Корабль мертвецов

Глава 13. Почта

— П-почта сегодня з-закрыта на приём и сортировку писем, прошу вас, п-приходите завтра после обеда, — невнятно, едва ворочая языком и старательно отводя от нас глаза, выдавил он, рассовывая конверты по ячейкам с надписанными по кромке названиями улиц городка и номерами домов.

Под нашими ногами прогибались старые доски пола, ох, прямо как на заброшенном корабле (уверяю, почту я восстанавливать магией не собиралась), застеленные возле стойки вытертым ковром неопределённой расцветки. По инерции я начала шагать размеренно и осторожно, опасаясь, как бы они не проломились под моим весом, но и по сторонам не забывала поглядывать. На столе, кривовато стоявшем справа от входа, лежали стопки почтовых бланков, торчали пяток облезлых перьев в стаканчике, а у стены — наполовину размотанный и спутанный моток бечёвки. За переднюю ножку стола была задвинута корзина для бумаг, доверху заполненная мятыми, рваными и испорченными бланками. Стулья со спинками обретались в самых неожиданных местах, но на приличном расстоянии от стола. На стойке выстроились в шеренгу: кассовый аппарат, печатная машинка с поднятой кареткой, ещё один стакан, но без перьев, и россыпь конвертов на любой вкус. Добравшись до неё, я с облегчением перевела дух — пол выдержал, ух.

Почтальон занимался письмами, дескать, если на настойчивых посетителей внимания не обращать, они сами куда-нибудь денутся. Однако стоило нам с Максом замереть возле стойки, сверля его спину взорами, движения парня стали неловкими, и несколько писем выпало из непослушных пальцев. Почтальон юркнул за стойку, поднял их с пола и неаккуратно сунул в ячейку под номером двадцать один по улице Яблочной. Сквозь приоткрытое окно ворвался сквозняк, и входная дверь с шумом захлопнулась. Почтальон подпрыгнул, зыркнул на нас обвиняющим взглядом, но сразу же отвернулся. Задребезжав, хлопнула форточка, но тут же с душераздирающим скрипом распахнулась. А в дверь почты, громко топая ногами, вломился невысокий старик, щурясь за толстенными стёклами очков. Он ходко потрусил вперёд, стуча об пол клюкой, потрясая пухлым письмом, обклеенным плотненько марками.

— Молодой человек! Срочно отправьте письмо! Это безобразие, я возмущён тем, с каким пренебрежением вы относитесь к своим обязанностям, объясните, почему мои письма постоянно возвращаются! — прокаркал он и набрал в лёгкие воздуха, желая продолжить кричать, но почтальон его прервал.

— Уважаемый Захар Павлович! Отделение закрыто, мы не работаем. И в д-деревне, куда вы посылаете письма, уже лет десять нет ни одного жителя! Уехали! Их новых адресов п-проживания на почте не знают, и не наша обязанность их выяснять! Я вам об этом говорил, причём с-совсем недавно, неделю назад, — выдал почтальон эмоционально, но слова проговаривал на автомате, видимо, повторять ему текст приходилось не единожды, успел заучить наизусть.

— Что за ерунда! — взвился посетитель, голос его сорвался, он кашлянул, очки при этом соскользнули на кончик носа. — Мой друг не мог никуда переехать, не поставив меня в известность, слышите! Вы что-то путаете, молодой человек, а вот с моей памятью всё прекрасно! — он умолк, пожевал губами, почесал макушку. — О чём это я? — перевёл взгляд на письмо в своей руке, моргнул, поправил очки. — Ах да, письмо! — воскликнул старик и шваркнул пухлый конверт на стойку. — Отправьте моему другу в Серые скалы немедленно!

