Корабль мертвецов

Глава 12. Проклятие с подвохом

Лёшка трясущимися руками зачерпнул настой половником, перелил в деревянную кружку, любезно предложенную хозяином дома, и, приподняв голову девушки, осторожно, чтобы не расплескать ценное зелье, влил настой ей в рот. Все присутствующие в тревожном волнении затаили дыхание. В звенящей тишине я услышала потрескивание огня и завывание ветра на чердаке избы. Его дуновение незримым потоком проникло в избу, качнуло пучки трав под потолком, коснулось моей щеки. Я глубоко вздохнула, осознав, что в глазах мелькают пятна, а дышу я от напряжения редко и часто. Осталось только рядышком с Алиной прилечь!

Девушка по-прежнему оставалась немного прозрачной, но внешность её начала мало-помалу меняться: волосы потемнели, бледность исчезла, сменившись румянцем; она открыла глаза. Ох, они были разными: один голубой и один карий. Похоже, что-то с зельем мы недоработали, даже я это понимала. Лёшка осмотрел её, потом насупился, уткнувшись в список. Алина попыталась сесть и со стоном схватилась за голову.

— Ой, что-то мне нехорошо, — выдохнула она.

Лёшка поймал её и уложил обратно в постель. Она оставалась в сознании, но притихла и дышала прерывисто.

— Так, это уже странно! Рецепт не изменили, настой сварен в точности как нужно, он не мог не помочь, — с недоумением сказал Алексей Панкратьевич, захлопнул дверь и подошёл ближе. — Алексей, давай-ка осмотрю, проклятие я получше изучил, так быть вообще-то не должно, хм…

Лёшка отодвинулся, но недалеко, он навис над Алексеем Панкратьевичем, внимательно следя за его манипуляциями. Молчание в домике воцарилось абсолютное, я бы сказала, могильное, но каркать категорически не хотелось. Все мы даже дурные мысли в головы боялись допустить. Алина застонала, но глаза не открыла. Алексей Панкратьевич руками около четверти часа совершал какие-то замысловатые пассы над девушкой, чем едва не довёл остальных, то есть нас, до нервного припадка (сидеть и ждать было невероятно сложным делом и в менее экстремальной ситуации). И отвлечься всем нам было не на что, кроме Макса, он-то наверняка перетёр травы в ступке в пыль. Потом лекарь нахмурился, помахал руками ещё разок и, со вздохом вытирая взмокший лоб рукавом, сел на край кровати.

— Дело ясное, но от этого не легче, — он почесал бороду.

— Что не так? — охрипшим голосом спросил Лёшка.

— Проклятие предназначалось именно ей, никакая это не ошибка, и маг, который его прислал, очень сильный, к тому же он наложил дополнительное тёмное заклинание, оно не позволяет зелью подействовать до конца, а соответственно, и вылечить девушку, — сказал он. — Так просто его не заметить, если не знать, что такое возможно, и проявить привязку может лишь попытка снятия проклятия, я не раз с подобным сталкивался в своей прежней практике. Кто же откопал эти забытые древние заклинания, и так жестоко поступил с несчастной… хм…

Алексей Панкратьевич задумчиво уставился на девушку.

— Алина… — начала было я.

— Зелья хватит, она на нём продержится некоторое время, но нужно найти того, кто наложил и проклятие, и привязку…

— И попросить его вежливо снять заклинания? — угрюмо спросил Макс.

— Нет, дам я вам один настой чуть позже, сварить его много времени не займёт. Он разорвёт связь жертвы и убийцы, осталось выяснить его имя и придумать, как зельем напоить, — пояснил Алексей Панкратьевич. — Хм, ещё нечто странное ощущается в её ауре, не могу понять только…

Пират встал и, почёсывая за рогом мелкого, тоже навис над девушкой. Дракончик зашипел и расправил крылья, но смотрел при этом в окно. Игнат Тиниевич проследил за его взглядом, как и я. Однако никого за стеклом не заметили, висельник испарился, над деревьями занимался рассвет, клочья тумана таяли, лес преображался, стряхивая мрачные покровы. Я мысленно хмыкнула: вот это завернула. Радует, что утро наконец настало, а я отстранённо подумала, что поспать не помешало бы, хотя бы несколько часов. С другой стороны, всего-то около суток на ногах, для студентов академии это не страшно, позже выспимся. Щёлкнула пальцами, бодрящее заклинание скользнуло по коже, но в моей голове, как и в лесу за стенами избы, до сей поры клубилось непроглядное марево, надоевшее до зубовного скрежета. Жаль, действия заклинания хватит ненадолго, но передышка мне сейчас важна как воздух.

