и слегка озадаченным:

— Это вряд ли, Кэп. Сигнал проходит не на частоте Лютеции. Подобные позывные встречались мне только однажды — у музейного экспоната на вечере памяти старой Земли.

— Да-да, помню, отличная была вечерника. Там я познакомился с одной довольно милой… эмм…

— Кэп, я говорю об информационном вечере для борткомпьютеров! Вы не могли там быть и уж тем более знакомиться с дамами.

— Да? Ну и ладно. — я беспечно отмахнулся, случайно расплескав остатки кофе на пульт управления. А про вечеринку я и вправду слегка приврал — просто хотелось отпустить на волю фантазию. Прицельным броском я отправил чашку от кофе в дыру позади пилотского кресла. Конвертерная урна послушно чавкнула и загудела — тара пошла в переработку. Рейдеры всегда так делают — не мыть же нам посуду! Закончив уборку, я снова повернулся к Молли:

— Так что за сигнал-то? Есть уже более точные результаты?

— Поиск соответствий в архиве базы данных закончен. Вероятность совпадения 100%. Это позывные старой Земли, Кэп.

— Земли? Ха! — мне почему-то хотелось веселиться. Наверное, из-за удачного завершения недавнего рейда, и потому что до Лютеции лететь оставалось совсем не долго. — Это ж история прям как в киношке «Горячий космос»! Пилот поверил, что встретил землян, а попал в стилизованный под старину космический бордель. Как там его звали, напомни?

— Астронавт Одиссей, Кэп. А женщины оказались подпространственными сиренами, высасывающими из путников…

— Ага, точно! Высасывающими… Девчонки, надо признать, были аппетитные… И что же теперь? Может это кто-то из наших прикалывается?

— Несмотря на искривления пространства и джамп-помехи, мне удалось наладить радиосвязь, Кэп. Включать динамики?

— Разумеется! — я радостно потер ладони. — В кино приключение было сногсшибательным. Несмотря на то, что в финале все умерли. А вдруг и мне повезет?

Спустя минуту Молли уже настроила связь. В условиях гипера работала она, как всегда, неважно, но выбирать не приходилось.

— Вас вызывает рейдер Лютеции, текущий пароль GGXA16. Как слышите меня? — орал я в микрофон.

В ответ доносились только шум и помехи. Я представил себя командиром в военном бункере, который что-то кричит в трубку древнего проводного телефона, но его не слышат, так как кабель перебит.

Когда я уже начал терять надежду, с той стороны кто-то отозвался:

— Бог ты мой, наконец-то!!! …помехи… Эй, все сюда! Нас нашли! …неясный шум…

Я помолчал некоторое время, прислушиваясь, потом робко спросил:

— Эй? Вы на связи? Меня слышно вообще?

— Очень плохо, но слышно! …помехи… Нам срочно нужна помощь. Мы терпим… хррр… Повторяю: терпим …хррр… Срочно нуж … помехи…

Теперь всё ясно. Не знаю, как там у них насчет сексапильных сирен, но понятно, людям нужна помощь. Значит, пора действовать.

— Вас понял! Буду проводить стыковку. Как слышите? К стыковке готовы?

— Всегда готовы!.. помехи… да куда мы к чертям денемся … хррр… вас поняли… помехи…

Молли — молодчина, не подкачала. Из-за отличий в физических законах, стыковка в условиях гиперпространства — задача сверхсложная. Даже если бы я сам управлял джойстиком — и то не знаю, справился ли бы. А между тем, я ведь настоящий профи в управлении джойстиком. В общем, моя железная малышка справилась на отлично.

— Манипуляторы зафиксированы, внешний шлюз подготовлен. — доложила Молли.

— Спасибо, дорогуша! Итак, я пошел… Пожелай мне приятного вечера!

— Будьте осторожны, Кэп! Мой протокол предписывает пожелать именно это.

Переход по стыковочной гармошке в шлюз чужого корабля прошел без происшествий. Далее — стандартная процедура дезинфекции… Готово.