Почтальон скис, но спорить больше не стал, давно, видимо, понял, что старик жил в иной реальности, где деревня до сих пор существовала, и убедить его в собственном заблуждении никто не в состоянии. Принял письмо и несколько мелких монеток. Старик, потрясая клюкой и бранясь себе под нос, покинул помещение. Дверь, стукнувшись о порог, со скрипом распахнулась. Почтальон пихнул письмо в крайний отсек полки без подписей, не заметив, что парочка марок отлепилась от конверта и опустилась на пол.

— Простите покорно, понимаю, что почтовое отделение до завтра закрыто. Ох, обождите одну секунду, сейчас, закрою. Вам бы дверь починить, — тараторил Макс, выдавая, на мой взгляд, слишком уж высокопарные извинения. Он вернулся к двери и крепенько её закрыл, чтобы она больше не хлопала. — Хотелось бы отправить на днях посылку. Видите ли, мы в вашем городе проездом, расценок и сроков доставки не знаем. Не могли бы вы подсказать? Простите, как ваше имя?

— Василий, меня зовут. Да, конечно, куда вы хотите отправить посылку? — почтальон расслабился, даже к прилавку привалился и совершенно неубедительно изобразил живейшее внимание, но, смотри-ка, сразу заикаться меньше стал. Ай да Макс, какой ловкий ход! — Я попробую вас хотя бы примерно сориентировать.

— Василий, тётушке, ко дню рождения, в Верхний Бор! — Макс доброжелательно улыбнулся, ввернув название городка, указанного в той роковой посылке как место назначения.

Макс, должно быть, решил, что стоит немного успокоить парня, вставляя в разговор лёгкие намёки, попытаться понять, связано ли его состояние с той старой историей со шкатулкой и проклятьем? Прошло, конечно, уже больше года, и, возможно, у парня появились другие проблемы: намудрил с посылками, неправильно посчитал сдачу, замучила бессонница или он действительно до безумия влюбился в девушку, живущую по соседству. Да мало ли какие неприятности довели его до такого невроза — жизнь непредсказуема. И всё же интуиция совместно с разумом и здравым смыслом в один голос вопили, что «уши» тянутся от проклятия Алины.

Василий сглотнул и затравленно уставился на Макса, но, не углядев в незамутнённой интеллектом физиономии парня (да у него обнаружился настоящий актёрский талант, глаза дурные, аж не по себе стало) и намёка на подтекст, ответил:

— Примерно два дня, но цена ещё зависит и от веса посылки, — полуобморочно вымолвил почтальон.

С удовольствием вдыхая аромат чернил, бумаги и воска, я держалась чуть в стороне, не привлекая внимания. Ох, не спугнуть бы этого дёрганного молодого человека. Вспомнив как-то, по аналогии, список из пятидесяти девяти тёмных, запрещённых законом заклинаний, тщательно изученный мною в академии, внимательно осмотрела фигуру почтальона и почту на предмет подозрительных заклинаний, но почему-то не смогла сосредоточиться, зато в глазах начали плавать точки и цветные пятна. Опыта у меня было исчезающе мало в делах подобного толка, да и если бы их можно было так просто углядеть, дознаватели, либо просто кто-то из посетителей почты с сильным даром, их непременно заметили бы. Не собираясь сдаваться, я старалась изо всех сил, вот только пятен стало больше, даже голова закружилась, пространство подёрнулось дымкой…

— Вес и размер небольшой, — Макс развёл руки на ширину сантиметров пятнадцать, изображая габариты посылки. — Всего-навсего шкатулка, она дорога моей тётушке как память о почившем муже. Я нашёл её совсем недавно на чердаке, ранее дом принадлежал им, но после смерти мужа она затосковала в одиночестве и переехала за город… молодой человек, с вами всё в порядке? — участливо спросил Макс, прервав пространные объяснения и взволнованно глядя в одномоментно посеревшее лицо почтальона.