— Устроим тщательную проверку, может выявили не все сюрпризы? Но, я ни с чем подобным не сталкивался, зачем вообще такое проделывать? Проклятие само по себе смертельное, а в этом случае кто-то ещё и здорово перестраховался, — проворчал, покачивая головой, Игнат Тиниевич. — Ох, разбираться нужно: с проклятьем и всем остальным…

— Ваша правда. Что же, начнём с самого начала этой истории? Мой бывший однокурсник работает дознавателем, в каком именно участке — не знаю, но он нам может помочь выяснить хоть какие-то подробности расследования. Время, конечно, поздновато, но я попытаюсь послать ему сообщение и узнать, где он. После, думаю, стоит начать искать следы злодея с почты, где подрабатывала Алина! — оживился Макс.

— Отправляйтесь. Из моего дома вы можете переноситься куда угодно, воздействие лесных мороков внутри уже сошло на нет, — отмахнулся Алексей Панкратьевич. — Для начала пошлите ему сообщение, у дознавателя служба не кабинетная.

Подошёл к полке на стене и, пошарив на ней, выудил пожелтевший, хрупкий и обтрепавшийся по краям клок бумаги и огрызок угольного карандаша, больше смахивающие на реликвии исчезнувшей с лица земли цивилизации — музейных бирок не хватало. Макс принял древности, явно опасаясь, как бы они в руках не рассыпались, начертал пару строк и порталом отправил сообщение. Ответ не заставил себя долго ждать. Макс поймал порхающую в воздухе всё ту же несчастную бумажку.

— Он дома, валяется с простудой, ждёт нас у себя, больше ничего не написал, — прочитал вслух Макс и выразительно взглянул на Лёшку.

— Не стоит отвлекать лекаря, — успокоила его я. — Выдать ему настой от простуды — и я справлюсь, тем более опыт есть.

— Я тоже без дела сидеть не буду, разузнаю побольше о семье для девушки, отце и его смерти, — добавил пират. — Остались кое-какие связи в морском ведомстве.

— Так вы моряк? — выпалила я от неожиданности.

Ага, моё первое впечатление было верным! Игнат Тиниевич степенно кивнул, приосанился, величественно сверкнув глазами. Дракончик встопорщил перья на холке, задрав горделиво морду. Проникся!

— Я много лет был простым матросом, после — помощником капитана, плавал я на торговом судне около десяти лет, но об этом позже расскажу, когда разберёмся с бедами и проклятиями! Вы времени-то не теряйте! Надо бы отправить парочку запросов, — он обернулся к нам с Максом, а потом на хозяина дома.

— Боюсь, у меня в доме больше ни клочка бумаги не найдётся! — Алексей Панкратьевич снова осмотрел полку, но безрезультатно. — Давненько я никому писем не писал.

— Мы вам отправим всё, что необходимо, при первой же возможности! — заверил Макс. — Алексей?

— Я останусь в лесу, Арина, если нужна будет моя помощь, зовите, — Лёшка обернулся ко мне.

— Хорошо. Где живёт твой знакомый? Куда нам портал сооружать? — уточнила я у Макса, напитывая портальный амулет магией.

— По сообщению можешь настроить? — помахивая бумажкой, спросил он.

— На нюх, что ли? — не сразу сообразила я, потом до меня дошло. — На его доме защита? И ключ он влепил в сообщение? Давай!

Макс кивнул и отдал мне клочок. Зажав его в кулаке, я магией вплела зашифрованный ключ от защиты в амулет и портал. Дар слушался как миленький. В последнюю секунду Лёшка всё же сунул Максу в руку какой-то пузырёк. Я подняла голову, разрыв портала схлопнулся, клочок бумаги осыпался на пол пеплом, а мы стояли возле постели болящего, укрытого по подбородок несколькими тёплыми одеялами. На лбу дознавателя (ну, а кто это ещё мог быть?)красовалось мокрое полотенце, а прикроватная тумбочка радовала впечатляющим количеством пузырьков, аптекарских бутылочек, с краю примостилась глиняная кружка на пол-литра для чая, светло-синяя с какой-то надписью. Какой именно, видно не было, часть её скрывала зелёная бутыль с мятным сиропом от кашля. Макс хмыкнул и сунул пузырёк мне в руку. Я прочитала надпись, сделанную убористым почерком друга: — «Проявляющий настой — для определения ядов и проклятий». Умеет же Лёшка удивить, но, действительно, может пригодиться.