Нищенский скафандр долой! Девушки, если они тут имеются, снарягу столь бомжовского уровня точно не оценят. А я хочу предстать перед шалуньями во всей красе. Хорошо, что брился не слишком давно — мужественная щетина только начала пробиваться. Так что буду неотразим.

Двери с шипеньем открываются. В тамбуре горят лишь красные аварийные фонари. Довольно романтично, кстати, что красные. Многообещающе…

В глаза бьет яркий свет, в котором мелькают неясные силуэты. Страшные, неестественно изогнутые, перекореженные… Пародии на человеческие фигуры…

Это ловушка!!!

Одно из существ бросается на меня, вытянув вперед тощие руки. Зачем я снял скафандр? Вот же придурок озабоченный!

Что это? Оно меня не кусает, как ожидалось, а целует!

Иссохшими сморщенными губами мумии…

Зрение уже почти восстановилось, привыкнув к яркому свету…

Уфф, это не монстр. Это обыкновенная старуха. Вернее, не обыкновенная, а самая старая из всех старых старух, которых мне когда-либо приходилось видеть.

За спиной старухи маячат еще четверо — все такие же древние. Пол определить непросто, так как все они в одинаковых комбинезонах. Поношенных, мешками свисающих с исхудавших плеч. Всё, что может трястись от старости, у них трясется. Каждый видимый сантиметр кожи испещрен глубокими морщинами.

Резкий дребезжащий голос скрипит в самое ухо:

— Вы нас нашли! Аха-хаа! Какое счастье! Молодой человек! Вы нас нашли! Дайте я вас расцелую.

— А? Что? — я всё ещё не могу прийти в себя.

— Столько лет… Столько лет! Дайте же вас как следует обнять…

— Да, я… постойте… мадам…

— Удивительно… Давайте знакомиться! Это — капитан Брюс. Это бортовой психолог Лука, — старуха вдруг понизила голос, зашептала еле слышно, — поосторожнее с ним, он слегка не в себе. Это — Вера… не помню, кто она. Это офицер связи — Морзе. Ну а я Александра — можно просто Сашенька — штатная… эмм… актриса…

— Очень приятно… — с трудом выдавил я. Понемногу начиная приходить в себя, спросил с робкой надеждой:

— А нет ли на борту ваших, скажем так… наследниц? Внучек или лучше правнучек? Неужели, это весь состав экипажа? Корабль-то не маленький…

Оттеснив артистичную старуху, вперед протолкался лысый, как яйцо, старикан со строго поджатыми сморщенными губами. В допотопном мундире капитана, надо заметить.

— В нашем положении, не до наследниц, молодой человек. — заявил он. — Мы не позволяли себе размножаться, так как оказались чрезвычайно стеснены в пищевых ресурсах. В гипере, знаете ли, совершенно отсутствует органика естественного происхождения!

— Это так, но почему вы не пытались делать вылазки на планеты обычного пространства? Боялись кукловодов?

— До какой-то поры, да, боялись. Потом наступил момент, когда не боялись уже ничего. Но к тому времени у нас окончательно испортился базовый генератор. Аварийного хватало лишь для поддержания жизни, но никак не для джампа.

— Звучит ужасно. — я сочувствующе покачал головой. Первый страх и отвращение начали сменяться жалостью к несчастным старикам. — Но как вас вообще сюда занесло и почему вы бежали с Лютеции?

— С Лютеции? Ха! — лысый капитан закудахтал и закашлялся, словно бы поперхнулся. Я не сразу догадался, что он так смеётся. — Молодой человек, при чем тут Лютеция? Мы бежали с Земли! И оказались отрезанными от всего человечества, потерялись, можно сказать. Сейчас мы…

— Подождите-подождите… Давайте по порядку. Исход был четко организованной операцией. Как вы могли потеряться?