Ого, какая яркая реакция! Макс ровнёхонько угодил в больное место, образно говоря. Я попыталась ещё раз засечь присутствие злых чар, но меня вновь постигла неудача. Начиная раздражаться на свою беспомощность, я хотела было, наплевав на нервозность почтальона, вцепиться в него с Максом, зажать в угол за стойкой и устроить хорошенькую проверку, выискивая причину этих мелькающих перед моим взором точек и пятен, но не успела…

— Вы кто… вы зачем… — забормотал тот, делая крошечные шажки к двери за спиной, ведущей в подсобку почтового отделения. — Я не могу… вы не понимаете…

По коже скользнули мурашки, температура в помещении упала на десяток градусов, я настороженно замерла, а в следующую секунду мне словно врезали кулаком под дых, я, хрипя, согнулась пополам, похолодевшими пальцами ухватившись за край стойки.

— Арина, что случилось! — заорал Макс, не понимая, почему меня скорчило от боли.

— На нём… — попыталась прохрипеть я, но недоговорила.

Почтальон врезался в полки и схватился за живот. Я мгновенно прочитала целительское заклинание, встряхнулась и хотела то же самое проделать с почтальоном, то есть его подлечить, но стоило мне коснуться его своей магией, он скорчился, истошно завывая. Я не стала дожидаться продолжения, оставив всякие попытки ему помочь, так как делала только хуже.

Перемахнув через стойку, к нему подскочил Макс, пытаясь поднять парня и оттащить от полок, с которых начали сыпаться письма и посылки. Углядев сбоку дверцу, перекрывающую доступ посетителей за стойку, я нащупала шпингалет и, кое-как открыв его дрожащими пальцами, подбежала к Максу и Василию.

Письма с хрустом и шелестом вылетели из полок, ураганом закружившись по помещению, а после, выстроившись в рой, рванули прямёхонько к подвывающему парню, ну и к нам за компанию. Заметив их полёт, парень взвизгнул и отключился, съехав на пол. Макс молниеносно выставил над нами сеть, я рванула к упавшему парню и потрясла его за плечи. Рой писем врезался в сеть, рассыпавшись. Падающие письма начали понемногу тлеть, запахло дымом и гарью.

Я, не понимая, как в подобной ситуации следовало поступить, чтобы не сделать хуже, постаралась определить, какое заклинание пришло в действие и почему, но потерпела сокрушительный крах. Замерла, наблюдая за кружением сотен писем над едва заметным куполом сети. Тащить парня стоило бы в лес: там два лекаря и Игнат Тиниевич, они наверняка помогут. Но, с другой стороны, какие именно заклинания на него наложили, не ведомо, и какие там нас ожидают неприятные подвохи? В избе Алина, Алексей Панкратьевич, а вдруг, притащив туда парня, устроим ещё и в лесу локальный апокалипсис?

Всего на пару секунд кружение писем остановилось, а после они взорвались бумажным вихрем, обрывки облепили сеть и, вспыхнув, исчезли. В воздухе внутреннего помещения почты потемнело, но алым засияли буквы и слова и неторопливо оплели сияющим вихрем нашу защиту, словно создавая дополнительную сеть. Очень красиво, но огненные буквы прожигали защиту понемногу, тут и там сеть дымилась, и появлялись мелкие прорехи. Стало нестерпимо жарко и душно, дым разъедал глаза. Нужно было поставить дополнительную защиту. Я забормотала заклинание, укрепляя сеть, но моя попытка провалилась, защита тут же растаяла, заполнив пространство под куполом сизой дымкой.

— Ох, извини, Макс, что нам делать, нужна помощь, сами не справимся! — кашляя, выпалила я и, двигаясь практически на ощупь, приблизилась к нему и очередному болящему.

Ответил мне глухой голос Сергея. Он невесть откуда появился рядом с нами, широко распахнутыми глазами осматривая двойную сеть из магии и букв, дым и почтальона без сознания.

— Переправим в мой дом, там и парень будет в относительной безопасности, и окружающие! Защита на служебной квартире стоит превосходная, она ещё и последствия для того, кто наложил на него эту гадость, скроет, а нам это необходимо. Пока запечатаю помещение, позже вернусь, приведу всё в порядок, следов оставлять нельзя.