— Друг мой, с размахом ты болеешь! Где умудрился так промёрзнуть? — со смешком оценил открывшееся зрелище Макс.

— Приветствую, Макс! — прохрипел молодой человек из-под одеял. — Два дня с коллегами носились под проливным дождём по городу, а потом ночь просидели в засаде недалеко от тайного логова на болоте, выслеживая шайку воров, промышляющих около месяца в жилых кварталах, и, самое обидное — без толку. Они как в воду канули, видимо, кто-то предупредил их о предполагаемой засаде. Ну да, это дело времени, поймаем.

Он попытался выбраться из плотного кокона на свет, отпихнул край одного одеяла, стащил со лба полотенце и плюхнул его в тазик с водой, стоявший на стуле по другую сторону от кровати. Восстал из подушек, принял сидячее положение и, устало подперев щёку рукой, с грустью во взоре уставился на нас. Чёрные короткие волосы торчали во все стороны, щёки алые, глаза запавшие, он и правда был очень болен. Я сочувственно вздохнула, но, прекрасно зная, как некоторые представители противоположного пола лечатся, вернее, будет сказать, изо всех сил уворачиваются от этого пренеприятного способа быстро встать на ноги, решительно подошла к парню. Обещала сойти за лекаря — вперёд, пора браться за дело.

— Арина, приятно познакомиться, отвечать не стоит, не сомневаюсь, что и вам тоже приятно, — нахально заявила я.

Обвела взором запасы на тумбочке, способные излечить пару десятков болящих. Углядела уголок листочка и, ухватив за него, извлекла на свет лунный. Точно, записи с назначениями лекаря. Внимательно вчиталась в витиеватые каракули.

— Сергей Корнеев, — донёсся голос с кровати, в нём прозвучал едва сдерживаемый смех.

— Так, Сергей, ты что же, ни единого снадобья не принимал? — сурово спросила я, опуская листок.

Заметив, что на пузырьках из списка лекаря все восковые пломбы на горлышках целёхоньки, даже не поцарапанные. Макс решил не вмешиваться в процесс исцеления, лишь молча следил за мной, скрестив руки на груди и ухмыляясь краешком губ. Больной смущённо поёрзал, покашлял, в суеверном ужасе косясь на снадобья.

— Понятно! — не дождавшись ответа, я быстро выставила вперёд укрепляющие настои, которые нужно пить, чтобы сбить температуру. — Макс, будь любезен, раздобудь большую ложку и стакан тёплой кипячёной воды.

— Сию минуту! — бодро заявил он и уставился на хозяина дома.

— На кухне ложки в ящике стола возле очага, а чайник… — он осёкся, вспоминая, вероятно, где именно стояла на кухне посудина.

— Найду, не переживай, — отмахнулся Макс.

Парень скрылся за дверью, но вернулся быстро и вручил мне то, что я просила. Даже попытался скрыть ехидную усмешку и скорчить сочувственную мину. С лицевыми мышцами справиться удалось, но в глазах плясали смешинки. Я отвернулась, чтобы не заразиться его настроением, всё-таки Сергею сейчас явно не до смеха: его потряхивало от озноба, на лбу выступили капли пота, хоть он и сам был в этом отчасти виноват. Лечиться нужно, а не в одеяла закапываться. Влив настой в ложку, я протянула её и стакан с водой больному, случайно коснулась его пальцев — они были огненные. Он безропотно и, не поморщившись, проглотил лекарство, запив водой (снадобье от температуры было горьким, это я прекрасно помнила, но действовало быстро), и вернул мне стакан.

— Почему вы решили поднять из архива это старое дело? — поинтересовался он. — Насколько я помню, произошла роковая случайность, да и только. Девушка подпала под проклятие, которое предназначалось для кого-то другого.

— У нас появились несколько иные данные, — сказал Макс, плюхаясь в кресло у окна.

— От кого вы вообще узнали об этой истории? — искренне удивился Сергей.

— Мы познакомились с девушкой при, хм, не совсем обычных обстоятельствах, — ответила я.