— Мы совершили собственный Исход. Те, кто остался вас проводить, кто отвечал за великое бегство Лютеции из Солнечной системы, смогли тайно оборудовать джамп-двигателем небольшой корабль и для себя…

— Тайно? То есть вы нарушили директиву правительства о подготовке к партизанской войне и просто-напросто сбежали?

— Можно сказать и так… Вся группа — это два десятка ученых, ни одного солдата. Какой с нас толк в войне? Получив возможность бежать, мы решили не дожидаться нашествия кукловодов…

— Однако по законам Земли получается, что вы дезертиры, то есть военные преступники?

Было видно, что от моих слов все присутствующие старики затряслись и задрожали. Не знаю, правда, от страха или от возмущения. А может кто-то просто захотел в туалет. Только недавно целовавшая меня старушка явно разозлилась. Морщинистое лицо пошло пятнами, густо напомаженные губы скривились. Протянув ко мне тонкие и скрюченные, как у ведьмы, пальцы, она заверещала пронзительно:

— Да, юноша! Представьте себе! Мы — предатели! Но мы уже понесли своё наказание! Мы всю жизнь прожили в этой чертовой железной бочке! Мы голодали! У нас не было связи! Не было детей! Ни черта не было! Почти все наши друзья здесь и умерли! Нас осталось пятеро из двадцати!

Не выдержав напора, я сделал шаг назад и выставил перед собой ладони, обороняясь.

— Послушайте, мне в общем-то все равно. Мы же не на суде, верно?

Но старая истеричка никак не хотела угомониться:

— Что? Суд? Ахаха! Нам уже плевать! Можете отдать нас под суд! Хоть на Земле, хоть на этой своей Лютеции!

— Мадам, остыньте! На Лютеции вообще не до вас, никто уже не вспомнит, дезертиры вы или нет. А координаты Земли никому неизвестны. Дабы не возникло соблазна вернуться на Alma Mater, где наверняка уже давно хозяйничают кукловоды.

На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием и покашливанием. Кто-то шумно пустил ветры, но ни один из присутствующих, кроме меня, этого не услышал. Спустя минут десять до стариков дошло, что я сказал.

— Как здорово! — радостно захлопала в ладоши Александра. Я не переставал удивляться, как быстро у неё меняется настроение. А я ещё думал, что сам имею излишне импульсивный темперамент…

— Значит, на Лютеции нас примут? Она такая замечательная! — старуха повернулась к остальным. — Друзья, вы слышите? Почему вы не радуетесь? Что с вами?

Похоже, у лысого капитана Брюса случился обморок. И у Морзе тоже. А нет, похоже, связист просто спит, привалившись к стене… Да уж, не парится по поводу времени и места. А этот в очках, что, плакать собрался? И вон та старушка — тоже…

Легкая пощечина от неугомонной Александры привела капитана в чувство.

— Я в порядке, спасибо! Вы возьмете нас на буксир до Лютеции?

— Капитан, я бы рад, но за подобный поступок меня ждет высшая мера наказания. Вначале вам нужно получить разрешение.

Капитан Брюс нахмурил редкие седые брови.

— Узнаю человеческое общество. Где бы люди не находились, хоть даже за пределами нормального пространства, самое главное у них — это бюрократия.

— К сожалению… — я сочувственно скривил лицо, словно бы это была моя вина. — Но послушайте, давайте вот что сделаем. Напишите письмо на Лютецию! Я его доставлю — и за вами пришлют транспорт!

— Мы ждали больше, чем полстолетия. Надеюсь, сможем выдержать еще несколько дней… Что ж, так и поступим! Друзья, давайте писать письмо!

— Отличная идея! Буду рад доставить его на Лютецию.

— Да разбудите уже Морзе! Вера, прекратите рыдать! Идемте! А вы, молодой человек, располагайтесь. Можете пока что прессу полистать.