Он взмахом руки снял сеть Макса и пробормотал длинное ритмичное заклинание, буквы застыли в воздухе огненным куполом. Я пригляделась: посылки и обрывки писем неаккуратно попадали на пол, захламив пространство, но в остальном ничего не пострадало, ни стойка, ни немудрёная мебель почты. Сергей подоспел как нельзя вовремя. Он сжал в руке портальный амулет и создал новый портал. Вдвоём с Максом они подняли почтальона и торопливо шагнули в разрыв. Я не отставала ни на шаг, хоть давалось это нелегко, шатало меня знатно.

Выпали мы рядом с кроватью, она уже оказалась перестеленной. Сергей опустил нашего нового пациента на пёстрое, ужасно уютное и при этом совершенно неподходящее к этой комнате вязаное покрывало. Макс, тяжко пыхтя, вытер взмокший лоб. Почтальон выглядел ужасно, черты лица заострились, признаков жизни он не подавал.

— На парне стоит одно широко известное в определённых кругах, заклятие, чтобы он не разболтал лишнего, но определить его можно только после запуска. Ненужное слово, мысль, вопрос или явление дознавателя и ненужный свидетель мертв. Стоило вам переместиться из дома, меня одолели нехорошие предчувствия, а я привык им доверять, поэтому отправился следом. Дело гораздо серьезнее, чем я мог предположить, — Сергей снял пиджак и засучил рукава. — Я уберу эту гадость, не впервой, но после почтальону будет необходим лекарь и, возможно, обманка! Сейчас проверю!

— Обманка? — переспросил Макс, нависая над дознавателем.

Сергей нашарил в кармане брюк небольшой механизм и провёл им над головой почтальона. Механизм защёлкал.

— Нет, отслеживание на нём не стоит, это облегчает задачу! — выдохнул с изрядной долей облегчения Сергей. — Скрыть произошедшее на пару дней будет проще, чем лепить на отделение почты временную иллюзию присутствия парня и перемещать на неё отслеживание, это и называется обманкой. Ненадежная магия, дает результат от силы часов на восемь, он же не начует на работе, а перемещать её нельзя. Поэтому, я стараюсь с ней не связываться, но иногда иного выбора нет.

— Лекаря я приведу, минуту, — Макс получил от меня амулет, таращась на механизм Сергея, восхищённо присвистнул, оценив вещицу по достоинству, и скрылся в портале.

И вскоре он появился вновь, вместе с Лёшкой, Игнатом Тиниевичем и мелким дракончиком. Пора бы ему имя придумать, раз уж он стал неотъемлемой частью нашей шебутной компании. Друг тащил в руках походный котелок с торчащей из него метёлкой сухих трав, подошёл к кровати и, без промедления, занялся осмотром парня. Профессор ботаники выразительно нахмурил кустистые брови и поцокал языком.

— Эк его скрутило! Заклятие безмолвия — скверная штука, а его последствия и того хуже, ему сейчас не позавидуешь, Алексей, спасай! — он обернулся и пожал руку Сергею. Лёшка кивнул, распрямился, что-то коротко спросил у хозяина дома, выслушал ответ и скрылся за дверью. Я расслышала его вопрос: Лёшка поинтересовался, где найти очаг. — Корнеев, рад встрече, ещё один мой лучший выпускник, так тебя сюда распределили?

— Да, и я рад вас видеть, Игнат Тиниевич! — Сергей искренне улыбнулся, пожал руку пирату, разглядывая мелкого дракончика, балансирующего у пирата на плече.

— Взаимно, тем более учитывая обстоятельства. Резво вы начали, я, как обещал, на досуге и пообщаться ни с кем особо не успел, лишь наметил встречи и договорился о визитах. Однако хорошо, что появился ещё один важный свидетель. После того как почтальон очнётся, надеюсь, он прояснит некоторые мелкие детали произошедшего на почте год назад.