Сергей перевёл заинтересованный взгляд на меня. Трястись он перестал, глаза посветлели, пятна на щеках стали бледно-розовые. Полегчало несчастному. Он отпихнул одеяла и сполз на край кровати, спустив ноги в пижамных штанах в полосочку. Вместо верхней части на нём болталась тёплая клетчатая рубашка размеров на пять больше положенного, застёгнутая на все пуговицы. Я наконец смогла рассмотреть его получше. Ровесник Макса, впечатляющий разворот плеч, высокий, подтянутый, а под одеялами больше напоминал старика лет восьмидесяти при смерти. Я позволила себе усмешку: ведь больной уже пошёл на поправку, так что можно расслабиться.

— Нам бы найти того, кто вёл это дело, и поговорить со всеми свидетелями. Узнать бы для начала, в каком участке проводили расследование? — спросил Макс, без предисловий переходя к делу.

— В моём участке его и проводили, — со вздохом ответил Сергей, кивком указывая на окно. — Девушка местная, а я перевёлся сюда год назад на стажировку после академии. Как раз в прошлом месяце меня официально зачислили в штат, произвели в помощники старшего дознавателя, поэтому теперь есть доступ к старым делам.

— Надо же! Неплохо ты устроился, служба в шаговой доступности, — Макс встал и, отдёрнув штору, выглянул в окно.

Я даже со своего места прекрасно видела тихую улочку. Комната Сергея находилась на первом этаже, и окна выходили на здание с вывеской: «Участок дознавателей. г. Зеленогорье». Скорее всего, такое соседство было не случайным, и это служебная квартира.

— Я же не местный, поэтому своего жилья пока что не имею, вот и поселили в служебную квартиру, — пояснил Сергей.

— Ты принимал участие в расследовании? — Макс отвернулся от окна.

— Нет, я приехал на неделю позже, но много слышал об этом деле. Местных произошедшее потрясло, давненько в этом городке на людей не насылали смертельные проклятия. Да ещё девушка была дочерью известного в округе человека — потомственного моряка… — он замялся.

— Мы в курсе, что он плавал на корабле теневого флота, не запинайся на полуслове, — хмыкнул Макс.

Послышался стук копыт, мимо дома проехала карета, на пару секунд заслонив свет в окнах. Сергей только головой покачал.

— Дайте мне минуту, приведу себя в порядок, разговор будет серьёзным, а у меня в голове градусы, туман и опилки, — Сергей поднялся и вышел из комнаты.

— Удачно мы перенеслись! Прямиком к участку в Зеленогорье, а не в засаду, устроенную дознавателями на болоте. С кодами отследить, куда именно выстраиваешь портал, не получается, — иронично заметила я.

Макс увлёкся осмотром улочки, внимательно изучая приземистое здание участка и окрестные дома. Я взяла с тумбочки пузырёк с укрепляющим настоем, перелила его в стакан и положила листок на видное место. Подумала, прочитала названия на этикетках и расставила нужные склянки по очереди их приёма. Остальные засунула на полку в пустую тумбочку, чтобы не сбивали количеством больного с толку. Кстати, там обнаружились зелья от бессонницы, заживляющие, но больше всего оказалось в наличии бодрящего настоя. Поправила шеренгу пузырьков возле листка и замерла неподалёку от двери, практически в засаде, ожидая появления Сергея. Заодно осмотрелась по сторонам. Комната была просторная, но заставлена большим количеством антикварной мебели, по непонятной для моего ума системе: не вдоль стен, а словно создавая несколько отдельных зон в пространстве. Ходить по ней напрямую не получалось, только лавируя между кроватью, двумя тумбочками у её изголовья, массивным одёжным шкафом напротив, книжными полками вдоль стен, рабочим столом, стульями, комодом, двумя креслами и диваном. Стол был завален бумагами, перьями, лупами и непонятными для меня инструментами, очевидно, рабочими. Тяжёлые бордовые шторы, стены, обшитые деревом, чёрные толстенные балки нависали над нами с потолка. Уф, комната больше всего подходила для учёного средних лет, нелюдимого мизантропа, живущего в полном одиночестве. Ну уж никак не для молодого дознавателя. Хотя при его работе какая разница, где спать те недолгие часы свободного времени вне участка. Кровать была, кстати, очень даже удобная, а размер — впечатляющим. Я зевнула, заразительное и притягательное соседство для меня, едва стоящей на ногах. Поэтому я старательно изучала рисунок на ковре, резьбу на дверцах шкафа и узоры обивки кресел.