— Прессу? Ах да… У вас тут земные газетки-журнальчики…

Громко они, однако, совещаются. Видимо, специалистов по слуховым аппаратам среди экипажа не имелось. Ну что ж, полистаю артефакты земной цивилизации в оригинале…

«Вторжение неизбежно, планета в опасности!» — ну, это понятно.

«Интервью с главным инженером Ковчега Лютеции: кому суждено спастись?» — тут тоже ясно, спастись суждено немногим.

«Пир во время чумы. Звезда фильмов для взрослых на орбитальной станции» — ого, что-то интересное, наконец-то… О, даже фото есть… Гм… Где я её видел? Если представить, что кожа обвисла… нарисовать морщины… Да неужели⁈ Вот ведь кошелка старая! Актриса, хе-хе!

А в остальном, конечно, статья — скука смертная… Нормы морали, тяжелые времена… бла-бла-бла… Аж спать захотелось… Пойду разомнусь, что ли…

Прогулка по старинному кораблю заняла минуты три. Но за это время я успел заметить много интересного. Подумать только! Здесь столько никому ненужного и никак не используемого барахла! Сдохшие датчики, приборы, панели управления. Конвертер выдал бы изрядно металлов после переработки всей этой рухляди. Старикам ведь без толку, а мне пригодилось бы… А может и правда? Пока они там копаются…

Надо бы освободить стариков от лишнего балласта. Будет мне компенсация за работу почтальона. Хищно озираясь, начинаю хватать то, что плохо лежит, и сносить награбленное в шлюзовую камеру.

Внешние элементы навигационного блока — берём… Проводка от системы дальней связи — срезаем и… Целая панель с какими-то терминалами и датчиками… ни один уже не работает — откручиваем и забираем… Всё в конвертер! Всё в дело!

Не уверен, но кажется, это пульт управления подачей топлива. На базовый генератор, который у них давно сломан. Сгодится…

Так, за полезным делом, прошло часа полтора. Кажется, стариканы как раз перестали шуметь… Пора возвращаться к просмотру древней прессы.

Кстати, вовремя успел закончить. Можно сказать, в последний момент. Только моя задница коснулась кресла, только рука потянулась к журналу…

Яйцеголовый Брюс возник за спиной, как персонаж из скримера:

— А вот и я, молодой человек! Не ожидали, что мы так быстро?

— Тьфу ты, черт! Ммм… Ну да… Не ожидал…

— Так не терпится наконец-то встретиться к кем-то еще, вот и решили поторапливаться. И вообще: краткость — сестра таланта, как говорил наш покойный хирург.

— Хирурги — они такие, что правда, то правда. И где же ваше письмо?

— Согласно уставу военного времени — в специальном контейнере, опечатано. Вот, примите, пожалуйста.

Капитан протянул мне увесистый металлический цилиндр с намертво приваренной крышкой.

— Ого, впечатляет. Но в целях безопасности мне все равно придется его просканировать. Просто, чтоб видеть, что внутри только письмо. Поймите правильно…

— Конечно-конечно! Все правильно, все по уставу военного времени! А теперь, когда с делами покончено, я приглашаю вас в банкетный зал! Нас ждет кулинарный сюрприз!

— О, спасибо. Это я всегда с удовольствием!

Пока старики писали, старухи успели сервировать стол. Что интересно — посуда у них оказалась не пластиковая, а как в музее! Фарфоровые тарелки, металлические вилки и ложки, стеклянные бокалы… Салфетки… С ума сойти…

Каморка кают-компании на банкетный зал, конечно. Скорее похожа на просторный чулан… Но это не главное. Важно, что у нас сегодня на обед?

Старушка по имени Вера разложила на тарелках скромные порции еды. Тут меня ждало очередное разочарование. С меню у старых робинзонов космоса имелись явные проблемы.

Серые бруски биомассы, причем вдвое меньше батончиков, которые обычно готовлю я. Из напитков — только вода.