— Верно, теперь он сможет говорить, его жизни ничего не угрожает, но для начала я почту приведу в нормальный, привычный вид! — ответил Сергей.

— Помогу, вдвоём всяко быстрее справимся, я заодно осмотрю помещение, — коротко сказал Игнат Тиниевич.

Вспышка дознавательского портала, и мы с Максом и несчастным почтальоном остались одни. Я, как могла, почистила магией одежду, небрежно привалившись к изножию кровати, отчаянно сдерживая зевоту.

— Знаешь, — пожаловалась я, вспоминая всё то, что с нами приключилось на почте, — никогда не думала, что жизнь за стенами академии будет настолько насыщенной, к тому же выматывающей физически и магически!

— Я когда-то тоже был наивным выпускником, — с усмешкой фыркнул Макс. — Но моё заблуждение продлилось несколько дольше, захватив и третью по счёту, очень даже непыльную, как оказалось, работу на острове. До этого я подрабатывал бытовым магом в конторе, откуда ушёл спустя полтора года, устав от общения с заказчиками до безумия, и устроился нарочным: прогулки по свежему воздуху и много времени для поиска занятия по душе и способностям. Остров дал мне шанс их проявить и отточить.

— Натренировался на шторме, — подмигнула парню я. Он расплылся в улыбке. — Спасибо, Макс! — посерьёзнев, сказала я. — Твоя сеть нас спасла, заклинание вон какое неприятное на парне было наложено, а я его даже засечь не смогла, а оно с подвохом.

— Хорошо, что Сергей вовремя появился, надо бы знания подтянуть, да только как на это в таком режиме время выкроить?

— Никак, — покачала я головой. — Будем пополнять знания на бегу, по мере поступления новых вводных.

— Тоже неплохой вариант! И всё же сеть из писем и букв — это нечто! — протянул Макс и в предвкушении потёр руки. — Обязательно попробую нечто подобное создать, но безопасное для окружающих.

Припомнив о запасах Сергея, подошла к тумбочке, открыла дверцу, взяла два пузырька с бодрящим настоем и один из них протянула Максу. Он с благодарностью его принял. Откупорив пробки, залпом выпили. Проглотив жидкость, крепко зажмурилась. Надо же, вот так сюрприз, оказывается, не одна я в настой пихаю слишком много имбиря и перца.

— Ох, да с таким количеством перца и магическая основа не нужна, можно просто настой на водичке пить, — прохрипел Макс.

— Я делаю примерно так же, щедро, с размахом! Зато эффект держится дольше, ненамного, но всё же, — призналась я со смешком.

В комнату ввалился Лёшка, помахивая котелком, источающим зловонный сизый пар. Узрев наши скривившиеся физиономии, поспешно пояснил:

— От таких пакостных заклятий и лечение не лучше! Зелье варится ровно девять минут, но в котёл нужно запихнуть три страницы ингредиентов, к тому же оно жутко капризное до потери рассудка и терпения, чуть не психанул в самом конце. Не в моём это характере, однако рецепт кого угодно достанет до печёнок! Помогите мне, друзья, я один не справлюсь. Арина, приподними ему голову, Макс, будь добр, подержи котелок.

Больной принял лекарство, но в сознание приходить не спешил. Лежал на подушках, а лицо на наших глазах посвежело, округлилось. Он приоткрыл рот и захрапел!

— Лёшка, когда он в себя придёт? — уточнила я.

— Часов через восемь-девять, — ответил он. — Заклятие безмолвия на него наложили давно, действие со временем стало сильнее, поэтому парень и балансировал на грани безумия от страха. Знал он о заклятии или нет — не столь существенно. Разница лишь в одном: знание отчасти облегчает участь жертвы. Ведь в ином случае человек цепляется за нестыковки в собственном поведении, а заклинание осознать окончательно несчастному, в чём их причина, не позволяет, поэтому рассудок не выдерживает.