Дверь в комнату вскоре распахнулась, и внутрь прошествовал Сергей в полном облачении, точнее, в официальной форме дознавателя: тёмные брюки, чёрная рубашка и фирменный пиджак с косым воротом. Ух, какая резкая смена амплуа, парня и не узнать! В руках он держал папку с записями и, нахмурив лоб, что-то там читал.

— Послал сообщение своему бывшему сослуживцу Краснову, хотел уточнить пару деталей. Он уволился из нашего участка, перевёлся на службу в другой город. Оказалось, он своим умом дошёл до мысли о том, что в деле не всё чисто, и несчастным случаем это назвать сложно. Краснов даже сделал копию всех материалов, пробравшись тайком до отъезда в архив, — Сергей закрыл папку и помахал ею в воздухе, а я ловко подсунула ему стакан, который он на ходу, по инерции, опустошил, вернул мне и целенаправленно двинулся к дивану. Закатив глаза, я поставила пустой стакан на тумбочку к кружке и последовала за стремительно идущим на поправку больным. Ай да я, Лёшка может мной гордиться! — Открыть дело заново без улик невозможно, и он попытался их собрать. Однако сейчас в городе, где он служит, просто разгул преступности, да и дистанционно возможности на дополнительное расследование у него нет. Не успел я заикнуться о проклятии, он выслал мне материалы и свои подробные пояснения.

— И что же произошло за это время? Почему он решил, что дело нечисто? — заинтересованно спросил Макс.

— Непременно расскажу, но после вы поведаете мне обо всём, что знаете, — Сергей уселся на короткий диван возле окна и вежливо указал мне рукой на второе кресло. Я уселась, приготовившись внимательно слушать.

— Не сомневайся! Для этого мы и явились, — ответствовал Макс.

— Поначалу, когда шло расследование, никаких подозрений обстоятельства произошедшего ни у кого не вызывали. В папке важной информации нет, свидетельские показания старшего почтальона и его помощника скупы, мать пребывала на грани помешательства, прислуги они не держали, а вот после… — парень многозначительно умолк и протянул папку Максу. — Изучите при случае. Отец потерпевшей…

— Алины! — поправил Макс.

— Хм, Алины, — сменил официальное словечко Сергей. — Старший офицер теневого флота, уж простите, но о его точном ранге в управлении флота сообщить отказались. Он погиб в кораблекрушении примерно за неделю до произошедшего с девушкой, но привязать его гибель к проклятию, якобы случайно наложенному на его дочь, не вышло. Не было нитей пересечения, мало ли какие в жизни бывают трагические случайности. Но спустя всего две недели, когда Алина всё ещё лежала прикованная к кровати под наблюдением лекаря, её мать выскочила замуж.

— Что? — изумилась я. — Муж погиб, дочь при смерти, а она личную жизнь бросилась налаживать?

— Интересен в этом замужестве не только сам его факт. Все, кто лично был знаком с их семьёй, в один голос утверждали, что Найра, — это имя матери Алины, — была женщиной спокойной, рассудительной, занималась домом, очень любила мужа и дочь. После сообщения о гибели мужа превратилась в тень. Почти не появлялась на людях, перестала общаться со знакомыми и соседями. Когда Алину привезли из почты в лечебницу, сутками сидела возле её постели, ни с кем не разговаривала. Лекарь начал всерьёз опасаться за её жизнь и рассудок, и вдруг свадьба! — Сергей покачал головой.

— И кто избранник? — в волнении спросила я.

— Хм, Нестор Волков, мать Алины после замужества стала Найрой Волковой, — многозначительно уронил Сергей.

Ох, вот это поворот. Вдова офицера теневого флота повторно и скоропостижно вышла замуж за потомственного аристократа, репутация которого была, мягко говоря, неоднозначна, несмотря на состояние дочери. История мне тоже очень не нравилась. Слишком много несчастий свалилось на одну семью, и это дурацкое замужество… И в таком свете поверить, что проклятие просто попало не в те руки, было практически невозможно.

— Придворный маг, которого вышвырнули со службы за неподобающие эксперименты? Как завуалированно писали в газетах, — усмехнулся недобро Макс.