Хотя нет, поспешил осуждать. Похоже, я еще не пробовал их фирменное блюдо…

В помещение входит бабушка Александра, еле удерживая трясущимися руками большой поднос. На нем лежит что-то маленькое, невзрачное и бледно-розовое. Неожиданно из динамиков начинает звучать музыка… Что-то древнее, из классики, кажется, U2.

Старуха пытается кокетливо строить мне глазки, моргая накладными ресницами. Вернее, кокетничает только один глазик, потому что второй продолжает алчно пялиться на поднос.

Задевая вилки и тарелки, Александра ставит поднос на стол.

Да это же… Помидор!

Жалкий, маленький полудохлый помидор! Такой же сморщенный, как и весь экипаж этого полудохлого корабля.

— Настоящее кулинарное чудо, правда, юноша? Такой пир у нас бывает только раз в год! Мы собирались провести его в следующем месяце, но по случаю вашего приезда решили ускорить событие.

Мне трудно было подобрать подходящие слова, но я смог что-то ответить. Вроде бы получилось достаточно нейтрально:

— Раз в год? Ничего себе! У вас настолько плохо с припасами?

— Никаких припасов у нас давно уже нет… Только нескончаемый контейнер порошкового концентрата, будь он проклят! Конвертер не дает ему истощиться, перерабатывая продукты нашей регулярной жизнедеятельности…

А вот теперь мне начинало становиться по-настоящему плохо.

— Стоп! Не надо об этом, пожалуйста. Что-то меня мутит…

— Ах да, здесь довольно душно. С вентиляцией у нас небольшие проблемы последние лет десять. Так вот, о чем это я?

— Нет-нет! Не надо больше о круговороте органики в замкнутой экосистеме корабля! Давайте лучше о помидоре.

— Да-да, помидор. Этот прекрасный представитель семейства пасленовых выращен в нашей оранжерее. Последней из еще функционирующих.

— Подумать только…

— Мы отказывали себе в лишней порции воды, чтоб поливать его. Холили, лелеяли… Удобряли своим…

— Ясно! Не продолжайте, я понял. Вам очень дорог этот помидор.

— Очень дорог! И мы предоставляем честь разрезать его ему нашему спасителю.

— Оу. Я польщен оказанной мне честью, спасибо. — стараясь сохранять спокойствие, я принимаюсь за дело.

Нож, конечно, мне выдали красивый, но помидор он резать не хочет. Интеллектуалы-гуманитарии ножи точить не умеют… Пиление не дает результатов — тонкая на вид кожица никак не поддается.

Если надавить чуть сильнее, то… Проклятый помидор с пукающим звуком размазывается по тарелке!

Бледная мякоть растекается, лица стариков мрачнеют. Морщины становятся глубже, тремор конечностей — сильней, а в глазах появляется недобрый огонек…

— Ты что наделал, сопляк⁈ Ты понимаешь вообще, ЧТО ты наделал???

— Простите, я не хотел… нож тупой…

— Это ты тупой! В наше время таких криворуких долбаков в открытый космос смывали! Вместе с отходами!

— Ну-у… зато, я сделал вам немного кетчупа…

— Ах вот ты как, щенок⁈ Еще издеваешься⁈ Да я сам сейчас из тебя кетчуп сделаю!

— Давайте лучше успокоимся и выпьем водички за прекрасных дам!

Почему-то никто не хочет поддержать мой тост.

— Целый год я ни на шаг не отходил от этого сраного помидора!!! — продолжал угрожающе скрипеть капитан Брюс. — А ради чего? Чтобы какой-то малолетний гаденыш все похерил???

— Постойте-постойте, давайте не будем горячиться!

— Сейчас ты увидишь, салага, чего стоит в бою настоящий земной капитан!

— Вы в своем уме вообще? Одну секундочку! Эй-эй, зачем вам нож?

— Лука, заходи справа, сейчас мы его… Хватит уже обжираться помидорами, хочу стейк с кровью!

Капитан изрыгает ругательства, хрустит суставами и пытается броситься на меня с ножом. Через стол дотянуться не получается из-за больной спины, и старикашка, шаркая ногами, ковыляет в обход.