Закончив говорить, Лёшка утопал порталом в лес, следить за состоянием Алины. Одновременно с его уходом разверзся разрыв в другой части комнаты, и Игнат Тиниевич появился у окна прямо в кресле. Мелкого уже на его плече не наблюдалось. Выглядел он чем-то донельзя обеспокоенным, но, устроившись поудобнее, расслабился.

— Мелкий опять удрал? — спросила я.

— Не понравилось ему на почте, увидав вихри букв и тлеющие остатки писем и мебели, тут же дал дёру. Зато там в продаже обнаружились в продаже необходимая канцелярская мелочёвка, я положил нужную сумму в кассу, — добродушно хохотнул Игнат Тиниевич, складывая стопку листов, и остро заточенные писчие перья, перевязанные бечёвкой.

— Ох, совсем из памяти выпало! — провинился Макс.

— Не мудрено, вам тут, я посмотрю, скучать не приходится, — профессор ботаники покачал головой. — Сергей — превосходный маг и дознаватель, поэтому обыскал почту от половиц до балок, а сейчас ставит у входа едва заметный маячок, вдруг злодей решит проверить заколдованного и наведается разведать обстановку. Вероятность подобного чрезвычайно мала, но упускать её весьма недальновидно.

При этих словах Сергей появился возле шкафа, волосы его стояли дыбом, угол пиджака дымился. Прямо копия Лёшки пару дней назад, синяка под глазом только не хватало.

— Почта выглядит как прежде, даже письма удалось восстановить, хотя, признаться честно, это было нелегко. Кто-то на славу постарался, зачаровывая почтальона и почту, развернулся с заклятиями от души, срабатывали они исключительно в связке с заклятием безмолвия, понять бы, ради чего столько усилий? — он магией привёл в порядок одежду и пригладил рукой волосы. — Долго Василий пробудет в отключке?

— Восемь или девять часов, по словам лекаря! Полноценный сон, ох, мечта! Мне бы так, — зевнул Макс и потёр слезящиеся глаза.

Пока мы суетились, Сергей включил магическую настольную лампу, комнату залил оранжевый свет, не оставив ни единого шанса уютному мягкому полумраку. Надо же, небо затянули тучи, обещая скорый дождь, а я и не заметила, у нас интрига всё сильнее закручивалась, поглощая внимание целиком, да в такие лихие винтовые спирали — любо-дорого посмотреть. Я сощурилась, прикрывая глаза от света рукой, в состоянии хронического недосыпа хотелось оставаться в полутьме. И тут же едва не отключилась, настой уже не очень-то помогал. Вытаращилась, как сова, и горячо закивала, в полной солидарности со сказанным.

— Давайте обсудим основное, кратко и по делу, и все вы отправитесь на отдых! Если больной в отключке надолго, — предложил Игнат Тиниевич. — Вам точно поспать необходимо! Ладно бы просто недосып, его перебить можно и настоем, а дар так просто не восстановить, не доводите до беды, упрямцы!

Покивав, мы уселись рядышком на диван. Внимать и вникать в информацию пока были вполне способны, тем более если на горизонте замаячила возможность нормально поспать. Наконец-то!

— Вы поняли, что ещё за странности обнаружились в состоянии Алины? — начал Макс.

— Как? Стойте! Проклятие и привязка — это ещё не всё? — опешил Сергей, он устроился на стуле, откинувшись на спинку.

Игнат Тиниевич почесал бороду, покачивая головой.

— Нет, к сожалению, не могу сказать, что именно с ней не так, никогда ни с чем подобным не сталкивался. С проклятьем это не связано, по крайней мере, напрямую. Просто при глубинном сканировании возникает ощущение… — он замялся, подбирая нужное слово для более точного описания. — Словно сама смерть стоит за спиной, дышит в затылок, ждёт, неотвратимая, одуряюще жуткая. Мне знакомо это ощущение, попадал не единожды в передряги, будучи моряком. Уж простите за избыточно поэтическое сравнение, сложно подобрать слова. Объяснить тем, кто с этим чувством не сталкивался, практически невозможно. Так что мне понадобится ещё время, с бухты-барахты разобраться не выйдет, — заявил Игнат Тиниевич.