— Именно! — подтвердил Сергей. — Новоиспечённый муж тут же заявил, что его падчерице лучше продолжить лечение в его доме, под наблюдением семейного лекаря. Повезло, лекарь местной лечебницы, Дмитрий Всеволодович, — а я хочу заметить, что человек он проницательный и умный, — упёрся насмерть и девушку отстоял, за это ему огромное спасибо. Она постепенно пришла в себя, окрепла и даже изъявила желание начать учёбу в академии. Было много волокиты, однако ей это удалось. Фактов немного, но Краснов ухватился за них, говорит, бывало и меньше, однако получалось раскрутить дело. Предполагаю, что Алина в академии с вами и познакомилась?

Макс отрицательно помотал головой, вздохнул и вкратце изложил историю об острове и сокровище на корабле, а так же о Крае чёрных туманов. Во второй раз история звучала в изложении Макса более складно, без перескакиваний и запинок. Я забрала у него папку и просмотрела записи. Расследовали несчастный случай, но я отметила другое: адрес получателя оказался, как ни странно, настоящим, но владелец дома умер за несколько дней до произошедшего. Какое занятное совпадение.

Сергей выслушал Макса с выражением ошеломления на физиономии. Умолчал Макс только об Алексее Панкратьевиче: его история была слишком непонятна и уходила в давние времена. Он дошёл в рассказе до второго появления пирата и умолк, размышляя, как объяснить остальное, не упоминая прапрадеда Лёшки.

— Вот только с самим проклятьем не всё так просто, — попытался увернуться от пояснения Макс.

— Что с проклятьем не так? Где девушка сейчас, с ней всё в порядке? — въедливо допытывался Сергей.

— В лесной избе, под присмотром нашего друга-лекаря Алексея, его дальнего родственника Алексея Панкратьевича, и профессора ботаники. Настой она выпила, но до порядка пока далековато, к сожалению, — уклончиво ответил Макс.

— В Крае чёрных туманов изба? В которой нашёлся дальний родственник вашего друга? — с иронией протянул Сергей, зацепившись за слова, но тут же, взглянув на сконфуженного Макса, великодушно махнул рукой. — Впрочем, ладно, можешь не вдаваться в подробности, понимаю, это не ваша тайна. Хм, насчёт появления в лесу нашего академического пирата я не удивлён, всегда знал, что у Игната Тиниевича отменный нюх на закидоны студентов, быстро он вас с поличным и котлом поймал, — вздохнул Сергей с долей уважения и гордости в голосе. — Я бы не удивился, узнав, что он и Алине помогал исподволь, вполне в его характере.

— Ага, угадал, помогал, он сам признался. И за то, что он вовремя появился в лесу, мы не в претензии, сами к нему наведаться собирались после прочтения дневника. Девушка на грани смерти, а, судя по записям, травы Края опасны! Не могли рисковать её жизнью, да и с кем консультироваться по целебным растениям, как не с ним, — признал Макс.

— Ох, мы без его помощи в лесу до сих пор бы плутали в поисках Алины и котла, изучая мороки в деталях и подробностях, — со вздохом добавила я. — Оказалось, без магического дара мы мало на что способны. Брели вдоль реки в темноте, придерживаясь плана — авось что-то получится…

— Хм, а пират нашёл и избу, и нас у реки. Извини за сомнения, Сергей, надо бы тебе объяснить хотя бы в общих чертах, но тайна эта действительно не наша, — сбиваясь с мысли, признался Макс. — Не мог сообразить, как тебе об этом рассказать… Ну, как получится. В лесу проживает Алексей Панкратьевич Вяткин, лекарь, скажем так… специалист по древним проклятьям и способам их излечения с длительным стажем. Именно он понял, что одним проклятьем дело не обошлось, и наложено оно не по ошибке.

— Вы уверены, что ему можно доверять? — нахмурился парень, но тут же приподнял одну бровь и вкрадчиво выдал: — Давно он в лесу живёт? С тех пор, как рецепты в сундуке припрятал на корабле?

— Угу, ничего от тебя не утаишь! Дознаватель! — заметил Макс с улыбкой. — Да, нежданно у Лёшки обнаружился дальний родственник, о котором он не знал до недавнего времени, а у Алексея Панкратьевича обнаружился запасец нужных трав, очень он нас выручил. Алина в безопасности, пока, по крайней мере.

— Кхе, с теневым проклятьем без трав из древних рецептов совладать было невозможно. Эту старую историю о кладе я, кстати, ещё в академии слышал, — пояснил Сергей. — Сама девушка не знала, что проклятье на неё кто-то наслал намеренно?