Корабельный психолог с кашляющим криком вздымает над головой пластиковый табурет. Лицо старикана перекашивается так, словно это не полтора килограмма пластика, а огромная чугунная гиря. Однако отправить табурет в полет не получается — сведенные артритом пальцы разжимаются сами собой…

Капитан, смело ковыляющий в атаку, спотыкается об упавший табурет и с грохотом валится наземь. Экс-шалунья Александра охает, бросается к нему и зачем-то начинает делать искусственное дыхание. Чувствительная Вера, увидев это безобразие, закатывает глаза и падает в обморок…

Старичье копошится на полу бессмысленной кучей, мелькают тощие ноги и покрытые пигментными пятнами руки, раздаются хрипы, бульканья и стоны. Лишь маловменяемый радист Морзе закрывает глаза и, не меняя позы, засыпает….

Похоже, что самое время уносить ноги, пока финалом праздничного банкета не стало настоящее смертоубийство…

Слава звездам, качество зачастую важнее количества. Это я про соотношение моей силы и ловкости против суммарных характеристик всего старческого экипажа.

Пока они копошились, я успел выскочить из кают-компании, облачиться в скафандр и даже задраить за собой люк шлюзовой камеры.

Единственное, что не стал перетаскивать отсюда на свой корабль сваленное кучей ворованное барахло. Хрен с ним, обойдусь.

И только плюхнувшись в милое заднице родное кресло, я смог, наконец, свободно выдохнуть. Как же хорошо снова быть дома!

Так как большую часть времени в гостях я провел без скафандра, Молли оставалась в полном неведении. Потому незамедлительно начала приставать с расспросами:

— Кэп, что случилось? Вы весь какой-то помятый… Неужели действительно «Горячий космос» и цыпочки?

— Типа того, Молли. Только скорее «Мумии из Преисподней» и «Вечер живых мертвецов».

— Но сейчас-то вы уже в порядке? И что за контейнер у вас в руках?

— Ах да, контейнер! Так получилось, что это было единственное оружие, которым я рассчитывал защищать свою жизнь.

— Защищать жизнь? Кэп, вы притащили на борт старинное взрывное устройство? Что там внутри?

— Не беспокойся, Молли, это не бомба. Там письмо, послание выживших из ума маразматиков своим потомкам…

— Кэп, хочу вам напомнить, что мы не имеем права привозить на Лютецию подобные контейнеры с неизвестным содержимым.

— Я в курсе, Молли. Потому вначале просканируй его, чтобы точно знать, что за монстр прячется внутри этой старой банки.

— Смешная шутка, Кэп. Однако контейнер сделан из сплава для секретной почты, он не поддается сканированию.

— Вот же старые маразматики! Даже тут не могут ничего сделать по-человечески… Получается, у меня просто нет другого выбора. кроме как…

— Хоть это и не совсем тактично, Кэп, но вы правы. Контейнер придется распечатать. Но не огорчайтесь: ведь главное, что потом вы сдержите слово и доставите письмо.

— Спасибо за поддержку, Молли. Ты всегда меня понимала. Итак, долой пломбы, открываем крышку…

Вскрытие чужой почты заняло лишь пару минут. Не думал, что это такое легкое дело. Прямо, как отобрать конфетку у ребенка. Итак, что же там накорябали эти морщинистые дезертиры?

Мда, трудно поверить, но старики еще более сбрендившее, чем я думал. Похоже, пока они сочиняли послание, то вообще забыли, кому и что пишут.

Внутри оказалось классическое послание землян XX-го века к инопланетянам. Космический аппарат «Пионер-10», если я правильно помню историю.

Хорошо, что я отверг мнимые приличия и всё-таки решился открыть контейнер. Иначе попросту засмеяли бы на Лютеции. В общем, в мусор эту дрянь!

Эх, а так хотелось немного веселья как в «Горячем космосе»…