— Мне не даёт покоя то, что мы оставили Алину в лесу. Не повлияет ли он на девушку в худшую сторону? Вдруг мороки не так уж и безобидны? — задал вопрос Макс.

Я удивилась. Надо же, мне подобные мысли в голову не приходили. Появление дальнего родственника Лёшки меня успокоило. Он, в отличие от нас, изучал туманы не один десяток лет и наверняка предупредил бы о возможных последствиях их воздействия на девушку.

— Пока проклятие в силе, пребывание там для девушки — наилучший вариант из возможных. До того момента, как она сама станет частью туманов, остаётся не более полушага. Именно поэтому их близость сейчас нам на руку: проще отслеживать происходящее и контролировать изменения. Зато я успел кое-что прояснить насчёт зловредной магии Края. Колдун этот тёмный так в лесу и околачивается, Алексей Панкратьевич в этом прав. Сила его зависит напрямую от туманов, они подпитывали его, но благодаря вмешательству нашего общего знакомого и отсутствию жертв колдун постепенно утратил былое могущество. Меня беспокоят не мороки, отголоски страхов тех несчастных, кто стали частью леса, они способны лишь испугать, а затухание магии ночами до мёртвого нуля. По словам Алексея Панкратьевича, подобное происходит чуть больше полугода. Складывается впечатление, что это устраивает именно колдун, пытается таким образом восполнить собственные силы за счёт природной магии леса. Его надо как можно скорее найти и не допустить новых жертв.

— Да, Алексей Панкратьевич говорил об этом. А может, колдун тоже стал туманом? Проклятье, например, на себя наложил? — предположил Макс.

— Он точно жив, отличить магию живого человека от мороков я способен. Остаётся вопрос, для чего он вообще наворотил проклятие и туманы, но выяснить это возможно у него самого, что пока нереально, — отмахнулся Игнат Тиниевич. — Проблема в другом: он не даёт окончательно усмирить мороки и очистить лес от их остаточной магии, тёмной и пагубной.

Перед Сергеем в воздухе из портала соткался лист бумаги. Он схватил его, повернул к свету и прочитал сообщение. Встал со стула. На лице вспыхнул азарт, он зашагал к двери. Мы с удивлением наблюдали за его шествием.

— Волков решил пройтись куда-то один, мне пора! Постараюсь не дать ему приблизиться к почте, рано ему нервничать, — он щелчком испепелил бумагу.

— Хорошо бы обыскать дом в его отсутствие и попытаться поговорить с мамой Алины. Возможно, она многое знает, но как это сделать? — повысив голос, сказал Макс.

Сергей крутанул медную круглую ручку двери, обернулся и сказал:

— Прослежу куда Волков решил прогуляться, забегу в участок, нужно написать отчеты, по неудавшейся засаде. Вы пока отдохните, на втором этаже есть ещё несколько комнат. Придумаю, как устроить, проникновение в дом Волкова, я говорил, что не часто он его покидает и не надолго! За почтальона не переживайте, здесь ему ничего не угрожает.

— Мне тоже пора, — Игнат Тиниевич поднялся. — Загляну в лесную избу, после сразу отправлюсь в академию. Если где-то и можно найти информацию о забытых заклятиях, в том числе и тёмных, то только в её библиотеке.

— И где же хранятся эти замечательные книги?

Прохрипел Макс, подавившись воздухом на вдохе, и закашлялся. Я вскочила на ноги, хлопнула его по спине, даже немного проснулась от возмущения. Учишься в академии долгие годы, изучаешь все её закоулки и подвалы, а тут такие новости!

— Студентам, даже бывшим, об этом знать не положено, — усмехнувшись, пират исчез, а следом за ним и Сергей.