— Нет, Алина была уверена, что это случайность. Сейчас она без сознания, и настой ей помог, но лишь в малой толике. Однако лекарь и Игнат Тиниевич провели детальное исследование её состояния, и, как я уже говорил, выяснилось, что проклятие не просто с двойным дном — его удерживает тот, кто его наслал. Окончательно снять проклятие с девушки пока не получится.

— Ничего себе! — хмуро протянул Сергей. — Какая чрезмерная предусмотрительность, учитывая, что проклятие считалось не снимаемым. Те старинные рецепты давно стали частью легенд, к которым мало кто всерьёз относился. Шансов было меньше нуля, и всё же этот кто-то решил не оставить ей даже прозрачной возможности. Ужасная ситуация, только не понимаю, преступник настолько фанатичен или у него на то были свои причины? Второе кажется более вероятным.

— А её мать, Найра, она так и живёт с мужем в его доме? — спросила я.

— Краснов тоже задался этим вопросом. Они живут в особняке Волкова, но Найра на улицу почти не выходит, исключительно в сопровождении мужа. Прислуга у них в доме долго не задерживается, это я знаю по слухам. Они обитают только в своей части дома, вход в хозяйские комнаты запрещён. Нестор не скупится на бытовых магов. Интересно, он наслал проклятие или нет?

— Нам необходимо выяснить точно, кто проклял! Времени у нас не просто мало, его, честно говоря, вообще нет! — воскликнул Макс.

— Понимаю, и думаю, стоит начать с почты, за год работники не поменялись, повезло. В деле ещё указано, откуда посылка пришла, но адрес был липовый. Как по-моему, учитывая, что жертвой была именно Алина, вряд ли посылку отправляли из другого города, проще было подкинуть её сразу в местное отделение. Да и внешний вид не соответствовал норме, почему её в таком состоянии вообще приняли? Штамп тоже, скорее всего, был подделан. Вопросов много, но год назад их почему-то не задавали, а дознаватели больше никаких подробностей выяснить якобы не смогли. Придётся попытаться восполнить пробелы в показаниях. Насколько мне известно, сегодня в местном отделении выходной, старший почтмейстер рано утром отправится за почтой на распределительный пункт, вернётся только завтра. На почте заведует в его отсутствие помощник — Василий Мернев, молодой и не особо большого ума. И в последнее время много жалоб на него стало: путает почту, мудрит с отправкой посылок. Неспроста это всё, особенно в свете открывшихся фактов. По слухам, многие решили, что парень влюбился, но, по-моему, дело тут в другом.

— Ты поможешь? — спросил друга Макс напрямую, без хождения вокруг да около и пространных намёков.

— Можешь не сомневаться! — горячо заверил его Сергей. — С Василием вам лучше поговорить без меня, он слишком взвинчен, а вы люди не местные, ему будет проще откровенничать. При виде меня он, чего доброго, от нервов тоже с горячкой сляжет. Причастен Василий или нет, а действовать нужно деликатно, иначе мороки с ним не оберёшься! Будьте осторожны, ведь если он что-то знает, на парне тоже может быть наложено какое-нибудь давно забытое проклятие от излишней болтливости.

— Ох, а ведь верно! — охнула я, перепугавшись.

— Я же покуда попробую выяснить подробности о жизни Волкова и его жены! Есть кого расспросить, но если почтальон заартачится, пришлите сообщение, примчу порталом. Почта расположена на торговой улице, в трёх кварталах отсюда. И спасибо за помощь в выздоровлении, — улыбнулся мне Сергей и поднялся. — Давно так плохо не было, ещё и устал дико.

Я степенно кивнула, подхватив постепенно его настроение, прекратив язвить по каждому поводу, и без повода. Дознаватель был человеком честным, открытым, спокойным и собранным и вызывал невольное уважение. И температура у него действительно была очень высокая. Я и сама совсем недавно, в академии, возлежала трупом, без единого желания даже пальцем пошевелить, а ведь в болоте я не сидела, поджидая жуликов, всего-то экзамены сдавала.

— Понимаю как никто, — улыбнулась я. — Пропустила вручение дипломов в академии из-за болезни, немного обидно.

— Как и я, месяц после экзаменов лежал с драконьей лихорадкой, дивные воспоминания, — усмехнулся Сергей. Макс ехидно кивнул. — По возвращении домой долго восстанавливался, пропустив начало практики, — признался он и вернулся к прежней теме: — Вам сейчас лучше порталом перенестись прямо к почте, в паре шагов от её входа растут несколько старых дубов — отличное укрытие. В это время он разносит почту. Узнать его несложно: худой, невысокий, в форменной почтовой кепке на растрёпанных соломенных волосах, глаза водянисто-голубые, нос длинный. Увидите — действуйте по обстоятельствам! Если всё пройдёт хорошо, возвращайтесь сюда, впрочем, если плохо — тоже! Охрана дома вас запомнила, коды вам больше не пригодятся.

— Ой, а где сейчас та шкатулка? Из посылки с проклятьем? — вспомнила я.

— В хранилище главного отделения дознавателей, для особо опасных артефактов, нам её не отдадут ни при каких обстоятельствах! Так что главную улику добыть и осмотреть не получится, — разочаровал меня Сергей.

— Их разве не уничтожают? И, кстати, если проклятие сработало и перешло на несчастную жертву, шкатулка всё равно считается опасной? Она ведь просто хранилище? — полюбопытствовала я.

— Вот этого я не знаю, мне по службе пока ничего подобного не попадалось, но обязательно поинтересуюсь у Краснова, раз уж появился повод! — добавил Сергей.

Он подошёл к шкафу и снял с плечиков длинный тёмный плащ с капюшоном. Застегнул его у ворота, скрыв форму, чтобы она ему не мешала при неофициальном общении с соседями и лавочниками. До иных вариантов свидетелей я додуматься не успела. Макс приобнял меня за талию и открыл портал. Мне же захотелось вернуться к тумбочке и залпом выпить пару пузырьков с настоем для бодрости. Зря раньше не додумалась!

— До встречи, — сказал Макс и перенёс нас к деревьям у почты.

Оказались мы на улочке города Зеленограда — оживлённой, торговой, пёстрой и бойкой. Кирпичные двухэтажные дома с разнообразными лавками, размещенными на первых этажах. Вывесками, подвешенными на цепях, чистыми, сияющими на солнце витринами, с выставленными за стёклами на всеобщее обозрение товарами. И всюду виднелись деревья, кусты и цветы: в горшках, на клумбах и ползущие по стенам. Торговцы открывали двери, внутрь захаживали первые покупатели. Мне здесь очень понравилось, даже сил прибавилось и сонливость отступила. Вокруг кипела обычная городская суматошная жизнь. Между домами витал весёлый ветер, разнося ароматы свежей выпечки, шоколада, кофе и ванили из кондитерской и пекарни.

На двери почты висело объявление: «Ушёл разносить почту, скоро вернусь. Почтальон». Возле двери скобяной лавки топтался молодой человек — худой, долговязый и какой-то очень дёрганный. Он выглядел на грани нервного срыва, прижимал к себе стопку ещё неразложенных писем, и при этом засовывал несколько конвертов в щель почтового ящика, но выходило у него так себе.

Я сразу насторожилась и поняла, о чём говорил Сергей. Парень вёл себя не как почтальон, а как вор: постоянно оглядывался по сторонам, вздрагивал от любого шума и перемещался между домами и лавками на полусогнутых ногах, втянув голову в плечи. Да, эк его не по-детски разбирает. Ни с того ни с сего до такого состояния не скатишься. Связано ли его поведение с нашим делом или нет, пока неведомо, но парень находится на пределе, Сергей прав. Макс вздохнул и снова скорчил уже знакомую мне рожу перед посещением лавки артефактора. И направился к молодому человеку, потом приостановился, подумал, развернулся, вернулся к двери и прошептал мне:

— Лучше разговаривать с ним внутри помещения, чем устраивать сцену на улице.

— Тем более он там будет один, да и осмотреть почту изнутри не помешает, хотя бы для очистки совести! — прошептала я.

Почтальон разложил последние письма, испуганно оглянувшись через плечо, и крадучись втёк в дверь почты. В этот утренний час людей на улице было немного, что было нам на руку. Выйдя из-за деревьев и стараясь не шуметь, мы вошли в небольшое помещение почты. Постепенно глаза привыкли к полумраку. Впереди располагалась длинная стойка, за которой, вдоль стен, — многочисленные ряды полок со стопками писем и разномастных посылок. Молодой человек стоял к нам спиной, изучая что-то на полке, но, услышав звук шагов, вжал голову в плечи…